Бумеранг за бумерангом

Бумеранг за бумерангом

О капитальном ремонте в четвёртой средней школе небольшого районного городка говорили всё время, когда в это общеобразовательное учреждение пришла работать Мария Сергеевна. Раньше она несколько лет отдала работе в отдалённых базовых школах района. Разговоры оказались не безосновательными. В конце мая на школьном дворе появилось несколько грузовиков со строительными материалами, автокран, из автобуса высыпали рабочие в спецодежде с касками на голове.
До учителей дошли слухи, что ремонт спонсировала какая-то заграничная организация, кто-то по секрету сказал, что тендер выиграла столичная фирма, и что её руководство убедило городские власти: с ремонтом, они справятся за время летних каникул.
Начались ремонтные работы более чем активно. С утра до вечера рабочие выносили из классов доски старого деревянного пола, старые окна заменяли новыми, из пластика. Двор, окружённый по периметру двухметровой металлической сеткой, был сплошь уставлен старым и новым оборудованием, пакетами с тротуарной плиткой, кирпичом, блоками, трубами самых разных диаметров. Но неожиданно очень активная деятельность столичных строителей остановилась, умолкли машины за ограждением, с утра до вечера там царила тишина.
Поговаривали, что причиной этих перемен была крыша школы. Будто бы она никак не подходила, не вписывалась в проект. В результате проектанты взялись за доработку технической документации.
Первого сентября дети и учителя школы начали учебный год в чужом здании шестой школы, что находилась на другом конце города, учёбу организовали во вторую смену.
На протяжении трёх осенних месяцев жители города могли наблюдать за тем, что происходило снаружи серого здания постройки середины прошлого столетия. Оно постепенно приобретало черты современной архитектуры, в первую очередь своей пёстрой покраской. До начала без снежной зимы снаружи работы закончили, однако внутри дела очевидно затягивались, в результате, чтобы ускорить ремонтную работу, в школу пришли строители местной строительной организации.
Между тем насчёт капитального ремонта школы в городе поползли самые невероятные слухи, поговаривали — что там нет никакого порядка, в тёмное время суток пропадают материалы, а за срыв графика готовятся принять какие-то решительные меры. Директор школы после этого свои уроки химии поручил вести лаборантке, сам с утра до вечера находился на стройке.
В декабре неожиданно выяснилось, что отпущенные на ремонт средства израсходовали. Для выхода из сложной ситуации пришлось срочно подключить местный бюджет, и не только районный, но и областной. На заключительном этапе оканчивать ремонт решили с использованием техработников и учителей — сначала своей школы, после и других городских школ: мыли пол, окна, чистили заляпанные раствором и краской стены и пол в классах, лестничные площадки, коридоры.
Однако прорыва не произошло, график ввода школы в работу снова сорвался. Выход нашли, решили работать и в выходные дни. Нашли средства и для новой мебели. Завезли её за два дня до нового срока торжественного открытия школы. Директор благодаря современным средствам связи присоединил к разгрузке фур с мебелью родителей учеников школы. Все классные руководители докладывали, что нашли родителей, которые готовы в любое время суток разгрузить машины, занести мебель в классы, а на завтра собрать. Неожиданное согласие родителей работать бесплатно удивило и директора, откуда в наше время появились эти альтруисты?
В день открытия перерезать красную ленточку собралось много людей из района, было и областное начальство. Для педагогов многие гости были знакомы, эти чиновники и раньше часто навещали школу, давали советы. В районной газете, в интернете появились статьи о торжественном открытии обновлённой школы.
Однако администрация школы после торжеств не дала педагогам возможности расслабиться: чуть ли не ежедневно приезжали депутаты, губернаторы, заехал как-то даже министр.
После месяца учёбы заметили, что пол в некоторых помещениях начал утрачивать ту изначально ровную идеальную поверхность, возникли бугры, пришлось резать современное покрытие пола, подгонять, замазывать швы. Краска не держалась, в самых видных местах отставала от стен, скорее всего, из-за некачественной штукатурки.
