Burn down to ashes / Догорая дотла

Глава 2

Несколько месяцев назад. 
Февраль. 
Я засыпал, зарываясь носом в её волосы, вдыхая её запах, чувствуя её каждой клеточкой своего тела, но не сейчас. Сейчас я не могу засыпать без неё. Моя постель больше не пахнет ею, ничего не напоминает о ней, но почему я так схожу с ума? По дороге домой я выкурил несколько сигарет, с каких пор я настолько часто стал нервничать? Некогда спокойный, уравновешенный и беззаботный парень превращался в невротика. Кажется, моя нервная система ломается к чёртовой матери, а здравый смысл машет ручкой из уходящего поезда. 
«- Я люблю её. 
- Понял это сразу, как она сбежала? Что ж, поздравляю, ты добился своего. Где же улыбка на вашем лице, молодой человек?» 
Заезженной пластинкой крутился в голове разговор с Кириллом. Может, стоило сделать всё иначе? Может, ОНА была права в том, что мы сильнее, когда мы вместе? Своим отказом от неё я показал своему отцу, что всё ещё боюсь его, что я всё ещё тот шестилетний мальчик на глазах у которого застрелили любимого пса. Я отказался не от той, которая меняла меня в лучшую сторону, я избавился от той, что вернула меня к жизни, тем самым вернувшись назад на тысячи шагов, проделанных с ней. В моём окружении перестали упоминать ЕЁ имя, но я каждый раз замечал замешательство своих друзей. Её подруга всё ещё ненавидела меня, поэтому язвила при каждой возможности. Иногда мне казалось, что она часами придумывает все свои колкости, записывая их в ежедневник, а позже, с радостью выливая всё на меня. Но я не чувствовал ничего, кроме тоски по НЕЙ и саднящей боли в груди. 
Но кроме Гели, королевой колкостей стала и моя сестра, которая каждый день напоминала мне о том, какой я придурок. Лис ненадолго переехала ко мне, теперь она следит за мной так, как я когда-то за ней. Моя сестра боялась, что я окончательно слечу с катушек, но что мне ещё остаётся делать, если я не могу без НЕЁ? 
Громко хлопнув дверью, я вошёл в свою квартиру. Бросив куртку на диван, я застыл. Лис сидела на полу и держала в руках большую свечу. Едва подавив смех, я всё же решил узнать цель сиих действий. 
- Лис, что ты делаешь? 
- Ш-ш-ш. 
- Так, малая, я серьёзно. Ты решила мне квартиру спалить?- Нахмурив брови, произнёс я. Девушка даже не оторвала взгляд от пламени. 
- Не мешай, я гадаю.- Я сел напротив её и стал вглядываться в её безэмоциональное лицо. Девушка вздохнула. 
- Ну и что ты там нагадала? Твой вздох был слишком печальным. 
- Ничего нового. 
- А если быть точнее? 
- Просто в очередной раз убедилась в том, что мой брат – придурок. Придурок, который никогда не исправится.- Ответила девушка, встав и выбросив недогоревшую свечу в урну. 
- Ты сумасшедшая?!- Крикнул я, когда в урне загорелась бумага. 
- А ты?- Её голос никогда прежде не был таким жёстким и холодным. 
- Напомни-ка мне, когда ты успела стать бессмертной?- Залив огонь водой и скрестив руки на груди, произнёс я, по-прежнему удивляясь очередной выходкой сестры. 
- Напомни-ка моему брату, что я с ним НЕ РАЗГОВАРИВАЮ.- Лис вышла с кухни, оставив нас с Кириллом наедине. Видимо, его очередь выносить мне мозг. 
- Может быть, ты объяснишь, что здесь происходит? 
- Лис была у Неё. Думаю, ты в курсе, что они поддерживают общение. - Кирилл был встревожен, но старался держать себя в руках. 
- Ну, и? Так в чём дело? 
Почему он молчит? Случилось что-то непоправимое? На мои вопросы Лис всегда говорила, что ОНА разбита, но у неё всё в порядке. 
- Кира на антидепрессантах. 
Сердце пропустило удар. Я надеялся услышать всё что угодно, но не это. Когда-то мы уже сталкивались с этой проблемой. После смерти мамы у Лис была депрессия, сопровождающаяся диссоциативной амнезией, она сидела на лёгких АД. 
- Всё настолько плохо? Давно вы в курсе? 
- Лис сказала, что со вчерашнего дня Кире назначили транквилизаторы. 
