Будет больно, моя девочка

1

Ад там, где ты!

Майя

Первая встреча

— Что ты себе позволяешь? Не трогай его!

В ужасе смотрю на зажавшегося в угол Захарова из параллели и секунды спустя заторможенно перевожу взгляд на темноволосого незнакомца, которого уже успела схватить за предплечье. Все вышло на автомате. Я видела, как он отвесил Захарову подзатыльник.

Темные глаза хулигана фокусируются на моих пальцах, впивающихся ему в руку, и он мгновенно стряхивает их с себя, как какую-то назойливую муху.

— Отвали, замухрышка, — ухмыляется, пробегаясь по мне презрительным взглядом, а потом расплывается в какой-то пугающей улыбке.

— Я пожалуюсь директору, у нас не принято… — начинаю заикаться, что-то в его взгляде не позволяет мне закончить фразу. Я замолкаю и хочу исчезнуть.

У нас ведь образцово-показательная гимназия. Здесь не распускают руки, не унижают, а все конфликты решаются в диалоге. Вот все это крутится в моей голове, но озвучить не получается. Язык словно онемел.

— Мне, в общем-то, фиолетово, — незнакомец улыбается, перекатываясь с пяток на мыски. — Но, если осмелишься, — подходит ко мне вплотную, полностью теряя интерес к Захарову. — Я. Тебя. Уничтожу. Малявка.

Инстинктивно делаю шаг назад, влетая плечом в стенку. Сглатываю. Взгляд мечется по его лицу. Первое, на что обращаю внимание, серьга в носу и черные, как сажа, волосы. Он выше меня на голову, и на нем нет школьной формы. Просто черная рубашка и брюки.

Новенький?

— Попробуй! — выпаливаю, собрав в себе килотонны злости. — Рискни!

Мои пальцы сжимаются в кулаки. Я напрягаюсь. Вытягиваюсь струной и, запрокинув голову, смотрю ему в глаза. В горле давно встал ком. Мне страшно. И это нормально. Нормально бояться вот таких неадекватов, но чем я буду лучше него, если пройду мимо того, кому нужна помощь?

Бросаю взгляд на Захарова, который уже отлепился от стены и растерянно смотрит на происходящее. Киваю ему, мол, уходи, сама справлюсь, но Клим будто к полу прилип. Не двигается. Он вообще безобидный, вот как его можно задирать?!

— Может, ты найдешь себе ровню? Девчонка и ботаник, — поджимаю губы от стыда за свои же слова, — так себе оппоненты, не находишь?

Могла бы, взглядом его уничтожила!

— Ну и что ты мне сделаешь? Запугаешь до икоты?

— Смелая, значит? Хорошо. Посмотрим, надолго ли тебя хватит.

— Руки убери, — отталкиваю его от себя и, гордо подняв голову, отхожу в сторону. Чувствую, что он смотрит, но вида не подаю. Если честно, радуюсь, что он вот так легко позволил мне себя оттолкнуть, иначе я бы оказалась на месте Захарова, кажется. Поправляю пиджак и перевожу взгляд на Клима. — Пойдем, — киваю в сторону лестницы.

Два пролета до класса мои ногти впиваются в ручки сумки с такой ярой одержимостью и силой, что начинают неметь пальцы. Я кручу в голове все, что произошло, и никак не могу поверить, что это произошло в нашей школе, что это со мной произошло. Я вообще неконфликтная. Предпочитаю дружить, а не воевать, да и вот таких индивидуумов в моем окружении никогда не было.

Наша гимназия элитная. Здесь учатся дети родителей с большим достатком, я и сама такая же. Но в этом месте никто никогда никого не унижал. Никогда!

— Спасибо, Май, — мямлит Клим уже в коридоре второго этажа. — Он больной какой-то, я не ожи…

— Пожалуйста, — киваю, прерывая Захарова, и наблюдаю за тем, как он сконфуженно замолкает и заходит в класс, мой же будет ровно через три двери.

Сама на нервах. Все еще потряхивает. Это все адреналин — знаю. Нужно успокоиться, и ресурса, чтобы слушать Клима, у меня сейчас нет.

— Майя, опаздываешь, — журит классная, как только я открываю дверь.

— Простите, — опускаю взгляд и занимаю свое место, все еще пребывая в тотальном шоке.

— Я понимаю, что вы у нас звезды, выпускной класс, но первое сентября и торжественная линейка были вчера. Просыпаемся, настраиваемся на работу и не опаздываем, — бросает взгляд на меня. — Год будет сложный. К тому же у нас новенькие, а мы образцово-показательная гимназия и должны подавать хороший пример.

— Новенькие? — оживает Денисов. — Хоть бы девчонка! — мечтательно вздыхает.

— Тоха, тебе все равно ничего не светит! — ржет Пущин, и его смех подхватывает весь класс.

— Тишина! — классная поправляет свои очки в ярко-голубой оправе. — Прошу любить и жаловать, — указывает на дверь, и класс замолкает.

Бросаю незаинтересованный взгляд на новоприбывших, и сердце в пятки падает. Это он. Он. Тот хулиган.

Пока мой организм пытается найти хоть какую-то точку опоры, новенькие переступают порог. Их двое, и они похожи. Братья?

— Мейхер Арсений, — классная смотрит на того самого подонка, — и Мейхер Марат, — расплывается в улыбке перед вторым парнем. — Ребята к нам из Лондона.

В классе тут же начинаются перешептывания. Растерянно озираюсь по сторонам, чувствуя гнев от того, сколько внимания к себе привлекли эти парни. Ведь, судя по тому, свидетельницей чего я стала в коридоре, это не те люди, с которыми стоит иметь дело.