Казалось, в обновлённых классах и кабинетах будут лучшие условия для работы, однако, по мнению молодой учительницы Марии Сергеевны, условия работы лучше не стали. В школе ввели новое дежурство — по этажам. Если педагоги со стажем дежурили на тех этажах, где были их предметные кабинеты, то её «бросали» то на четвёртый, то на третий или первый этаж. Она была вынуждена бегать с этажа на этаж, чтобы выполнить новую задачу, поставленную педагогическому коллективу: сохранить респектабельный вид четвёртой городской школы.
Сегодня после первого урока она прохаживалась по третьему этажу. Это был особенно ответственный объект — тут был кабинет директора. Поэтому Мария Сергеевна часто задерживалась возле классных кабинетов, что находились недалеко от кабинета начальника.
Проходя возле двадцать пятой аудитории через проём открытых дверей, она увидела завуча школы, та стояла возле окна, разговаривала по мобильному телефону. Два пятиклассника, толкаясь, пробовали губкой стереть с доски, написанное мелом. С губки стекала вода. Один из мальчишек догадался выжать губку. К умывальнику они подбежали одновременно. Рябой, весь в веснушках, положил губку на дно умывальника, нажал на неё. Конструкция крепления умывальника не была рассчитана на силы пятиклассников, умывальник наклонился и начал падать. Другой подросток, взлохмаченный, черноглазый в последний момент успел подхватить падающую раковину. Мария Сергеевна бросилась детям на помощь.
— Татьяна Казимировна, а Шушляков и Пистонов раковину разбили, — поспешно оценила ситуацию и докладывала староста завучу.
Завуч наконец оторвала от уха телефон, поспешила к раковине.
— Что же это за дети такие… Ни на минуту нельзя оставить без присмотра. Сколько раз говорили, все стоит огромных денег, за испорченное государственное имущество, кто будет отвечать?
— Родители. — услужливо ответила староста, от злорадной улыбки её длинный нос казался ещё более выразительным.
— Молодец, Воеводина, — не смотря на сложную ситуацию, не смогла удержаться от похвалы девочки Татьяна Казимировна.
— Мария Сергеевна, надо, наверное, сантехника позвать, — Татьяна Казимировна чувствовала свою вину, решила не поднимать шум, решить возникшую ситуацию не привлекая внимания.
— Хорошо, я спущусь на первый этаж, найду сантехника, но боюсь, мальчики не удержат её, раковина очень тяжёлая.
— А мы кресло подставим, — нашла выход завуч.
Воеводина уже тащила ученический стул из-за последней парты. С помощью стула умывальник положили на место, Мария Сергеевна побежала за сантехником, Татьяна Казимировна вернулась к прерванному телефонному разговору. Загрустившие, притихшие Шушляков и Пистонов сидели за партой. Воеводина не смогла остановиться, обыгрывала сцены разборок из-за испорченной раковины у пятиклассников дома, у завуча, у директора.
Интерес к тому, что произошло с раковиной, притягивало мальчиков класса на безопасном расстоянии попробовать хоть издалека рассмотреть испорченную конструкцию слабыми пятиклашками. Удовлетворив интерес, ученики высыпали на коридор: энергия молодого организма требовала действий: догонялки, шум, смех крики наполнили коридор. Только считанные несколько человек сидели за партами, повторяли домашнее задание.
Татьяна Казимировна радовалась, что класс теперь почти пустой, без помех она закончит разговор.
— Да разве у нас в провинции можно что-нибудь стоящее купить? О чём разговор… Только в столице. Однозначно? Да, боюсь коронавируса. Но так мы быстро станем на бомжей похожи. Без обновок, походов по фирменным бутикам у меня начинается депрессия. А жизнь не стоит на месте. Нужно, нужно ехать…
Лера Макуца в 5 «В» классе чем-то существенным напоминала Пеппи Длинный Чулок. Обычно взлохмаченная, с неаккуратной причёской, с торчмя стоящими короткими косичками в разные стороны, выдавала неутомимый нрав.
