Центр Силы: последний рыцарь

Центр Силы. Книга вторая Последний рыцарь

 Вечной любви,посвящаеться...

КНИГА ВТОРАЯ
ПОСЛЕДНИЙ РЫЦАРЬ

В час пришествия Великого Темного Владыки
Нарушится Равновесие Силы.
И мир покроет Тьма.
И будет великая битва меж воинами Света и воинами Тьмы.
И Тьма будет сильней.
Но в скорбный час зажжется надежда,
И на небе воссияют звезды.
Ибо придет помощь из глубины веков,
И родится великий герой.
И вступит Он в битву с великой Тьмой.
И сила его будет огромна.
И Тьма отступит, 
Ибо не сможет одолеть Его.
И низвергнет Он врага в бездну
И сомкнет над ним ее врата.
И Великое Равновесие Силы будет восстановлено.
Тогда воссядет Он на светлый престол
И зажжет во Вселенной Новый Свет –
Ибо станет Творцом Мира Сущего.

Пророчество неизвестного магистра.
Орланда. Храм Силы.




ПРОЛОГ 

 Дул холодный пронизывающий ветер. Небо, покрытое тяжелыми черными тучами, вдруг разразилось сильным проливным дождем. Ежеминутно сверкала молния, которой тут же вторили оглушающие раскаты грома. Еще не наступил вечер, а весь видимый мир уже окружила непроглядная мгла. Свет жаркого летнего солнца не мог пробиться сквозь плотный слой туч, словно огромным непроницаемым черным плащом укрывшим небесную твердь. Ибо черные тучи и окружающий мрак были порождениями магии.
 Здесь, на каменистой равнине Догорлата, сошлись в яростной схватке две огромные армии: те, кто называл себя воинами Света, и те, кто называл себя воинами Вечной Тьмы. В этой великой битве сильнейшие кудесники с обеих сторон плели сети могучих боевых заклинаний, от чего эфир этого мира трещал, полчища крылатых демонов бились с батальонами мифритов – огненных духов – вызванных к жизни светлыми магами. Земля содрогалась, образуя широкие разломы, в которые падали бившиеся в жестокой беспощадной сече рыцари Света и Тьмы. Скрежет доспехов, лязг мечей, боевые кличи и грохот магических взрывов – все перемешалось в ужасной мясорубке, в мгновение ока перемалывающей в своем жерле тысячи жизней.
 Вдалеке от битвы, на краю каменного утеса, стояли две одинокие человеческие фигуры. Первый был одет в черную монашескую хламиду с капюшоном, затенявшем его лицо; второй – в покрытые кровью и грязью, иссеченные боевые доспехи, тускло светившиеся в окружающем мраке таинственным серебристым светом. Тьма словно липла к человеку в черном, в отличие от его спутника, который будто бы источал изнутри тепло и свет, разгоняющие окружающий полумрак и сопутствующий ему холод. Его черные как смоль волосы развевались под порывами штормового ветра.
 Воин в доспехах был молод. Он прожил всего 25 лет, но в его светлых голубых глазах чувствовался опыт и знания умудренных старцев. Глаза воина внимательно следили за битвой на равнине. Как и прежде, они словно подсвечивались изнутри неким внутренним пламенем. Это был свет его души. Тот самый свет, который придавал силу его словам, зажигавшим в душах людей благие намерения, пробуждая в них отвагу и доблесть. Этот внутренний свет дарил людям веру и надежду на спасение, и указывал путь тем, кто заблудился во мраке. Ибо древнейшее зло вернулось в мир и окутывало его своим черным покровом смерти. 
Так, ранее никому неизвестный бродяга смог собрать огромнейшую армию, чтобы противостоять натиску Тьмы и легионам ее демонов. Мудрые маги говорили, что этот воин был Избранным. И Судьбой ему предначертано бросить вызов самому Темному Владыке – Извечному Врагу – абсолютному злу – и начать великую битву с Тьмой. 
И сейчас древнейшее пророчество начинало сбываться. На каменистой равнине Догорлата разгорелась великая битва.
 Это была последняя битва этой Эпохи. Исход ее не был ясен никому. Но люди знали: проиграй они это сражение, и победа демонов ознаменует закат Эпохи людей и начало Эры Вечной Тьмы. Потому воины сражались так отчаянно. Они бились за свой мир, за все, что они любили на этой славной земле. Но Тьма казалась непобедимой, источавшей из своего бездонного чрева бесконечные легионы и орды демонов.
Битва шла третьи сутки. Тьма безостановочно бросала в бой все новые и новые полчища. Вера в победу у людей исчезла, надежда стала угасать. И даже божественный свет их предводителя, всегда помогавший им в трудный час, не мог достичь их сердец и разбудить в их измученных душах яростный пламень битвы.
– Хаос и Тьма, – прошипел человек в черном, также внимательно наблюдавший за битвой. – Смерть. Моя сила возрастает. И ты хочешь меня победить?
– Нет. Остановить, – ответил черноволосый воин, предводитель воинов Света.
– Но лишь на время, – произнес монах. – Пока я вновь не соберу всю свою мощь. Тогда я все превращу в Хаос. Ибо Хаос существовал изначально, и лишь потом появился порядок, а за ним свет. – Человек в черном хрипло рассмеялся. – Я изначально сильнее тебя. Я непобедим!
– Ты слишком самоуверен, – ответил молодой воин.
– Оглянись вокруг, – вновь зашипел монах. – Твой мир рушится. Твои люди умирают. Твои друзья тебя предали. Все, что ты когда-то знал и любил, исчезло, превратившись в прах. Ты одинок. В этой битве тебе не на что надеяться.
– Надежда еще есть, – ответил воин. – Я – потомок древнего рода Атлантов. В моих жилах течет кровь Избранного.
– Но сейчас ты одинок и слаб, Асфарот, – последний из рода Атлантов, давно лишенного Силы. Чем ты хочешь меня победить? Голыми руками?
Тьма стала сгущаться вокруг монаха, с которого в мгновение ока слетело человеческое обличие. Ибо это был сам Темный Владыка, и вид его был ужасен.
– В тебе нет Силы! – Пророкотал он. – У тебя больше нет надежды!
– Пока еще есть! – Воскликнул Асфарот. В его простертых над головой руках блеснул огнем вылетевший из ножен магический меч. Асфарот держался за рукоять двумя руками, стараясь совладать с силой этого клинка. Ибо это был Великий меч Силы. Оружие самого Создателя этого мира. Меч Его гнева.
– Ты все-таки добыл его, – зло прошипел Темный Владыка. – Но знаешь ли ты, какую цену заплатишь, вступив в битву с этим оружием?
– Знаю, – твердо ответил молодой воин. – И готов заплатить!
С этими словами Асфарот нанес удар. Потоки тьмы накрыли весь видимый мир, поглотив отважного воина и его ужасного противника. И лишь вспышки яркого света изредка озаряли окружающую Тьму…
 Сколько времени продолжался этот магический поединок, никому не известно. Может быть, прошли какие-то часы, а может, целые столетия.
Время стало течь по-иному, словно смешались воедино миллиарды реальностей, тем самым нарушив слаженное течение упорядоченных процессов мироздания.
Но вдруг, в какой-то миг, Тьма исчезла. И вместе с ней исчез и Темный Владыка, и легионы его демонов. Яркое солнце на чистом синем небе осветило поле битвы, устланное останками павших воинов. По полю ковылял дряхлый старик. В нем с трудом можно было узнать Асфарота, словно он постарел в одночасье на несколько тысяч лет. Старик ковылял, прощупывая свой путь обломком деревянного древка копья. Ибо глазницы старца были пусты. Неописуемый яркий свет, вспыхнувший в момент рокового поединка с Темным Владыкой, выжег Асфароту глаза. Сила, которую пробудил воин, взявшись за магический меч, взяла свое. Но в тот самый миг, когда был повержен Извечный Враг, в мгновение состарившемуся герою вдруг открылась Великая Тайна Мироздания, породившая в нем самом внутренний взрыв невероятной силы, единым движением преобразовавший окружающую реальность.
Асфарот на мгновение остановился, словно к чему-то прислушиваясь. Старик знал, что его миссия в этом мире еще не закончена. Какая-то часть его прежнего разума чувствовала, что это уже другой мир, и теперь у него другая судьба.
Отныне,это будет мир без магии и волшебства.Эпохи начнут сменяться за эпохой и через сотни тысяч лет, человечество,пошедшее по ветке технического прогресса покорит силы природы, а сами люди будут жить на небе среди далёких звёзд.Но всегда,Тот,что был низвергнут за Врата Бездны,будет стремиться к своему возвращению.И у людей должны быть Силы,способные остановить Извечного Врага.И должны быть Стражи,стоящие на границе миров,помнившие древние знания...
Асфарот медленно заковылял по равнине.Он знал,что ему предстояло совешить ещё очень много дел.





Глава 1

Планета Тритон.Звёздная Федерация.
5200 г.новой эры.

– Ну и жара, – Василий сделал два больших глотка из пластиковой бутылки. – Декан просто зверь какой-то: послал нас проходить летнюю практику на самую жаркую и пустынную планету Галактики!
– Пацанам из ПГС повезло больше, – отозвался сидевший рядом с Лехой Ляпис Трубач. – Их отправили на третье кольцо Нерона – планету арктического холода. Сейчас, наверное, тусуются вместе с тамошними пингвинами и распивают 70-тиградусный самогон для разогрева.
Бригада дружно засмеялась над очень удачной, как им казалось, шуткой.
– А ты, Леха, чего молчишь? – Окликнул Петрова Антон Зайцев. – Или тебе нравится этот паршивый Тритон?
 Алексей улыбнулся и неопределенно пожал плечами. Тритон. Сколько воспоминаний будила в нем эта планета! Здесь началось его космическое странствие; здесь он встретился с удивительной девушкой, ставшей впоследствии его верной подругой и спутницей жизни.
Петров зачерпнул ладонью горячий желтый песок и задумчиво просеял его сквозь пальцы. Как давно это было, хоть и прошло всего-то полгода. Но эти полгода казались дживу целой вечностью.
– Заставить бы нашего декана таскаться по этой жаре, – докурив сигарету, проворчал Макс. – Ладно, мужики, давайте-ка сворачивать лагерь. Пора возвращаться на базу, а то пропустим ужин.
 Стейнер взвалил на плечо тяжелый теодолит и не спеша побрел к своему обшарпанному пикапу. Вслед за ним студенты с тяжелыми вздохами поднялись с облюбованных мест.
Вскоре самодельный навес был свернут и загружен в багажник машины. Туда же полетели рабочие инструменты и прочая лагерная утварь. Практиканты расселись в пикапе, и Макс с нетерпением завел двигатель. Автомобиль медленно заколесил по разгоряченному песку Тритона.
 Через час бригада подъехала к студенческому лагерю, который представлял из себя несколько десятков белых брезентовых палаток, скучковавшихся почти в самом центре бескрайней пустыни.
 Измученные вечерней духотой студенты гурьбой вывалились из машины. Солнце уже клонилось к закату, но вечер так и не принес ожидаемую прохладу. Напротив, вопреки всем законам природы от раскаленных песков несло нестерпимым жаром.
– Я отдал бы половину жизни за кондиционер! – Вася достал из общей поклажи свой планшет с геодезическими расчетами. – Дурацкая практика и дурацкая планета!
– Может и так, – согласился с Самоваровым Леха. – Пойдем-ка поскорее в столовую. Сытный ужин и глоток холодного эля – это то, что всем нам сейчас нужно.
 Сдав инженерные приборы кладовщику, студенты направились к столовой – самой большой палатке в лагере. Вокруг нее уже собралась целая толпа голодных практикантов.
Неожиданно, подняв целое облако песка, около студенческой столовой резко затормозил черный лэндровер. Никто из студентов, ломившихся в столовую, не обратил на машину ни малейшего внимания, но Алексей заметил, как приоткрылась ее дверца. Из автомобиля не спеша вылез водитель. Это была загорелая светловолосая девушка, одетая в синюю майку и белое спортивное трико.
– Соня! – Радостно закричал Петров и со всех ног бросился к лэндроверу, напрочь забыв о предстоящем ужине. Наемница широко улыбнулась и заключила подлетевшего джива в свои крепкие объятия.
– Я не смогла дождаться конца твоей практики, – Блэйд нежно взъерошила волосы на голове студента. – Ты скучал по мне?
– Еще как! – Леха крепче обнял девушку. – Я так рад, что ты приехала! Мне бы не хотелось с тобой больше расставаться. 
– А ты похудел, - Соня ткнула в Лехин живот указательным пальцем. – Сказывается плохое питание. Да, кстати, сейчас время ужина.
– Да черт с ним! – Воскликнул студент. – Я могу поужинать и попозже. К тому же лагерная столовая отличается постоянством меню. На ужин всегда подают жареные беркутовские тушки, а я их терпеть не могу!
– Нет, я не хочу, чтобы ты из-за меня остался без ужина, – заявила Блэйд. – Может, съездим в город и вместе поужинаем в каком-нибудь ресторанчике?
– Давай, – согласился Петров. – Это очень хорошая идея.
Парень и девушка сели в лэндровер. Соня, повернув ключ зажигания, завела двигатель, и машина плавно помчалась по желтому песку Тритона.
Через полчаса влюбленные сидели за круглым пластмассовым столиком одного из немногих Кейп-Таунских ресторанов. Оба не могли наглядеться друг на друга, хоть с момента их расставания не прошло и трех недель. Три недели для них были очень большим сроком!
– Помнишь, как полгода назад мы встретились здесь с Джеком и Чвакой? – Спросила джива Соня.
Петров согласно кивнул.
– Тогда они сидели именно за этим столиком. Я специально выбрал его для нас. Интересно, где сейчас носятся эти контрабандисты?
– Я слышала, они попали в облаву, устроенную службами таможенного контроля, но не знаю, смог ли Хорсли выбраться из этой переделки. – Соня сделала глоток вина из хрустального фужера. – Остается лишь надеяться, чтобы Джеку вновь сопутствовала удача. Было бы печально видеть их в титановых рудниках на Ксеноне. Они оба такие милые!
– Неужели я слышу это из твоих уст, детка? – Перед столиком, словно из ничего, возникли капитан «Новокаина» и его главный помощник – лохматый антропоид бука. – Не зря же мы заглянули на эту планетку, а, Чвака?
Антропоид насмешливо заурчал.
– Джек! Чвака! – Воскликнул Петров. – Вы-то здесь какими судьбами?
– Есть у меня тут кое-какие дела, – произнес Хорсли, придвигая к друзьям два стула от соседнего столика. – Заодно решил заглянуть в ресторан: проверить, как тут идут дела. – Контрабандисты уселись за столик.
– Я ведь теперь владелец этого заведения, – улыбнулся Джек.
– Ты купил «Каламбур»? – Недоверчиво спросила его Блэйд.
– Купил, – гордо ответил кореец. – Правда, пришлось немного повозиться, прежде чем эта забегаловка превратилась в роскошный ресторан. Я угрохал на это половину кремлевской премии, но игра стоила свеч. Мои доходы от этого ресторанчика составляют 120 тысяч кредиток в год! Это сравнительно неплохо, если учесть то, что Тритон – довольно-таки пустынная планетка и не находится на пересечении торговых трасс.
– Действительно, 120 тысяч в год, вовсе неплохой заработок, – согласился с доводами Джека Петров. 
– А «Каламбур» и впрямь изменился, – Соня оглянулась вокруг. – Мы, честно говоря, как-то сразу и не заметили.
 Откуда-то сверху донеслась тихая спокойная музыка. Электрический свет вдруг погас, и повсюду, одна за другой стали зажигаться толстые и длинные парафиновые свечи. Свет от горящих свечей залил всю огромную залу и таинственными магическими бликами играл на лицах посетителей. А за пластиковым окном вдруг резко обозначилась кроваво-красная панорама вечернего Тритона. Солнце почти исчезло за горизонтом, окрасив небо и песчаные дюны прощальными красками алого заката. Леха и Блэйд завороженно смотрели на открывшуюся им чудесную картину.
– Сколько я прожила на Тритоне, а никогда не видела такого, – призналась девушка.
– Может быть, ты не обращала внимания, – загадочно улыбнулся Хорсли. – Поверь, восход Солнца на Тритоне не менее восхитителен и, если просидите здесь до утра, то обязательно посмотрите на это чудо.
– А разве ресторан не закрывается на ночь? – спросил Алексей.
– Нет. «Каламбур» работает круглосуточно, без перерыва, – ответил кореец. – С утра до полуночи – это ресторан, а с полуночи до утра – ночной клуб. Кстати, стриптиз-шоу «Каламбура» знаменито по всем Тритону. Так что рекомендую досидеть здесь до полуночи, поверьте, будет интересно.
– Я вижу, ты стал настоящим бизнесменом, – пошутил джив.
– Может, и стал, – вздохнул контрабандист. – Да только не по душе мне заниматься всеми коммерческими делами «Каламбура». По сути дела рестораном управляет Хастур. Вон он стоит за стойкой бара. – Джек указал на огромную жабу в белом фартуке. – Я лишь занимаюсь контролем получения прибыли и тому подобными вещами. Вдобавок у меня остается куча свободного времени, и я трачу его на занятия своими обыденными делами.
– То есть на перевозку контрабанды, – полушутя произнесла Соня.
– Не контрабанды, детка, а средств увеличения личного дохода, – пояснил капитан «Новокаина».
– Называй это занятие, как тебе нравится, – заулыбалась Блэйд. – Для меня ты навсегда останешься авантюристом и контрабандистом.
– Такова моя суть, – просто ответил кореец, а Чвака громко захохотал на всю залу.
Они дождались полуночи. Все роскошные атрибуты ресторана были убраны. Их заменили яркие краски ночного клуба. Под потолком зажглись разноцветные фонари, и с их первыми лучами в увеселительное заведение толпами повалили завсегдатаи «Каламбура». Контрабандисты и космические дальнобойщики, пилоты и просто жители Кейп-Тауна рассаживались вокруг столиков и занимали свободные места у стойки бара. «Каламбур» так и остался сборищем разнообразного народца всех мастей и рас.
 На освещенный разноцветными огнями сценический помост вышла полуголая белокурая девица, одежда которой состояла из белого лифчика и такого же цвета тонкой полоски трусов. Под громыхающую ритмичную музыку танцовщица стала извиваться всем своим телом вокруг длинного шеста, вмонтированного в деревянную сцену. Выход стриптизерши сопровождался всеобщими рукоплесканиями и одобрительными криками. Большие полные груди девушки соблазнительно покачивались в такт ее движениям, приводя в неописуемый восторг толпу посетителей, окруживших сцену. В какой-то кульминационный момент танцовщица замерла на миг, а затем разом скинула с себя все свои тряпки, оставшись на сцене, в чем мать родила. Толпа разразилась дикими воплями и овациями. Еще с минуту девушка покрасовалась перед публикой своими прелестями, а затем, подняв свое нижнее белье и покачивая бедрами, медленно удалилась за кулисы. Ее место тут же заняла другая стриптизерша – на этот раз темноволосая мулатка.
– Симпатичные девчонки, а? – Хорсли шутливо подмигнул Петрову. Блэйд слегка нахмурила брови, но вслух ничего не сказала, потому что в этот момент к их столу подошел маленький человечек.
– Разрешите сесть за ваш столик, – коротышка придвинул стул к притихшей четверке.
– Этот столик занят, – резко ответил кореец. – Проваливай-ка ты отсюда, дружок, и найди себе свободное место у стойки бара!
– Какой же ты грубый, Джек Хорсли, а, впрочем, ты всегда таким был, – человечек уселся на стул и снял свой головной убор – черный берет десантника. 
 В этот момент стриптиз-шоу закончилось, и в клубе снова зажглись разноцветный яркие лампочки, развеявшие ночной полумрак. Только теперь друзья смогли разглядеть неожиданного гостя, который оказался маленьким джуном. 
– Глойн! Ты ли это? – Леха с изумлением взирал на черного джуна. – Сегодня поистине день неожиданных встреч!
– Может, и так, – согласился джун. – Ты нальешь мне кружку вина, старейшина?
– Да о чем ты говоришь? Какой я старейшина? – Петров налил десантнику целый фужер вина.
– Ты – старейшина Черных Джунов, – отрезал Глойн. – Ты носишь Тэйглин – знак вождя нашего рода.
– Ах да, я совсем забыл про него, – Алексей достал из-за пазухи свой талисман:полупрозрачный пятиугольный кристалл. Тэйглин светился кровавым тревожным светом.
– Очень плохой знак, – заметил Глойн. – Кровавый свет – признак опасности.
– Опасности? – Соня машинально дернула рукой к своему поясу, но тут же остановилась. - О, черт! Я забыла свою кобуру в лэндровере.
– И правильно сделала, – сказал Джек. – С оружием доступ в «Каламбур» строго воспрещен. Я не хочу, чтобы мое новенькое заведение превращалось в поле битвы, как это было здесь ранее.
– Охрана у входа забрала мой личный кинжал, – пожаловался Глойн, косясь в сторону стеклянных дверей. – Это семейная реликвия. Надеюсь, мне вернут ее при выходе отсюда?
– В этом можешь не сомневаться, – кивнул головой Хорсли.
– Что ж, это радует, – джун напряженно улыбнулся и залпом осушил хрустальный фужер.
– Я принес тебе дурные вести, старейшина, – заговорил житель Подземья. – Два месяца назад среди нас объявился некий Эйрик Рыжебородый. Он потребовал срочной аудиенции в Круге старейшин и выступил на нем с длинной и резкой речью. Этот рыжий джун объявил себя преемником Нуагрима, утверждая, что являлся его троюродным племянником по материнской линии. Он заявил, что ты получил Тэйглин незаконно. Старейшиной Черных Джунов может быть только джун, и Оукеншильд по закону мог передать Знак Рода лишь своему сородичу.
Тебя не было на Совете. Я не успел послать к тебе гонцов (Да простит меня Великий Дьюрин!) и сам выступил от твоего лица. Я знал Нуагрима чуть ли не с детства, и у него не было никого. Ни сына, ни дочери, ни братьев, ни сестер, ни племянников. Оукеншильд вообще был странным джуном… Ну да ладно, не о том разговор. – Глойн снова наполнил вином свой фужер. – Старейшинам я рассказал о последних минутах жизни Вождя и его предсмертной воле. В свидетели я призвал Великого Дьюрина, поклявшись его именем, что все, сказанное мной, являлось правдой. Старейшины вняли моей клятве и признали твое право обладать Тэйглином. – Черный джун сделал большой глоток из фужера и продолжил:
 – По легенде, владелец Тэйглина перед своей смертью может передать его по своей воле любому живому существу независимо от того, к какой расе принадлежит преемник. Это может произойти только в том случае, если у владельца Тэйглина и его преемника родственные души. Тогда Тэйглин не причинит вреда своему новому хозяину. В противном случае его магическая Сила разорвет преемника в клочья, – Глойн допил вино и вытер салфеткой усы и бороду.
– Видимо, Нуагрим почувствовал в тебе родственную душу и не ошибся: Тэйглин не причинил тебе вреда, – продолжил десантник. – А это значит, что ты по праву достоин звания Старейшины рода Черных Джунов. Ибо Тэйглином управляет воля Праотца – Великого Дьюрина – и, сохранив тебе жизнь, Дьюрин признал твое право быть Вождем Подземья. А кто будет спорить с волей Великого Праотца? – Глойн театрально развел руками. – Все это я высказал Эйрику в Круге Совета. Никто из Старейшин других родов не стал со мной спорить, а Рыжебородый самозванец просто позеленел от злости. Больше он не проронил ни слова, и после окончания Совета быстро удалился из Чертогов Собрания. Все признали твое право быть Старейшиной рода. Так что этот неприятный инцидент закончился благополучно, но… – черный джун выдержал многозначительную паузу. – Но история об Эйрике-самозванце продолжается. Целый месяц о нем не было ни слуху, ни духу. И я думал тогда, что он навсегда покинул Скальду. Но нет, этот самозванец осел где-то в юго-восточной части Подземья и своими лживыми речами стал мутить тамошний народ. Он открыто призывал джунов к вооруженному восстанию, опять-таки утверждая, что ты получил Тэйглин незаконно, и что Совет Старейшин подкуплен тобою. Самое удивительное было то, что он нашел себе сторонников. Сначала это были старые и уважаемые джуны – приверженцы старых порядков, затем к нему потянулись и остальные. До меня дошли слухи, будто бы Эйрик заключил тайный союз с вождями нескольких родов. Они открыто заявили о своем выходе из Совета Старейшин и стали в спешке мобилизовывать свои войска.
 На данный момент Подземье раскололось на два противоборствующих лагеря. С одной стороны – Эйрик Рыжебородый с кланами Длиннобородых и Рудных джунов, с другой – оставшаяся верной тебе половина черных джунов и кланы вождей Даина Железного Перста и Норна Старифильда по прозвищу Подземный Молот. Война может вспыхнуть в любую минуту, вождь, – закончил свою речь Глойн. 
– Вот так дела, – Петров растерянно посмотрел на черного джуна. – Неужели все это началось из-за меня?
– Нет, из-за Тэйглина, – встряла в разговор Блэйд. – Тот, кто обладает этим камнем, будет править всем Подземьем.
– Совершенно верно, Соня, – кивнул головой Глойн. – Тэйглин не просто знак вождя рода, это предмет воли Дьюрина. По нашим легендам его создал Великий Праотец в незапамятные времена, вложив в свое творение частицу самого себя. По сути дела, Тэйглин – часть Дьюрина. И потому этот камень обладает могущественной силой. Если знать, как им пользоваться, то его обладатель будет способен стать равным Великому Праотцу и, в принципе, стать бессмертным полубогом.
– Неужели никто из моих предшественников не пытался его использовать? – Спросил джив.
– Пытались, но безуспешно, – ответил джун. – Необходимые знания не сохранились в наших легендах и, по-видимому, канули в небытие.
– Я бы не торопился делать поспешных выводов. Ведь Тэйглин зачем-то понадобился этому Эйрику, – заметил Хорсли, а бука, доселе молчавший, согласно заурчал.
– Скорее всего, он хочет использовать талисман как символ Власти и не более. Вряд ли Рыжебородому известны заклинания, способные пробудить силу камня. Хотя, кто знает… – Глойн пожал плечами. – В любом случае, Старейшина, будь настороже и никогда не расставайся с Тэйглином. Держи его постоянно рядом с собой, мало ли что может случиться.
В зале раздалась зажигательная ритмичная музыка. Под ее первые аккорды к столику подошла симпатичная молодая девушка. На ней была черная кожаная куртка и такого же цвета джинсы. Незнакомка стрельнула темно-карими глазками в сторону джива и нежно промурлыкала:
– Может, потанцуем, дружок?
– Я вообще-то с девушкой… – замялся Леха, искоса поглядывая на Блэйд.
– Хочешь – иди, – неохотно произнесла Соня. – Но ненадолго: следующий танец будет наш.
Петров улыбнулся и, поцеловав Блэйд, вылез из-за стола. Черноволосая девушка завела студента в толпу танцующих и стала выписывать перед ним па какого-то ритмичного танца.
– Меня зовут Кора, а тебя? – Девушка соблазнительно улыбнулась.
– А меня – Леха, – ответил джив, подрыгивая руками и ногами, как это было модно на Тритоне.
– Ты великолепно танцуешь, Алексей, – Кора прижалась к парню и стала совершать какие-то замысловатые движения бедрами. – Думаю, твоя девушка будет не против, если мы познакомимся друг с другом чуточку поближе.
– Нет, она будет против такого знакомства, – отрезал Петров. Он понял, к чему клонит девушка. Та, видимо, решила сменить тему разговора.
– О, какая красивая вещичка! – Воскликнула Кора, увидев на груди парня светящийся Тэйглин. Петров вспомнил, что забыл спрятать камень за пазуху, тем самым оставив его у всех на виду.
– Это мой талисман, – пояснил Леха и хотел спрятать Тэйглин, но не успел. Кора вдруг схватила камень и рванула его так, что чуть не оторвала дживу голову.
– Держите ее!!! – Завопил студент, но девушка уже скрылась в толпе танцующих посетителей. 
Джек, Чвака, Соня и Глойн повскакали со своих мест.
– Эта девка сорвала с меня Тэйглин! – Проорал им Алексей.
Хорсли и бука помчались к выходу, а Соня и черный джун ринулись в толпу танцующих.
– Где она?! – Прокричал Глойн, расталкивая всех, кто попадался ему на пути.
– Вон там! – Воскликнул Петров. – Рядом со сценой!!
 Алексей видел, как черноволосая воровка вскочила на сценический помост и, сбив с него попавшуюся ей на пути стриптизершу, скрылась за кулисами. В то же самое мгновенье на сцену выскочили два джуна с огромными крупнокалиберными пулеметами и сразу же открыли беспорядочную стрельбу. Толпа танцующих стала быстро разбегаться в разные стороны, но большинство из них осталось валяться на полу, залитом кровью тех, кто попал под шальные пули.
 Соню придавила туша мертвого инопланетянина. Девушка старалась сдвинуть ее с места, но все ее усилия были безрезультатными. Рядом с Блэйд лежал Глойн. Джун не подавал никаких признаков жизни. Неужели он был убит? И где же Хорсли с охраной?
 Алексей вспомнил, что оставил свой световой меч в студенческом лагере, ах, как бы сейчас он пригодился! Что ж, оставалось только одно…
 Джив сконцентрировался и, собрав всю свою волю в кулак, нанес ментальный удар. Джунов, стоящих на сцене, вдруг отшвырнуло к стене невидимой силой. Впечатавшись в стену ресторана, бандиты выпустили из рук свое оружие и медленно сползли на пол, оставив на стене длинные кровавые следы. Оба были мертвы.
 Из-за кулис выбежали вооруженные люди. Это были Джек Хорсли и охрана «Каламбура».
– Я постарался перехватить ее у черного хода, – как бы оправдываясь произнес кореец. – Но не успел. Она прыгнула в поджидающий ее Мерседес и смылась.
Петров помог Соне выбраться из-под тяжелого трупа фиолетового инопланетянина-монстра. 
– А как на счет твоего запрета о входе в «Каламбур» вооруженных посетителей? – Съязвила девушка. 
– Сам не знаю, как они смогли пронести стволы сквозь охрану. Наверняка, среди них были их сообщники, – Джек перезарядил свой «Магнус-17», и лица охранников побелели от страха.
– Оставь все выяснения на потом, Хорсли, – Алексей подбежал к Глойну. – Нужно помочь джуну. Он ранен. 
Черный джун медленно открыл глаза.
– Ты должен лететь на Скальду, – узнав Петрова, прохрипел Глойн. – Тэйглин в руках Эйрика, но ты еще сможешь предотвратить войну… – черный джун вдруг закашлял и затих. Из уголка его рта текла тонкая струйка крови.
– Он умер, – тихо произнесла Блэйд.
Глойн? Умер? Петров не мог в это поверить! Еще минуту назад он разговаривал с ним, а теперь джун… умер?
– Пойдем. Оставь его, – Соня обняла студента за плечи и вывела его из «Каламбура».
– Переночуешь у меня, – сказала Блэйд. – Я остановилась в гостинице недалеко отсюда. А утром я отвезу тебя в лагерь. Хорошо?
Леха молча кивнул Соне, садясь в ее черный лэндровер. Сейчас он не хотел разговаривать.

