Царство Зубчика

Царство Зубчика

135. Царство Зубчика

06.04.2010

Через три недели после командировки в Талдыкорган мне вновь представилась возможность побывать в стране сказочного блаженства, в которой Аллах создал на Земле Рай – той части Южно-Казахстанской области, которая расположена между Тураром Рыскуловым и Бадамом. Причём на пару со своим шефом.

Билеты нам с Акжолычем достались в поезд, шедший гораздо дальше райской страны – на сей раз это был скорый «Батыс» до Актобе, состоявший из тех самых вагонов китайского производства, об которые пару лет ломали копья в судах всех инстанций железная дорога, лизинговая компания, санэпидстанция и таможенные службы. Утверждалось, что пластик внутренней отделки этого подвижного состава выделяет в воздух какие-то вредные химические вещества…

«Батыс» отправлялся от вокзала Алма-Аты II без десяти девять вечера. Я появился там где-то за полчаса. На втором пути стоял непривычно ярко освещённый поезд. Электрический ток не каких-то «железнодорожных» напряжений в 54 или 110, а таких же нормальных человеческих 220 вольт, как и в родной домашней розетке, непрерывно вырабатывался в специальном техническом вагоне дизель-генератором. Хочешь – сотовый телефон заряди, или ноутбук подключи. В старых советских или немецких вагонах этого делать обычно не давали: их древние преобразователи этих самых 54 или 110 в человеческие 220 не были рассчитаны на долгое включение – так только, успеть бы побриться. Они быстро перегревались и, бывало, перегорали, до пожара на весь вагон…

Внутри ничем таким не пахло. Все двери из тамбуров в вагоны были, в отличие от наших, с окошками. Котла не было – вместо него у проводников был склад всякого инвентаря, а отапливался вагон электрическими нагревателями. Кто поездил в них летом, говорили, что внутри прекрасно работает кондиционер. Форточки окон по новой уродской моде не опускались полностью, а лишь ненамного откидывались, но хотя бы были чуть больше, чем такие же форточки в современных российских вагонах. Светозащитные шторки, опускавшиеся на окна, не были совсем непрозрачными, как в наших вагонах. Какая-то синтетическая сероватая плотная ткань, и самым классным было то, что шторка эта спокойно вытягивалась, втягивалась, и безо всяких защёлок и зажимов зависала на любой произвольной высоте.

Туалет со стороны проводников был с унитазом, причём, похоже, не металлическим, а фаянсовым. Туалет в другом конце вагона был вообще без унитаза, просто с отверстием в полу, но тоже оснащённым теми же шаровым клапаном и вакуумным насосом, что и унитаз. В рукомойниках были не нажимаемые вверх штоки, а обычные вентили, открывавшиеся полностью за пол-оборота. На улицу из таких туалетов ничего не выливалось – их один раз опорожняли посреди дороги специальной машиной, в кызылординском Белкуле. Санитарные зоны, однако ж, по крупным станциям существовали – проводники объяснили, что это сделано специально, против некоторых особо ушлых торгашей.

Купе внутри китайского вагона отличалось от советских, российских и немецких тем, что ночники были не с лампами накаливания, а со светодиодами. Ламп накаливания тут вообще нигде не было! «Ночного» света в купе тоже не было. Лестница на вторые полки была сделана в виде откидывающихся из стены отдельных простеньких «лапок», а не всей лестницы целиком. Столик был больше, чем в немецких вагонах, но меньше, чем в старом советском плацкарте. Единственное ощутимое неудобство при размещении вещей в рундуках доставили нижние полки: они были намного тяжелее, чем в наших или немецких вагонах.

Акжолыч появился в вагоне минут за десять до отхода поезда. Вдобавок ко всему это был день рождения его сынишки, поэтому шефу срочно требовалась компания. Которая в нашем купе немедленно и образовалась. «Линейщики» с проверкой документов по составу не пошли, поэтому мы смогли спокойно скушать под нехитрую закусь одну бутылочку. Потом мы с шефом собрались в вагон-ресторан. Пришлось пройти полсостава, но зато взглянуть по ходу на китайские «люксы». В двухместных купе не было верхних полок. Вагон-ресторан мало чем отличался по компоновке и отделке от ресторанов «Аммендорфа», а по своему меню и ценам – от ресторана и бара в поезде «Тальго» Астана – Алма-Ата II.

Мы заказали ещё бутылочку, по помидорному салатику и второму. За соседним столиком мужики играли в какие-то карты. Дело шло к полуночи и кабак закрывался. Мы пошли обратно в свой вагон, и перед его тамбуром шеф остановился покурить с пожилым агашкой из соседнего купе. Пепельницы китайцы прикрутили не в «нерабочих» тамбурах, а прямо между вагонами! Но и междувагонный переход был хоть и не настолько герметичен, как в «Тальго» (а то бы там в него насосало на скорости!), но тем не менее даже окурку улететь вниз на шпалы было достаточно проблематично… Меня, однако, эти проблемы больше не волновали: уже год, как бросив курить, я пошёл баиньки…

Очень ранним дождливым утром в Джамбуле часть народа из нашего вагона вышла, а по поезду начали шастать торговки всякими изделиями из собачьих шерсти и шкурок. Где они берут там столько собак, я уже однажды писал, в рассказе «По дороге на Юг». Но тут по ходу оказалось, что торговали тётеньки не только собачьими стельками-поясами, но и собой! Вломившаяся в наше купе в седьмом часу утра весьма не худенькая торговка недвусмысленно предложила кроме изделий таразских белошвеек ещё и оральный секс по достаточно сходной цене. Учитывая, что спрос рождает предложение, видимо, находились те, кого прельщала эта довольно страшная мадам – лично у меня при её виде ни малейшего желания не возникло.

Мы с Акжолычем вылезли из поезда на пасмурно-мокрый перрон Тюлькубаса. В здании вокзала работал неказистый с виду кафешник, в котором, однако, оказались совершенно вкуснячие лепёшки, жареные в масле из слоёного теста, и горячий чай с молоком. Готовила всё это великолепие не менее вкусная девочка, причём русская по национальности, что для Тюлькубаса, похоже, уже само по себе давно было нонсенсом. Нанятый нами после обалденного завтрака таксист, пожилой агашка на стареньком «Галанте», оказывается, до сих пор помнил и Ольгу Михайловну Зелинскую, и Ваську Трубникова. Через полчасика мы уже были на родине Акжолыча, в посёлке Сас-Тобе.