В этот день она опоздала. Появилась в школе только ко второму уроку. На мгновение остановилась в дверях, обвела припухшими глазами класс, на плечи её сегодня спускался короткий хвостик реденьких льняных волос. В руках она держала яблоко. Рассмотрев близорукими глазами, откусила несколько раз подряд, набив рот фруктом, направилась к шкафу, где стояла мусорка, чтобы выбросить огрызок. Но открыть шкаф не смогла, ей помешал умывальник на стуле. Она толкнула стул, но открыть шкаф не успела, умывальник с грохотом упал на пол, разбился на мелкие кусочки.
От громкого шума испугано вздрогнула не только Татьяна Казимировна, перестали толкаться и бегать ученики в коридоре, на мгновение притихли. На пороге от громкого удара застыли Мария Сергеевна и сантехник. Этот грохот потревожил директора, который выглянул из своего кабинета.
— Александр Андреевич! Только урок провела. Села, чтобы в журнал домашнее задание записать… Нужно что-то делать с этим классом. Есть дети как дети, а это не дети, а черти. Родители самоустранились, вот сейчас пусть и несут ответственность. Только ремонт сделали, а уже потери. Нельзя это так оставлять, безнаказанность, избалованность никогда ни к чему хорошему не приводят, надо пресекать на корню. Шушляков и Пистонов снова отличились. Мария Сергеевна этому свидетель. Давайте их в кабинет, будем разбираться.
Через несколько минут поникшие Шушляков и Пистонов, мокрые от беготни стояли на новеньком, почти на всю площадь кабинета директора, ковре.
— Пистонов, ты чего мокрый?
— В столовую бегал, — пятернёй вытирая пот со лба, ответил мальчик.
— Ты же после третьего урока ходишь в столовую.
— Воды хотел попить.
— А кто раковину разбил?
— Я, — не поднимая глаз, прошептал Шушляков.
— Отец, где работает?
— На стройке.
— Может, и нашу школу ремонтировал?
— Ремонтировал.
—У вас "ауди" красного цвета? — директор вспомнил, что несколько раз видел такую машину возле школы. Жили Шушляковы на соседней улице. Зачем гонять за пятьдесят метров машину? Хотел что-то приобрести на халяву?
— Ауди.
— Гараж есть?
— Отец начал строить.
— Вот и передай ему, что придётся ставить новую раковину вместо той, что разбил ты. Идите, звонок на урок прозвенел.
«Бумеранг какой-то, — когда за учениками закрылась дверь, подумал директор. Не иначе не один мешок цемента удалось отцу Шушлякова вывести со стройки, сейчас что-то придётся вернуть.
После второго урока Мария Сергеевна дежурила на четвёртом этаже. Там было более-менее спокойно, дежурство проходило без происшествий. После того, как прозвенел звонок на третий урок, она спустилась на третий этаж, прохаживалась туда-сюда, заглядывала в кабинеты. Раньше, когда случались между уроками свободные окна, можно было оставить школу сейчас из-за дежурства на этажах, сделать этого было нельзя.
Неожиданно Мария Сергеевна заметила в конце коридора небольшую группу людей, она приближалась, вёл её сюда, кажется, директор. Рядом с ним фигура в ярко-красном платье, это, несомненно, завуч. За ними двигались какие-то мужчины в строгих серых костюмах. Когда свита приблизилась, учительница узнала заведующего отдела образования райисполкома. Во время ремонта он несколько раз приезжал в школу и лично делал ей замечание, показывал, где некачественно вычищен пол. Почувствовав холодок страха и неприязнь, она остановилась. Группа приостановилась, все смотрели на стенд. Там, на стенде, под заголовком «Ими гордится школа» уже давно каждый год вывешивали фотографии отличников.