Глава 2

– Где ты провел ночь? Наши дежурные до полуночи искали тебя по всему лагерю! – Воскликнул Самоваров, увидев Леху.
– Я переночевал в городе, – коротко ответил Петров.
– Да? – изумился Вася. – А где? Уж не у той ли симпатичной девчонки, что встречала тебя у столовой? – Самоваров с любопытством посмотрела на Петрова.
– Это не имеет значения, – сухо ответил Алексей. Он не хотел отвечать на всяческие дальнейшие вопросы о своем ночном отсутствии, поэтому попытался уйти от дальнейших расспросов. – Какая тебе разница, где я провел ночь? Лучше расскажи, как продвигаются дела с расчетами!
– Хреново, – вздохнул Вася. – Последние данные геодезической разведки никак не сходятся. До конца практики осталось всего три дня, а я боюсь, что не успею подсчитать конечный результат! Нет, лучше бы расчетами занялся Ляпис. У него бы все наверняка получилось гораздо быстрее и точнее.
Кажется, Самоваров расстроился. Он взял со своего деревянного столика стопку бумаг и, буркнув Петрову что-то про расчеты, неохотно вышел из палатки. Алексей остался в палатке один.Он облегченно вздохнул: с расспросами на сегодня было покончено.
Джив присел на металлический табурет за своим столиком и  отрешенно посмотрел на кипу исписанных бумаг, в беспорядке валявшихся на его столе. Самоваров прав. Летняя практика подходила к концу, а у него еще, как говорится, «конь не валялся». Погрешности геодезической съемки не рассчитаны, чертежи не доделаны. Петров разочарованно вздохнул. Ему вдруг вспомнился умирающий Глойн. Алексей тряхнул головой. Прочь, дурные мысли! Джек обещал придумать, как найти и поймать черноволосую воровку. Что ж, вот пусть он этим и занимается, а Леха будет заниматься своим делом. Джив взял в руку карандаш и склонился над расчетами.
До одиннадцати дня Петров корпел над расчетами и чертежами. К этому времени в палатке скопилась уйма народу. Студенты, вернувшиеся с геодезической разведки, также дописывали свои курсовые. К Алексею с вопросами о неизвестно где проведенной ночи никто не приставал. Его однокурсники были поглощены обсуждением последних данных геодезической съемки. У Петрова от этой умной болтовни начала пухнуть голова к счастью в этот момент входной полог распахнулся, и в палатку вошла Соня.
– Всем привет! – Сказала она и, увидев джива, жестом поманила его к выходу.
– Сегодня вечером мы должны встретиться с Хорсли, – сказала Блэйд, когда они вышли наружу. – Он напал на след этой воровки. По его сведениям, этот след ведет на Скальду. Кажется, Глойн был прав, Тэйглин в руках Эйрика Рыжебородого. Нам нужно лететь на джунскую планету.
– Нам? – Переспросил Петров.
– Ну да, – подтвердила девушка. – Нам – тебе и мне. Или ты думаешь, что я отпущу на Скальду тебя одного?
– Нет, конечно. Мы полетим вместе. Только вот какое дело… – Алексей замялся. – Как я могу отправиться в Подземье, когда до конца моей летней практики осталось три дня. Да и потом у меня будет зачет, и еще неизвестно, поставят мне его или нет.
– Но мы не можем ждать! Война в Подземье может вспыхнуть в любую минуту. Особенно теперь – когда Эйрик завладел Тэйглином! – воскликнула Блэйд. Алексей подавленно молчал.
– Ладно, – успокоившись произнесла она. – Дай мне свою зачетку.
– Зачем? – удивился Леха. 
– Попытаюсь пробить тебе зачет раньше срока, – ответила девушка. – Где палатка преподавателя практики?
Алексей отдал Соне свою зачетную книжку и кивнул в сторону соседней синей палатки. Девушка не спеша направилась к ней и вскоре скрылась за бархатным полотнищем, закрывавшим вход.
Петров ждал Блэйд недолго. Солнце близилось к зениту. С Алексея градом катил пот. Жгучие солнечные лучи палили нещадно. Наконец наемница вышла из палатки, на ходу заправляя в джинсы свою майку.
– Грязный извращенец! – Раздраженно произнесла она, отдавая Лехе зачетку. – Стал меня лапать сразу, как только я вошла в палатку. Но я быстро поставила негодяя на место.
Из палатки медленно выполз Григорий Иванович – руководитель практики. Увидев Петрова, он гневно открыл рот, намереваясь сказать студенту нечто оскорбительное, но, заметив Соню, тут же присмирел. 
Резво вскочив на ноги (и куда только подевалась стариковская немощь?), препод быстро заковылял в сторону травмпункта. 
– Что ты с ним сделала? – Поинтересовался у девушки Леха.
– Укоротила на несколько сантиметров его мужское достоинство, – с серьезным видом ответила Блэйд.
Петров открыл рот от неожиданности: 
– Правда?
– Я пошутила, дурачок! Неужели ты думаешь, что я способна на такое зверство? – Засмеялась Блэйд. – Так, поставила несколько синяков и пригрозила суровым наказанием, если до меня дойдут слухи о его новых шалостях с молодыми студентками. Хотя теперь вряд ли он возьмется за старое… – наемница вновь стала серьезной. – Ладно, шутки в сторону! Вечером ровно в шесть мы должны быть в 15 доке Кейп-Таунского космопорта. Там нас встретит Джек.
– Нет проблем, – Леха обнял девушку. – Зачет по практике стоит. Теперь, благодаря тебе, я свободен как птица. Чем займемся в свободное время до шести?
– Может, найдем укромное местечко и отпразднуем досрочное окончание летней практики? – Предложила Блэйд. – Или, – Соня лукаво улыбнулась, – займемся чем-нибудь более интересным… Как мое предложение?
– Годится, – улыбнулся Алексей и поцеловал девушку в губы…
Кейп-Таунский космопорт ничем не отличался от тысячи таких же портов на других планетах: та же сутолока у его дверей, тот же разноязычный многоголосый шум и гам. На каждом шагу попадались вооруженные охранники, призванные следить за порядком на территории космического порта.
Однако, несмотря на близость представителей правопорядка, Алексей шагал к заветному доку с легкой тревогой, беспокойно, время от времени оглядываясь по сторонам. Он что-то чувствовал. Что-то нехорошее и злое мимолетным, почти неосязаемым ощущением присутствовало в окружающем мире. Но Что было причиной таких ощущений, он никак не мог понять. И потому, шагая по слабоосвещенным коридорам, студент напрягал всю свою волю, силясь заранее обнаружить возможных кровавых убийц, притаившихся за очередным поворотом коридора. Однако ментальное сканирование пространство не выявляло никаких признаков опасности.
Петров искоса посматривал на Блэйд. Девушка беспечно шагала вперед, не обращая внимания ни на проходивших мимо людей, ни на подозрительных субъектов, стоявших в темных уголках коридора. Леха знал, что такая видимая беспечность была иллюзией для посторонних. Блэйд инстинктивно чувствовала опасность и всегда была готова дать отпор любому недоброжелателю. Алексей мысленно улыбнулся. Душа Сони была для него загадкой. Со временем джив перестал удивляться быстрым переменам ее характера: то она бывает горяча и опасна как пробудившийся вулкан, то холодна как лед; то мягче глины, то вдруг становилась тверже камня. Блэйд с одинаковым изяществом могла носить дорогое платье и потертый военный мундир; мастерски управляться с огнестрельным оружием и с таким же проворством хлопотать у кухонной плиты; часами возиться с ремонтом своего лэндровера, а затем сутками пропадать в барах и ресторанах. Энергия у Сони всегда била неиссякаемым ключом.
Такой активный образ жизни она называла игрой с окружающим миром. Блэйд всегда играла с миром по своим правилам. Она обладала завидным самообладанием и ответственностью за каждое свое действие. Каждый свой шаг Блэйд продумывала до мелочей. Она верила, что безвыходных ситуаций не бывает, и всегда раздражалась, когда мир пытался загнать ее в угол.
Что ж, Алексей мысленно вздохнул, каждый человек имеет право на игру с миром – на это Леха ничего не мог возразить – но порой цена такой игры бывает слишком высока. И Алексей, по возможности, старался сделать так, чтобы эта опасная игра не зашла слишком далеко. Хотя при этом он отчетливо понимал, что от него вряд ли что-то будет зависеть. Раз приняв решение, Соня не меняла его никогда. Она всегда твердо шла до конца. Но иногда Блэйд напоминала дживу пламя свечи, хаотично трепещущее под порывами сквозняка. И в такие моменты Леха пытался по мере своих сил прикрыть этот слабенький огненный язычок, готовый потухнуть в любое мгновение от дуновения встречного ветра. Ибо Алексей чувствовал – погасни тот огонь, и джив потеряет самого себя, превратившись в первозданное Ничто, которому нет названия…
– Я уж думал, что-то случилось, – с легкой укоризной произнес Джек, когда джив и Блэйд подошли к трапу «Новокаина». – Вы опоздали на целые три минуты.
– Мы шли не спеша, – пояснила Соня.
– Что ж, прошу подняться на борт. Мы стартуем немедленно, – кореец поднялся по трапу и исчез в проеме шлюза. 
Парень и девушка поднялись за ним следом. Сразу же автоматически убрался металлический трап, и двери шлюза с шумом захлопнулись. Двигатели «Новокаина» взвыли, и корабль по дугообразной траектории взмыл в голубое небо пыльной планеты.
Тритон превратился в маленькую светящуюся точку и исчез. За иллюминатором раскинулись безбрежные просторы космического пространства. Алексей тяжело вздохнул: вот так полгода назад началось его странствие. Впереди снова были необозримые просторы Галактики, неизведанные пути, опасности и тревоги, а рядом находились верные друзья, готовые в любую минуту придти на помощь и отразить удар невидимого и всепоглощающего Рока.
Жаль только, что с ними не было Сатурна. Юрец отмазался от летней практики, сунув в мохнатую лапу декана кругленькую сумму кредиток, и теперь наверняка развлекался где-нибудь в седьмых сферах Гранула. Интересное это местечко – Седьмые Сферы! Золотистый пляж, жаркое солнце, океан, увенчанный разноцветными парусами дорогостоящих яхт, куча загорающих красоток на берегу, а также бары, рестораны, фешенебельные отели… В общем, Седьмые Сферы – это райское место, помогающее всем имеющим толстые кошельки – хотя бы на время действия визы – забыть о своей суетной жизни и погрузиться в пучину неземного блаженства.
– Строишь какие-то планы на будущее? – Блэйд села в кресло рядом с Лехой и пристегнулась страховочными ремнями.
– Нет, – покачал головой Петров. – Просто вспомнил Сатурна. Где он сейчас шляется?
– Сейчас тебе нужно думать не об этом балбесе, – улыбнулась Соня. – А о том, как вернуть Тэйглин. Или ты думаешь, что Эйрик безропотно тебе его отдаст?
– Нет, я так не думаю, – ответил Леха. Честно говоря, джив даже не задумывался о том, как он вернет Тэйглин и остановит гражданскую войну в Подземье. Да и зачем думать об этом сейчас? Вот доберемся до Скальды – там все и будет видно.
– Ты – вождь Подземья, – продолжала Соня. – На тебе лежит ответственность за своих подданных. Разве ты забыл об этом? – Блэйд как-то странно улыбнулась.
– Нет, не забыл, – сухо ответил Петров. 
Ему пришлись не по душе Сонины нравоучения. Что ей от него надо? И почему она как-то странно, загадочно улыбается. Словно Соня что-то не договаривала до конца. Алексей молча пристегнулся страховочными ремнями. Гул корабельных двигателей нарастал с каждой секундой. «Новокаин» набирал скорость, чтобы погрузиться к гипер-пространство и одним гигантским прыжком добраться до джунской планеты. 
– Начинаю обратный отсчет перед прыжком, – прогремел по всему звездолету голос Джека Хорсли. – 10… 9… 8
Леха быстрым неуловимым движением достал из кармана своих джинсов заветный кисет – подарок Двалина.
7… 6… 5…
Студент сунул себе в нос щепотку табака, вдыхая его прелый аромат…
4… 3… 2… 1… 0…
–Апчхи!!! – Громко чихнул Петров.
– Будь здоров! – Хором крикнули Соня и Джек.
– Спасибо, – ответил Леха. – Мы прилетели куда нужно?
– Естественно, – согласно кивнул капитан «Новокаина». – Прыжок удался на славу! Вот она – Скальда – планета джунов, – кореец показал пальцем на смотровой экран. Перед глазами пассажиров и пилотов появился огромный синий шар.
– Вся Скальда покрыта толстенным слоем льда, – пояснил Джек. – Температура на поверхности порой достигает -2000С. Так что жизнь на Скальде протекает лишь очень глубоко в ее недрах. Как там живут эти джуны, я даже не знаю. Честно говоря, я на Скальде никогда не бывал, так что это приключение мне в новинку. 
– Глойн говорил о каком-то подземье… – припомнив слова джуна, произнес студент.
– Скальда – джунское название планеты, – ответила дживу Соня. – На всеобщий галактический язык это слово переводится как Подземье – подземное царство.
Антропоид при последних словах Блэйд что-то тихонько проурчал корейцу.
– Чвака сказал, что готов на некоторое время побыть инопланетным туристом и заглянуть при случае в сокровищницу местного царства! – Засмеялся Джек, а потом добавил. – Почему бы и нет? Слава о неисчислимых богатствах Подземья достигает даже самых отдаленных миров.
– Забудь об этом, Джек, – ответил Петров. – Нам предстоят дела поважнее, чем ограбление родовой казны царской особы.
– Опять ты произнес это нехорошее слово «нам»! – Лицо корейца погрустнело. – Вечно я попадаю с вами в какую-то переделку! Ну что у меня за судьба такая?..
Хорсли не успел договорить свою жалобу до конца, как вдруг на бортовом компьютере замелькали какие-то значки. Джек нахмурил брови.
– К нам на большой скорости приближается несколько звездолетов! – Объявил капитан «Новокаина». – Судя по данным искривления пространства, они малых размеров. Пока они от нас далеко. Сканеру не удается опознать тип этих кораблей.
– Может, это служба орбитального контроля? – предположила Блэйд. – Вряд ли космические пираты будут атаковать неизвестный корабль вблизи обитаемой планеты, да еще под недремлющим оком сил безопасности.
– Ты, может быть, забыла, что сейчас на Скальде напряженная обстановка? – Произнес кореец, щелкая по клавиатуре бортового компьютера. – Вдруг мы опоздали, и война в Подземье уже началась? Тогда нас могут поджидать не только дружественные нашему дживу кланы, но и джуны Эйрика. В общем, на всякий случай, я активизирую систему обороны. Кто знает, что за гости к нам направляются.
Хорсли застучал пальцем по кнопкам клавиатуры. Петров молча смотрел на монитор компьютера. В этот момент сознание джива сканировало окружающее пространство. Алексей прислушивался к колебаниям энергетических потоков Силы, пытаясь определить пилотов неизвестных кораблей. Сознание джива удалялось от «Новокаина» все дальше и дальше, до тех пор, пока оно не наткнулось на присутствие посторонних разумов. Это были сознания пилотов, которые управляли неизвестным кораблем. Алексей содрогнулся от охватившего его разум волнения. Сознания пилотов переполняла чудовищная жажда крови. В их головах была только одна мысль – убивать. Они летели к «Новокаина», чтобы его уничтожить! А потом… Потом Петров ощутил вибрирующие колебания энергетических потоков. Потоков Темной Стороны Силы. Эти потоки усиливали и без того невыносимую кровавую жажду пилотов, заставляя их выжимать из своих звездолетов предельные скорости, чтобы побыстрее домчаться до «Новокаина». Петрову показалось, будто бы чья-то могущественная воля подгоняла их.
– Это наши враги, – прошептал Алексей. – Они хотят нас уничтожить. И они уже близко.
Из глубины черного пространства возникло шесть маленьких звездолетов. Это были одноместные истребители, по форме напоминающие вытянутые продолговатые сосульки. Они неслись к «Новокаину» с бешеной скоростью. Как будто звездолет притягивал их как магнит частички железа.
– Они не сбавляют скорости и несутся прямо на нас! – Воскликнул Хорсли, напряженно считывая показания приборов.
Через мгновение пространство между непрошенными гостями и «Новокаином» заполнилось энергетическими разрядами тысячи смертоносных лучей. Энергетическое поле звездолета, активизированное системой обороны корабля, содрогалось от каждого попадания лазерного луча. «Новокаин» трясло как больного лихорадкой.
Таинственные черные корабли приближались. Орудийная башенка «Новокаина» изрыгала тучи смертоносных лучей, но ни один из них не причинял вражеским звездолетам ни малейшего вреда.
– Из чего сделана их броня, черт возьми?! – Вскричал Хорсли, когда очередной заряд из орудийной башенки бесполезно чиркнул о борт ближайшего истребителя. 
Шесть черных звездолетов, обстреляв «Новокаин», свернули в сторону, чтобы зайти на новый вираж.
– Это «Игла Подземья» – джунские одноместные истребители, – произнесла Соня, считывая информацию со сканера. – Тип и состав брони не определен. Корабли собраны из неизвестного вещества. – Блэйд усмехнулась. – Не знаю, как сейчас, но раньше Федералы готовы были из штанов выпрыгнуть, лишь бы достать сведения о технологии изготовления джунской брони. Однако каждая разведывательная миссия заканчивалась полным провалом. На Скальде сложили головы лучшие секретные агенты Федерации. Джуны всегда умели хранить свои тайны.
– Что толку от этих тайн?! – Заорал Джек, когда корабль в очередной раз сильно тряхнуло. Джунские «Иглы» проносились над «Новокаином».
– Мой корабль скоро развалится на куски!
Чвака что-то тревожно провыл, глядя на монитор силового щита. 
– Что он говорит? – Спросил Джека Петров.
– Он говорит, что силовой щит трещит по швам! – Воскликнул Хорсли. – Еще два таких налета, и «Новокаин» останется без энергетической защиты!
Несмотря на ловкие маневрирование капитана, корабль вновь содрогнулся от сотни прямых попаданий. Джунские корабли зашли на новый вираж, при этом они стали как-то странно трансформироваться. Истребители засветились бледно-голубоватым светом, словно подсвеченные изнутри ледяные сосульки. Их носовые части удлинились, образовав острый как игла наконечник. А на корме каждого звездолета вылезли короткие шипы, слегка загнутые своими остриями к носу корабля.
– Что они задумали? – Джек внимательно смотрел на смотровой экран, следя за странной трансформацией джунских истребителей.
– Они собираются идти на таран, - мрачно ответила Соня. – Этого я и опасалась.
– Они что, самоубийцы? – Спросил ее Леха.
– Нет, – ответила Блэйд. – Эти корабли из суперпрочной брони прошьют любой звездолет насквозь. Своим носом они, как штопор, ввинчиваются в корабль противника, а шипы в их задней работают как виброножи, вырывая за собой огромные куски обшивки. Так что мы и глазом моргнуть не успеем, как в «Новокаине» появятся шесть огромных сквозных дыр!
– Кошмар!!! – Завопил Джек. 
Развернувшиеся джунские «Иглы» ринулись на таран.
– Чвака! Маневр уклонения! – Выпучив глаза, орал Хорсли.
Бука в мгновение ока проложил новый курс. Звездолет накренился, пытаясь уйти в сторону от смертоносных истребителей. Маневр удался. «Иглы» пронеслись мимо. И лишь один из них, пролетая в опасной близости от «Новокаина», задел своим шипом единственную орудийную башенку корабля. Башня жалобно скрипнула и, увлекаемая инерцией удара, с треском унеслась в космос.
– Мы остались безоружными, – констатировала Блэйд. – «Иглы» разворачиваются для новой атаки.
Кореец застучал по клавишам панели управления.
– Попытаемся сесть на поверхности планеты, – пояснил свой будущий маневр Джек. – Похоже, здесь на орбите нас специально ждали, чтобы заманить в ловушку. Попробуем затеряться среди какой-нибудь горной гряды.
Подчиняясь воле капитана, «Новокаин» развернулся и стрелой помчался к джунской планете.
– А что, если посадка на планете и есть та самая ловушка? – Предположил Петров. – Что, если наш враг предусмотрел этот ход? Не лучше ли на время убраться отсюда на субсветовой скорости?
– Мы понесли большие энергопотери. Энергии не хватит для разгона субсветовых двигателей, – ответил Джек. – Так что выход у нас один – затеряться на Скальде. Похоже, что на данный момент это наша судьба.
Судьба? Леха задумался. Неужели так было предначертано свыше, чтобы они оказались на этой планете? Похоже, что так. Значит, судьба всего сущего в этом мире предопределена? И не существует никакой возможности, чтобы изменить ее ход. Боже, почему обстоятельства всегда управляют нами, а не наоборот? Леха тяжело вздохнул. Он не знал ответа, а потому лишь подавленно молчал и напряженно следил за обстановкой.
Корабль вошел в голубоватую атмосферу планеты. Джунские звездолеты не отставали ни на шаг. Они мчались за «Новокаином», непрерывно обстреливая его.
Энергетическое поле корабля в конце концов иссякло и теперь энергетические заряды беспрепятственно прошивали его броню. 
Капитан «Новокаина» напрягался изо всех сил, пытаясь спасти звездолет. Хорсли вспотел, крепко вцепившись в штурвал корабля. Пот градом катил по его лицу, но Джек уверенно вел свой звездолет, показывая джунским пилотам чудеса ловкости в попытке уйти из-под шквального обстрела.
«Новокаин» в очередной раз сильно тряхнуло. Из коридора в капитанскую рубку потянуло запахом горелой проводки. Система безопасности корабля коротким гудком тут же просигнализировала об опасности.
– Пожар в двигательном отсеке! – Вскричал Джек. Чвака понял его с полуслова. Бука вскочил со своего штурманского кресла и помчался в двигательный отсек устранять возгорание.
Корабль еще раз сильно тряхнуло.
– 96 % повреждений! – Воскликнула Соня, считывая поступающую информацию с компьютерного монитора.
– Мы обречены, – прошипел Джек. – «Новокаин» вот-вот развалится на куски. Нам не спастись. Это конец.
– Мы прорвемся! – Неожиданно выпалил Петров. Он вдруг ощутил волну какого-то странного воодушевления.
– Мы прорвемся, – повторил джив. – Я знаю это.
Эти слова словно сами слетели с его губ. Почему он это сейчас сказал, джив не знал. Не знал он также, откуда взялось знание того, что они спасутся. Джив просто знал это. Откуда? Неизвестно. Для джива это было загадкой.
Тем не менее Лехе никто не ответил. Похоже, что ни Хорсли, ни Блэйд не прониклись его неожиданно вспыхнувшим оптимизмом. Джек и Соня подавленно молчали и напряженно следили за показаниями приборов.
На смотровом экране показался горный ландшафт планеты. Это были гигантские ледники, сиявшие всеми цветами радуги под яркими лучами двойных Солнц, удаленных от Скальды на несколько тысяч парсек. «Новокаин» проносился над поверхностью легендарного Подземья.
– Сканер засек движение на поверхности, – сказала Соня.
– И по нам открыли огонь, – подтвердил Хорсли.
Петров взглянул в смотровое окно капитанской рубки. Где-то там внизу мелькали сотни разноцветных вспышек, которые джив поначалу принял за игру света на снегу. Но там, внизу, Алексей это явственно почувствовал, была жизнь, чье-то чужое сознание. Джив прикрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Он ментально сканировал пространство.
Перед его внутренним взором открылась яркая картина: среди льда и снега копошились какие-то существа. Они что-то кричали и пищали друг другу на незнакомом Лехе языке. Сначала эти создания казались маленькими, как будто джив рассматривал их с высоты птичьего полета. Затем картина приблизилась, и Леха увидел группу крепких низкорослых людей, закованных в белую маскировочную броню защитного скафандра. Петрову даже удалось разглядеть их смуглые лица сквозь темное тонированное стекло стального шлема. Их лица что-то напомнили Алексею: где-то он уже видел эти черные, пронизывающие насквозь душу глаза; эти коротко стриженые черные бороды… Ну конечно! Это же были вовсе не люди, а черные джуны! Такие же глаза были у Нуагрима.
Петров прислушался к джунским крикам, доносившимся из встроенных в шлемы динамиков. Шум работающих пусковых установок приглушал их голоса, однако отдельные фразы можно было разобрать. Среди бойцов часто повторялось слово «даин». На этот крик откликался самый высокий среди них воин, собственноручно заправлявший снаряды в обойму шестиствольной залповой установки. Даин… Даин… Это слово показалось дживу очень знакомым – где-то он его уже слышал. Ах, да! Даин Железный Перст – вождь, который отверг союз с Эйроком Рыжебородым. Именно о нем говорил Глойн.
– Они уничтожают истребители! – Голос Хорсли выдернул Петрова в реальность. Петров посмотрел на смотровой экран. Он увидел, как преследующие их джунские «Иглы» одна за другой падают вниз.
Непонятно было, какое оружие использовали черные джуны, чтобы уничтожить истребители. Но тем не менее, их синие энергетические заряды, вылетавшие из залповых установок, сбивали джунские «Иглы». При каждом таком попадании истребитель покрывался сетью искрящихся молний и тут же, потеряв управления, камнем падал вниз. Последний вражеский звездолет, сделав маневр уклонения, взмыл в синее небо Скальды и вскоре, сверкнув огнями субсветовых турбин, совсем исчез.
Джек и Соня с недоверием рассматривали красные точки – наземные цели – мигавшие на мониторе сканирующего устройства. И только Петров был абсолютно спокоен.
– Это наши друзья, – улыбнувшись, сказал он.