Я знал, что причинил боль моей мал… ЕЙ. Даже сейчас не могу свыкнуться с мыслью, что она больше не часть моей жизни. Моя надежда на то, то самая прекрасная фиолетововласая девушка возненавидит меня, рухнула. Я представлял ЕЁ, хрупкую и истощённою, лежащую в холодной постели, среди разбросанных АД вроде Элениума или Седуксена. Воспоминания стрелами пронизывали сердце. Будто все колкости, все мои выходки, обращённые к ней, возвратились в тройном размере. Голос Кирилла эхом проносился в голове, но я больше не слышал его, все мысли были только о НЕЙ. О девушке, чьи глаза цвета чистого неба смотрели на меня с такой неимоверной любовью и нежностью. О той милой особе, что бросала вызов моим чёртовым выходкам, но в итоге потерпела поражение. О той, что спасала меня, разрушаясь. О той, кого я когда-то называл моей, и это, действительно было так. 
Бранясь на себя, я вылетел с кухни. Закинув документы в свой чёрный рюкзак, в котором были собраны самые необходимые вещи для разных ситуаций, я выбежал из подъезда, попутно сняв машину с сигнала. Она всегда ругалась, когда я не надевал куртку, или оставлял эту нужную зимнюю вещь в машине. Я всегда отшучивался в стиле «Я молодой, горячий» или «Разве ты меня не согреешь»? И она согревала. Не только тело, но и душу. Но сейчас она замерзала в одиночестве. Это моя вина, и я должен всё исправить. Она исчезла из наших жизней, покинула всех, кроме Алисы. Она не брала телефон, не заходила в соц.сети. Сперва я не обращал на это внимание, а позже ломал голову, думая о том, как добраться до неё. Но она не хотела меня больше видеть. Никогда. Лис из женской солидарности молчала обо всём. Из всего, что я знал о НЕЙ, так это то, что тема обо мне для неё табу. Через Лис она интересовалась только Гелей и Кириллом, и просила передать им письмо с извинениями, что её не было на их свадьбе. Ни слова обо мне. Но чего я ожидал? Что она вернётся на следующий день? Что постучит в дверь и шепнёт «Привет…»? Я чувствовал себя сумасшедшим, вслушиваясь в гудки и вглядываясь в экран на котором светилось её фото с подписью «Любимая». Я должен помочь ей. Должен всё исправить. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что я люблю её. Я. ЛЮБЛЮ. Я ЛЮБЛЮ ЕЁ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ. Я забыл, как дышать, когда увидел отсчёт секунд разговора. Кто-то снял трубку, но сбросил, услышав мой нервный вопрос. Я впервые произнёс ЕЁ имя с того дня, как она исчезла. Вжав педаль газа в пол, я слышал звук рёва мотора и биение своего сердца. Руки тряслись, нервы не выдерживали. Я кричал, матерился и бил по рулю, психуя, от того, что не могу ехать быстрее, несмотря на то, что стрелка на спидометре давно перевалила за двести. Ненависть к самому себе растекалась по венам, я презирал себя всеми фибрами своей души, если таковая и осталась. 
«- Падший?- Её голос сорвался на шёпот.- Падший? Не-е-т… Ты чёртов трус!» 
Звук сирен заставил сбавить скорость до ста двадцати. Впереди была авария, видимо туда они и спешили, ведь им удалось почти нагнать меня, несмотря на огромную скорость, казавшуюся мне недостаточной. Я нахмурился, отметив то, что машины не остановились возле груды железа на обочине и двух экипажей скорой помощи. 
- Какого х…? – Я не успел ругнуться матом, услышав из полицейского рупора номер своего авто. 
«ПОВТОРЯЮ. ВОДИТЕЛЬ ТАЙОТЫ НОМЕР Р112МТ, ПРОСЬБА ПРИЖАТЬСЯ К ОБОЧИНЕ. ПОВТОРЯЮ, ПРИЖМИТЕСЬ К ОБОЧИНЕ» 
Выполнив просьбу, я достал деньги, чтобы на месте разрулить ситуацию с нарушением правил ПДД. Одна машина перекрыла проезд спереди, вторая подпёрла сзади. Стараясь понять происходящее, я опустил стекло, чтобы спросить это у патрульного. 
- Здравия желаю, Ковалёв Максим Сергеевич? 
- Д..Да, а в чём собственно дело?- Тело напряглось, ведь мои документы по-прежнему лежали в рюкзаке. 
- Прошу выти вас из машины. – Выполняю приказ, заметив ещё одного полицейского, подходящего к нам. В отличие от первого, у него был автомат.- Руки на капот. 
Пытаюсь прогнать последние дни и сообразить, где и когда я мог проколоться, но всё было в порядке. Мы завязали со всеми грязными делами, теперь у нас только автомастерская, значит происходящее не из этой серии. 
- В чём дело? 
- Это ваш мобильный? 
- Да. 
- Двадцать минут назад с него был совершён звонок на номер, с которого была выполнена переадресация в наше ведомство. Вы задержаны в подозрении на кражу государственной тайны. 
Что? Что за бред? Какого чёрта здесь происходит?