Бумажный Самолетик

Бумажный Самолетик

Макс потушил сигарету, закрыл окно и вернулся к письменному столу. Два часа он сидел перед пустым листом, не зная с чего начать. Так всегда бывало, когда он садился писать Ей. Мысли путались, сбивались, терялись, обрывались где-то на половине, не желая становится связным текстом. Он сотни раз начинал, но ближе к середине терял нить рассказа, и приходилось начинать заново, в надежде, что в этот раз все получиться…

«Здравствуй, моя дорогая А.
Вот уже в который раз я сажусь за это письмо, и не знаю с чего начать. В голове роятся миллионы мыслей, столько хочется тебе рассказать, но черт возьми, как же бессвязно это получается…

3 года… 3 года уже прошло, с того дня, как ты ушла, а я все никак не могу к этому привыкнуть. Я завариваю тебе кофе по утрам, жду тебя вечером с работы, а не дождавшись, засыпаю, укрывшись твоим любимым пледом. И все пишу и пишу тебе эти дурацкие письма.

Я так и не смог выбросить твою коллекцию открыток из разных городов, в которых ты успела побывать — наверное жду, что ты за ней вернешься. Иногда я достаю ее из шкафа, и сидя на полу, пересматриваю все открытки, вспоминая твои истории. Я помню как ты рассказывала про старого музыканта из Вероны, который каждый вечер выходил на площадь и играл до самой полночи. Я вспоминаю как ты описывала Карпатское звездное небо, которое очаровало тебя еще в детстве, и десятки мостов Амстердама, по которым мы гуляли летом. Как же это было здорово…

Сегодня за моим окном невероятно красивый снегопад… Я помню, как ты не любила зиму, как приходила зимними вечерами с работы, жалуясь на холод и слякоть наших улиц, на серое и унылое небо, а потом доставала с полки «Приключения Гулливера» и укутавшись в одеяло, с упоением читала, забывая про холод, слякоть и то самое серое небо.

Я помню, как ты радовалась первому дню весны, первым проблескам тепла и первым тюльпанам, которые я приносил тебе каждое утро пятницы. Ты словно оживала, пробуждалась вместе с природой и начинала сиять. От тебя исходило невероятное внутреннее тепло… 

Не могу сказать, что все эти 3 года я живу без изменений, скорее уж наоборот. Слишком много чего изменилось. Я закончил свою книгу, и меня даже уговорили ее издать. Не поверишь, но она разлетелась очень быстро, и сейчас от меня ждут продолжения. Хотя писать мне больше не о чем.

В августе позапрошлого года я переехал в новую квартиру. Уверен, будь ты здесь, тебе бы  понравилось. Тут огромные окна, которые открывают вид на реку и парк за ней. Она светлее и просторнее, чем та мансарда, на которой мы с тобой жили, но здесь так же уютно. Чтоб мне не было тут слишком одиноко, я решил воплотить нашу с тобой мечту и завел собаку — красивого и дружелюбного хаски по кличке Бруно. Его задорный и непоседливый характер не дает мне скучать зимними вечерами — унылыми и холодными, как сегодняшний.

Было еще много разных перемен за это время, но все они мелкие, не стоят того, чтоб о них рассказывать.

Неизменной в моей жизни остаешься только Ты. Не думай, моя милая А., я не впадаю в депрессию, я не отвернулся от мира и не закрылся в себе. Просто бывают такие вечера, когда мне хочется поговорить с тобой, поделиться тем, что меня волнует или радует; посидеть с тобой, как раньше, на кухне, с кружкой горячего чая и твоим фирменным вишневым пирогом; пересмотреть парочку наших любимых фильмов, и крепко тебя обняв, уснуть… Но ничего из этого, я знаю, мне не светит. Вот и довольствуюсь тем, что разглядываю твои открытки, вспоминая тебя, и пишу тебе эти письма. Письма, которые потом самолетиком улетят в окно, и которые никогда до тебя не дойдут. 

Не знаю почему, но пока я писал все это, мне вдруг вспомнилась наша первая встреча. Это было 5 лет назад, но я помню все так, будто это случилось вчера. Феликс, наш вечный массовик затейник, потащил меня на выставку Кнаупа, хоть я и не фанат его работ. Если бы мне тогда сказали, что эта выставка станет таким значительным событием в моей жизни, клянусь, я бы так не сопротивлялся. 

Я помню, что мне было невообразимо скучно ходить среди всей той толпы, что с умными лицами рассматривала каждую картину. Феликс время от времени представлял меня каким-то очень важным и нужным людям, во всех красках описывал предстоящий банкет, а я все думал как бы мне по-быстрому улизнуть с этой выставки. Я даже придумал предлог для своей стремительной ретировки, но тут Феликс подошел с тобой, и  я понял, что уже никуда не уйду. Я помню, что Феликс представил тебя, как одну из команды организаторов выставки, но для меня это не имело никакого значения — я не мог банально оторвать от тебя взгляд. 

Ты казалась мне единственной живой среди всех тех биороботов, что топтались возле картин. Что-то выделяло тебя… толи твое изумрудно-зеленое платье, толи темно-рыжие вьющиеся волосы… В чертах твоего лица было что-то детское, неуловимое, задорное, но твой взгляд разил невероятной глубиной и серьезностью. Никогда прежде я не встречал такого сочетания. Я и потом не раз замечал, что бывали моменты, когда о твой взгляд можно было практически порезаться. Но это случалось не часто. 

Тогда, на выставке, общаясь с тобой, мне казалось, что я нашел-таки ту самую родственную душу. И как ты понимаешь, я оказался прав… Ведь именно с той выставки и начались самые счастливые 2 года моей жизни — 2 года с тобой. Ты добавила в мою обыденность невероятных красок, эмоций и событий. Нет, ты не подумай, я не терял голову… Просто с твоим появлением жить стало лучше, интереснее и приятнее. А еще я много чего для себя понял.

Вот например, за те 2 года, что мы были вместе, я не раз убеждался, что именно ты создавала погоду в нашем доме. Как бы холодно не было на улице, какие бы ливни не барабанили по нашим окнам, дома всегда было тепло и солнечно, но стоило нам поругаться… Ни один жаркий день не выдерживал той бури, что разворачивалась в нашей квартире. Признаться, порой мне этого не хватает, ведь сейчас, независимо от времени года и погодных условий, в квартире вечно гуляет сквозняк…