Глава 3

«Новокаин» приземлился, пропахав брюхом глубокую борозду на заснеженной поверхности Скальды.
– Я не могу в это поверить, – прошептал Джек. – Мы еще живы, друзья!
Соня и Леха крепко обнялись.
– Ты ведь знал, что мы спасемся, верно? – Спросила его девушка.
– Знал, – признался Алексей. – Вернее, я предчувствовал это. А само знание пришло лишь в последний момент. Правда, – джив пожал плечами. – Откуда оно пришло, я не знаю.
– Ну, будем надеяться, что твоя дживская интуиция будет помогать нам и впредь, – улыбнулась Блэйд.
В капитанскую рубку вошел Чвака. В своих мохнатых лапах он держал пучки обгоревшей проводки. Бука что-то жалобно провыл корейцу и потряс перед его носом оборванным проводом.
– Ты прав, друг, – ответил ему Джек. – Без капитального ремонта взлететь мы не сможем. Да и выйти наружу тоже.
– Почему? – Спросил его Леха.
– Во-первых, у меня только два защитных скафандра для выхода в открытый космос, – стал загибать пальцы Хорсли. – Во-вторых, защитная система ни одного из них не работает. Потому что мой любимый штурман, а по совместительству еще и механик, поленился их вовремя отремонтировать.
Чвака раздраженно взревел и швырнул пучки проводки под ноги Хорсли. Антропоид замахал лапами, сопровождая свои жесты резкими гортанными звуками. Кажется, он на что-то жаловался корейцу
– Ничего подобного, лохматая обезьяна! – Вскричал Джек. – Я знаю, что ты нанимался ко мне только штурманом. Но когда мы выбросили в открытый космос старого алкаша-механика и трех наркоманов-электриков, ты любезно согласился взять на себя их обязанности. Так что изволь с ними справляться!!!
Чвака вновь издал раздраженный рев.
– Я не виноват в том, что на мой корабль липнут всякие сомнительные личности, а квалифицированные работники обходят «Новокаин» стороной! – Выпалил Хорсли. – И мой звездолет никогда не развалится на куски, если механик будет добросовестно выполнять свои обязанности!
Антропоид неожиданно перебил тираду капитана «Новокаина», показав лапой на смотровой экран. Перед воздушным шлюзом стоял десяток низкорослых солдат в белых защитных скафандрах.
– У нас гости, – произнес Джек.
– Впусти их, Хорсли, – сказал Леха. – Это наши союзники.
Кореец молча нажал несколько кнопок на панели управления, и из коридора донесся скрежет открывающегося люка воздушного шлюза. На смотровом экране было видно, как солдаты вошли в переходную камеру, и наружный люк за ними закрылся. А через мгновение открылись створки внутреннего люка, и в коридоре послышался топот бронированных подошв. В капитанскую рубку вошли черные джуны.
– Приветствую тебя, вождь, – произнес Даин, сняв защитный шлем. – Хвала Великому Дьюрину за то, что он уберег тебя и твоих людей от верной смерти.
Петров с любопытством рассматривал сурового воина. Он был, как и Нуагрим, невысокого роста, но кряжист и крепок. Лицо его обросло черной курчавой бородой, а кожа была темнее, чем у большинства его воинов, также снявших защитные шлемы. Только глаза его были светло-карие. Они светились в полумраке звездолета каким-то необъяснимым таинственным светом, словно два уголька в топке шахтной печи.
– Мы благодарим тебя, вождь, за вовремя оказанную нам помощь! – Торжественно поблагодарил Даина Джек. Черный джун слегка нахмурился. Видимо, он ожидал, что Петров заговорит первым. Однако тень раздражения быстро исчезла с лица Даина, когда он увидел Блэйд. Соня стойко выдержала взгляд его проницательных карих глаз. Даин слегка кивнул головой, видимо, с чем-то соглашаясь, и вновь обратился к Лехе.
– Нам нужно немедленно уходить отсюда, Вождь. Проклятый самозванец захватил контроль над поверхностью Скальды. Скоро его солдаты будут здесь. Мои воины дадут тебе и твоим людям запасные скафандры для выхода на поверхность планеты. Торопись, Вождь. У нас очень мало времени, – сказав это, джун подал знак своим солдатам, и те сбросили с плеч тяжелые пластиковые рюкзаки. В них оказались защитные шлемы и аккуратно упакованные защитные скафандры.
Черные джуны помогли друзьям облачиться в удобную белую броню. Скафандры каким-то непостижимым образом имели свойство автоматически растягиваться, подстраиваясь под индивидуальный размер и особенности тела. Даже бука, известный своими гигантскими пропорциями, с легкостью оказался закованным в джунский защитный скафандр.
Джуны и космолетчики, пройдя через воздушный шлюз, вышли на поверхность Скальды. Леха с любопытством озирался вокруг. Не будь на шлеме забрала с затемненным стеклом, его бы ослепила необыкновенная белизна снега. Петров улыбнулся. Эта планета напомнила ему родную Землю в зимний период. В памяти джива сразу всплыли воспоминания о рождественской елке, о чудесном веселом празднике Новогодней ночи…
Алексей так увлекся своими воспоминаниями, что не сразу понял, что отряд стоит на месте. Даин смотрел куда-то вдаль, а джуны, находящиеся рядом с ним, что-то настойчиво говорили ему на своем непонятном языке.
– Почему мы стоим на месте? – Спросил Леха стоящую рядом с ним Блэйд.
– Даин что-то заметил вдалеке, – донесся из динамиков шлема голос Сони.
Петров посмотрел на чистый горизонт. Он ничего не увидел, кроме бескрайней снежной пустыни и чистого голубого неба.
– Нам необходимо вернуться на корабль, вождь, – сказал Лехе подошедший к нему Даин. – К нам приближается снежная буря, а этот корабль – единственное укрытие в округе. Мы переждем бурю, а потом двинемся дальше.
Алексей согласно кивнул. Петров не видел никаких признаков надвигающейся бури, но он поверил Железному Персту – похоже, джун знал, что говорил. Ведь Скальда была его родной планетой, и Даин лучше джива разбирался в ее климатических условиях. Железный Перст отдал короткий приказ своим солдатам, и те вновь взошли на корабль. За ними поднялись остальные космолетчики.
– Как долго может продолжаться буря? – спросила джунов Соня, снимая защитный шлем.
– Минимум часа три, – ответил Железный Перст. – Максимум недели две.
– Две недели?! – Вскричал Джек. – Это немыслимо!
– Такова природа Скальды, – произнес Даин. – Будем надеяться, что буря не затянется надолго. 
Снаружи раздался приглушенный вой. Непонятно, что это было, то ли так подвывал ветер, то ли выл какой-нибудь дикий обитатель холодной планеты. Он этого воя Петрова мороз продирал по коже. 
– Что это за жуткий вой? – Спросил он Даина.
– Это голос бури, – ответил Железный Перст. – Это ее начало.
Таинственный вой не стихал, наоборот, становился все громче и громче. «Новокаин» затрясся всем корпусом. Могучие порывы ветра ударялись в его борта, грозя перевернуть застрявший в снегу космический корабль вверх тормашками. Мир за стеклом смотрового окна капитанской рубки потемнел, словно снаружи наступила глубокая ночь. И в этой неожиданно наступившей тьме что-то было. Что-то живое, но непонятное и чуждое для этого мира. Петров явственно ощутил могучее колебание потоков Силы. Это были жуткие энергетические потоки тьмы. Завиваясь по спирали, они раскручивались все сильнее и сильнее, тем самым усиливая буйство природной стихии. А где-то там в самом центре энергетического вихря, в котором оказался «Новокаин», Алексей ощутил присутствие постороннего разума. Чья-то злобная воля управляла вихрем. Джив не понял, кто это был. Он лишь смог ощутить твердые намерения невидимого врага – уничтожить попавших в ловушку джунов и людей любой ценой.
– Это не обычная буря, – прошептал Алексей. – Кто-то пытается нас уничтожить.
– Кто это может быть? – Спросила его Соня. – Эйрик?
– Я… не знаю… – с трудом ответил джив. Каждое слово давалось ему с трудом. Энергетический вихрь тьмы словно высасывал из него жизненную силу.
– Я… не знаю, кто это, – повторил Леха. – Но мы все находимся в смертельной опасности… – Петров не успел договорить свою мысль, как вдруг протяжный вой бури стих. За окном вновь забрезжил белым сиянием снежный ландшафт Скальды.
– Не может быть! – Даин, вытаращив глаза, посмотрел в смотровое окно. – Буря стихла! Это какое-то колдовство!
– Отлично, ребята! – Воскликнул Джек, направляясь к выходу из кабины управления. – Мы не должны терять ни минуты. Надо поскорее выбираться отсюда, пока буря стихла.
– Постой, Джек, – остановила его Блэйд. – Посмотрите на смотровой экран. 
Джуны и космолетчики взглянули на монитор. Экран показал снежную равнину Скальды. По ней, пока еще у самого горизонта, двигалась плохо различимая издалека широкая черная полоса. Хорсли нажал несколько кнопок, чтобы расширить сканируемую зону. На экране стали видны толпы джунских пехотинцев, закованных в черную броню. Среди них стройными рядами двигались тяжелые танки на антигравитационных подушках.
– Это армия рыжебородого самозванца! – Вскричал Даин. 
– И, похоже, что нас окружают, – процедила сквозь зубы Соня, следя за маневром вражеских войск.
Сердце Петрова забилось чаще. Но не от новой угрозы, а от вибраций ужасного вихря тьмы, который не исчез вместе с бурей, а наоборот, стал увеличиваться в размерах. Вихрь, видимый лишь глазу джива, стал вращаться еще сильнее, охватывая своими энергетическими вибрациями весь видимый мир. Тьма разрасталась и крепла. До слуха Петрова сквозь крутящиеся потоки вихря донесся жуткий демонический хохот.
– По нам открыли огонь! – Голос Хорсли вернул джива в привычную реальность. Алексей услышал глухие разрывы снарядов. Тучи снега и льда взметнулись в сотне метров от корабля.
– Не достали, – холодно произнесла Блэйд.
– Скоро их танки подойдут ближе, и тогда нам конец! – Воскликнул Джек, а бука взволнованно взвыл.
– Ты прав, Хорсли. Мы все умрем, – мрачно констатировала Соня.
– Нет, – вдруг произнес Даин. – У нас еще есть шанс прорваться сквозь их ряды.
– Как? – В глазах Джека появился слабенький огонек надежды.
– По воздуху, – ответил Железный Перст. – В наших скафандрах есть турбины антиграв, с их помощью вы пролетите над поверхностью Скальды и доберетесь до входа в Подземье. Я установил ваши скафандры в режим автопилота, так что вы не собьетесь с пути.
– Подожди, Даин, – взволнованно произнес Алексей. – Ты сказал, вы? А разве джуны не полетят с нами?
– Свой запас энергии для антиграв мы израсходовали, когда летели к месту падения корабля, – ответил Даин. – На перезарядку блоков питания необходимо 5 часов, а у нас нет лишнего времени, Вождь. Я и мои воины останемся здесь, чтобы прикрыть ваш отход.
– Нет, – сказала Соня. – Мы все уйдем вместе.
– Соня права, – поддержал девушку Леха. – Мы не оставим вас.
– Это благородно, вождь, – Даин склонил голову в знак почтения. – Но очень опасно и глупо. – Железный Перст хмуро посмотрел на джива. – Слишком велик риск потерять тебя, вождь. Подземье не может лишиться своего истинного правителя.
– Но я не хочу обменивать свою жизнь на чужую смерть, – ответил Петров.
– Я тоже, – твердо произнесла Соня. – Я воин. И если мое время пришло, то я готова умереть. Но я умру в бою, с оружием в руках, встретившись со своей смертью лицом к лицу. А там посмотрим, кто кого одолеет.
От таких слов Петров нервно поежился. Он робко взглянул на Блэйд. Лицо девушки словно окаменело. Ее глаза холодно смотрели на хмурившего брови Даина. Алексей словно кожей чувствовал этот холод, незаметной, но ощутимой тенью присутствующий в ее голосе. По спине джива пробежали мурашки. Это было холодное дыхание смерти.
– Отлично, ребята, – встрял в разговор Хорсли. – Я, конечно, понимаю: самоотверженность, благородство – это все похвально. Но я не сторонник сентиментальностей, когда идет речь о жизни и смерти! Раз уж эти бравые ребята вызвались прикрыть наш отход – да будет так! – Джек повернулся к выходу. – Вы как хотите, а я и бука уходим!
Чвака со всего размаху влепил Хорсли оплеуху, при этом бука что-то грозно прорычал своему напарнику. 
– А что я такого сказал?! – Вскричал раскрасневшийся Джек. – Я ведь забочусь о твоей волосатой заднице, горилла!
– Верно говорят старики: зри в корень – внешность бывает обманчива, – произнес Даин, не сводя хмурого взгляда с девушки.
– Это ты про меня?! – Вскричал капитан «Новокаин». – Это что? Оскорбление?
Джун промолчал, не удостоив Джека даже взглядом.
– Сейчас ты ответишь за свои слова своей поганой кровью! – Хорсли выхватил из кобуры бластер и прицелился в Даина.
– Что же ты предлагаешь нам, женщина? – Спросил Железный Перст Соню, не обращая внимания на разбушевавшегося Хорсли. – Каков твой план?
– Сражаться, – коротко ответила Блэйд. – Мы продержимся столько времени, сколько будет достаточно для перезарядки блоков питания антиграв. А затем мы уйдем отсюда все вместе.
– Это самоубийство! – Завопил Джек. – Слушай меня, ты, набитая дура! Мы не продержимся здесь и трех минут! Это будет наш конец! Конец!
– Беги, кореец! Спасай свою шкуру! Я была о тебе лучшего мнения – герой первой звездной войны! – Вспылила Соня.
Хорсли гневно открыл рот, намереваясь сказать нечто оскорбительное, но вдруг передумал.
– Кто идет со мной? – Джек исподлобья посмотрел на притихших друзей.
– Чвака?
Бука старательно отводил взгляд и что-то тихо урчал на своем странном наречии.
– Ну и отлично! – Огрызнулся Хорсли. – Оставайся здесь и подыхай вместе с ними, упрямая обезьяна! А я ухожу!
– Подожди, Джек, – остановил капитан Леха. Петров вдруг осознал, что если сейчас он остановит Хорсли, то случится непоправимое.
Джек должен был остаться, чтобы уйти отсюда вместе со всеми. Джив придумает, как им спастись. Кто-то использовал Темную Сторону Силы, чтобы заманить их в ловушку. С этим невидимым врагом мог справиться только джив. Сейчас вся надежда только на него. Он не должен допустить ссоры между друзьями, от которой Тьма становилась лишь сильнее, подпитываясь их гневом. Отряд не должен распасться. И умирать здесь никому не придется. Ведь на самом деле есть другой путь. Путь через второе кольцо Силы. И, похоже, что это был их единственный шанс спастись! Эти мысли с бешеной скоростью пронеслись в Лехиной голове. «Да, – мысленно согласился сам с собой Петров. – Путь через второе кольцо – наш единственный шанс выжить!»
Джив прислушался к своим ощущениям. Энергетический вихрь неистовствовал. Сквозь его гудение до Петрова стал доноситься зловещий шепот. «Ты не пройдешь, – шептал голос. – Вы все умрете. Умрете!» Вихрь, неистово раскручивая энергетические потоки Тьмы, вторил зловещему шепоту протяжным заунывным гулом.
– Подожди, Джек, – повторил Алексей. – У всех нас есть шанс спастись и добраться до входа в Подземье без жертв. Как далеко от нас находятся ворота Подземья? – Это уже обращалось к Даину.
– Телепорт находится в 50 километрах отсюда, – ответил Железный Перст. – Он перенесет нас во внутреннее пространство Скальды.
Джив задумчиво кивнул. Конечно, никаких ворот в Подземье не существовало. Он вычитал о них в одном мифологическом справочнике, когда в свободное от университетских занятий время просиживал в библиотеках. Простейший телепорт выполнял функцию ворот. Петров мысленно улыбнулся: а все-таки величественные каменные створки ворот выглядели бы солиднее.
– Мы сможем добраться до телепорта через второе кольцо Силы, – объявил джив. – Но… – Алексей запнулся, хаотично подбирая нужные слова. – Но есть риск не вернуться оттуда. Я всего лишь недавно подтверждал свой статус рыцаря третьего уровня Силы, а потому еще плохо владею навыками передвижения во втором кольце.
– Час от часу не легче, – пробурчал Джек. – Зачем тогда предлагать то, в чем плохо разбираешься?
Однако на его слова никто не обратил внимания.
– Я думаю, что это наш шанс, – поддержала джива Блэйд. – Кто думает иначе, – Соня стрельнула глазами в сторону корейца. – Пусть остается здесь и сам думает, как ему выбираться отсюда. А я пойду с дживом.
– Веди нас, Вождь, – склонил перед Петровым голову Даин. – Твои подданные последуют за тобой.
Снаружи раздались глухие раскаты взрывов. «Новокаин» сильно тряхнуло от прямого попадания энергозаряда. Орудия врага стали вести плотный прицельный огонь.
– Черт с вами! – Вскричал Хорсли. – Я иду с тобой, джив. Веди нас через свое второе кольцо!
Петров прикрыл глаза, успокаивая свой разум. Он должен был создать вокруг своих друзей «Сферу переноса» – своеобразный энергетический кокон для транспортировки объектов первого кольца Силы во второе. Мысленно установив границы сферы, Алексей начал трансформировать собственные потоки Силы таким образом, что они, вырываясь из самого его естества, в мгновение ока сплели мощный энергетический кокон вокруг кучки джунов и людей. Сфера, видимая только Петрову, получилась довольно-таки яркой, что говорило о ее энергетической перенасыщенности. Петров мысленно улыбнулся. Кажется, он немного перестарался. Сразу вспомнились настойчивые советы магистра Чи: «Не стоит при создании сферы переноса перенасыщать ее энергией. Вы создаете легкий транспорт, а не мощный силовой щит, способный выдержать взрывы атомных мегатонных бомб! Помните, что в случае нехватки энергетических ресурсов работающая сфера сама компенсирует недостаток, высосав из вас некоторое количество Силы, необходимое ей для дальнейшей работы. Затратив половину своих энергетических ресурсов, вы не сможете обеспечить слаженную работу сферы и противостоять опасностям, которые могут возникнуть во втором кольце Силы». Да, Леха опять перестарался, как когда-то на экзамене, когда он подтверждал третий уровень. Тогда его сфера лопнула от чрезмерной перенасыщенности, едва джив оказался во втором кольце. Экзаменационной комиссии пришлось самим вытаскивать горе-ученика обратно. Но экзамен Петров все-таки сдал…
Сфера переноса загудела, озарив «Новокаин» изнутри яркой фиолетовой вспышкой. Джуны и космолетчики исчезли из привычной реальности за мгновение до того, как прицельный огонь вражеских орудий превратил «Новокаин» в кучу искореженного металла.
Маленький отряд оказался в каком-то ярком светящемся пространстве. Это пространство было очень трудно описать словами. Наверное, оно было похоже на то, как если бы человек закрыл глаза, но увидел не то темное пространство, которое всегда возникает перед его внутренним взором, а яркий ослепляющий свет. Этот свет растворял в себе все мыслимые и немыслимые границы. Он дарил ощущение единства со всем миром, со всеми его явленными и непроявленными измерениями.
– Где мы? – Ошарашено озираясь прошептал Даин. Мощные потоки Силы проходили сквозь его тело, и джун, как впрочем и все остальные бойцы, светился изнутри таким же белым светом как и все окружающее пространство.
– Это Великая Ось Мира, – также шепотом ответил джив. – Мы внутри самой Силы.
Ось Мира проходила через все существующие Кольца Силы, соединяя миллиарды обитаемых миров и пространств в единое целое. Именно отсюда сложнейшей паутиной расходились во вне так называемые «Нити Реальности» – энергетические потоки Силы, разделяющие между собой иные миры и пространства. Благодаря этим нитям каждый мир сохранял свою целостность, и одна реальность не могла наложиться на другую, образовав бы при этом невообразимый хаос.
Именно отсюда – от Оси Мира – следовало новичкам путешествовать по иным реальностям. Продвинутые в этом плане мастера-дживы не использовали это пространство за отправную точку своего странствия. Они могли усилием воли мгновенно переходить из одной реальности в другую в любой точке Вселенной.
Алексей к таким мастерам не относился. Поэтому ему пришлось, припоминая уроки учителя Чи, отыскивать необходимую нить реальности, соединяющую Ось Мира с Миром первого кольца. Взором, недоступным его спутникам, он видел эту нить, тянувшуюся через всю Вселенную. От этой энергетической нити в разные стороны уходили миллиарды тонких волокон, поддерживающих бытие всех материализованных объектов первого кольца Силы. Отсеки это волокно, и из привычного нам мира исчезнет то, что эта нить поддерживает: предмет, человек или явление. По сути это были нити Судьбы, поддерживающие бытие и логику нашего мира.
Петрову показалось, что он целую вечность искал нить, поддерживающую бытие телепорта Скальды, ведущего внутрь легендарного Подземья. На самом деле для его спутников прошло лишь мгновение. Они видели, как джив закрыл глаза и через мгновение открыл их вновь, словно моргнул от неожиданной яркой вспышки света.
– Я нашел телепорт, – заявил Петров. – Держитесь рядом друг с другом. Мы переходим во второе кольцо.
Джив сосредоточился на сфере переноса. Она была неразличима на фоне светящегося вокруг пространства, но ее четко очерченные границы были не разрушены и сохраняли свою целостность. Усилием воли Алексей сосредоточился и приготовился к прыжку во второе кольцо, следуя по найденной им нити реальности.
Подчиняясь воле Петрова, сфера стала быстро вращаться, издавая при этом пронзительный резкий свист, слышимый только дживу. Яркая вспышка света и… Бах! Сфера лопнула с таким грохотом, что у Лехи заложило барабанные перепонки.
Петров ощутил себя лежащим на холодной каменистой почве. Алексей привстал на локтях и огляделся по сторонам. Он и его спутники оказались на дне глубокого горного ущелья, каменные стены которого на многие сотни метров уходили ввысь. В ущелье проникал слабый красноватый свет. Лехе казалось, будто это багровые облака, видневшиеся над вершиной ущелья, кровавыми отблесками отражались на каменных скалах.
– Клянусь, что это была самая неудачная посадка в моей жизни! – Ворчал Джек, потирая огромную шишку на лбу. – Эй, все целы?
Джуны и люди, охая и потирая ушибленные места, медленно поднимались на ноги. К счастью никто серьезно не пострадал. Леха облегченно вздохнул – почти половина пути была преодолена без каких-либо препятствий. А синяки и шишки – это мелочи.
Соня прижалась к дживу и тихо прошептала:
– Мне… страшно.
– Мне тоже, – шепотом ответил Петров, обняв девушку за плечи. – Нужно скорее уходить отсюда.
Алексей настороженно бросил взгляд на багровые стены ущелья.
– Я чувствую какое-то движение. Словно кто-то или что-то наблюдает за нами.
– Мы тоже это чувствуем, – наперебой зашептали джуны, воины Даина. – Словно тысяча пар глаз смотрит на нас со всех сторон.
– Что это может быть, Вождь? – Хмуря брови спросил Алексея Даин. – Враг?
– Не знаю, – пожал плечами Леха. – Я чувствую вибрации Темной Стороны Силы. Скорее всего, это здешние обитатели. Но нам от этого не легче. Неизвестно, чего от них можно ожидать. Давайте скорее уйдем отсюда. К тому же телепорт прямо перед нами. – Петров кивнул на каменное сооружение в рост человека, прилепившееся к каменной стене ущелья.
С первого взгляда это сооружение напоминало хаотичное нагромождение огромных каменных валунов. Причудливым образом две скалы, склонившись друг к другу, образовывали узкую нишу, а сверху, наподобие крыши, лежала плоская, непонятно откуда взявшаяся, гладкая каменная плита. Получалось что-то вроде грубого каменного шалаша. Это нелепое сооружение и было прообразом телепорта Скальды во втором кольце Силы, которое (как впрочем и все последующие кольца) являлось отражением первого.
Петров шагнул к телепорту. Он решил первым войти в нишу и оказаться в Подземье первого кольца, а затем вытащить туда остальных. Едва Алексей ступил под свод каменного шалаша, как джива тут же поразил мощный энергетический удар. Удар был такой силы, что Леху отбросило к противоположной стене ущелья, а это добрых 30 метров!
К Петрову подбежала Соня.
– Ты в порядке? – Блэйд бережно помогла парню подняться на ноги. Вокруг них с широко вытаращенными глазами столпились бойцы.
– Я… в порядке, – прохрипел Леха. Голова кружилась от страшного удара. И хотя джив чувствовал слабость во всем своем теле, он все же попытался твердо встать на ноги. Он тут же бы упал, если бы Даин и Блэйд вовремя его не поддержали.
– Барьер, – сквозь звон в ушах проговорил Леха. – Очень мощный барьер. Я ощущаю Тьму. Кто-то использовал Темную Сторону Силы, запечатав телепорт. Этот кто-то очень сильный. Мне не вскрыть печать. Не преодолеть барьер.
Петров не успел договорить, как вдруг каменные стены ущелья пришли в движение. Части огромных каменных глыб стали градом отскакивать от стен, но они не упали на дно, а, наоборот, расправив откуда-то взявшиеся перепончатые крылья, взлетали ввысь. То, что путешественники приняли поначалу за огромные каменные валуны, оказалось телами сотен огнедышащих летающих ящеров. Их чешуйчатые тела отливали красным и имитировали горный массив настолько искусно, что даже вблизи невозможно было отличить их от неровной поверхности каменного ущелья.
– Драконы, – припомнил Алексей древние мифы. – Этих тварей называли драконами. В нашем мире они вымерли миллион лет назад, а здесь видимо процветают.
Одна из летающих тварей стрелой пронеслась над их головами. Хорсли присвистнул от удивления. Длина дракона от кончика его ящероподобной морды до кончика его хвоста была около 10 метров, а размах крыльев составлял, пожалуй, и все 20. Вниз спикировала еще одна тварь. Раздался душераздирающий крик и над головами бойцов пронесся дракон, сжимавший в своих когтистых лапах орущего во всю глотку джуна. Это был один из воинов Даина.
– Все в укрытие! – Закричал Железный Перст. Даин озирался по сторонам в поисках подходящего убежища, но укрытия не было. Стены ущелья были отвесными, и никакого карниза или каменного навеса, под которыми можно было бы спрятаться от цепких драконьих лап, не существовало.
Драконы друг за дружкой пикировали вниз. Те, кто не успевал увернуться от их когтистых лап, оказывались унесенными высоко в небо. На землю вернуться им было не суждено. Таким образом погибло пять черных джунов. От отряда Даина осталось только три бойца, включая его самого. Люди и джуны открыли шквальный огонь по летающим тварям. Но заряды не причиняли ящерам вреда. Даже огромный плазмогон Чваки, мощность которого могла разорвать в клочья шерстистого мамонта, был бессилен против драконьей брони. И лишь световое лезвие дживского меча разило беспощадно, рассекая кожистые крылья, прорубая казавшуюся неуязвимой чешуйчатую драконью броню.
Блэйд наловчилась одним прицельным выстрелом из винтовки попадать в глаз атакующему ящеру. Раненые драконы тут же взмывали в небо. Некоторые из них, потеряв ориентацию, со всего размаху врезались в стены ущелья и тяжелыми валунами падали вниз. Внизу их добивали озверевшие бойцы.
Драконов все же не становилось меньше, наоборот, откуда-то прибывали все новые и новые полчища летающих ящеров. Ущелье гудело как растревоженный улей. Уши закладывало от хлопанья тысячи перепончатых кожистых крыл и ужасного многоголосого рева разъяренных драконов.
На мгновение драконы прекратили свои атаки. Но лишь на мгновение. Потому что затем они сотнями устремились вниз, изрыгая из своего чрева огонь. 
– Все ко мне! – Заорал Леха. – Вставайте рядом со мной!!! 
На глазах Петрова два джуна, воины Даина, попав под струю пламени, мгновенно превратились в две горящие головешки.
Ущелье превратилось в горящий ад. Температура драконьего пламени была такова, что расплавляла камень. Только теперь Алексей понял, почему ему казалось, что стены ущелья могли отражать свет. Каменные стены были оплавлены и отполированы драконьим огнем.
Летающие твари безостановочно атаковали горстку уцелевших бойцов, заливая все ущелье своим смертоносным пламенем. Однако мощный энергетический щит, выставленный дживом, надежно защищал путешественников. Этот щит, словно прозрачным колпаком покрывал уцелевших космолетчиков и оберегал от смертоносного огня и когтистых драконьих лап.
– Черт! Я долго не смогу удерживать их натиск, – прошептал сквозь зубы Петров, безостановочно подпитывая Силой энергетический щит, который неумолимо слабел с каждой секундой.
– Мне нужна небольшая передышка, чтобы собрать остатки Силы и перенести нас в первое кольцо. А для этого драконы должны на несколько минут прекратить свои атаки или хотя бы ослабить натиск, – от напряжения Алексея била легкая дрожь.
– Но у нас нет этих минут! – Вскричал Джек, утирая рукавом куртки перепачканное сажей лицо.
– И вряд ли эти твари успокоятся, пока не зажарят нас как цыплят, – добавил хриплым голосом Даин. Он хотел добавить что-то еще, но так и застыл на месте с открытым ртом. Петров проследил за его взглядом, и джива прошиб холодный пот.
По ущелью быстро расползалась Тьма. Она поглотила в себе бушующее вокруг пламя, растворила каменные стены ущелья и бесчинствующих драконов, рев которых мгновенно затих. Вокруг оказалось непроглядная тьма. Лишь силовой щит светился мягким сумеречным светом. И в этом свете джив видел лица своих друзей, исказившиеся от ужаса созерцания этой Тьмы. Ибо это было Зло. Могущественное древнейшее Зло, вдруг пробудившееся от долгой спячки. Алексей чувствовал эти мощные вибрации Зла, маленькими ручейками ужаса сочившиеся сквозь его щит, несмотря на все попытки джива остановить это. Петров понял, что этого противника ему не одолеть. Словно сама Темная Сторона Силы явилась перед дживом, чтобы блеснуть перед ним всей своей мощью. И она нанесла удар! От этого удара щит Алексея треснул и рассыпался в прах, мгновенно исчезнув в окружающей тьме. Петров, не выдержав атаки, упал на колени. У него не было сил подняться. Он чувствовал, как Тьма снова замахивается невидимым кулаком, намереваясь нанести окончательный смертельный удар. Неожиданно рядом с ухом джива раздался шепот Блэйд.
– Леша, помнишь, ты говорил мне, что Сила второй или иной степени присутствует в любом живом существе, и что дживы могут изъять ее и использовать для своих нужд, трансформировав в собственные потоки Силы? – Петров не видел в окружающей тьме Соню, но явственно ощутил на своем лице дыхание девушки. Она была совсем рядом. 
– Возьми у нас Силу и используй ее.
– А это не опасная операция? – Встрял в разговор Хорсли.
– Я никогда этого не делал, – прошептал Алексей. – Если я стяну с вас слишком много Силы, то тело, лишенное жизненной энергии, мгновенно превратится в высохшую мумию.
– Черт! – Воскликнул Джек. – Я против этой манипуляции!
– А у тебя есть выбор, дурак! – Гневно вскричал Даин. – Бери мою силу, Вождь, столько, сколько потребуется, чтобы вытащить нас отсюда.
– У тебя все получится, – прошептала Соня. Джив ощутил на своем плече ее теплую ладонь. – Все получится.
Петров сосредоточился и резко зачерпнул Силу из каждого спутника. Он торопился, ибо ощущал, как незримый кулак Тьмы уже несся в их сторону. Силы оказалось немного, но этой энергии дживу хватило, чтобы вырвать своих друзей из второго кольца как раз в тот момент, когда Тьма нанесла очередной удар. Алексей потерял сознание…

