Бум-белая смерть

Бум-белая смерть

Печальное время

великих потерь…

Братья и сестры,

где вы теперь?

Лишь один среди прочих

настоящий Герой,

Взгляд неба,

Тень леса,

Длань бога с тобой…

Остановись мгновенье, ты прекрасно! Камень, на котором сидел Ёри, щедро делился заготовленным за день теплом. Вечерний ветер гладил короткую шерстку нежной едва ощутимой лапой. Воздух пах свежестью, пряными травами и надеждой.

Ёри зажмурился от удовольствия. Бум-быстрая силилась, но не дотягивалась до лежанки бумсов мокрыми лапами, плевалась пеной, облизывала камни, но все тщетно. Дневное око Бу почти закрылось, ночное едва проявило себя, и счастливому Ёри казалось, что Бу разделяет его чувства. Жмурится, глядя с небес, едва слышно мурлычет далекими раскатами. В предвкушении еще большей радости.

Сегодня. Все случится сегодня. Бу-благодарение, праздник в честь великого Бу, а вместе с ним то, что с замиранием сердца ждал каждый молодой бумс: обряд выбора пары, когда он и его распрекрасная Дари наконец воссоединятся под ночным оком Бу и бдительными взглядами старейшин племени.

Ёри всегда любил Дари, сколько себя помнил. Ее мягкую шерстку цвета коры молодого дерева. Ее яркие глазки, задорные, смеющиеся, обрамленные нежным пушком. Трогательные подушечки лапок, мягкие и шершавые на ощупь. Ее запах, тонкий аромат лесной ягоды. Каждый раз, вспоминая ее, он словно наяву видел, как она смущенно трет мордочку, - была у нее такая привычка. Ее тихий шепот и легкое покусывание за ухо. Дари…

Сегодня! Сегодня Бу увидит, как соединятся не только их сердца. Множество мохнатых комочков сольются с любимыми для продолжения рода и во славу его. А ночью… ночью шаман Чури предрек, что Бу прикроет ночное око и явит бумсам истинную силу. Силу, что так редко проявляла себя в другое время, и только в месяц любви, раз за разом сотрясала горы, раскалывала камни и сжигала деревья, после заливая мир очищающей свежей благословенной водой.

Дневное, усталое, и оттого покрасневшее око Бу закрылось. Пришла пора готовиться к обряду. Ёри с легким вздохом поднялся с уже начинающего замерзать камня и мягкой неторопливой походкой, стараясь унять дрожь, двинулся в сторону деревни. Ему не хотелось выдать ни капли волнения, что плескалось, словно бескрайнее Бум-бездонное под короткой шерсткой бурого окраса. Конечно, Ёри это не удалось…

На окраине деревни, слегка в стороне находилась она, Лысая Пятка. Широкая поляна, прозванная так за всякое отсутствие растительности, словно проплешина на теле леса. Именно туда постепенно стекались все взрослые и едва достигшие возраста Бу-благодарения жители деревни. Порывалась и мелюзга, но их ловко отлавливали, шлепали и запирали дома, чтобы неповадно было. Строго настрого приказав приглядывать за малышами, обещая строго наказать, но завтра, завтра… А сегодня праздник уже горел румянцем на мордочках – смущением на молодых и радостью у более опытных бумсов.

В центре Лысой Пятки, словно громоздкое кривое дерево, стояла она. Великая Статуя Бу. Странная конструкция из неведомого материала, гладкая и холодная, словно Бум-быстрая. Ёри много раз слышал от старейшин, как когда-то она спустилась с небес, выжигая небо и Лысую Пятку, отмечая тем самым расположение Бу, и немало бумсов других племен с тех пор перебрались в их деревню.

Статуя Бу день ото дня моргала сотнями мертвых светлячков, шипела и иногда жужжала, предсказывая приход силы великого Бу. Шаман Чури проводил рядом с ней все свое время. Напевая песни во славу великого Бу, танцуя и кружась и даже засыпая, свернувшись клубочком. Земля у основания Статуи всегда была теплой, словно защищая его от ночного холода.

Вот и сейчас шаман сидел прямо на земле, разложив перед собой несколько полых плодов бум-бапо разных размеров. В нависшей тишине, когда даже чужой вздох слышен как собственный, раздалось мерное постукивание, еще тихое, едва уловимое, медленное и тягучее, как наступающие в лесу сумерки. Но чем сильнее тьма затапливала все вокруг, тем быстрее, яростнее становился стук шамана. Тем сильнее бились сердца бумсов. Ёри слышал, как его собственное готово выпрыгнуть из ушей и полететь навстречу небу. И вот уже, словно разбуженное бесконечно-быстрыми движениями лапок, над ними открылось ночное око Бу, и ярко осветило все происходящее на Лысой Пятке.

Теперь, когда Бу смотрит, можно было начинать обряд и старейшины, благосклонно кивнув молодым, поспешили разбиться на привычные пары. Ёри отчаянно искал в ставшей шумной толпе Дари, но никак не мог найти. Вокруг смеялись и толкались, шушукали и рычали его соплеменники, а маленькая Дари все не находилась. И Ёри вдруг охватило отчаянье. Как предвестник несчастья, совсем рядом сверкнула Статуя, глянула на него мертвым глазом, предупреждая, отговаривая, и… словно отступила в сторону. Чтобы показать тех, кого скрывала, но не могла утаить.

Они стояли рядом. Дари смущенно терла мордочку лапкой и казалась совершенно счастливой. А рядом с ней стоял Чури, молодой шаман племени бумсов. Молодой, красивый, уверенный в себе и любимый великим Бу Чури… Сердце Ёри защемило.

Крошечным показался он себе на этой огромной поляне, крошечным, никчемным и одиноким. Вокруг было так много бумсов, но у всех была пара, а он остался совсем один. Потерянный, побрел он прочь от Лысой Пятки, в сторону деревни, стараясь держаться в тени раскидистой листвы. Прячась от ночного ока Бу. Предали, его все предали. Не только Дари, что покусывала его за мохнатое ушко и улыбалась навстречу. Не только Чури, чьей первейшей любовью всегда была Статуя Бу… Ёри почувствовал, что сам мир предал его. Обманул сладкими касаниями ветра, завлек обещаниями тепла и счастья, которым не суждено было сбыться. Даже сам великий Бу предал его!