Брак

Брак

«Брак»

1

Розы чистоты, подгоняемые воодушевлением их владельца, не несутся напролом сквозь людской поток, а парят Цеппелином над ним.

Цветы вдохновляют и дарят чуть приподнятое настроение прохожим. Те, смущаясь и мечтательно улыбаясь, подлетают на волнах вдохновения, щедро раздаренных влюблённым человеком.

И уже совсем близко находится предмет его обожания. Вместе они вознесутся над городом; лепестки белых роз, словно ангельские крылья, укутают их маленькую обитель от посторонних глаз и в её центре загорится очаг крепкой любви. Загорится жизнь.

Но грёзы перед глазами прохожих растворятся скоростью времени. Люди, соприкоснувшись с землёй, вернутся в реальность.

Не в воздушную массу с оттенком нежных цветов. Вкус их быта – алюминий.

Там, с потолка капает горе, покрытое ржавчиной, стёкла их холодных квартир разбиты на осколки несбывшихся надежд, однако, чуть согревают помещение трубы, отдающие теплом стыда.

Дома ждёт муж. Тот мужчина, с которым хотелось стать единым целым. Быть другими, не такими, как все. И построенная по кирпичику иллюзия не подводила. Она работала идеально.

Материал оказался крепким, строитель упорным.

И сколько потребовалось лет, чтобы понять, что этот замок всего лишь декорация? Пустая, односторонняя.

Лучше не вспоминать. Понимает. А всё равно делает это. И вновь идёт домой к мужу. Только к настоящему, не выдуманному Ланселоту, а реальному человеку.

Алкоголику.

« О чём я думала? Он был таким хорошим или я просто хотела в нём это видеть? Он совершал благородные поступки или мне казалось? Где я находилась в те секунды? Почему была уверена, что он настоящий мужчина? Из-за его брутальности и некоторой грубости? Из-за его лёгкой незаинтересованности во мне?»

Зайчик, попавший в капкан.

« И теперь из него не выбраться. Остаётся только медленно умирать. Мы стали с тобой единым целым».

Основа взята.

Голоса пролетали мимо ушей – уходи, уходи от него! Что ты в нём нашла? Зачем терпишь унижения?

Вопросы, вопросы. Раскрылись бы, как по утрам цветы – ответы.

Пьёт, значит любит.

Кричит. Унижает. Бьёт.

Слюни в бешенстве текут изо рта. В порыве гнева опрокидывает стол. Пустые бутылки падают на пол, каждым звоном отсчитывая потерянные годы.

2

Какая примерная семья. Счастливые дети знают, кто их мама и папа. Жена и слова плохого не скажет про своего мужчину даже в кругу подруг, а муж всегда оказывает знаки внимания, что естественны в первые годы влюблённости. Но то прошло, а чувства всё неизменны.

Зебры табунами топчутся по сердцам зрителей; глаза ласкает калейдоскоп – как они счастливы! Их связь крепче любого вина, она опьяняет притронувшихся, взглянувших. А там кто в объятия сладких, приторных фантазий, а кто в чернь танца ненависти с гневом. А они…, они лишь нежно смотрят на всё их окружающее, крепко держатся друг за друга и мягко улыбаются всем невзгодам.

Сколько лет мы вместе? Годы пролетели быстро, бескомпромиссно. А стоит погрузиться в пучину воспоминаний, всё станет тягучим, обманчиво бесконечным. Засасывает издевательски медленно, но уверенно. Преподносит секундную лёгкость надежды на освобождение, а после, без сожаления,сильным рывком погружает с головой. Ты ещё пытаешься сопротивляться, чувства выпирают из тебя рёбрами модели. У тебя есть ко мне претензии и это справедливо. Но ты не в силах предъявить подобное себе, не могу и я. Мне не позволяет гордость. Ведь мне уже далеко не двадцать и я чего-то добился, и даже если мои успехи сочатся песком сквозь пальцы…, лет-то мне уже не двадцать.

Ты стоишь посреди холодной комнаты терракотовым воином, а напротив такой же я. Мы без эмоций и чувств, но хотим вдребезги расколоть нашу броню. А там пусто и также холодно, и темно.

Кем мы там стать хотели? Напомни о местах, что планировали посетить. А грёз? О, сколько их было. Как же мы рвались быть другими ото всех. И верили, верили, что это возможно. Но рутина сковала нас наручниками для ночных игр и не отпустила.

Смотрела в глаза, сверлила затылок, исчезала, но бродила где-то рядом, а потом просто ушла. А мы всё лежали в одном положении. И тело ноет, но не так чтоб пошевелиться. А то вдруг куда-нибудь провалимся.

Привыкли.

Мы демонстрировали себя иными, но шли протоптанной дорожкой к ценностям семьи, воспитания. Носили те же одежды, смотрели те же передачи, ссорились по всем известным мелочам и, как и все, постепенно начали друг друга ненавидеть, не любить, не понимать – обвинять.

Молчать.

Да, мы рвались быть другими ото всех, но в итоге оторвались друг от друга.

…и я собираюсь. Смотрю в глаза детям. Какие семьи создадут они? Смотрю в твои – там всё чужое.

Мы будем изменять друг другу в гостиничных номерах, съёмных квартирах. Нам хорошо и противно от того, что происходит.

Я разбиваю твоё лицо об асфальт. И последствия – растекающаяся кровь, в которой отражаются наши счастливые моменты прошлого.

Шмяк-шмяк.

Я тебя убиваю.

Убиваешь и ты.

И вот, мне пора в путь. Начнём жаловаться друг на друга, плакаться. Твердить, что уже не в состоянии так жить, что устали.

Потускневшие лампочки, пыльные коридоры. И всё снова.

Не знаю, как ты там. Наверное, звонишь ему, а может, он знает, когда приходить. А пока я еду, мне улыбается счастливая, крепкая семья с билбордов всех магистралей.

3

Привыкли жаловаться. Въелись в их сознание сериалы эти дурацкие. Опять кому-то изменили, опять кого-то бросили.

Вот тебе идеал мужчины. А с женщинами там что? Кончились? А, нет, вот же они. И всё себе мозги засоряют любовью экранной, в глянцевую бумагу заворачиваются.