Глава 4

Первое, что увидел очнувшийся Петров, был тусклый свет коптящего факела. Факел был вставлен в ржавое железное кольцо, вмонтированное в кирпичную, покрытую зеленой плесенью, стену. Алексей огляделся по сторонам. Он находился в маленьком тюремном помещении. То, что это была тюрьма, Петров не сомневался. Комната была без окон, без дверей. Единственным светом было две пары коптящих факелов, торчавших в железных кольцах каменной стены. Их вонючий густой дым коптящими струйками поднимался к высокому сводчатому потолку, в котором черными дырами зияло несколько отверстий для вентиляции.
Тело Петрова было приковано к стене, но не обычными железными цепями, а светящимися в полумраке голубоватыми энергетическими кольцами.
Справа от Лехи стояла Соня, а напротив Петрова, прямо у противоположной стены, стоял Даин. Руки обоих были прикованы к стене самыми обычными цепями.
– Как ты? – Соня с беспокойством смотрела на Леху.
– Вроде жив, – попытался улыбнуться Петров. Слова давались ему с большим трудом. Джив чувствовал, что это эффект от действия энергетических колец, опоясывающих его тело.
– Только трудно говорить, – продолжил Алексей. – Язык еле поворачивается. Да и тело словно парализовано. Я не чувствую рук и ног. Как мы здесь очутились?
– Нас схватили солдаты Эйрика, вождь, – прогремел кандалами Даин. – Как только ты вытащил нас из того жуткого ущелья, мы оказались среди полчищ вражеских солдат. Они словно поджидали нас, вождь. Их было так много, что они легко сломили наше сопротивление. Нас схватили и поместили сюда. Капитана и буку бросили в соседнюю камеру, – Даин помолчал секунду, затем продолжил. – К нам приходил этот рыжебородый самозванец. Он пообещал казнить нас в день Великого Дьюрина. По нашим легендам, в этом день явился в мир наш Праотец. В этот священный день Эйрик хочет собрать Совет Старейшин, чтобы публично убить тебя и самому стать правителем Подземья.
– Убить? – Переспросил Леха.
– Он вызовет тебя на поединок в Круг Совета, – ответил Железный Перст. – Тебе придется сражаться с ним, чтобы отстоять свое право быть Вождем Подземья. Вы будете биться насмерть. Проигравший поединок умрет.
– Не проще ли было убить меня сразу, – ухмыльнулся джив. – А затем подкупить решение совета и стать вождем.
– Разве ты не понимаешь? – Произнесла Соня. – Джуны верят в то, что на обладателя Тэйглина снисходит священная благодать Дьюрина. Если Эйрик победит тебя в Круге Совета, то его статус в глазах соплеменников мгновенно возрастет. Я права, Даин?
– Да, – кивнул Железный Перст. – Твое поражение будет означать, что ты лишился священной благодати Дьюрина. Великий Праотец оставил тебя, и ты не имеешь права быть Вождем Подземья. Твое место займет Эйрик, и его власть будет закреплена навеки. – Даин вздохнул и продолжил. – Как видишь, Вождь, ставки высоки. От исхода этого поединка зависит не только твоя жизнь, но и судьба всего Подземья. Проигравший обратится в прах, а победитель получит все. Ибо такова будет воля Дьюрина, реализующая себя в священном поединке.
– Мне становится жутко от услышанного, – произнес Леха. – Есть ли у меня хоть малейший шанс победить Эйрика?
– Есть, Вождь, – ответил Даин. – Шанс всегда есть, но, боюсь, что исход поединка уже предрешен.
– Предрешен? – Переспросил джив.
– Эйрик наверняка привлек на свою сторону старейшин: либо купил их, либо пригрозил смертью, – произнесла Блэйд. – На его месте я бы так и поступила.
– А как же честный поединок и священная воля Дьюрина?! – Воскликнул Петров.
– Поединок вряд ли будет честным, – ответила Блэйд. – А воля Дьюрина… – девушка усмехнулась. – Знаешь, порой страх смерти бывает сильнее веры и добродетели, заставляя поддавшихся ему отречься не только от Бога, но и от самих себя.
– Девушка права, – мрачно произнес джун. – Многие старейшины явили в себе слабость духа. Упиваясь своей властью и важностью, они возомнили себя владыками мира сего. И Тьма вошла в их плоть, поработив их души. Многие старейшины отвернулись от Великого Праотца, забыв о его праведном гневе. В их сердца вошли алчность, гнев, гнусность и жестокость к ближнему. А вместе с тем в их душах появился страх. Страх потерять все, чем они обладают. Старейшины пойдут на все, дабы упрочить свою власть и влияние среди множества кланов и родов Подземья. Они пойдут даже протии воли Дьюрина, ибо страх потерять власть намного сильнее, чем страх перед гневом Великого Праотца.
– Тогда о каком шансе шла речь, Даин?
– У тебя только один выход, малыш, – Соня посмотрела Петрову в глаза. – Убить Эйрика. Избежать всех его уловок во время поединка и в конце концов проломить засранцу череп!
– Я постараюсь победить, – неуверенно произнес Леха.
– Победа не дастся тебе легко, Вождь, – вновь заговорил Даин. – Я слышал, что самозванца хранит какая-то Темная Сила. Она защищает его, и благодаря ей Эйрик неуязвим. Ходят слухи, что он тайно призвал в Подземье странных людей в черных одеждах. Говорят, что они могучие колдуны, и благодаря им Рыжебородый обрел свою неуязвимость. Эти люди в черных балахонах опоясали твое тело энергетическими кольцами. Пока ты был без сознания, они что-то сделали с тобой.
– Они молча стояли рядом с тобой, – подхватила Соня. – Но… я словно чувствовала в воздухе какое-то невидимое движение. От них веяло жутким могильным холодом. Я не рассмотрела их лиц под черными капюшонами, но ощутила странную невидимую Силу, сковавшую мое тело так, что я не могла ни пошевелиться, ни заговорить.
– Когда они ушли, – продолжил Даин. – Мы подумали, что ты умер. Ты был бледен как полотно, но вскоре ты очнулся.
– Лучше бы я не приходил в себя, – иронично пошутил джив. – Ведь теперь я должен сразиться с неуязвимым противником, которого, как я понял, невозможно победить.
– Не говори так! – Отрезала Блэйд. – Вместе мы придумаем, как выиграть поединок.
– Разве ты не понимаешь, Соня, – ответил джив. – Исход поединка предрешен. Если я и выиграю битву, Эйрик обратит победу в мое поражение. Что бы я ни сделал, я все равно проиграю. И здесь даже не поможет тот шанс, о котором говорил Даин, – Петров вдруг осекся и посмотрел на джуна. В глазах Лехи вспыхнули искорки надежды.
– Кстати, о каком шансе ты говорил мне, Даин?
– О чуде, – грустно улыбнулся Железный Перст. – Я молю Дьюрина, чтобы он даровал тебе победу, Вождь.
Чудо? Петров приуныл. Едва ли можно уповать на него. Фортуна слепа, и никогда невозможно предугадать, к кому она проявит свою благосклонность.
– Ты – рыцарь ордена Дживов. Ты одержишь победу, – попыталась поднять боевой дух джива Соня. – Ты справишься. Я верю в это. 
– Спасибо, Соня, – грустно улыбнулся Петров. – Я постараюсь победить.
Однако в голосе джива уверенности не было. Он подумал, что неплохо было бы освободиться от оков и выбраться из этой темницы. Стоять на месте, ожидая своей участи, и не предпринимать никаких попыток исправить свое положение Петров посчитал глупостью. Хотя, может быть, это полуосознаваемый страх перед предстоящим поединком заронил в его голову мысль о побеге? Алексей мысленно вздохнул. Может и так. В любом случае, он рано или поздно встретится с Эйриком. Но пусть это будет чуть позже. А сейчас надо хотя бы попытаться выбраться на свободу. Кто знает, может быть тогда и появится тот чудодейственный шанс, о котором говорил Даин.
Джив скептически рассматривал темницу. Ни окон, ни дверей. До вентиляционного отверстия не допрыгнуть – слишком высоко. 
Алексей просканировал доступный ему уровень Силы и был приятно удивлен тем, что энергии у него было с избытком. Видимо, за время бессознательного состояния Петров успел восстановиться. Энергетическое поле джива гудело от распиравших его потоков Силы.
Леха сконцентрировался и попытался усилием воли сбросить с себя странные световые кольца. Но его потоки Силы даже не шелохнулись. Только теперь джив разглядел тонкие, невидимые обычным зрением, энергетические нити, которые как липкой паутиной опутывали все его тело. Петров находился в невидимом коконе Силы, который блокировал его дживские способности, не давая студенту воспользоваться своей внутренней энергией.
Что ж, это уже интересно. Похоже, что колдуны Эйрика постарались на славу. Созданный ими кокон блокировал Леху одновременно на энергетическом и физическом уровнях. Световые кольца парализовали тело джива, а кокон блокировал внутреннюю Силу, не давая ни малейшего шанса ею воспользоваться. Петров мысленно усмехнулся: «Хитро!»
– Я не могу освободить вас, – сказал Алексей. – И не могу освободиться сам. Люди Эйрика блокировали мою личную Силу. Мне не сбросить оковы, – джив тяжело вздохнул. – Мы не сможем выбраться отсюда. Остается только ждать здесь своей участи. 
Петров посмотрел на своих друзей:
– Простите меня. Если бы я точнее рассчитал прыжок… Возможно, все было бы сейчас иначе.
– Ты ни в чем не виноват, – ответила Соня. – Ты сделал все, что смог, чтобы спасти нас.
– А в результате снова подвел, –  с горечью произнес Леха.
– Нет, – возразила девушка. – Не подвел. Ведь могло быть и хуже! К тому же мы еще живы, а это уже хорошо, – улыбнулась Блэйд.
– Соня права, – сказал Даин. – Могло быть и хуже. Из двух зол всегда выбирают меньшее, и глуп тот, кто поступает наоборот, – Железный Перст помолчал, а затем добавил:
– Может быть, такова наша судьба! И то, что мы находимся здесь, было волей Великого Дьюрина, что так было предначертано свыше.
Предначертано свыше? От этой последней фразы внутри джива что-то всколыхнулось. Что именно – ему было непонятно. Это было какое-то странное, необычное ощущение чего-то далекого и давно забытого, но одновременно такого близкого и родного. Алексей тряхнул головой, прогоняя наваждение.
– Простите меня, – сказал Леха. – Это я должен подбадривать вас, а не вы меня. Джив не должен отчаиваться. Иначе станет легкой добычей для Темной Стороны Силы.
– В первую очередь ты человек, – произнесла Соня. – Тебе не обязательно быть супер-героем и совершать то, что сверх твоих сил. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Я хочу, чтобы ты всегда помнил это.
– Спасибо, Соня, – ответил Алексей. – Я тоже очень сильно тебя люблю. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти нас.
– Вижу, что у нас появилась надежда? – Негромко произнес Даин.
– Надежда всегда умирает последней, – ответил джив. Алексей прикрыл глаза, сконцентрировавшись на своих ощущениях.
Ведь должно же быть слабое место в энергетической паутине, опоясывающей его тело.
Петров тщательно исследовал энергетический кокон. Своим внутренним зрением он внимательно просматривал миллиметр за миллиметром, но никаких слабых мест в паутине не находил. Кокон казался монолитным. Алексей упал духом. Он понял, что из паутины ему не выбраться. И когда джив совсем потерял всякую надежду найти хоть малюсенькую лазейку в энергетическом коконе, как вдруг, совершенно неожиданно для себя, он обнаружил в нем одну слабенькую ниточку, настолько слабую, что было достаточно лишь слегка усилить энергетические потоки, чтобы ее разорвать. Сердце джива забилось чаще от нахлынувшей радости. Он сконцентрировался и нанес слабенький ментальный удар. Нить в мгновение ока разорвалась, и в коконе образовалась крохотная дырочка, сквозь которую сознание Петрова устремилось наружу.
Алексей огляделся. Он словно со стороны видел свое парализованное физическое тело, а рядом с ним – прикованных к кирпичной стене Даина и Блэйд. Петров маленьким сгустком сознания, которым он сейчас являлся, взмыл под самый потолок тюремной камеры. И дальше – проходя сквозь каменную кладку, потолки и крышу тюрьмы – он поднялся высоко в воздух. Теперь джив парил среди белых облаков синего неба. Внизу простиралась далекая земля с дремучими лесами, зелеными холмами и горами со снежными пиками. Где-то там среди горных расщелин находилась джунская тюрьма, в которой Петров на время оставил своих друзей и собственное физическое тело.
Джив находился во внутреннем пространстве Скальды – легендарном Подземье, о котором он слышал там много легенд. Алексей искренне подивился мастерству древних кудесников, каким-то непонятным волшебством сумевших воссоздать внутри мертвой безжизненной планеты свой маленький удивительный мирок. Здесь было все: реки и озера, моря и океаны, леса и горы, животные и птицы. Даже бескрайнее синее небо и облака. А между тем на поверхности планеты была корка льда толщиной 100 км, и температура -15000С! Получалось, что здесь, на Скальде, существовало как бы одновременно два мира – один внутри другого. И только коренные жители планеты – джуны – знали путь из одного мира в другой, из внешнего пространства планеты во внутреннее. Технология создания внутренних пространств, а именно с ее помощью и было создано Подземье, была строго засекречена джунами от любопытных шпионов других рас. Лишь за малую толику этих знаний сильные мира сего готовы были продать свою душу дьяволу. Ведь, зная подобную технологию, можно создать свой собственный персональный мирок, скрытый от посторонних глаз, или сэкономить на колонизации безжизненных планет. Незачем тратить средства на улучшение внешней среды обитания. Достаточно создать внутри планеты еще одно пространство, внутренний мир-колонию. И все! Добро пожаловать, господа колонисты! Зная о преимуществах технологии внутренних пространств, огромные мега-корпорации боролись друг с другом за изменчивую лояльность к себе обитателей Подземья. Их представители выстраивались длинными очередями перед воротами правительственного дворца в надежде попасть на Совет джунских старейшин, предлагая главам кланов и родов самые умопомрачительные и соблазнительные предложения от своих компаний. Джуны же хитроумно вели свою политику. Они не отказывались от выгодных предложений, и посему Скальда очень быстро превратилась в одну из богатейших планет Федерации. Но джуны всегда умело находили лазейки из заключенных договоров, и тем самым хранили свои тайны, которые агенты корпораций жаждали заполучить. Обитатели Подземья сохранили свои тайны и тогда, когда Федерация в стремлении завладеть секретами джунов пригрозила безмерно разбогатевшей планете угрозой вторжения. 
Было это около 30 лет назад. Тогда огромный флот федералов взял планету в блокаду. Но продержалась она недолго. Позже то противостояние историки назвали Однодневной войной. Ибо навстречу оккупационным войскам вышел могущественный флот джунов. Военные технологии обитателей Подземья были неизвестны и новы для федералов. Перед ними таяла вся мощь федерального флота, каким бы огромным он ни был. Федерация отступила, и блокада с планеты была снята. А затем с джунами был заключен взаимовыгодный договор, согласно которому Скальда провозглашалась независимой планетой. На ней сохранялся прежний политический режим, джуны могли сами выбирать себе старейшин и осуществлять торговые операции как на территории Федерации, так и за ее пределами. 
Жизненный уклад на Скальде нисколько не менялся. Но тем не менее планета продолжала входить в состав Федерации, и ее обитатели сохраняли за собой ее гражданские права. Контроль Федерации за Скальдой был, но очень зыбкий и незначительный. Правительство смирилось с существованием на своей территории независимой планеты, а потому никогда открыто не вмешивалась в жизнь Подземья, предоставив ее обитателей самим себе. 
Благодаря подобному смирению Федерация обрела надежного и преданного союзника. Многие джуны поступили на службу в Федеральные войска, образовав в них особые элитные подразделения. Их боевую выучку Федерация по достоинству оценила во времена беспорядков на далеких периферийных планетах. Оценив боевые таланты джунов, Федерация активно привлекала их на службу. Джунам, служившим в федеральных войсках, щедро выделялись средства из военного федерального фонда. Эта щедрость быстро привлекала на службу все новых и новых джунских наемников. Но как ни старались федералы выпытать у них их секретные технологии, ничего не получалось. Джуны охотно брали деньги, но по поводу своих секретов хранили гробовое молчание…
Петров еще раз окинул взглядом этот удивительный мир и вновь устремился наверх. Вот он прошел внутреннее пространство Скальды и оказался на ее поверхности. Здесь джив явственно ощутил трескучий мороз и порывы штормового ледяного ветра. Но сейчас Алексей был лишь сгустком сознания, и потому он не боялся мгновенно превратиться в ледышку. Леха попытался соприкоснуться с внешними потоками Силы, здесь на поверхности они были более ощутимы, нежели внутри планеты. Соприкоснувшись с внешним пространством Силы, джив сможет послать свой мысленный призыв о помощи своим собратьям в любую точку Вселенной. Такая связь была подобна доисторическому телеграфу, когда в одном конце провода телеграфист настукивал своему оппоненту знаменитую «морзянку». Сейчас подобную «морзянку», мысленно объединившись с внешними потоками Силы, торопливо выстукивал Петров. Он сосредоточился на образе учителя Чи и посылал магистру одно энергетическое письмо за другим. Три коротких импульса Силы, три длинных, совсем как три точки, три тире – древнейший «морзянский» SOS.
Однако все старания Петрова уходили впустую. Только спустя некоторое время Леха ощутил мощный защитный экран, словно густой зловонной болотной жижей окутывающий всю планету. В этой тине тонули все сигналы, подаваемые дживом, любые мельчайшие колебания Силы. Кто-то воспользовался Темной Стороной Силы, чтобы установить подобный щит над целой планетой. И этот кто-то очень могущественный и искусный кудесник. Студент понял, что сквозь подобную защиту ему не пробиться. 
Джив переместил свое сознание во второе кольцо, пытаясь выйти к нитям реальности и тем самым пробиться к Оси Мира, а уж оттуда до Чи было рукой подать. Но и там на пути Петрова появилась глухая непроницаемая стена, блокирующая ему доступ к нитям реальности. А затем Алексей увидел Тьму. Она надвигалась на него огромной волной, как могучая черная цунами. Энергетические потоки тьмы зловеще бурлили, приближаясь к дживу все ближе и ближе. Петров, оценив исходящую опасность, хотел мгновенно переместиться в первое кольцо, но не успел. Могучая волна тьмы нахлынула на него, поглотив его сознание.
Петров увидел Тьму. Он ощущал жуткие энергетические потоки зла, проходящие сквозь его разум. Их вибрации были так ужасны и могучи, что Алексей практически не мог сопротивляться им. Потоки словно засасывали его сознание куда-то глубоко-глубоко в кромешную мглу, пытаясь извратить его разум. Извратить его внутреннюю сущность, изменить вибрации Светлой Стороны Силы джива на темные, чтобы он, Петров, стал прислужником Тьмы. Алексей пытался сопротивляться темным потокам, вырвать из их могучих тисков свое сознание. Но все попытки освободиться были тщетными. Однако Тьма неожиданно ослабила свою хватку, и сознание Петрова обрело свободу. Давление Темной Стороны Силы постепенно спало, а в окружающей Алексея Тьме стали загораться маленькие разноцветные огоньки. Джив оказался в космическом пространстве среди миллиардов далеких звезд. Перед Петровым появился шар неизвестной планеты. Он не знал, как эта планета называлась, но она была очень похожа не Землю: с материками и океанами, реками и морями. Только в отличие от Земли, светившейся в космосе голубоватым светом, эта планета мерцала таинственным желтоватым сиянием. На желтом фоне планеты мерцали разноцветными огоньками тысячи вспышек. Неожиданно Алексей оказался совсем рядом с планетой, и таинственные вспышки превратились в смертоносные энергетические заряды. Джив оказался в самом центре космической битвы. Повсюду с бешеной скоростью носились звездолеты. Тысячи взрывов разбрасывали в космическом пространстве раскаленные осколки взорвавшихся космических кораблей. Мимо Лехи проплыли раскуроченные обломки гигантского крейсера, от прямого попадания энергозаряда развалившегося надвое. На корпусе погибшего корабля Петров различил эмблему – белый череп внутри черного круга. Герб Империи! Над головой джива пронеслись два истребителя, сверкнув нарисованной на борту серебряной восьмиконечной звездой. Петров понял, что оказался свидетелем столкновения двух флотов: Империи и Федерации. Неужели началась война? Алексей вдруг ощутил, как его сознание расширилось, словно пытаясь охватить собой всю Вселенную, и джив понял, что война шла повсюду.       Но именно здесь, у таинственной планеты, удар Империи был самым сильным.
Какая-то невидимая сила потянула Петрова к планете. Он пролетел сквозь ее атмосферные слои и теперь камнем падал на землю. Внизу джив увидел грандиозное поле битвы, границы которого терялись за горизонтом. Две многомиллионные армии столкнулись в жестокой сече, а средь нее Алексей увидел разрушенный город. Еще секунда стремительного полета и джив оказался среди его руин. Повсюду кипел бой. Земля вскипала каменным водопадом от оглушительных разрывов бомб и гранат. Воздух шипел от мелькавших вокруг тысяч смертоносных энерголучей. Город был охвачен пламенем, и от огненного жара плавился камень и металл, а все пространство битвы было усеяно тысячами трупов, среди которых прыгали, бегали, ползали, что-то громко крича и шипя в крови, бойцы Федерации. Батальоны имперских легионеров лавиной наступали на них, неся с собой смерть и разрушение.
В небе, почерневшем от поднявшихся облаков пепла и дыма, носились имперские бомбардировщики, сбрасывая на головы федеральных солдат тяжелые протонные бомбы. От их разрывов стонала и содрогалась земля, и реки жидкой плазмы затапливали руины города, сжирая на своем пути все живое всепоглощающим адским пламенем.
Петрову показалось, что средь этих руин все перемешалось. Стон раненых и предсмертные крики умирающих бойцов, гром пушек и разрывы бомб – все это сливалось в ужасающую какофонию звуков, которые невозможно было выносить. А еще Петров ощутил страх. Словно окружающий мир был пропитан им, и зловонный запах смерти незаметно проникал в души бойцов, подавляя их волю к сопротивлению и внушая панику. Джив с ужасом ощутил, что здесь концентрация Темной Стороны Силы была предельно высока. Алексей откуда-то знал, что битва средь руин длится не одни сутки, и с каждым часом Тьма становилась сильнее. Зло набирало силу, чтобы затем обрушить всю свою мощь на остальные обитаемые миры.
Неожиданно Петров увидел Соню. Ее бронежилет был похож на решето, серая униформа Федерации превратилась в непонятного цвета лохмотья. Лицо Блэйд было перепачкано в крови и саже, голову стягивала белая окровавленная повязка. Наемница указывала куда-то в сторону и что-то кричала обступившим ее солдатам. Лица солдат показались дживу знакомыми. Да-да, было что-то знакомое в этих усталых, перепачканных грязью и кровью лицах. Но что? Джив никак не находил ответа. Он не успел додумать свои мысли до конца, как яркая вспышка взрыва поглотила бойцов. Алексей видел, как солдаты в мгновение ока превратились в живые факелы, и вместе с ними в предсмертной агонии согнулась Соня. Огонь жидкой плазмы охватил Блэйд, и она вспыхнула как спичка. Но перед тем, как тело девушки превратилось в угольки, джив увидел ее глаза. На мгновение их взгляды встретились, и Леха вдруг осознал, что Блэйд увидела его. В ее глазах не читалась боль, не было страха и отчаяния, было лишь какое-то холодное спокойствие, словно Соня знала, что именно так и должен был закончиться ее жизненный путь. А еще в ее глазах Алексей увидел легкую грусть от неизбежного расставания и теплую необъятную любовь, которую не в силах была погасить ни боль от охватившего ее тела пламени, ни сама смерть.
Сознание Петрова снова переместилось. На этот раз он увидел капитанскую рубку звездолета. За пультом управления сидели три пилота в черной униформе Империи. На смотровом экране виднелся желтый шар таинственной планеты. Той самой планеты, на которой Петров был секунду назад. На ее желтоватом фоне мерцали тысячи разноцветных вспышек от разрывов тяжелых протонных бомб.
Перед смотровым экраном на круглом постаменте стояли две человеческие фигуры, наблюдавшие за бомбардировкой планеты. Первым был Лорд Дракс, а вторым – худенький пожилой человечек с крючковатым носом и маленькими хитрыми глазами.
– Как обстоят наши дела на Крокусе, генерал Дути? – Спросил Дракс. От его голоса худенький человечек задрожал мелкой дрожью.
– Мы встретили жестокое сопротивление, владыка, – ответил генерал. Он смотрел под ноги Черному Лорду, не смея взглянуть в его устрашающую черепоподобную маску. – Однако большая часть планеты уже находится под нашим контролем.
– Бросьте в бой все легионы! – Загремел Лорд Дракс. – Не ослабляйте натиск. Введите в бой опытные образцы.
– Будет исполнено, владыка, – поклонился Дути.
– Что это? – Вдруг произнес Черный Лорд. – Я чувствую присутствие рыцаря-джива.
Лорд и генерал обернулись. Взгляд Дути в недоумении скользил по сторонам, но маска Дракса была устремлена в сторону Петрова. Сквозь световые фильтры шлема Алексей ощутил полный ненависти взгляд, направленный в его сторону. И джив понял, что Дракс видит его.
– Я вижу тебя, джив, – прошипел Черный Лорд. Потоки Тьмы взметнулись вокруг тела Лорда и устремились к Лехе, готовые сомкнуться на его горле, подобно длинным невидимым рукам, но какая-то неизвестная Сила вновь переместила Петрова. На этот раз он снова оказался во внутреннем пространстве Скальды.
Алексей перевел дух. Джива обуревали эмоции. Мысли вихрем носились в его голове. Куда перемещалось его сознание? Что означало то, что он увидел? Было ли это видением будущего? Или же это всего лишь призрачные образы, навеянные дурманящей разум Тьмой? Петров не мог найти ответа. Здесь нужен был совет магистра Чи, но сначала необходимо вырваться со Скальды. Но как? Тело джива сковано, любая манипуляция Силой уходит впустую. Что ж, осталась последняя надежда…
Джив проник в джунскую тюрьму и по своим ощущениям нашел Джека Хорсли и Чваку. Оба были прикованы цепями к каменной стене тюремной камеры. В отличие от помещения, где содержался джив, эта камера была самая обычная – с зарешеченными окнами и окованной железом дубовой дверью. Алексей на секунду сосредоточился, концентрируя в своем сознании энергетические потоки Силы, а затем нанес слабенький ментальный удар. Кандалы пленников тут же разлетелись вдребезги.
– Ух, что это было? – Хорсли в недоумении потирал запястья. Бука растерянно пожал плечами. Щелкнул дверной замок, и дверь тюремной камеры распахнулась настежь. Джек крадучись подошел к двери и выглянул в коридор. Он был пуст. 
Бука настороженно зарычал.
– Ты прав, друг, – ответил кореец. – Либо это какой-то фокус врага, либо это наш джив помогает нам.
Петров своим разумом осторожно прикоснулся к сознанию Хорсли.
– Мне кажется, я знаю, где содержатся Леха, Блэйд и черный джун, – вдруг произнес Джек. – Я чувствую это! За мной, Чвака! Мы спасем их!
Бука и кореец выскочили из камеры и долго бежали по мрачному тюремному коридору, освещаемому смоляными факелами, вставленными в железные канделябры. На их пути странным образом ни разу не встретились ни стража, ни мрачный тюремный надзиратель, надевший на космолетчиков железные оковы, когда их пленили. Все сторожевые посты, встречавшиеся им на пути, были покинуты охраной, а комнаты надзирателей, двери которых были распахнуты настежь, оказались пустыми.
– Не нравится мне все это, – проворчал Хорсли, когда он с Чвакой проходил мимо очередного брошенного сторожевого поста. – Чем-то все это напоминает мне приготовленную для нас ловушку.
Чвака что-то тихо пробурчал корейцу.
– Ты прав, друг, – настороженно ответил Джек. – Надо держать ухо востро… – Хорсли неожиданно остановился посреди коридора, запнувшись на полуслове. Алексей растождествился с сознанием корейца, проник в свою камеру и вошел в свое физическое тело. А через секунду, прямо сквозь каменную стену, в камеру ввалились космолетчики. Каменная стена оказалась иллюзией, скрывающей под собой потайную дверь.
– Ты как всегда вовремя, Джек! – Улыбнулась Блэйд.
– Конечно, – подтвердил кореец. – Ведь я ваш ангел-хранитель.
Петров сосредоточился, и кандалы Даина и Блэйд разомкнулись.
– Теперь нам надо подумать, как освободить Вождя, – произнес Железный Перст.
– Это невозможно, – ответил Алексей. – Тот, кто установил эти кольца, сильнее меня. Я должен остаться здесь.
– Тогда я остаюсь с тобой! – Воскликнула Соня.
– Вы все должны уходить отсюда. Я справлюсь сам, – голос Петрова слегка дрожал. Он не был до конца уверен в этом. 
– Я не оставлю тебя, мой рыцарь, – прошептала Блэйд. – Жизнь или смерть – мы встретим это вместе.
Петров вздохнул. Он знал, что спорить с наемницей бесполезно. Алексей посмотрел на черного джуна и сказал:
– Вы должны бежать. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы вы трое смогли незаметно улизнуть отсюда. 
– Мы доберемся до моего лагеря, Вождь, – сказал Даин Железный Перст. – И тогда мы вернемся за тобой с подкреплением.
– Свяжитесь с магистром Чи. Код 691 – это дежурная частота Ордена, – ответил Алексей. – Пусть дживы поспешат к нам на помощь. Я чувствую, что одной лишь силой оружия мы не одержим победу.
– Будет исполнено, Вождь, – поклонился Даин.
– До встречи, друзья, – произнес Хорсли, а бука жалобно взвыл. – Не вздумайте умирать раньше времени.
Джек, Чвака и Даин скрылись за потайной дверью. Петров в мгновение ока соорудил над всеми троими «покров невидимости» так, как учил его магистр Чи. Своим внутренним взором джив видел, как отважная тройка минует этаж за этажом, невидимая проходя мимо тюремной стражи и обходя сторожевые посты. Вскоре все трое покинули тюрьму через ее главные ворота и мгновенно исчезли среди отрогов горного ущелья.
Петров открыл глаза. Рядом с ним стояла Соня. Парень и девушка молча смотрели друг на друга. Блэйд слегка улыбнулась. Что бы ни было впереди – жизнь или смерть – они встретят это вместе.