Какой-то неудержимый интерес заставил учительницу преодолеть момент страха к начальству, пойти посмотреть, что на стенде. Сначала заметила перекошенное поникшее лицо директора, взгляд у завуча был не лучше. В глазах заведующего и у его неизвестных спутников застыл немой вопрос: «Как могло произойти такое?» Мария Сергеевна наконец бросила взгляд на стенд. На фотографиях кто-то дорисовал кошачьи усы, а на носу поросячьи пятачки. Часть фотографий пропала, остались белые пятна. Заглавие перечёркнуто, написано: «Они позорят школу». Услышав шаги учителя, завуч обернулась к Марии Сергеевне.
— Мария Сергеевна, почему плохо дежурите?! Что творится в школе? Плохо следите за порядком.
— Черт знает, что у вас творится, — с гневом говорил заведующий. Его лицо стало пунцовым. — Вам отремонтировали школу, создали условия, и вот в ответ что? Я вынужден принять самые строгие меры. И вам советую не либеральничать.
— Татьяна Казимировна, вы здесь, пожалуйста, разберитесь, — пришёл в себя и директор, — А мы сами посмотрим, что там произошло, — свита направилась в конец коридора.
Туалет для девочек оказал приятное впечатление. Открывая двери в туалет для мальчиков, директор понял, что что-то здесь не так. В нос ударил едкий запах гари, дым шёл из щелей закупоренных дверей из пластика. На подоконнике лежали остатки пепла, не до конца сгоревшие фотографии. Директор бросился к окну, пытаясь его открыть, чтобы проверить помещение. Однако не смог повернуть ручку. Он собрался с силами, нажал снова, но окна были установлены на немалой высоте, и, не иначе, строители тут схалтурили. Пена, замазанная тонким слоем раствора, треснула, окно, наклонившись, начало падать на пол. На помощь бросились мужчины из комиссии. Штукатурка, куски краски посыпались на людей.
— Вы, Александр Андреевич, вижу, своей должностью никак не дорожите — резким недовольным тоном произнёс заведующий отдела, бросив испепеляющий взгляд на руководителя школы, повернулся и вышел в коридор. Директору удалось впихнуть окно в коробку, после этого он в изнеможении отошёл от стены; вид у него был уставший, такой, словно в мыслях прощался со своей должностью, с неплохим заработком. Снова в мыслях всплыли философские рассуждения, похожие на те, что возникли во время происшествия с умывальником и отцом пятиклассника Шушлякова.
Все же он решил посмотреть на обгоревшие фотографии на подоконнике, удалось прочитать фамилии дочери завуча, детей некоторых педагогов. То, что учителя пытаются использовать своё служебное положение в личных целях, помогая своим детям во время экзаменов, чтобы завысить оценки, ни для кого не было секретом: ни для руководства школы, ни для педагогов, ни для учеников. В результате, в конце концов, кто-то сильно обиделся на несправедливость, не готов был смириться с такой ситуацией, решил отомстить.
А где же снимки его дочери? Она звёзд с неба не хватала, однако все учителя ставили ей явно завышенные оценки. Конечно, ему также в мечтах виделись те летние деньки, когда на площади в числе золотых медалистов назовут и фамилию дочери, и они семьёй пройдут по красной дорожке, чтобы получить медаль и благодарственное письмо родителям.
Он рассмотрел в одной из кабинок в новеньком унитазе фотографию дочери. На глаза навернулись слёзы.
Через оконный проём видно было в вышине голубое небо. Воздушное пространство пронизывали вёрткие ласточки. Он вспомнил, что его ждут в коридоре, направился к выходу и по дороге почувствовал, как в боку резко кольнуло. «Опять бумеранг? Неужели там, на небе видят грехи наши?»