Бусы

Бусы

– Подруга моя – ведьма!!! Это я вам точно говорю! Только вы смотрите, больше никому ни-ни... этж типа – секретная информация! – жарко шептала Нина в самое ухо собеседника, делая при этом «страшные» глаза. Затем, резко меняла личину заговорщицы на скучно-обыденную физиономию, будто ничего и не происходило – и никто только что не шептал с мистическим азартом во взоре странные слова. Сей финт делал, по мнению хранительницы тайны, доверенную сенсацию ещё ценнее и значительнее. Нина любила сообщать эту тайну случайным знакомым, находясь в определённой стадии подпития, когда хочется обнять весь мир и крепко-накрепко задружить до гроба… с каждым…

Подруга, о которой шла речь, надо отметить, и на самом деле была… та ещё штучка! Во внешности явно прослеживалось влияние чёрного континента, что для жительницы сибирского посёлка было неожиданно и смотрелось весьма и весьма экзотично. Носила она яркую одежду в этническом стиле, крупные украшения, боевой макияж и звучное имя – Роксана – Рокси.

Познакомились подруги в гипермаркете, где обе работали. Нина в «Детском мире», а Рокси в «Художественном салоне». Заприметили девушки друг друга давно, но дальше мимолётной взаимной приязни, да банального «здрасти-досвиданья» их общение не продвигалось. Но однажды на общем собрании после поочерёдной взбучки, гендиректор по «имени» Поперёк-себя-шире решил подсластить пилюлю, сообщив, что сегодня в коллективе есть две именинницы и назвал Рокси и Нину.

Каково же было удивление обеих, когда выяснилось, что родились девушки не только в один год, но и в один и тот же месяц, день и час – ровно в полночь, так что в роддоме недоумевали – на какое число записывать новорожденных.

Нина, несмотря на всю свою наивность и доверчивость никогда не верила в астрологию, а журнальные звёздные прогнозы читала только для того, чтобы опровергнуть. Ещё большим откровением для Нины стало то, что у неё и царственной Рокси практически идентичные судьбы – тяжкие и беспросветные. Обе – разведёнки с маленькими дочками, обе живут с мамами, да ещё и в соседних домах.

И мамы-то как под копирку… после того как не догрызли сбежавших мужей принялись за отпрысков, как прямое напоминание о подлых дезертирах. С мамами велись непрекращающиеся военные действия с короткими передышками на лето, когда бабушки прихватив внучек, удалялись в пенсионерские санатории для профилактики боеспособности.

Нина уже почти смирилась с плачевной участью. Но Рокси! Гордая красавица, на которую оборачиваются все мужчины. Как она могла оказаться точно в таком же разбитом корыте? Этого Нина принять и объяснить не могла:

– У такой красотки должно быть море обожателей, всемогущих покровителей с квартирами, машинами, Карибами разными, ну или хоть с бриллиантами, на худой конец! Если уж постигла Рокси такая беда – жить в нашем занюханном посёлке и работать в гипермаркете у рабовладельца Поперёк-себя-шире, то это, явно, не на долго! Не может быть, чтоб не заприметил её какой-нибудь крутой воротила. Ведь именно для таких, как она и придуманы лаковые кабриолеты, дорогие бутики и столичные клубы…

Но время шло, а крутые воротилы объезжали посёлок дальней дорогой и уж тем более не заходили в местный гипермаркет. Обе девушки, как и положено астральным сёстрам, получали тумаки и зуботычины судьбы одновременно, оставаясь одинокими. Хотя одиночество это было весьма разного свойства.

Рокси всегда окружена вниманием мужчин, которых она считала недостойными обладания таким дорогим призом, как её благосклонность. А Нина второй год кряду самозабвенно страдала по Филу – консультанту из музыкального отдела.

Фил вёл платные курсы игры на гитаре, настраивал инструменты и в своём же отделе толкал диски музыкальной группы «Ню», коей руководил. Слыл в посёлке популярной личностью и никакого внимания не обращал на Нину. С Рокси же он, напротив, активно заигрывал и при виде её начинал по-детски улыбаться и нелепо хвастать достижениями в музыкально-поселковой жизни. Это не могло не тревожить Нину, но она гнала от себя больные толчки ревности, тем более что Рокси всегда высокомерно подсмеивалась над Филом и несправедливо обзывала его тоскливым дятлом.

Подруги зачастили в маленький бар «Шинок» и вскоре стали его завсегдатаями. Почти каждый день после работы они спешили туда, а уж в пятницу перед выходными можно и пововсе разгуляться так, что оклемаешься только к понедельнику.

И хоть «Шинок» не значился в числе тех приятных уютных уголков с мягкими диванами и приглушённым загадочным светом, а звался дешёвой забегаловкой, но, тем не менее, притягивал и манил, превращая посещения в приятный ритуал, помогающий примириться с неприглядной повседневностью.

Несмотря на ободранные стены, дешёвые аляпистые пейзажи местных художников-недоучек, неизменную грязь на столах… была в этом убогом местечке одна особинка: в отличие от всех кафе и ресторанов, собирались в нем под вечер полновесные мужские компании. Это вам не полтора занурёных ханурика на двадцать свирепых доминирующих самок – извечная картина сибирской действительности.

– Просекаешь, Нюнечка, как нам повезло-то?!! – любила говорить Рокси, умеющая из всего извлекать «позитиффчик», – Это место надо бы в тайне держать, а то набегут голодные злые бабы и весь контингент порасхватают!

Но главное было даже не то, что маленький заплёванный пятачок концентрировал на себе лучшие мужские силы, а то необыкновенное чувство единения с миром, радости жизни, сродни эйфории. Веселящий коктейль должен был неизменно содержать три обязательных компонента: Нина, Рокси и «Шинок». Если хоть один из ингредиентов отсутствовал, то эффект терял пьянящую остроту… да и сам смысл.