Глава 5

Прошло довольно много времени, прежде чем иллюзорная дверь снова открылась, и в камеру вошла темноволосая женщина в черной униформе Империи. Она с ухмылкой уставилась на джива.
«Представитель Империи в Подземье?» – мысленно удивился Петров. – «Далеко же простерлись руки Императора! Не удивлюсь, если узнаю, что конфликт на Скальде был им же и спровоцирован».
– Ты узнаешь меня, рыцарь? – Произнесла незваная гостья. Она изучающим взглядом рассматривала Петрова.
– Узнаю, – ответил Леха. – Мы встретились на Тритоне. Ты украла у меня Тэйглин. Как тебя звали? Кора? Это твое настоящее имя?
– Конечно нет, глупышка, – рассмеялась черноволосая бестия. – Оно такое же настоящее как и мой облик. Но чтобы не пугать своим истинным обличьем твою подружку, – женщина стрельнула глазами в сторону Блэйд, которая стояла у стены, имитируя себя прикованной цепями, – я останусь в этом обличье. Можешь продолжать звать меня Корой.
– Зачем ты пришла? – Снова задал вопрос Леха.
– Я пришла за тобой, мой джив, – проговорила Кора, чуть ли не вплотную приблизившись к Петрову. – Император лично желает встретиться с тобой.
– Значит, похищение Тэйглина было лишь приманкой, чтобы заманить меня сюда, – прошептал джив.
– Ты прав, мой милый, – также прошептала Кора. Алексей ощутил ее ледяное дыхание. – Тэйглин, революция на Скальде, запечатанный портал во втором кольце – все это ловко расставленные сети, в которые ты угодил. – Кора приблизилась к дживу еще ближе.
– Сила Темного Ордена велика, – прошептала она. – Никому не по силам сопротивляться его воле.
– Темный Орден? – Переспросил Петров. – Но он был уничтожен тысячи лет назад.
– Теперь он возрожден вновь, – ответила Кора. – С его помощью Император приобрел огромную силу, а Империя стала более могущественна, чем в былые времена. Темный Орден вернулся к жизни, и ты на себе испытываешь его мощь. Эти оковы, – женщина кивнула на энергетические кольца, опоясывающие тело джива, – были созданы Орденом. И та тьма, окутывающая Скальду, порождение его верховного магистра, Императора, имя которого запрещено упоминать всуе. Ты не можешь бороться с Тьмой. Тебе не остается ничего иного, как подчиниться воле Императора.
Петров вспотел. Он осознал свои неблестящие перспективы на будущее. Встречаться с Императором ему почем-то не хотелось. Джив ощутил, как напряглась Блэйд. Девушка внутренне сжалась, как пружина, готовая в любое мгновение броситься на исчадье мрака в человеческом облике.
«Еще не время, Соня», – мысленно просигналил ей Петров. – «Еще не время». Кажется, Соня почувствовала его мысли и сдержала себя.
– За твою голову Император назначил вознаграждение в кругленькую сумму. Я доставлю тебя к нему и получу свою награду. Но перед этим, – Кора дотронулась ладонью до лица джива. Ее руки были холодны как лед. – Перед этим у нас еще есть время… – Кора облизнула кончиком языка свои губы. – Познакомиться поближе…
Она не успела договорить, как Соня сорвалась со своего места и одним прыжком оказалась за ее спиной. Маленький, но крепкий кулак Блэйд в мгновение ока пригвоздил Кору к каменной стене. Схватив край цепи, Соня быстро обвила ее вокруг шеи своей жертвы и тут же затянула получившуюся петлю. Кора захрипела. Руками она схватилась за цепь, пытаясь разорвать смертельное кольцо, стягивающее ее горло.
– Отпусти его, – сквозь зубы прошипела Соня. – Сними с него оковы. Ведь это в твоей силе, не правда ли?
– Да, – прохрипела Кора. – В моей власти снять с него силовой щит. Отпусти меня и я сделаю это.
– Нет, – отрезала наемница. – Сначала сними щит. Или я придушу тебя, тварь!
– Тогда ты не освободишь своего джива, – криво усмехнулась Кора. – Вы оба сгниете в этой камере.
Блэйд ничего не ответила, она потянула за конец цепи сильнее, туже затягивая железную петлю. Лицо Коры тут же стало синеть.
– Постой! – Сквозь удушье захрипела она. – Я сделаю это. 
Энергетические кольца на теле Петрова исчезли. Джив ощутил, что невидимые нити, связывающие его тело, также растворились без остатка. Он вновь ощутил свои собственные потоки Силы. Теперь они текли в его теле беспрепятственно. 
Соня отпустила цепь.
– Ты даже не представляешь, во что ты ввязалась! – Кашляя и потирая шею, прошипела Кора. – Этот джив должен исполнить пророчество.
– Пророчество? – Эхом откликнулся Петров. Слова демоницы пробудили в нем какое-то странное двоякое чувство чего-то знакомого и в то же время очень ужасного.
– Какое пророчество?
– Погрузить этот мир в Бездну Ужаса, – зловеще улыбнулась женщина и… исчезла, мгновенно перейдя во второе кольцо, где ее след терялся в энергетическом пространстве.
Алексей задумался. Пророчество? Бездна Ужаса? На джива нахлынули воспоминания полугодичной давности: чудовищный вихрь Ужаса, битва с воинами Тьмы и их слова о том, что Петров – один из них.
Из оцепенения Леху вывела Соня.
– Пойдем, – сказала она, потянув джива за собой. – Нужно выбираться отсюда.
Едва перешагнув через порог тюремной камеры, оба оказались в неизвестном темном пространстве. Под их ногами простирался пол из белых мраморных плит, тянувшийся далеко за горизонт и там исчезавший во мраке темного пространства. А перед беглецами стояла высокая пирамида, также сложенная из огромных квадратных мраморных глыб.
Петров насчитал четыре глыбы, поставленных одна на другую таким образом, что самая большая находилась внизу, являя собой основание, затем шла глыба поменьше, а потом еще меньше. А наверху была самая маленькая глыба, размеры которой снизу было невозможно угадать. Каждую часть пирамиды соединяла длинная лестница, ступени которой были выдолблены в каждой глыбе. Именно от лестницы, а не от самой пирамиды, как показалось дживу вначале, исходила непонятная, но могучая Сила, которая как магнитом притягивала Леху.
– Где мы? – Растерянно прошептала Соня. – Что это за пирамида?
– Не знаю, – так же растерянно ответил джив. Он сосредоточился на потоках Силы.
– Мы не во втором кольце, – произнес он. – Но в то же время и не в нашем мире. Здесь какие-то чужеродные энергетические потоки, и текут они как-то по-иному. А еще эта пирамида и лестница… Меня словно тянет к ней.
Петров хотел сказать что-то еще, но не успел. Потому что в это мгновение по поверхностям плит поползли жуткие трещины, и целые куски пола стали вдруг проваливаться вниз, во Тьму, в абсолютное Ничто, и  там они исчезали без остатка.
– Скорее на пирамиду! – Крикнула Блэйд и потащила Леху за собой. В мгновение ока они оказались у каменного основания. Остаток пола под ними продолжал трескаться, готовясь в любую минуту рухнуть вниз.
Петров на мгновение задержался у основания огромной пирамиды. По краям лестницы стояли две гипсовые статуи. Одна – та, что слева – изображала высокого гуманоида с большими раскосыми глазами. Вторая – жуткое демоническое существо с огромными клыками и перепончатыми кожистыми крыльями. От гуманоида веяло теплом и каким-то внеземным светом; от жуткого монстра – холодом и неподдельным ужасом.
– Вот смотрю я на них, – Петров кивнул на гипсовые статуи. – И мне совсем не хочется карабкаться на эту пирамиду.
– У нас нет выхода, – ответила Соня. – Вперед!
Пол под друзьями начал проваливаться. Петров вместе с девушкой шагнул на первую ступеньку лестницы. 
Мир вокруг изменился. Джив стоял на широкой поляне, которую со всех сторон окружали непролазные джунгли. И там, среди густых зарослей, таилось что-то непонятное и чуждое. То, что заставило джива сделать еще один шаг, а потом еще один. Трава под его ногами прижималась к земле и тут же превращалась в пепел, оставляя за Петровым черные выжженные следы.
Алексей не успел опомниться, как он вновь оказался на лестнице. Вокруг все то же темное пространство, которое вдруг начало поглощать и пирамиду. Основание величественного сооружения начало растворяться в окружающей Тьме. Пирамида стала похожа на огромный ледяной айсберг, который вдруг начал таять, попав в теплые течения мирового океана.
– Леха! Не останавливайся! – Услышал Петров оклик Блэйд. Девушка уже добралась до вершины второй глыбы. 
Джив продолжил восхождение. У основания второй глыбы он вновь увидел гипсовые статуи. Слева статуя изображала высокого воина в блестящих боевых доспехах. Гипсовый лик его был столь прекрасен, что у джива появились смутные сомнения, что это был изображен человек. Статуя справа изображала другого воина, который был уродливее своего соседа. Словно этот другой был его полной противоположностью. В руках уродец держал отрубленную человеческую голову. То, что голова человеческая, было вне всяких сомнений.
Алексей сделал еще один шаг по мраморным ступеням. Он ощутил, как с этим шагом в пространство взметнулись чудовищные всплески Силы, исходящие от лестницы, по которой джив шел. И мир вновь изменился.
На этот раз джив оказался в гуще яростной битвы. Воины в блестящих доспехах (точь-в-точь как тот гипсовый воин на лестнице) сражались с полчищами уродливых, дико вопящих монстров, над головами которых развевались черные боевые штандарты с непонятными Алексею символами. Петров сделал еще один шаг и вновь оказался на лестнице. Тьма уже подбиралась ко второй глыбе, которая теперь являлась основанием пирамиды. Алексей ощутил, как Блэйд схватила его за руку и потащила за собой наверх.
Петров вновь оказался в центре огромной битвы. Полчища рыцарей в белых доспехах яростно рубились мечами с легионами демонов, вылезавших из мрака. В воздухе в смертельной схватке сошлись тысячи крылатых тварей и ужасных огненных духов. Боевые кличи, стоны раненых, лязг мечей, скрежет боевых доспехов, магические взрывы и грохот мощнейших всплесков Великой Силы слились для джива в беспрестанную какофонию звуков, которая сводила его с ума. А вдалеке, на вершине одинокой скалы, стояли две человеческие фигуры, будто бы наблюдавшие за схваткой. Петрову не удалось разглядеть, кто это был, потому что он вновь перенесся в иное пространство.
В огромном зале с величественными колоннами и высоким сводом кипел бой. Сердце Лехи забилось чаще. Он увидел с десяток дживов, бившихся насмерть друг с другом. В центре схватки крутился волчком магистр Чи, отражая атаки светового меча своего противника – высокого худенького человека в черном плаще. Капюшон затенял его лицо так, что был виден лишь длинный крючковатый нос и тонкие плотно сжатые губы. 
Неожиданно видение исчезло. Алексей судорожно вздохнул и оглянулся вокруг. Он и Блэйд находились на вершине пирамиды. Тьма продолжала поедать пирамиду до тех пор, пока от нее не осталась последняя, самая верхняя глыба, та самая, на которой находились парень и девушка. Оставшийся кусок медленно дрейфовал во Тьме.
– Мы спасены? – Дрожащим голосом спросила Блэйд. Соня прижалась к парню всем телом. Кажется, ее самообладание подходило к концу.
– Думаю, да, – прошептал Леха, обняв девушку за плечи. В голове джива еще проносились картины виденных им пространств.
– Но мне кажется, что вам еще рано праздновать победу, – вкрадчиво произнес чей-то голос. Парень и девушка оглянулись вокруг, вглядываясь в окружающую тьму и пытаясь разглядеть в ней говорившего.
– Кто здесь? – Воскликнул Петров.
– Никто, – тут же ответил голос. – Здесь никого нет. 
Парень и девушка промолчали, ожидая, что странный невидимка продолжит свой диалог. Но он хранил гробовое молчание.
– Что это за место? – Спросила Блэйд, обращаясь к невидимому собеседнику.
– Это реальность, которую я создал, – тут же отозвался невидимка. – Очень неплохая иллюзия получилась, – голос насмешливо хихикнул.
– Как нам отсюда выбраться? – Спросил невидимку Петров.
– Никак, – ответил голос. – Вы уйдете отсюда, если я этого захочу. А пока для этого время не пришло. Не зря же я выдернул вас из лап этого Эйрика, давно свихнувшегося джуна.
– Но зачем ты это сделал? – Снова задал вопрос Леха.
– Вы стали мне интересны, – просто ответил невидимый собеседник. – Вы оба. Хотя Императору почему-то интересен только ты, Петров.
– И ты знаешь, почему? – Спросил Леха.
– Он думает, что ты избранный, – ответил голос. – Ты избран для того, чтобы погрузить эту Вселенную во Тьму, – голос замолк на мгновение, а затем продолжил:
– Забавно. А Орден Дживов думает, что ты избран победить Тьму, уравновесить Темную и Светлую стороны Великой Силы и таким образом добиться победы света над тьмой. Так кто ты, Петров? На какой стороне Силы ты стоишь? Ты воин Света или Тьмы?
– Света, – твердо ответил Леха. – Я рыцарь-джив и служу Светлой Стороне Великой Силы.
– Служишь, – задумчиво произнес голос. – Служишь, но не сотрудничаешь с ней. Откуда ты знаешь, что выбранный тобою путь правильный? Может быть, твое место на Темной Стороне Силы?
– Нет! – Отрезал Алексей. – Мой путь – это тропа Светлой Стороны Силы. Я уверен в этом.
– Правда? – Удивился голос. – Откуда у тебя такая уверенность? Разве ты забыл, как за последние полгода ты сотни раз спрашивал себя: верной ли ты дорогой идешь? И, насколько мне известно, ты до сих пор не нашел ответа.
– Замолчи!!! – Вскричал Леха. Он не мог больше выносить этот голос. Ибо слова невидимого собеседника всколыхнули те самые вопросы, которые  в глубине души задавал сам себе Петров. Джив действительно сомневался в правильности избранного им пути, но из чувства долга перед клятвой верности Ордену боялся самому себе в этом признаться. 
Когда в его душу проникли сомнения, Петров не знал. Может быть, это началось после битвы во втором кольце с воинами Тьмы, а может, чуть позже – неизвестно. Но Алексея все чаще посещало странное необъяснимое ощущение чего-то большего, грандиозного. Ощущение каких-то невидимых вершин и высот, которые он мог бы легко достичь, отправься он им навстречу. Алексей никогда и ни с кем не делился этими сокровенными переживаниями его души. Сомнения в нем копились, но джив забивал их глубоко-глубоко – в потаенные уголки своего подсознания. А теперь этот странный голос словно разворошил внутри Лехи осиное гнездо, и все потаенные страхи и сомнения Петрова в мгновение ока выплыли наружу.
– Что тебе надо от меня? – Устало произнес джив, обращаясь к невидимке.
– Что тебе нужно от самого себя? – Эхом отозвался голос. – Ты заблудился, друг мой. Заблудился между тропами Темной и Светлой Стороны Великой Силы. Пока ты сам этого не осознаешь. Видимо, поэтому мы с тобой и встретились. Помни, джив, что маленькое зло может обернуться великим добром, и любой мельчайший добрый поступок может стать началом абсолютного зла. У тебя нелегкий путь. Ты должен суметь выбраться из хитроумного лабиринта Света и Тьмы. Если ты избранный, то сможешь это сделать. У тебя еще есть время, – голос помолчал мгновенье, а затем зловеще добавил:
– Пока еще есть.
Алексей сосредоточился на внешних потоках Силы, пытаясь просканировать окружающее пространство и обнаружить говорившего. Однако эта попытка не возымела ни малейшего успеха.
– Не пытайся здесь манипулировать Силой, – заявил голос. – Ты в моем мире. Здесь мои законы. Если ты так хочешь меня увидеть, мы с тобой обязательно встретимся. – Петрову показалось, что невидимка улыбнулся. – Пока ты для этой встречи не созрел, мой юный джив.
– Я вовсе не горю желанием с тобой встречаться, – ответил Леха. – Я просто хочу выбраться отсюда. 
– Что ж, иди, – хмыкнул голос. – Путь свободен. Только помни: если ты сворачиваешь со своего пути, то путь сворачивается следом за тобой.
«Что это еще за бред?» – Подумал Алексей и…, темное пространство исчезло.
Парень и девушка оказались в просторной комнате. Ее высокие стены были украшены разноцветными гобеленами с вышитыми на них изображениями каких-то древних битв. Широкие окна комнаты были остеклены разноцветной мозаикой, и лучи света, пробиваясь сквозь такое окно, окрашивали помещение фантастическими цветными красками. Посреди комнаты стоял массивный деревянный стол. Вокруг него сгрудилась кучка джунов, рассматривавшая кипу каких-то бумаг, аккуратными стопками разложенных на его поверхности. На каждом джуне был одет зеленый мундир с золотыми эполетами, такого же цвета брюки с красными лампасами и черные, начищенные до блеска, сапоги с массивными серебряными шпорами. И хотя у Петрова голова шла кругом от всех этих перемещений, он понял, что перед ним далеко не рядовые солдаты. Стоило только взглянуть на джунские мундиры – звезд на эполетах и нашивок на рукавах у каждого из них было как грязи после обильного проливного дождя.
Один из джунов с огненно-рыжими волосами – видимо ощутив постороннее присутствие – на секунду оторвал свой взгляд от рассматриваемой бумаги и посмотрел на Петрова. Его карие глаза округлились от удивления, рот широко открылся, силясь что-то сказать. За этим рыжим обернулись остальные джуны (их было семеро) и так же в недоумении уставились на Леху и Блэйд.
– Как тут появился этот джив?! – Вдруг завопил рыжебородый. – Как ты проник сюда? Как смог освободиться?!
– Его приход был предначертан, Эйрик, – раздался женский голос, и из темного угла комнаты вышла Кора. Странно, но как она появилась тут? Или демоница была здесь, и Петров ее просто не заметил.
– Что?!! – Не понял Эйрик, его лицо стало краснеть.
– Его приход был предначертан Пророчеством, – глаза женщины загорелись красноватым фосфоресцирующим светом.
– Ты!! – Вскричал рыжий джун. – Это ты освободила его! Ведьма!!!
– Я лишь исполняла волю Императора, – ответила Кора.
– А-а-а!!! – Заорал Эйрик. – Император предал меня!!!
С этими словами джун выхватил из ножен кинжал и со всего размаху всадил его женщине прямо в сердце. Кора не издала ни звука. Ее тело вспыхнуло яркой вспышкой и тут же обратилось в прах.
– Убейте их!!! Убейте всех! Убейте джива!! – Вопил Эйрик, указывая кинжалом в сторону Сони и Лехи. В другой руке джун что-то сжимал в кулаке. Это что-то светилось сквозь его пальцы тревожным кровавым светом, и именно от этой вещицы исходила такая чудовищная сила, которую Алексей даже и не мог себе ранее представить.
Все семеро джунов разом бросились на парня и девушку. В руках карликов блестели острые офицерские кортики. Эйрик остался в стороне. Видимо, он решил наблюдать за схваткой и подбадривать своих воинов диким боевым кличем.
Однако наемница и джив оказались слишком крепким орешком для джунов. Через мгновение двое из них уже валялись на полу с переломанными ребрами – Соня, как всегда, била наверняка. Оставшиеся пять врагов отхлынули в стороны. Сквозь распахнувшуюся дверь в комнату вбежало чуть ли не с десяток вооруженных до зубов охранников. Враги плотным кольцом окружили парня и девушку. Соня поигрывала кинжалом, вырванным ей из рук врага во время рукопашной схватки, и со зловещей ухмылкой смотрела на окруживших ее солдат. Джуны целились в окруженных бойцов мощными крупнокалиберными бластерами, готовые, услышав приказ стрелять, в любую секунду нажать на курок. Однако подобного приказа не последовало.
– Что ж, – заговорил Эйрик. – Скоро вы умрете. А я обрету власть и такое могущество, которое не снилось ни одному смертному владыке!
– Подземье никогда не будет твоим, Эйрик, – ответил Алексей.
– Подземье? – Захохотал Рыжебородый. – Подземье ничто по сравнению с целой Вселенной! Война в Подземье лишь начальный этап, стартовый толчок для покорения мной всего этого мира!
Джун разжал свою левую руку, и на его ладони Петров увидел Тэйглин.
– Война на Скальде была мне нужна, чтобы заполучить эту вещицу, – в глазах Эйрика отразились кровавые грани магического камня. – Камень, в котором заключена душа Великого Дьюрина. Камень, дающий своему обладателю силу древних богов. И ты, – Эйрик с ненавистью взглянул на Петрова. – Ты – самозваный вождь – перед своей смертью увидишь, кто на самом деле достоин носить эту древнюю реликвию джунов. Ха-ха-ха, – захохотал Рыжебородый. – Я сохранил тебе жизнь, чтобы затем сразиться с тобой в круге старейшин. Чтобы все джуны увидели твою смерть и восславили меня – истинного вождя Подземья! Но я передумал! Ты умрешь здесь, в безвестности, как шелудивая плешивая собака! Узри же перед смертью настоящего вождя Подземья и своего истинного Бога!
С этими словами Эйрик одел Тэйглин себе на шею.
Каменные стены содрогнулись от сильнейшего подземного толчка. Мозаичное стекло разлетелось вдребезги. Джуны и люди, не удержавшись на ногах, попадали на пол. Лишь Эйрик остался стоять неподвижно. На его лице запечатлелась странная эмоциональная смесь: неожиданный восторг, ощущение собственного всемогущества и своего величия.
– Я ощущая великую Силу! – Воздев руки, прокричал он. – Я – Бог!!! Почувствуйте мою мощь!!
Стены залы заходили ходуном, грозя вот-то развалиться. С высокого свода посыпалась цветная штукатурка. Воины Эйрика лежали ниц, прикрыв голову руками и дрожа от страха.
Рядом с Петровым лежала Соня. Ее лицо побледнело, губы что-то беззвучно шептали, но в широко раскрытых глазах девушки не было страха. Она попыталась подняться, но не смогла. Алексей собрал всю свою волю в кулак. Он ощущал могучие потоки неуправляемой Силы, вырывавшиеся из заточения магического камня. Эта освобожденная энергия сотрясала каменные стены, давила невидимой тяжестью, проникала внутрь, грозя разорвать тело изнутри. Энергетические потоки, фонтаном бившие из Тэйглина, вырвались за пределы залы и выплескивались наружу, меняя окружающую реальность. Алексею на миг показалось, будто Вселенная содрогнулась от какого-то чудовищного и резкого колебания Силы. А еще перед мысленным взором Петрова промелькнула странная картина. Джив увидел огромные окованные железом деревянные ворота, створки которых вдруг с грохотом содрогнулись, словно кто-то нанес по ним удар изнутри. И этот кто-то – дижв почувствовал это – был страшнее самой смерти! Видение исчезло так же неожиданно, как и появилось. Однако ощущение неминуемой гибели в сердце джива осталось. Он чувствовал, что еще чуть-чуть, и Сила расплющит его в лепешку.
Нет. Сопротивляйся, джив! Ты должен подняться! Ты должен остановить этого рыжебородого безумца! Алексей не понял, что это было: то ли это говорил ему кто-то со стороны, то ли его собственный внутренний голос, звучавший внутри головы. Петров, превозмогая боль, с трудом поднялся на локте. Голову тут же сдавило железными тисками. Из носа закапала кровь.
– Ты все еще жив? – Эйрик зловеще улыбнулся. – Что ж, это ненадолго.
Джив ощутил, как рыжий джун стал собирать Силу в могучий невидимый кулак. Откуда Эйрик научился манипулировать потоками Силы, для Петрова осталось загадкой. Подчиняясь воле обладателя Тэйглина, энергетические потоки устремились к рыжебородому джуну. Неожиданно Эйрик покачнулся под их могучим напором. Его лицо исказила гримаса ужаса и… Рыжего джуна в мгновение ока с громким хлопком разорвало на куски. Ошметки его тела кровавым фейерверком разлетелись по всему залу. Могучая Сила вдруг исчезла, словно растворилась в эфире этого мира. Стены не содрогались, каменный свод больше не грозил обрушиться на головы. А на полу, в луже джунской крови, таинственным красноватым светом мерцал Тэйглин.
До Петрова, словно издалека, донесся какой-то гул. Рядом с ним на коленях стояла Соня. Она улыбаясь что-то говорила ему. Алексей понял, что его оглушил хлопок. Но слух постепенно возвращался к нему.
– Ты слышишь меня? – Наконец-то донесся до джива Сонин голос. – Они пришли! Пришли за нами!
Грохот взрывов, беспорядочная пальба и чьи-то крики сквозь шум битвы проникли в сознание Петрова. Парень и девушка подбежали к окну. В небе носились бомбардировщики Федерации, сверкая серебряными звездами на борту и сыпля на головы солдат Эйрика тяжелые бомбы. Земля у основания высокой башни, в которой находились Леха и Блэйд, вскипала от многотонных зарядов. Приземлившиеся десантные модули выпускали из своего чрева легионы штурмовиков в серых камуфляжных куртках. Рядом с федералами бежали в атаку отряды черных джунов. Под таким могучим напором мятежные войска рыжебородого Эйрика сдавали свои позиции одно за другим. 
В коридоре послышался топот бегущих ног, и дверь в залу распахнулась вновь. На этот раз в комнату вбежала группа вооруженных десантников Федерации, среди которых Леха увидел корейца и буку.
– Живы, – облегченно воскликнул Джек. – А мы-то боялись опоздать.
– Ты всегда приходишь вовремя, Хорсли, – улыбнулся Петров. – Я знал, что ты не подведешь нас.
– Знал? – Наигранно удивился кореец. – Это опять какие-то твои дживские штучки?
– Просто он хочет сказать, что рад тебя видеть, дружище, – Соня крепко пожала корейцу руку. – Спасибо.
– Да ладно, чего уж там, – улыбнулся Джек. – Для меня обычное дело спасать ваши задницы. Я ведь супер-герой, не так ли, крошка?
Бука насмешливо взвыл и состроил Хорсли смешную гримасу.
Петров тем временем огляделся по сторонам. Джунской стражи в комнате уже давно след простыл. Наверное, они сбежали, когда их командир разлетелся на куски. Что ж, так Эйрику и надо, раз не сумел совладать с той Силой, которую сам же и пробудил. Алексей поднял Тэйглин. Камень был ужасно холодным, словно Сила, обитавшая в нем, покинула его.
– Лучше отдай эту штуку мне, юный рыцарь, – прозвучал до боли знакомый голос. Солдаты расступились в стороны, пропуская в залу синего лопоухого карлика, одетого в одежды верховного магистра Ордена Дживов.
– Учитель Чи! Вы здесь? – Удивленно воскликнул Алексей. 
– Учитель обязан приходить на помощь своему ученику, – ответил магистр Чи. – Я потерял с тобой связь и нигде не мог найти тебя. Если бы не сигнал Хорсли, посланный со Скальды, мы бы тебя не обнаружили. Даже для Совета сети врага были туго сплетены.
– Врага? – Переспросил Леха. – Того самого Иного?
– Нам пока не ясно, кто устроил все это на Скальде, – ответил Чи. – Но я явственно ощущаю здесь след Императора.
– Учитель, – Петров вдруг вспомнил свои видения. Странная пирамида, темное пространство, таинственный голос… – Учитель, мне так много нужно вам рассказать!
– Расскажешь, – улыбнулся Чи. – Всему свое время. А пока отдай мне Тэйглин. Будет безопаснее, если отныне этот камень будет храниться в Храме Силы на Орланде.
Алексей передал Тэйглин магистру.
– Что ж, теперь вам следует отдохнуть, – Чи загадочно посмотрел на Блэйд. – Вас ожидает звездолет. Возвращайтесь домой. И да пребудет с вами Сила.
Повернувшись, Чи неторопливо зашагал к выходу и вскоре исчез за дверью. Петров, Соня, Джек и Чвака тоже поспешили покинуть залу. Все четверо спустились вниз по винтовой лестнице и вышли в распахнутые ворота башни.
Окружающие окрестности имели печальный вид. От некогда могучей джунской крепости остались одни дымящиеся руины. Часть солдат Федерации занималась тем, что запаковывали своих мертвых однополчан в черные непрозрачные полиэтиленовые пакеты. Другие помогали раненым добраться до быстро развернутого полевого госпиталя. Метрах в пятидесяти от отважной четверки с шумом приземлился быстроходный глайдер. Дверца на его борту отъехала в сторону, и из корабля вышла группа военных, которая быстрым шагом направилась к застывшим друзьям.
– О черт! – Прошипел Хорсли. – А он-то здесь откуда?
Среди группы подошедших военных друзья узнали блестящий скафандр коменданта корпуса внешней разведки.
– Какие люди! – Растопырив руки в наигранном удивленном жесте, воскликнул Крыс. – Одни и те же лица!
– Вас перевели в действующую армию, сэр? – Поинтересовалась Соня.
– Какая же боевая операция без внешней разведки, крошка? – Комендант оскалился в зловещей улыбке. – Ты, как военный человек, должна это понимать. 
Соня промолчала.
– Блестящая победа, сынок! – Крыс похлопал джива по плечу. – Твоя победа!
– Нет, что вы, – ответил Леха. – Это ваша победа, сэр. Я ведь не принимал участия в битве.
– Действительно, – комендант гордо выпятил грудь. – А я, понимаешь ли, вспомнил молодость и собственноручно пристрелил с десяток этих мятежников, – Крыс хотел добавить что-то еще, но тут один из его офицеров деловито кашлянул. – Ах… хм… – Комендант стрельнул глазами в сторону. – Впрочем, у меня дела. Рад был с вами увидеться. До встречи!
– Лучше бы с тобой вовек не встречаться, крыс-переросток, – зло пробурчал Джек, когда комендант в компании военных исчез за развалинами крепости. 
– Странно, – произнес Леха. – Каким Макаром в Подземье забрели регулярные войска Федерации? На какой частоте ты передавали сигнал, Джек?
– На той, которой ты указал мне код, – ответил Хорсли. – На частоте дживов.
– Значит, эта частота прослушивается Федерацией, – вставила Соня.
– Вот это как раз и странно, – произнес Леха. – Чи говорил, что Федерация не вмешивается в дела дживов. Чтобы это могло значить?
– Это значит, друг мой, что отныне Орден Дживов находится под неусыпным контролем Федерации, – сказал кореец. Соня согласно кивнула.
– Джек прав. Думаю, что теперь дживам надо быть настороже. Чутье подсказывает мне, что Федерация что-то готовит.
– Что готовит? – Встревожено спросил Петров.
– Не знаю, – пожала плечами Блэйд, а бука задумчиво почесал затылок.
Четверо друзей не спеша подошли к звездолету, указанному им магистром Чи. У трапа стояли два молодых джива. А рядом с ними находился Даин Железный Перст. Его бронежилет был продырявлен в нескольких местах. Джун еле держался на ногах от усталости, но он нашел в себе силы улыбнуться.
– Мы победили, мой Вождь!
– Это славная победа, Даин, – сказал Леха. – Да воцарится в Подземье мир. Я же ухожу и хочу, чтобы в мое отсутствие Скальдой правил ты.
– Я не заслужил этого! – Испуганно воскликнул джун. – Ты – наш Вождь. Ты должен остаться, чтобы править своим народом.
– Нет, Железный Перст, – ответил Петров. – Я должен уйти, и я не могу править королевством, находясь от него далеко. А потому хочу, чтобы Подземьем правил ты от моего имени. Это моя воля!
– Я исполню ее, мой Вождь, – Даин в почтении склонил голову.
– Гхм… Ну, ладно, – Хорсли кашлянул. – Я тоже попрощаюсь с вами, друзья.
– Ты не полетишь с нами? – Удивился Леха.
– Мы с Чвакой останемся, чтобы отремонтировать корабль, – ответил Джек. – А джуны, думаю, не откажутся нам помочь в этом. Верно, Даин?
– Верно, друг Вождя, – ответил Железный Перст. – Джуны окажут тебе любую помощь. 
– Так что, вот так, – Джек улыбнулся. – Мы остаемся. Не можем же мы бросить наш «Новокаин» на произвол судьбы.
– Что ж, тогда до встречи, Джек, – Леха пожал Хорсли руку. – Уверен, что мы еще встретимся. 
– Я уверен в этом, рыцарь, – ответил кореец. – Уверен.
Чвака жалобно взвыл и сгреб в охапку Петрова и Блэйд, крепко прижав их к себе. Бука что-то проурчал. 
– Нам тоже жаль с тобой расставаться, Чвака. До встречи! – Сказала девушка.
Петров и Соня в сопровождении двух дживов поднялись на борт звездолета. Оба уселись в мягкие кресла и долго смотрели в иллюминатор на уменьшающиеся фигуры космолетчиков, на прощание махавших им руками.
– Ну вот, – вздохнул джив, когда звездолет вышел в космическое пространство. – Еще одно приключение закончилось. Тебе не было страшно?
– Нет, - улыбнулась Соня и обняла Леху. – Ведь рядом со мной был джив.
Петров тоже улыбнулся и посмотрел в иллюминатор. За стеклом мерцали далекие звезды.
– Теперь еще на одной планете воцарился мир, – произнес Леха.
– Мир? – Задумчиво сказал Соня, тоже смотря в иллюминатор. – Это ненадолго.
– Почему? – Удивился Леха.
– Разве ты не понимаешь? – Спросила Блэйд. – Скальда потеряла независимость. Она оккупирована Федерацией. Федерация воспользовалась конфликтом на Скальде, чтобы ввести туда войска.
– Но зачем?
– Технология создания внутренних пространств, – ответила Соня. Федерация давно мечтала заполучить ее в свои руки. Уверена, что у Императора была подобная цель. Но его план захвата планеты провалился, и Федерация перехватила инициативу. Все просто.
– Я снова чувствую себя не в своей тарелке, – промямлил Петров. Его благодушное настроение испортилось. – Словно я снова, как полгода назад, оказался пешкой в чьей-то дьявольской игре. Я разрушил планы Империи, не допустив захвата Скальды, но в то же время преподнес Подземье Федерации на блюдечке. Кто же я после этого?
– Не бери в голову, любимый. Ты ни в чем не виноват, – прошептала Блэйд. – Это политика двух государств, в круговерть которой мы попали. В конце концов, может быть, Скальде было предначертано потерять свою независимость. И должно это было произойти именно так, и никак иначе. 
– Может быть, – задумчиво ответил Леха. Ему вдруг вспомнился голос невидимки, сказавший, что маленькое зло может обернуться великим добром, и любой мельчайший добрый поступок может стать началом абсолютного зла. Где же эта тонкая незримая граница между добром и злом? Между Светом и Тьмой? Может, этой границы вообще не существует?
Остаток пути парень и девушка провели молча.

