Царь нигилистов - 3

Глава 1

Это третий том цикла.

Первый том здесь: https://litnet.com/shrt/V99o

____________________________________________________________

- Лошадь – существо крайне непредсказуемое, - вмешался Саша. – Ну, почему они не боятся грома пушек в бою, но шарахаются от безобидных велосипедов?

- Боевых лошадей тренируют для сражений, - сказал папа́. - Обычным выдержка не требуется.

- Кони наших гувернеров вели себя спокойнее, - заметил Саша. – Генералы Зиновьев и Гогель, полковники Казнаков и Рихтер - все офицеры. Реакцию гражданской лошади мы с Никсой никак не могли предугадать.

- Зиновьев докладывал, что их лошади тоже пугались, - заметил царь.

- Не настолько! – сказал Никса.

- Даже близко не в такой степени! – поддержал Саша.

Интересно, докладывал ли Зиновьев о том, что они отпускают драгоценных царских отпрысков на сто шагов вперед?

- Иначе бы им пришлось отставать и отпускать нас вперед одних, - рискнул Саша.

Никса понял линию защиты, и возражать не стал.

- Они же не могли на это пойти, как люди ответственные, - продолжил Саша.

- Конечно, - кивнул Никса.

- А если мы не могли предвидеть, что лошадь графа понесет, никакой нашей вины в этом нет, - добавил Саша. – Это типичное невиновное причинение вреда, за которое не может быть никакой ответственности.

Царь посмотрел с интересом.

- «Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною», - процитировал Саша. – «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных», раздел первый, глава первая, отделение первое, пункт пятый.

- Настольная книга, - прокомментировал Никса.

- Наизусть выучил? – поинтересовался царь.

- Не весь, - признался Саша. – Но общую часть прочитал, а остальное просмотрел. И нигде нет запрета кататься на велосипедах по Александровскому парку и заезжать в Китайскую деревню. Более того, велосипеды там вообще не упоминаются.

- Да и вред небольшой, - заметил Никса.

- Все живы, - кивнул Саша.

- Еще бы кто-то погиб! – возмутился папа́. – Только ты лукавишь. Не зря уводишь в сторону, потому что прекрасно все понимаешь. Могли вы предвидеть. По поведению лошадей воспитателей.

- Саша вообще не помнил Китайскую деревню, - заметил Никса, - и никак не мог предположить, что там есть лошади.

- А ты? – спросил царь.

- Я мог, - кивнул Никса. – Ну, может быть, нам стоило ехать медленнее.

Курс Никсы на частичное признание вины показался Саше несколько преждевременным. Можно было совсем отбиться.

- Неизвестно, на что лошади реагируют, - заметил Саша. – Ну, кто сказал, что на скорость?

- У Никсы все-таки побольше совести, чем у тебя, - сказал папа́.

- Конечно, вины за нами нет, упрекнуть нас не за что, и вообще это объективное вменение, - возразил Саша. – Однако я вовсе не хочу, чтобы граф понимал нас недобрым словом, так что совершенно не против того, чтобы компенсировать ему ущерб. Мы с Никсой договорились по пятьдесят рублей скинуться.

- Алексей Константинович вообще сказал: «Не стоит беспокойства», - заметил Никса.

И тут пазл в голове Саши сложился и засиял, как неоновая реклама.

Граф… Алексей Константинович… Флигель-адъютант… Богатырь со светлыми усами…

- А его фамилия не Толстой? – спросил Саша.

- Конечно Толстой, - кивнул Никса. – Ты его не узнал?

- Забыл, - сказал Саша. – Только сейчас осенило. Вау!

Царь поморщился от слова «вау!»

- Что тебя так восхитило? – спросил он.

- Как что? – удивился Саша. - Это же Алексей Константинович Толстой! Поэт, писатель, один из авторов Козьмы Пруткова и еще кучи классных вещей!

- Пока еще служит, слава богу! – заметил царь. – Не ушел окончательно в писаки.

Саше захотелось ввернуть что-то вроде: «Папа́, ты неправ!»

Но он решил не усложнять положение.

- А можно к нему на чай напроситься? – мечтательно спросил он. – Он же там гостит в Китайской деревне? Грех не воспользоваться случаем, чтобы познакомиться с таким человеком. Он же не должен быть на нас в обиде. Мы не сбежали, извинились, ландолет поднять помогли. Хотя он бы и без нас справился.

- Еще бы вы сбежали! – бросил царь.

- Если мы ему сто рублей дадим на ремонт, он не оскорбится? – спросил Саша.

- Нет, если с извинениями, - сказал папа́. – Впрочем, я сам.

Царь задумался, закурил сигару.

- В Китайскую деревню на велосипедах не ездить, - наконец, сказал он. – Если в парке видите лошадь – затормозите и сойдите с велосипеда, и закройте его собой, чтобы лошадь не испугалась. Еще один такой эпизод – и будете на гауптвахте. Оба!

- Здесь есть гауптвахта? – спросил Саша, когда они с Никсой возвращались от папа́.

- В Царском селе, в городе, - сказал брат. – Там стоят гусарские полки, это за Екатерининским парком. Там, кстати, Лермонтов сидел.

- Русский писатель без этого не может, - усмехнулся Саша. – Иначе он не писатель, а пропагандист на зарплате.

- Зарплате?

- Ну, на жалованье. «На смерть поэта»? Его вроде сослали?

- Нет, не за это. Пришел на торжественный развод караула с очень короткой саблей. Дядя Михайло, дедушкин брат, дал ее поиграть дяде Низи и дяде Мише, они тогда были еще маленькие. Но Лермонтова отправил на гауптвахту. На 15 суток.

- Историческое место, - сказал Саша.

- Желаешь посетить?

- Ну-у, - протянул Саша, - я, в общем-то, обойдусь, а тебе полезно. Чтобы десять раз подумал, прежде чем сажать кого-то в тюрьму. Кстати, а как в Китайской деревне оказался Зиновьев?

- Очень просто, - сказал Никса. – Он занимает один из домиков.

В воскресенье Саша получил письмо из Москвы от Склифосовского. Вырастить туберкулезную палочку у Николая Васильевича тоже не получалось, зато статьи взял питерский «Военно-медицинский журнал». Понятное дело по рекомендации Пирогова. Одна статья была посвящена клеткам Пирогова у больных золотухой и гипотезе о том, что золотуха и туберкулез – две формы одного заболевания. Вторая была более рискованной, поскольку рассказывала о туберкулезной бактерии и объявляла именно ее причиной болезни.