Центр круга

Глава 1

Пытался кидать с юга, с запада, на закате дня,

С утра, под разными углами, камнями разных пород,

Другой рукой, в прыжке, вслепую... какая-то западня –

Всё равно попадаю в центр круга... который год…

"Слот"

— Ну, вот чего ты! — знакомый смех заслуженный тренер России Вероника Литвинцева услышала еще до того, как повернула за угол в холл, где ее у проходной должна была ждать… давайте честно, обуза.

Спортсмен, который три года нормально не тренировался — в любом случае обуза. И не имеет значения, насколько тренер любил этого спортсмена и даже если любит сейчас. А Литвинцева навязанное отродясь не любила.

Что ж, они, кажется, сразу не попали в резонанс по настроению. Скорее даже наоборот, изначально начали диссонировать. Впрочем, другого Ника и не ожидала. Если три года даже не общаешься со спортсменом, которого все считали твоим лучшим произведением, то, наверное, не потому что у вас все в полном порядке и душевной гармонии.

Вышла в светлый холл дворца водных видов спорта. Оценила открывшуюся картину и невольно цокнула языком. Все было даже хуже, чем могло бы быть. Во-первых, телевизор не врал. Это, пожалуй, самое плохое. Все-таки надеялась, что телекартинка накидывает габариты, но, увы, увы.

Хохочущая девица с копной короткостриженных в стильную прическу под мальчика светлых волос была на добрых семь, а то и десять килограммов в стороне от своей формы. Даже не лучшей формы, а просто хотя бы спортивной. И что-то тренеру подсказывало, что облапавший эти формы за выпуклости парень-качок, под мышкой у которого угнездилась светловолосая обуза Литвинцевой, в восторге именно от тех самых семи-десяти кило избытка.

“Боже! За какие грехи?!”- мысленно взвыла тренер, а вслух сказала:

— Мирослава, ты не могла бы отклеить от себя молодого человека и вспомнить, что вы оба в общественном месте.

— А мы не мешаем обществу, — хихикнула девушка, — прижимаясь к своему спутнику. Мы дарим любовь!

Соглашаясь с мыслья подруги, качок положил ладонь на ее бедро и по-свойски похлопал.

— Тогда вы выбрали слишком малолюдное место, — спокойно ответила тренер, но бывшая спортсменка чуть отстранилась от обнимающего кавалера и напряглась.

Видимо последний не понял, что время шуток закончилось, попробовал снова притиснуть девушку.

— Да убери ты! — смахнула его руку со своего бедра блондинка и воззрилась на тренера. — Я пришла.

— Ну, пошли, раз пришла, — вздохнула длинно Вероника.

По большому счету историю с Мирой тренер Литвинцева закончила для себя три года назад, с появлением вердикта. За полный год расследования, тягучего рассмотрения нарушения в разных инстанциях, меняющихся вердиктов устала от напряжения, необходимости как-то стимулировать спортсмена, который, вроде, должен работать, а вроде, непонятно — зачем. Ну, и ответственность взрослого перед ребенком. Его не бросишь, даже если очень хочется. Ей хотелось.

Стальная Ника, как ее прозвали за ледяной взгляд серых глаз и волосы, которые уже лет десять не меняют пепельного оттенка, прячущего раннюю седину, железной не была. Была она обычной женщиной, тогда еще, можно сказать, даже молодой, а по тренерским меркам — юной.

Вымотало их не столько самим фактом положительного теста на оксандролон, сколько длительностью разбирательства и шумихой вокруг. По идее никто и знать не должен был, что несовершеннолетнюю, даже по меркам большого спорта еще малолетнюю спортсменку, поймали на плюс-пробе запрещенного препарата, но… информация протекла. И утекла в СМИ, а дальше уже не остановить.

Что тут скажешь? Может, не повезло, а может, если отбросить наивную веру в людей, все было сделано с расчетом. Никому не нужна была русская спортсменка в уже привычном русле доминирующих китайцев. Впрочем, на родине тоже далеко не всем была нужна подрастающая сильная конкурентка. Только доказательств все равно нет, поэтому думать можно, что угодно, а жить приходится с тем, что имеется.

Вероника иллюзий не питала, ее не любили, ни коллеги местные, ни тем более зарубежные. Карты путала. Она любви и не искала. С семнадцати лет не искала, как сама закончила с большим спортом, получив тяжелое сотрясение о край вышки и множественные травмы легкой и средней степени тяжести от удара о воду.

На удивление, сейчас могла вспомнить тот прыжок-падение в деталях. Ошибка была полностью ее. Винить некого. Неправильно вытолкнулась из стойки, не отошла достаточно далеко телом от вышки. С ее опытом — непростительная ошибка. Трамплин и не простил — наддал по голове. Вниз летела без группировки, как попало. Пришлась о воду левым боком. Ушибы — еще ничего. Даже вывих плеча и смещение позвонков можно было бы пережить, но к этому добавился разрыв селезенки.

После встречи с водной поверхностью не помнила больше ничего, ни как тренеры вытаскивали из воды, ни как скорая везла в больницу. И уж, конечно, не помнила, как оперировали. Очнулась и поняла, что вся зафиксирована снизу доверху, но ничего не болит. Не болело из-за лошадиных доз наркотического обезболивающего. Когда его действие проходило, болело все. Лежала и скулила, привычки орать не было, хотя, может, стоило бы, чаще бы кололи.

Через год вернулась в бассейн. И поняла, что как прыгунья кончилась. Не сразу. Верила, что страх можно преодолеть. Да и тренер мотивировал снизу, а то и сверху. Нет, солдатиком — могла. Базовые прыжки — могла. Сложность — не могла.