Глава 6

Прошла неделя, прежде чем Петров вновь появился в Академии. За эту неделю Леха основательно отдохнул от пережитого им приключения и досрочно подтвердил зачет по летней практике, при этом стерев из памяти университетских преподов и однокурсников свое долгосрочное отсутствие. Конечно, вторжение в чужое сознание без особой надобности запрещалось кодексом дживов. Алексей мог соврать что-нибудь, придумать какую-нибудь отговорку. Но стереть память намного проще и не надо никого обманывать, выдумывая очередную ложь. Конечно, магистр Чи будет его осуждать (если он конечно узнает об этом), мол надо было найти иной выход – нельзя применять Силу в корыстных целях, ибо этот путь ведет к Темной Стороне. Что ж, может быть Чи поступил бы и иначе, но только не Петров. Ему нужно было избежать ненужных расспросов, и он применил навык стирания памяти. Так было проще. И вряд ли такой мелкий проступок приблизил его к Темной Стороне Силы.
Вот с такими мыслями Леха подошел к дверям Академии дживов. У входа его поджидал коротко стриженный черноволосый и в меру упитанный парень года на три старше Петрова. Это был Саша Борейчук – джив четвертого уровня Силы и в перспективе будущий магистр Совета.
Борейчук был круглым отличником в Академии. Он лучше всех учеников своего уровня проявил недюжинные способности к познанию Силы, а в фехтовании обошел даже Ки-Гон Винна, магистра, славившегося своей непобедимостью в искусстве владения световым мечом. В этом памятном поединке, за которым следила вся Академия, Ки-Гон утратил славу непобедимого рыцаря, а Санек получил звание мастера фехтования и пояс четвертого уровня Силы. Побежденный, но ничуть не расстроившийся, магистр собственноручно вручил Борейчуку этот коричневый пояс, который по своей сути означал предел для джива. Тот самый предел, после которого молодой рыцарь-джив становился магистром. Если, конечно, претендент на это звание выдержит жесткую подготовку. В чем была эта жесткость, для Лехи пока оставалось загадкой. Борейчук был связан обетом молчания, который дают все дживы, решившие стать магистрами. Поэтому он про это дело не распространялся, на расспросы Петрова отвечал уклончиво, а считать информацию из его сознания было Лехе не под силу. Санек поставил на эту часть информации мощный ментальный блок, и как не старался обойти его Петров, ничего не получалось.
– Как твоя летняя практика? – Спросил Петрова Санек, когда они поднялись на лифте на второй этаж Академии.
– Сдал, – махнул рукой Леха и улыбнулся. Он вспомнил, как затуманил университетскому преподу мозги, покопавшись в его сознании во время сдачи зачета. Тогда препод, подчиняясь вложенной в его голову программе, с восхищением нарисовал в Лехиной зачетке высший балл.
– Я иногда думаю, – продолжил Леха. – Почему бы мне не получить диплом сразу, применив свои навыки? И не надо париться в универе целых пять лет. Это ведь такой громадный срок!
– Но-но, будь осторожнее, рыцарь-джив, – копируя интонацию магистра Чи, ответил Борейчук. – К Темной Стороне Силы ведет такой поступок. У каждого из нас свой Путь. Подумай, что ты выиграешь от такой манипуляции? Подумай, что ты потеряешь.
– Не знаю, что я потеряю, – сказал Леха. – Зато я сохраню свои нервные клетки и не буду целых 5 лет бездарно проживать свою молодость. Ну какой из меня инженер-строитель? 
– По-моему, – улыбнулся Санек. – Ты себя недооцениваешь. Может, ты станешь великим строителем и построишь какое-нибудь десятое чудо света, которым человечество будет восхищаться не одну сотню лет.
– Нет, Санек, – махнул рукой Леха. – Я чувствую, что мой путь лежит в ином русле.
– Тогда найди это самое русло и приложи туда свою энергию, – ответил Александр. – Познай самого себя – этому ведь учит искусство дживов.
– Познаю, – кивнул Петров. – И то, что я о себе узнаю, меня не очень-то радует. Знаешь, Сань, ты никогда не задумывался над тем, верным ли ты путем идешь? Я до определенного момента знал, что иду верной дорогой, а потом… – Леха запнулся, вспомнив невидимый голос на Скальде. – Я вдруг оказался на перекрестке и не вижу дальнейшего пути. Я не вижу свою судьбу.
– Видеть свою судьбу дано не всем, – ответил Борейчук. – Но к этому видению можно придти, следуя своим путем, – Санек улыбнулся. – Вспомни совет магистра Чи: слушай самого себя, прислушивайся к голосу Силы. Придет время, и ты узнаешь свою Судьбу.
Некоторое время они молча шли по коридору Академии, который в это время был пуст. Все ученики сидели в аудиториях, так как сейчас шла третья пара занятий. Совсем как в обычном универе. Однако те премудрости, что изучали юные дживы в стенах этой Академии, невозможно было получить ни в одном приличном вузе Федерации. Многое из того, что изучил здесь Петров, обычным студентам и не снилось.
Леха вспомнил свою первую встречу с магистром Чи и свои первые уроки в маленьком неприметном спортзале «Салют». Это спортзал также относился к собственности Академии дживов, где юные ученики-дживы получали первичные навыки в обращении с Силой. Теперь Петров понимал, что попал к дживам без жесткого экзамена лишь благодаря рекомендации Сатурна, который, как оказалось, был давно знаком с Чи. Пожелай Леха самостоятельно податься в Академию, и его ждал бы жесткий отбор. А с тех пор, как дживская Академия приобрела государственный статус, охотников податься в дживы было пруд пруди. Из тысячи кандидатов из разных уголков Вселенной студентами становились лишь единицы, и еще неизвестно, попал бы в их число Петров. Что ж, в его случае Судьба распорядилась иначе. Полгода с небольшим он стал учеником-дживом, а после своего космического странствия превратился в воина третьего уровня Силы. Интересно, что ждет его впереди? Леха мысленно вздохнул – до звания магистра ему еще как пешком до Антарктиды – далекого от Саратова Южного полюса Земли.
– Ну что, готов предстать перед всевидящими магистрами? – Спросил Санек, остановившись перед дверью в большой зал Совета.
– Готов, – ответил Леха, набрав в грудь побольше воздуха. Он всегда испытывал некоторое волнение, когда должен был выходить на Совет дживов. Сейчас магистры собрались послушать доклад о его действиях в Подземье. Алексей ощутил общее энергетическое поле собравшейся группы. Оно было перенасыщено энергией, которая, как сказали бы дживы, фонила вовне, создавая за пределами залы определенный энергетический фон.
Подобные поля групп формировались сами по себе, и для джива четвертого уровня не составило бы труда считать с этого фона внутренний настрой, мысли, желания, чувства и планы этой группы. Однако у Петрова был только третий уровень, и он смог считать только необычное волнение и несвойственную магистрам тревогу. Борейчук, конечно, ощутил нечто еще. И это нечто не было приятным, потому что Санек вдруг нахмурился и нажал на панельку входной двери.
– Идем, – резко сказал он, когда створка двери отъехала в сторону. Алексей собрал всю свою волю в кулак, тем самым подавив приступы подкатывающейся неясной тревоги, и перешагнул через порог.
Комната, в которую вошли молодые дживы, имела полукруглую форму. Пол был устлан цветным ковром с ярким абстрактным узором. Непонятно было, из какого материала был сделан этот ковер. Он мягко пружинил под Лехиными ногами, и с каждым шагом придавал Петрову силы, успокаивая его волнение. «Наверное, это ковер – какая-нибудь магическая штучка дживов», – подумал Леха. Как потом выяснилось, он оказался прав.
Петров и Борейчук остановились в центре комнаты. Вокруг них, полукругом, располагались мягкие кресла, в которых сидели Чи, Ки-Гон, Вунь-Чун и еще шесть неизвестных Лехе магистров.
– Мы собрались здесь, чтобы послушать о твоих приключениях на Скальде, юный джив, – без всякого вступления сказал магистр Чи, обратившись к Петрову. – Расскажи нам все, что ты видел.
Алексей ощутил, как сознания окружавших его магистров проникли в его разум. Петров начал рассказывать. Леха говорил, а магистры считывали образы и ощущения, возникающие в его сознании. По сути магистры сами стали Петровым, и в своих ощущениях переживали все его приключения в Подземье. Когда джив закончил свой рассказ, в зале Совета поднялся гул голосов. Магистры возбужденно делились друг с другом своими ощущениями. Они притихли, когда Чи в останавливающем жесте поднял руку.
– Ты принес нам тревожные вести, – сказал он, обращаясь к Петрову. – Тьма разрастается и крепнет. Совету нужно обдумать свои дальнейшие действия.
Леха внутренне напрягся. Хоть бы уважаемые магистры разрешили ему остаться на Совете. Конечно, это была безумная мысль. На заседании Совета могли присутствовать лишь магистры. Но все же… Леха взглянул на Чи, и в его душе зажегся лучик надежды.
– Да, – кивнул головой верховный магистр. – Мы разрешаем тебе остаться на Совете. Тебе и твоему спутнику – дживу четвертого уровня.
– Благодарю Вас, Учитель, – Петров и Борейчук склонили головы. 
Перед ними, материализовавшись из воздуха, появились два изящных мягких кресла, точь-в-точь такие же, в которых сидели магистры. Молодые дживы заняли свои места.
– В мире грядут большие перемены, – заговорил Чи. – Все мы чувствуем колебание Великой Силы. Таких могучих колебаний не было за последние три тысячи лет. Великое Равновесие Силы нарушено, ее Темная Сторона набирает мощь. Я предполагаю, что древнее пророчество безымянного магистра начинает сбываться.
– Согласен, – произнес Ки-Гон. – Темный Орден восстал из пепла. Его приспешники незримо сеют Тьму по всем обитаемым мирам, готовя приход своего Властелина. Ибо Великий Враг пробудился. Зло вернулось в мир. Нам нужно найти того, кто пробудил Его, если еще не слишком поздно, и Враг – Великий Темный Владыка – не набрал достаточно силы, чтобы распространить Тьму на все обитаемые миры. – Магистры дружно закивали головами, соглашаясь со словами Ки-Гона.
– На Скальде я ощутил след Императора, – вновь заговорил Чи. – И еще кое-что…
– След Врага, – вставил Вунь-Чунь, дряхлый старичок в одежде магистра. – Да, верховный магистр Чи, я тоже почувствовал Его. Означает ли, что это Император пробудил древнее зло?
– Несомненно, что связь между ними есть, – задумчиво проговорил Чи. – Из того, что рассказал нам юный джив, становится ясно, что Император воскресил к жизни Темный Орден, собрав под его тенета разрозненных последователей Темного Культа. А это означает, что Империя обратилась к Темной Стороне Силы. – Чи тяжело вздохнул. – Император страстно желает расширить границы Империи и обрести власть над всеми обитаемыми мирами. И в этом стремлении он вполне мог разгадать тайну пробуждения Великого Врага и призвать его в этот мир.
– Если это так, – заговорил Вунь-Чунь. – То Император не ведает, что творит. Ибо легионы Темного Владыки, вторгнувшись в видимый мир, сокрушат Вселенную и погрузят ее в Вечную Тьму. От черного гнева Великого Врага не спасется никто, даже тот, кто его разбудил и вырвал из оков Мрака. Ибо Враг не знает благодарности. Его суть – Тьма – абсолютное, всепожирающее зло, которому нет названия.
– Стремление к вселенской власти часто затмевает разум, Вунь-Чунь, – произнес Чи. – Тот, кто обратился к Великому Врагу, поражен жаждой величия. Он стремится удовлетворить свою алчность, наивно полагая, что сможет обрести контроль даже над тем, кого пробудил. Но это самообман. Ибо никто из смертных не может добиться власти над Великим Темным Владыкой – абсолютным злом во всем своем проявлении, – Чи замолчал, вновь погрузившись в свои думы.
– Ордену дживов нужно готовиться к войне, – подытожил Ки-Гон. – К войне, которой не бывало в мире за последние три тысячи лет!
– Война уже идет! – Объявил магистр Чи и взглянул на Петрова. – Незримая война. И ее поле битвы – души миллиардов существ этой Вселенной. Когда Великий Враг обреете полную силу, его демоны вторгнутся в наш видимый мир. И невидимая война станет явной!
Сердце Алексея забилось чаще. Он вспомнил видение огромных ворот, дрогнувших от могучего удара. Неужели за этими вратами скрывается Враг и полчища его демонов?
– Эта Война распространится по всем известным нам кольцам Силы, – продолжил Чи. – И своим небывалым размахом охватит всю Вселенную, все известные и неизвестные миры и пространства. Чудовищные колебания Силы сотрясут мироздание, знаменуя собой конец этой Эпохи, – Чи тяжело вздохнул. – Я не вижу исхода этой войны, но после рассказа молодого джива твердо уверен, что скоро придет срок Величайшей из битв, – верховный магистр немного помолчал, а затем продолжил:
– Нам странным образом повезло. На Скальде юный джив смог заглянуть за Покров Силы и увидеть планы врага. И хотя будущее еще не реализовано и неизвестно, проявится ли оно вообще – ясно одно: хрупкий мир нарушен. Империя готовится к войне. Федерация под угрозой вторжения!
– То же доносят наши разведчики на территории Империи, – эхом отозвался Вунь-Чунь. – Император мобилизует войска и тайно выдвигает их к границе Федерации.
Чи согласно кивнул:
– Император готовится нанести первый удар. Я уверен, что его атака полгода назад на Шантарк была разведка боем. Недавняя попытка захватить Скальду – также проба наших сил. Теперь Империя собирается нанести страшный удар, который если и не обезглавит Федерацию, то положит начало кровопролитной войне.
– Нам нужно найти планету, которую видел юный джив, – произнес Вунь-Чунь. – Именно там удар императорского молота будет самым сильным.
– Верховный магистр, – заговорил пожилой лысеющий мужчина. – Возможно ли предотвратить войну?
– Нет, магистр Эван, – ответил Чи. – Предотвратить войну с Империей мы не в силах. Но мы можем не дать этой войне разгореться до вселенского масштаба, если нам удастся остановить пробудившегося Врага – абсолютное зло. Без Темного Владыки эта война не превратится во вселенский апокалипсис. И конец света, предсказанный безымянным магистром, будет отменен.
– Для этого нам надо найти того, кто пробудил абсолютное зло, – заговорил Ки-Гон. – Нам надо найти Эмиссара Тьмы и уничтожить его, пока с его помощью Темный Владыка не материализовался в видимом мире.
– Сила пробудившегося Врага велика, – ответил магистр Чи. – Ибо сила его есть сама Тьма. Любое зло в мельчайших его проявлениях. Нам неизвестно, насколько далеко простерлось влияние его силы. Поиск Эмиссара Тьмы – опасное задание, но я знаю, кому поручить эту миссию, – Чи кивнул на Петрова. – Все ли согласны с моим решением?
– Нет, верховный магистр, – возразил Ки-Гон. – Силы джива третьего уровня недостаточно для ликвидации эмиссара. На поиски должен отправиться магистр.
– Наш враг хитер, – ответил Чи. – Магистр может спугнуть эмиссара. Наши действия будут более незаметными, если на поиски отправится джив третьего уровня Силы. И в пути он будет не один. С ним отправится лучший ученик Академии, – это уже относилось к Борейчуку.
– Согласен, – кивнул Вунь-Чунь. За ним закивали головой остальные магистры.
– Тогда Совет окончен, – объявил Чи. Он встал со своего кресла и не спеша заковылял к выходу. У дверей Чи обернулся. Взгляд его был хмурым.
– Напутствие мне нужно дать тебе, юный джив, – сказал он. – Наедине.
Леха и Верховный магистр вместе вышли из зала Совета и не спеша зашагали по коридору Академии. 
– Ты полетишь на Крокус, – заговорил Чи. – Ту самую планету, которую увидел в своем видении. Мне неизвестно, повезло ли нам, и ты увидел истинные планы Врага, или же ты увидел лишь то, что захотел показать тебе Враг. В последнем случае это может быть опасной ловушкой. Потому на Крокусе будь очень осторожен и старайся не применять свои навыки джива до того момента, пока не найдешь эмиссара. Поддерживай постоянную связь со своим напарником. Все сообщения передавай только через него. Орден дживов придет на помощь в трудную минуту. Я и остальные магистры будем искать эмиссара в других секторах Галактики.
– Я понял вас, магистр, – кивнул Алексей.
– Я свяжусь с корпусом внешней разведки, – продолжил Чи. – Комендант поможет тебе добраться до Крокуса незамеченным. – Магистр замолчал, явно ожидая от джива вопросов. 
– Магистр, – начал Леха. – Вы упомянули о каком-то пророчестве. Я никогда о нем не слышал.
– Это пророчество относится к темному периоду в истории дживов, – заговорил Чи. Алексею показалось, что в его голосе появились оттенки печали и грусти.
– Три тысячи лет назад, во времена, которые историки называют Темными Веками человечества, Великий Враг был разбужен. Равновесие Силы было нарушено, и Темный Владыка был готов вторгнуться в наш мир. В те времена не существовало Федерации, и люди тогда еще не обжили обитаемые планеты Галактики. В те Темные годы человечество, шедшее по ветке технического прогресса, только училось строить космические корабли, и их пилоты могли бороздить просторы космоса лишь до Луны – близкого и одинокого спутника Земли. А потому экспансия человечества была сосредоточена на своей родной планете. Тебе ведь хорошо известно об этом древнем периоде из учебников истории, верно, рыцарь?
– Да, магистр, – ответил Алексей. – Но ни в одном учебнике истории не написано о пробуждении Великого Врага.
– И не напишут никогда, – ответил Чи. – С позиций современной науки Великого Врага не существует, хотя люди всегда знали о его существовании. Это знание сохранилось в отголосках тех древних религий, осколки которых дожили до нашего времени. Великий Враг существует, и если современное человечество забыло его, то Орден дживов помнил о нем всегда. Ибо дживы знают, что если нарушается Великое Равновесие Силы, Великий Враг начинает пробуждаться от долгой спячки.
– Но как такое может быть, верховный магистр, – произнес Леха. – Ведь в легендах дживов сказано, что основатель ордена – неизвестный герой, имя которого не сохранилось в преданиях, победил абсолютное зло. Он восстановил Равновесие Силы. Разве при этом он не уничтожил Темного Владыку, низвергнув его во Тьму?
