Бывшие. Бесконтрольная любовь

Пролог

Толпа на новогоднем балу была шумной и оживленной, в воздухе витал запах хвои, мандаринов и свежего снега. Из динамиков доносились праздничные мелодии, а разноцветные огоньки мерцали, отражаясь в бокалах шампанского. Я, поймав свое отражение в зеркальной колонне, поправила платье и сделала глубокий вдох. Сегодня я должна быть лучшей версией себя. Я должна была показать всему миру, а главное – себе, что Карина Романова больше не та слабая женщина, которой манипулировал Давид Каменев.

Но судьба, видимо, решила проверить мою выдержку.

– Осторожнее! – вырвалось у меня, когда кто-то резко задел меня плечом у выхода из дамской комнаты. Я уже была готова выдать несколько колких слов, но осеклась, встретившись с наглым и до боли знакомым взглядом.

Мужчина в черной маске и дорогом классическом костюме. Высокий, крепкий, уверенный в себе. Его глаза – серые, теплые и в то же время бесстыдно самоуверенные.

Я бы узнала их из тысячи.

– Девушка, а мы с вами нигде не встречались? – насмешливый голос прозвучал как вызов.

Холодок пробежал по спине, а обида, которую я думала давно пережила, поднялась на поверхность.

Я прищурилась, в голове мелькнуло тысяча ответов, но выбрала самый резкий:

– Два года прошло, как мы развелись, Каменев. Или у тебя уже склероз?

Он замер, потом быстро снял маску, открывая свое лицо. И вот он – Давид Каменев. Мой бывший муж. Мужчина, которого я когда-то любила всем сердцем и который разбил его вдребезги. Его изумление было почти искренним, хотя я знала, что Давид – мастер скрывать свои эмоции.

– Карина?!

Я скрестила руки на груди, стараясь выглядеть равнодушной, но внутри всё кипело. Слишком много боли, воспоминаний и неразрешенных вопросов.

– Ой, всё, будь добр, двинь тазом и дай пройти, – я махнула рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи.

Он сделал шаг вперед, преграждая путь. Его движения уверенные, как и всегда. На лице – знакомая дерзкая улыбка, которая когда-то сводила меня с ума. Сейчас же она лишь раздражала.

– Ну уж нет, – проговорил он, его голос прозвучал низко, с нотками вызова. – Я тебя поймал. И теперь не отпущу, пока не загадаю желание.

Я изогнула бровь, выдав легкую усмешку.

– Ты меня не отпустишь только в своих мечтах, понял?

Его глаза сузились, но он тут же парировал:

– Знаешь, желания – вещь упрямая. Особенно если я привык добиваться своего.

– Давид, твои желания – не мои проблемы.

– Карина, – он произнес мое имя с особым нажимом, будто хотел напомнить мне, как оно звучало в его устах. – Неужели ты настолько меня ненавидишь, что даже минуту не можешь уделить?

– Я занята, – бросила я холодно, пытаясь обойти его, но он вновь оказался передо мной.

Давид усмехнулся, его взгляд скользнул к моим губам, а потом вернулся к глазам.

Я почувствовала, как закипает внутри раздражение, но не дала ему взять верх. Сложила руки на груди, оценивающе скользнула взглядом по его лицу, задержавшись на маске, которая теперь красовалась на лбу.

– Да брось, Карин, давай поговорим? – он вдруг стал серьезным, его голос утратил игривые нотки.

– Нам не о чем разговаривать. Пропусти меня, – твердо сказала я.

Я сделала шаг в сторону, но он не двинулся с места, снова встал напротив, блокируя мне путь.

Знакомая игра: Давид ненавидел, когда я оставляла за собой последнее слово.

– Всё еще злишься на меня… – с хитрым прищуром протянул он. – Уже два года прошло.

– Ой, всё, будь добр, двинь тазом и дай пройти.

– Я бы с удовольствием подвигал с тобой тазом, – его губы растянулись в хищном оскале. Он наклонился и горячим шепотом на ухо продолжил: – обожаю заниматься этим с тобой. Активно двигаться вперед-назад… до искр из глаз… до криков от оргаз…

– Давид, прекрати! – с рыком перебила я этого извращенца. – Оставь свои влажные фантазии для другой.

Я предприняла новую попытку обойти необъятную скалу.

Да что же он такой огромный, а?

– Ладно, Карин, подожди. Неужели ты и вправду подумала, что я забыл свою бывшую жену?

Он спросил почти шепотом, но каждый звук отдавался эхом внутри меня. Слишком многое хотелось ответить, слишком многое хотелось забыть.

Я вскинула подбородок, глядя ему прямо в глаза.

– Нет, Давид, я думала, что ты забудешь про свое эго. Но, кажется, оно раздулось еще больше, чем было. Приблизительно до уровня планеты!

Он усмехнулся, словно мои слова лишь раззадорили его.

– Эго тут ни при чём. Мне очень интересно, как ты? Просто скажи... Ты счастлива?

Без меня – добавили его глаза.

Вопрос выбил меня из колеи. Его голос прозвучал слишком искренне, а взгляд был слишком пристальным. Но я знала Давида и о таланте бывшего играть на эмоциях тоже.

– Тебя это волнует? – бросила я, пытаясь сохранить холодную маску.

– Конечно, волнует.

Я невольно сжала пальцы.

Что ж, он хотел искренности? Пусть получает.

– Да я счастлива. Тебя нет в моей жизни – и это главное.

Мои слова прозвучали холодно, словно стальной клинок, и я заметила, как его улыбка на мгновение угасла. Он замер, будто я нанесла точный удар. Но Каменев не из тех, кто легко сдается. Ухмылка вернулась на его лицо, но теперь в ней было больше остроты, чем легкости.

– Счастлива, говоришь? Значит, у меня есть шанс всё испортить? – его голос прозвучал почти весело, но я уловила в нем скрытую уязвимость.

Я хмыкнула.

– Себе испорть, если руки чешутся.

Давид склонился ближе, сократив между нами расстояние до нескольких сантиметров. Его взгляд цеплял, словно пытался поймать меня в ловушку.

Я почувствовала его тепло, смешанное с ароматом легкого парфюма, и сердце на мгновение сбилось с ритма. Но я осталась стоять, словно мраморная статуя.

– А что, если я скажу, что соскучился? – его голос был низким, почти интимным, и глаза, когда-то любимые серые глаза, смотрели прямо в мои, будто пытаясь найти в них ту Карину, которую он знал.