Бумажная вода

Бумажная вода

Что же, вы хотите узнать, когда я сошел с ума? Я отвечу. Я понял это в тот момент, когда заметил угол в вертикальном проеме двери, угол, которого быть там не должно. Затем я понял, что сама дверь наклонена. Дверь. А еще там была моя девушка. Мы любили друг друга. Но она мертва. Ее убила спичка. Кусочек дерева. Она убила ее.

            К чему я это рассказываю? Вы не поверите, как скучно в этой палате. И вот я раздобыл карандаш и расписываю куски туалетной бумаги, слепясь в скудном освещении моего нового дома.

            Так вот, там была дверь. И угол. Я уже несколько дней вел себя спокойно, и рубашку сняли. Теперь я могу писать. Но зачем?

            Ты веришь вообще, что я реален? Или я часть твоего сознания, созданная при прочтении этих записей? Я – это ты? Ха-ха-ха-ха! Да, я смеюсь. Зачем я пишу смех? Просто потому, что могу. Ведь я могу оказаться плодом твоего воображения в равной мере как и смехом, звучащим в твоих воображаемых ушах. Ведь именно ими ты меня слышишь.

            33754. Так меня назвали здесь. Здесь мило. Еда не такая отвратительная, как могла быть, да и санитары здесь хотя бы бьют по-человечески. В моей двери нет угла. И есть прорезь, через которую иногда я вижу соседей. Они славные ребята. Но тот парень из палаты напротив. Он пугает меня. Я даже не знаю, как его зовут. Не думаю, что кто-либо знает. Я даже не знаю, как зовут меня. Или не помню.

            Ты хочешь узнать, почему я так здраво размышляю, раз я нахожусь здесь? Дело в том, что я знаю, что я сумасшедший. Знаю. О, да, я псих. Я не стесняюсь себе в этом признаваться. Честность. Та вещь, что держит рассудок в теле. Ха-ха-ха-ха! Более того, ты тоже псих. Ведь я порождение твоего сознания! Ха-ха-ха!

            Ты, наверное, видишь меня в виде некоего Голлума. Даже если не так, то теперь видишь. Скоро будет отбой, и я уверен, что помимо своих ударов санитары отнимут у меня эти записи. И карандаш. Я снова буду один.

            Порой мне не хватает моей девушки. Мы любили ее. Но ее убила спичка. Ее звали Кейт. Или Аманда. Может Соня? Не важно. Но там была дверь.

            Зачем ты продолжаешь это читать? Что тобой движет? Взять даже тот сыр. Знаешь, что делает его сыром? Нет, не дырки, нет, нет… Сыром его делает то, что он не небо. Ты понимаешь, да?

            Почему она так со мной поступила? Тот сосед. Он пугает меня, понимаешь? О нем ходят разные слухи. Один раз я увидел его глаза. Они были пустые. У него ничего нет. Но он меня пугает. А еще он пугает №29865, моего соседа слева. Я его никогда не видел, но я чувствую за него. Ему тоже страшно. Иногда он стучит в нашу стену. А из-за другой стены иногда доносится бормотание.

            Порой я слушаю музыку. Я слышу ее. Ее ритм. Она любила танцевать. Иногда я кружусь по комнате под музыку.

            Кстати, хорошая новость! За мое хорошее поведение Доктор Браун разрешил отправить меня на электрошок! Обожаю электрошок! После него чувствуешь себя таким расслабленным, спокойным. Иногда я даже сплю. И после него я не думаю о двери и спичке.

            Неужели ты действительно хочешь прочитать до конца? А конец скоро, я чувствую. Что тобой движет? Ты так же безумен, как и я. Как и все мы здесь. Единственное, что нас различает, так это то, что я это знаю.

            Боюсь, что тебя разочарует конец. Ты подумаешь, зачем читал этот бред, но это не так. Ты читал его. Никто здесь тебя не заставлял. Возможно, тебе действительно место здесь?

            Он не любит электрошок. Он говорит, что из-за него мы можем расстаться. Я уже потерял ее. И не хочу снова. А еще там был тот угол. Угол в двери. Его там не должно было быть.

            Боги, я никогда отсюда не выйду. Ведь тут неплохо кормят. И электрошок. Я люблю электричество. Искры. Только не та, что убила ее. Только не спичка.

            Кажется, я слышу вдалеке шаги санитаров, они начинают проверять палаты на этаже, и мне повезло, что моя ближе к середине. Середина – это хорошо. Время течет так медленно. Я написал так мало. Тяжело писать с подобной головной болью. Да, я сейчас бьюсь головой о мягкие стены палаты, в тщетных попытках приглушить боль. Зачем я пишу, что бьюсь головой о стену? Чтобы тебе было более понятно, чем я занимаюсь. Мы ведь сейчас в твоей голове, не так ли? Я уверен, что ты слышишь меня, хоть голос и не мой, а голос самого сумасшедшего человека, чей голос ты когда-либо слышал. Мысли сбиваются в кисель и варятся внутри. Это клубок крыс. Но ничего, послезавтра электрошок все исправит. После него всегда легче. Я смогу схватить один из этих голых хвостов и вытянуть из пищащего и дрожащего клубка самую жирную крысу. Да, мне будет легче. Я даже перестану вести себя спокойно, спустя некоторое время. И до тех пор, пока моя голова не потребует новый сеанс.