– Зло нельзя уничтожить, юный джив, – ответил Чи. – Враг всегда пробуждается, когда для этого приходит время. Ибо всегда найдутся те, кто будет требовать от мира больше, чем ему суждено получить, и ради достижения этого пойдут даже по запретному пути. Но этот путь ведет к Темному Владыке. И он пробуждается от долгой спячки. Так было от сотворения Мира. Так было и в Темные Века человечества. Люди в стремлении обрести власть над себе подобными, сами того не ведая, разбудили древнее зло. И легионы Темного Властелина готовы были вторгнуться в тот раздираемый алчностью и жестокостью мир. Однако Тьма было остановлена Орденом дживов, и человечество было спасено. Но сам Орден заплатил за это слишком дорогой ценой. Ибо в те Темные годы среди дживов произошел раскол. И многие рыцари перешли на Темную Сторону Силы и служили Тьме. И была битва между Орденом Света и Орденом Тьмы. И говорили тогда мудрые, что эта битва была похожа на ту, что произошла много миллионов лет назад, когда Ордена дживов еще не было и в помине, и легендарный герой сражался с самим Темным Владыкой. Теперь же, как в далекие времена, Орден Света противостоял Ордену Тьмы. И битва эта была скрыта от человечества, ибо происходила во втором кольце Силы. Тогда Орден Тьмы был побежден, а его приверженцы были рассеяны. А один неизвестный магистр напал на самого Темного Владыку, материализовавшегося во втором кольце, но еще не набравшего должной силы для прихода в видимую реальность. Этот магистр пал в схватке с Темным Властелином и своей смертью остановил абсолютное зло. Испуская последний дух, герой изрек странное пророчество, ибо он обладал даром пронизывать своим разумом время и заглядывать в будущее. Пророчество безымянного магистра звучит так:
Я вижу мрачное будущее.
Я чувствую колебание Силы.
Тьма сгущается над миром сущим,
Ибо грядет час, когда в мир явится Великое Зло.
И начнется Великая Битва.
И Тьма будет сильнее Света,
 А Свет будет слабее Тьмы.
Тогда настанет час пришествия Великого Темного Владыки.
И мир погрузится во Тьму.
И раздастся вопль тысяч убиенный существ.
Ибо не найдут их души покоя.
И живые будут завидовать мертвым.
Ибо миром будет править Зло.
И мир поделится надвое:
На тех, кто служит Тьме, 
И тех, кто сохранил в своих душах свет.
Но тогда еще будет надежда. 
И да поможет она развеять Тьму.
Ибо час Тьмы грядет… 
В час пришествия Великого Темного Владыки
Нарушится Равновесие Силы.
И мир покроет Тьма.
И будет великая битва меж воинами Света и воинами Тьмы.
И Тьма будет сильней.
Но в скорбный час зажжется надежда,
И на небе воссияют звезды.
Ибо придет помощь из глубины веков,
И родится великий герой.
И вступит Он в битву с великой Тьмой.
И сила его будет огромна.
И Тьма отступит, 
Ибо не сможет одолеть Его.
И низвергнет Он Врага в бездну
И сомкнет над ним ее врата.
И Великое Равновесие Силы будет восстановлено.
Тогда воссядет Он на светлый престол
И зажжет во Вселенной Новый Свет –
Ибо станет Творцом Мира Сущего.
Теперь я вижу, что пророчество начинает сбываться. Зло пробудилось. Темная Сторона набирает Силу, и это становится явным и в видимом мире. Стихийные бедствия, катаклизмы, насилие, вспышки мятежа на периферии Федерации, повышение преступности, терроризм. Словно Федерацию накрыло потоками крови и ужаса. Да еще угроза вторжения со стороны Империи, – Чи прикрыл глаза. – Я ощущаю Тьму, которая накрывает весь видимый мир. Скоро Темный Властелин явится в этот мир.
– Я видел Врата, магистр, – вдруг вспомнил Петров. – И ощутил нечто за ними. Это нечто было ужасным. Это был Враг?
– Образами с тобой говорит Сила, – ответил Чи. – Но да. Ты ощутил Врага. Теперь по этому ощущению ты сможешь определить эмиссара.
– А видение пирамиды, учитель и… этот голос. Что это было?
– Ты видел свое прошлое, – ответил магистр. – Путь эволюции своей души. В своих прошлых воплощениях ты встречался с Врагом. Неудивительно, что и сейчас ты попал в круговерть великой битвы. А этот голос… Я не знаю, кто или что это было.
– Он говорил о моем пути и моем… предназначении, – произнес Петров.
– Будь осторожен, юный джив, прислушиваясь к голосу Силы, – ответил Чи. – Ибо Темная Сторона может являть тебе искушения прикоснуться к ней. А это путь в никуда.
Алексей задумался над словами Чи. Значит, этот голос был порождением Тьмы? Или Света? А может, ни того, ни другого?
– Сомнения я вижу в твоем сердце, – произнес Чи.
– Мне не стоило становиться дживом, – с отчаянием произнес Леха.
– Нет, – покачал головой Чи. – Быть дживом – твое предназначение. Я понял это еще тогда, в спортзале, когда впервые увидел тебя. Сила привела тебя ко мне, и наша встреча не была случайной. Рано или поздно ты стал бы дживом.
– А как же мой путь в бездну ужаса?! – Воскликнул Петров. – Он ведь тоже предопределен. Значит, я стану воином Тьмы?
– Нет судьбы, кроме той, которую мы творим сами, – ответил Чи. – Джив-воин сам строит свою судьбу, прислушиваясь к голосу Силы. У воина достаточно умений и навыков, чтобы повернуть нити Судьбы в необходимую для него сторону. Поверь в себя. У тебя уже достаточно Силы, чтобы выйти из-под влияния предопределенного рока и выстроить свою собственную уникальную судьбу. Ты свободен в своих действиях и в своем выборе.
– Свободен? – Переспросил Леха.
– Да, совершенно свободен, – подтвердил магистр. – Но свобода налагает на тебя определенную ответственность за свои мысли и поступки. Это не ограничения, как тебе может показаться на первый взгляд. Это зрелость. Прими это как должное. И сейчас, – Чи загадочно улыбнулся. – Тебе предстоит сделать свой выбор. Выбор, который когда-то сделал я, и который делали дживы до меня. Этот выбор связан с обретением свободы. Ты должен решить для себя, по какому пути пойти. Остаться в Ордене дживов, или перейти на Темную Сторону Силы. Быть безупречным воином Свободы, или стать воином Тьмы. Есть, правда, третий вариант: отправиться в изгнание и стать изгоем-одиночкой.
– Простите, я не понимаю вас, учитель, – прошептал Леха. К горлу подступил комок, и он не мог громко говорить.
– Все очень просто, – развел руками магистр. – Либо ты остаешься в Ордене и используешь свою Силу во имя сохранения Закона и Порядка в Галактике, либо становишься воином Тьмы и используешь свою силу на достижение своих личных меркантильных интересов. Ну а третий вариант: отправиться в изгнание. Это означает, уйти из Ордена дживов, но не становиться рабом своего предназначения. Мне мало что известно об изгнанниках. Это воины, живущие на грани Добра и Зла, на тончайшей границе Темной и Светлой стороны Силы. Их путь непредсказуем и невероятно труден. Ибо дорога между Светом и Тьмою очень тонка, и соблазнов свернуть в ту или иную сторону великое множество. Изгнанники отрицают привычную нам реальность, и каждый из них живет по законам, ведомым лишь ему одному. Законам, рождающимся на стыке Добра и Зла, Хаоса и Созидания. А потому изгнанники одиноки. Они чужие для любых обитаемых миров. Изгнанник чужой даже среди подобных себе – таких же как он изгнанников. Они изгои обитаемых миров. У каждого из них свой путь, свой собственный мир, свои собственные законы, – Чи замолчал, словно что-то обдумывая.
– А если я не захочу оставаться дживом, переходить на Темную Сторону Силы, или становиться изгнанником? – Спросил Леха. – Что тогда?
– Тогда, – произнес Чи. – У тебя есть только один выход: навсегда забыть о том, что ты рыцарь-джив. Ты должен забыть о своих навыках обращения с Силой. Ты растворишься среди триллионов существ нашей Вселенной и заживешь обычной жизнью, выполняя самые обычные социальные роли. Может, ты станешь счастливым фермером, или директором плутонского завода, банкиром, или продавцом гамбургеров в Поркусианской забегаловке. Все, как говорится, зависит от тебя, – Чи на мгновенье улыбнулся, а затем, посерьезнев, добавил:
– Но знай, что жизнь твоя не будет спокойной. Сила, доступ к которой ты получил, будет ежесекундно вторгаться в твою жизнь. Это и цепь непонятных событий в жизни, и склонность к постоянной перемене мест. Сила будет звать тебя. И ты до конца своей жизни будешь слышать этот зов, зовущий тебя к непокоренным вершинам мироздания, от которых ты когда-то сознательно отказался.
– Значит, назад пути у меня нет, – произнес Леха.
– Назад пути нет, – подтвердил магистр. – Ты воин третьего уровня. Ты умеешь видеть, слышать и ощущать Силу. Ты един с ней, а потому ты свободен во всех своих начинаниях. А чем ты свободнее, тем сильнее с тебя спрашивается цена. Откажись от Силы, и она возьмет свое. Бесконтрольная, неуправляемая Сила расплющит тебя в лепешку. Ну-ну, не хмурься так, джив. Теперь ты знаешь, что тебя может ожидать в результате того или иного выбора пути. Но выбрать свой путь ты обязан, – Чи и Петров медленно подошли к концу галереи. – Мне так же, как и тебе было трудно сделать этот выбор. Что тебе посоветовать? Слушай самого себя, свое сердце и голос Силы. Я не знаю, что выберешь ты, но независимо от твоего выбора я желаю тебе удачи, – сказав это, верховный магистр вошел в лифт и нажал на его внутреннюю панельку. – Да пребудет с тобой Сила, юный рыцарь, – сказал на прощанье Чи, и дверцы лифта скрыли его от взора Лехи.
Алексей не стал ждать, когда лифт вновь опустится на его этаж. Джив в одиночестве зашагал к винтовой лестнице по гулким и пустым коридорам Академии. Он раздумывал над словами, сказанными Чи. Магистр прав. Быть дживом его предназначение, но все же Петрову предстоит сделать выбор. Выбор между Добром и Злом, Светом и Тьмою. Остаться воином Света, или стать демоном разрушения. Правда, оказывается, есть еще два пути: вообще перестать быть дживом, или отправиться в изгнание. Петров на секунду представил себя самым обычным парнем, никогда не знавшим о навыках обращения с Силой, и сразу же отбросил эту мысль. Сила и новые непокоренные горизонты мироздания не переставая манили его. Он понял, что Сила и навыки, которые он приобрел, стали частью его самого, частью его образа жизни. И потому назад дороги у него нет! Значит, остались еще три пути: первый путь был Лехе известен, второй был запретным и опасным, а третий таил в себе полную неизвестность. Джив ощутил себя стоящим на перекрестке трех дорог. По какой дороге ему пойти? Что выбрать? Похоже, он заблудился среди двух сосен, не зная, в какую сторону ему идти. Голова Петрова стала медленно пухнуть. 
Леха вышел из Академии. В лицо подул свежий летний ветерок. В голове сразу стало полегче. Все его мысли словно сдуло этим ласковым августовским ветром.
У ворот академического дворика Петрова ждала Соня.
– Привет, – сказала она. – Пообщался с магистрами?
– Пообщался, – угрюмо ответил Леха. – Только общение это было не очень-то и приятным.
– Что случилось? – Спросила Блэйд, явно почувствовав тревогу в его голосе. – Чи опять тебе дал невыполнимое задание?
– Вроде того, – тяжело вздохнул джив. Он хотел добавить что-то еще, но промолчал.
 – Невыполнимых заданий не бывает, – улыбнулась девушка и обняла Леху. – Сверх силы ничто никому не дается.
– Согласен, – джив попытался улыбнуться, но не смог. – Но, Соня, это задание действительно сверх моих сил.
– Может, расскажешь?
Рассказать? Леха задумался. О чем ей рассказать? О том, что он остановился на перепутье трех дорог и сомневается в верности выбранного пути? Или о Всеобщем Враге, эмиссара которого он должен найти? Или о том, что мирная жизнь в Галактике подходит к концу, и Федерация стоит под угрозой вторжения? Или… Размышления Петрова прервал голос Блэйд.
– Пожалуйста, не делай так.
– Что не делать, – не понял Леха.
– Не молчи, – ответила девушка. – Не уходи в себя. Не прячься от меня за каменной стеной. Я хочу тебе помочь. Я ведь чувствую, что с тобой что-то происходит.
Алексей вздохнул.
– Пойдем, – сказал он. – Я расскажу тебе все.
Они не спеша пошли по городскому парку, прилегавшему к решетчатому забору Академии дживов. 
Петров шел и неторопливо рассказывал девушке о том, что увидел и узнал: о секретной миссии, о Всеобщем Враге, о пророчестве и о своих внутренних сомнениях. Соня слушала внимательно, не перебивая его. Она чувствовала, что сейчас Лехе нужно выговориться. И именно сейчас ему нужно было ее внимание и поддержка.
– Вот так, – произнес Алексей, закончив свой рассказ. – Теперь ты все знаешь, – Леха вздохнул. – Я не знаю, Соня, не знаю, как мне быть. Что выбрать? Что делать?
– Сейчас тебе нужно сконцентрироваться на выполнении задания Ордена дживов, – сказала Блэйд. – И по мере своего движения ты найдешь ответы на свои вопросы.
– Ты думаешь? – недоверчиво спросил Леха.
– Я уверена в этом, – ответила девушка и добавила, – часто бывает так, что жизнь сама дает нам ответы на наши вопросы. Главное – не останавливаться и всегда двигаться дальше.
Леха тяжело вздохнул.
– Ну почему, Соня? – Спросил Петров. – Почему Чи дал это задание мне?
– Потому что он верит, что только ты можешь справиться с этой миссией, – ответила Блэйд. – Я тоже в это верю, мой джив. Мы справимся. Вместе.
– Ты отправишься со мной? Но, Соня, это опасно.
– А ты думал, что я оставлю тебя одного? – Ответила наемница. – На Крокус мы полетим вместе.
– Любимая, – не унимался Леха. – Я не смогу выполнять порученную мне миссию и одновременно присматривать за тобой, чтобы ты не попала в какую-нибудь передрягу!
– Это еще неизвестно, кто за кем будет присматривать, – улыбнулась Соня.
– Но послушай… – начал было Петров.
– Это решено! – Отрезала Блэйд. В ее голосе прозвучали неприятные металлические нотки. Алексей знал, что в таком случае переубедить Соню невозможно. Она была упряма и никогда не меняла своих твердо принятых решений. Что ж, значит, такова судьба, и на Крокус они полетят вместе.
– Ой, дочка, позолоти ручку. Всю правду тебе скажу! – Рядом с Соней, словно из-под земли, закутанная в черное тряпье, возникла пожилая цыганка. Петров смотрел на нее удивленными глазами. Это было так неожиданно! Ему всегда было невдомек, каким образом эти представители древнего кочевого племени могли незаметно возникать и также незаметно исчезать с глаз долой, словно их никогда и не было.
– Вижу, глаза у тебя добрые, – продолжала тараторить цыганка. – Вижу, счастье тебя ждет. Позолоти ручку. Большая удача тебе будет.
Соня улыбнулась и, прежде чем Леха успел что-то сказать, достала из кармана бумажные 5 кредиток. 
– Держи, – протянула она деньги цыганке. Та мигом схватила банкноту и положила ее в карман своей черной юбки. Как подозревал Леха, в бездонный карман.
– Дай свою руку, дочка. Все-все тебе расскажу, – цыганка вцепилась своими черными глазами в Сонину ладонь.
– Вижу, много испытаний выпало на твою долю. Много печалей и горя. Многих ты лишила жизни, но тебя смерть обходит стороной. А сейчас ты счастлива. У тебя нет врагов, нет завистников. Вижу парня рядом с тобой. Любит он тебя. Так сильно любит, что готов пожертвовать собой ради тебя.
– Ну это все мне и так известно, – Соня подмигнула Алексею. – Ты лучше расскажи, что в будущем меня ждет.
Цыганка снова стала рассматривать ее ладонь. 
– Дальняя дорога тебя ждет. Служба военная и… – гадалка вдруг запнулась, и лицо ее помрачнело.
– Что ты увидела?! – С беспокойством воскликнул Леха. 
– Ой, нет. Не спрашивай меня, сынок. Ох, не спрашивай. 
– Раз обещала все рассказать, – железным тоном произнесла Блэйд. – Говори!
– Ах, дочка, вижу, человек ты хороший, – заговорила цыганка. – А я не люблю хорошим людям дурные вести говорить. 
– Говори, раз уж начала, – произнесла Соня.
– Смерть твою вижу. Скорую смерть, – зловещим тоном предрекла гадалка. – Откажись от дальней дороги. Жизнь себе спасешь.
– Все мы умрем, – холодно произнесла девушка и выдернула свою ладонь из цепких цыганских пальцев. – Но если я погибну в бою, это будет хорошая смерть.
Цыганка печально покачала головой и повернулась, собираясь уйти.
– Постой, – остановил ее Леха. Он достал из кармана банкноту и протянул ее гадалке. – Посмотри-ка и мое будущее.
Цыганка взяла купюру и посмотрела в раскрытую Лехину ладонь.
– Вижу, дальняя дорога тебя ждет. Вижу какую-то важную встречу. Но ты не готов к ней. Сомнения гложут твое сердце. Вижу, что сделать тебе важный выбор предстоит, и тогда большие перемены в твоей жизни произойдут. Еще вижу… – цыганка вдруг запнулась, и ее глаза стали медленно округляться, словно пытаясь выскочить из орбит.
– Что? – Не понял Петров. – Что ты видишь?
Цыганка медленно перевела взгляд с ладони на Петрова, тупо уставившись на него расширенными от ужаса глазами. 
– Что ты увидела?! – Вскричал Леха. Он соприкоснулся с сознанием гадалки, пытаясь считать из ее разума увиденные ею образы. Но в ее голове он смог различить лишь волну неподдельного безумного ужаса.
– А-а-а! – Вдруг дико заголосила гадалка и во всю прыть бросилась прочь.
– Стой! – Крикнул джив. – Но цыганка словно включила субсветовую скорость и в мгновение ока скрылась из глаз. 
– По-моему, она психопатка, – произнесла Соня.
– Нет, – взволнованно произнес Леха. – Она что-то увидела. Что-то, что привело ее в ужас.
– Брось, – Соня пихнула Леху локтем. – Неужели ты поверил ей? Да она разыграла весь этот спектакль, чтобы скрыться с нашими денежками. Лично я не поверила ей ни на йоту.
– Помнишь, я рассказывал тебе о видении во внутреннем поле Скальды? – Сказал Петров. – Крокус. Осажденный город. Ты… в огне.
– Послушай, я не умру, – спокойно сказала Соня. – Твои видения могли быть иллюзией, навеянной коварным врагом. Ведь именно так сказал Чи?
– А если он ошибается?! – Вскричал Петров. – Соня, – Леха крепко обнял девушку. – Я не могу тебя потерять.
– Даже если Верховный магистр ошибается, и твои видения правда, – ответила девушка. – Ничего плохого не случится. Ведь будущее неопределенно и многовариантно. Рядом со мной будешь ты. И ты спасешь меня. Ведь так?
– Так, – ответил Алексей.
– Тогда забудь о своем видении. Будущее никому не известно. А гадалка врет, – Соня лукаво улыбнулась. – Лучше посмотри, где сейчас твой кошелек.
Алексей усмехнулся и полез в задний карман брюк. Он похолодел, когда обнаружил, что карман был пуст.
– Кошелек, – прохрипел Петров. – Он исчез!
– Глупенький, – рассмеялась Соня и достала из кармана своих джинсов Лехин кошелек.
– Я вытащила его из кармана этой гадалки, когда она собиралась уходить! – Соня отдала кошелек Лехе. – Ну и кто за кем присматривает, юный джив?
Алексей растерянно вертел в руках кожаный кошель.
– В следующий раз будь внимательнее, любимый, – девушка нежно поцеловала парня. – Особенно с незнакомыми гадалками.
Они вновь зашагали по парковой аллее. Алексей еще некоторое время размышлял над мрачными предсказаниями гадалки, пока задорный смех Сони не выветрил эти мысли из его головы. Тогда Петров поклялся самому себе больше никогда в жизни не связываться с цыганками. Но почему-то эта встреча запомнилась ему надолго.

Глава 7

Ровно через три дня Петров оказался в одном из многочисленных космопортов Саратова. Джив стоял на стартовой площадке, облокотившись о перила железной ограды, и с любопытством рассматривал людскую толкучку на соседней платформе, где готовился к отлету пассажирский звездный лайнер. Люди, толпившиеся около его трапа, громко кричали и размахивали руками друг перед другом. У большинства из них на спинах висели увесистые туристические рюкзаки, а на шеях болтались цифровые фотокамеры и бинокли. Наверное, это были очередные туристы, купившие горящие путевки на престижный галактический курорт. Похоже, что так оно и было, потому что среди этой толпы джив заметил молодого человека, держащего над головой огромный белый плакат, надпись на котором гласила:
Горящий тур!
Гиневра.
Элитный отдых в Галактике!
Леха небрежно сдвинул на затылок серую армейскую кепку. Он бы тоже не отказался посетить курорт. Петров задумчиво улыбнулся: вместо этого он отправляется на Крокус. По его сведениям – это самое захудалое место во всей Атавинской системе. Говорят, что условия жизни на этой планете просто ужасные. И это несмотря на то, что Атавинская система располагалась рядом с Солнечной системой – центром Федерации.
– Ты что скучаешь? – Спросил Леху Самоваров. Петров неопределенно пожал плечами.
– Хочешь печенье? – Васька протянул Лехе распакованную пачку соленых крекеров. Алексей достал из пачки один хрустящий кругляш и неторопливо захрустел им. Пока не было приказа грузиться на военный транспортник. Оставалось только ждать.
Рота курсантов, в которой оказался Петров, была сформирована из четырех взводов, всю массу которых составляли студенты военной кафедры госуниверситета. Лето заканчивалось. Не за горами была осень. Для студентов на «гражданке» начинался новый семестр. А для студентов, параллельно обучающихся на военной кафедре, это была пора так называемых «полевых выездов» в военные тренировочные лагеря, где будущих офицеров ожидала долгожданная ими практика.
Старшекурсники, – все без исключения, – прошедшие военно-полевые сборы, распускали жуткие слухи о тяжелых испытаниях, выпадающих на долю новичков «полевых выездов». То ли они шутили, то ли говорили правду, этого никто из нынешних новобранцев не знал. Однако эти самые слухи сделали свое черное дело, сбавив вдруг вспыхнувший энтузиазм у курсантов, едва одевших серую форму и стройной колонной замаршировавших к космопорту «Саратов-1». Странно, но когда рота маршировала по городским улицам, курсантам было весело. Еще бы! Стоило только взглянуть на любопытные и удивленные лица горожан, редко видевших на своих улицах людей в военной форме. А тут, будоража тишину летнего утра грохотом в тридцать пар тяжелых кирзовых сапог, маршировала целая рота. Да кого: молодых красавцев-курсантов! Сколько бравады было в их строевом шаге. Сколько уместных и неуместных шуток курсанты отпускали, завидев на тротуаре симпатичных девчонок. Офицеры кафедры, которые вели колонну, конечно, пропускали реплики мимо ушей. Они даже не следили за четкостью строевого шага и равнением в шеренгах. Старые офицеры знали, что эта восторженная бравада у курсантов очень быстро кончится. И она действительно кончилась. Кончилась в тот самый миг, когда нестройная колонна бывших студентов подошла к стартовой площадке. Здесь на целый месяц кончалась их свободная студенческая жизнь, и начинались суровые курсантские будни. На стартовой площадке, зачем-то покрашенной в пятнистый желто-зеленый цвет, стоял старый, с проржавевшими обшарпанными бортами, военный транспортный глайдер. Глядя на это жуткое железное чудовище, курсанты приуныли, а вместе с ними приуныл и Петров. 
Алексей почувствовал, что старшекурсники были правы, и в ближайший месяц можно не ждать ничего хорошего. Такие же мысли читались на лицах остальных студентов.
Роте было приказано расположиться на стартовой площадке и ждать команды на погрузку. Старшие офицеры куда-то ушли, оставив курсантов наедине со своими взводными командирами. Новобранцы расселись кто где. Кто-то сидел на своих рюкзаках и сумках, кто-то, усевшись на железные перила ограждений стартовой площадки, не спеша хрустел очередной пачкой крекеров. Ожидание затягивалось. Похоже, офицеры решали какие-то бюрократические вопросы с разрешением старта глайдера. Петров видел, как вокруг корабля крутился, ожесточенно жестикулируя, кругленький пожилой человечек в синей униформе космопорта. До Лехи доносились лишь его отдельные фразы:
– Не могу, не могу, – тараторил мужичок обступившим его офицерам. – Замечены неисправности… Корабль должен пройти полную техническую проверку…
– У меня приказ… – проговорил один из военных. Он сказал что-то еще, но Леха не смог разобрать его слова.
– Я начальник порта! – Воскликнул толстяк и снова что-то тихонько затараторил. Он говорил долго, краснел, подпрыгивал на месте и размахивал руками ровно до тех пор, пока один из трех офицеров не сунул ему под нос какую-то бумажку.
– А если он развалиться в открытом космосе? – Воскликнул начальник порта. – Что тогда?
Офицер что-то шепнул ему на ухо и сунул в руки толстяка стеклянную бутылку с голубоватой жидкостью. Мужичок тут же спрятал ее у себя за пазухой. Он снял свою фуражку и белым платочком вытер выступивший на лбу пот. Затем тяжело вздохнул, что-то тихо произнес офицерам и, махнув рукой, зашагал прочь. Петров смотрел ему вслед помрачневшим взглядом. Уже в самом начале пути курсанты начинают балансировать на грани жизни и смерти. Что же ждет их всех впереди?
«Плохая им досталась доля – не многие вернутся с поля…» – вспомнились Лехе стихотворные строчки одного знаменитого поэта. Брр… Петров встряхнул головой. Грустные мысли были ему ни к чему.
– Рота! – Послышалась громкая команда офицера. – На корабль шагом марш!
Курсанты с неохотой поднимались с насиженных мест и, взвалив тюки с поклажей себе на спины, стали медленно грузиться на военный транспортник.
Поднявшись на борт звездолета и сдав свои рюкзаки в грузовой отсек, курсанты заняли металлические кресла в пассажирском салоне. Рота раздраженно загудела, пытаясь с комфортом устроиться на жестких сиденьях. Еще бы! Кресла были не только неудобные, но и нестерпимо холодные. И даже плотный слой ткани армейских брюк не мог сдержать холод, идущий от металлических сидений.
– Эти военные, в натуре, безбашенные, – бурчал Серега Пирогов, сидевший рядом с Лехой. – Я так себе яйца отморожу! А мне еще род Пироговых продолжать.
Серега вертелся на своем месте как юла, пытаясь занять комфортное положение. Вероятно, он думал, что от его телодвижений задним местом металлическое сиденье быстрее согреется. Через несколько минут он успокоился и тупо уставился в иллюминатор, рассматривая космопорт.
Петрову также было неприятно сидеть на ледяной поверхности кресла. Леха прикрыл глаза и на секунду сосредоточился на потоках Силы. Металлическое сиденье стало тут же нагреваться. Добившись комфортной температуры, Алексей открыл глаза. Курсанты, кое-как устроившись в креслах, весело болтали друг с другом.
– Внимание! – Донесся по интеркому голос капитана корабля. – Всем пассажирам пристегнуться страховочными ремнями. Стартуем в открытый космос!
К чему сказал это капитан – было непонятно. Потому что никаких страховочных ремней курсанты не обнаружили. Глайдер тем временем стало медленно трясти. Из иллюминатора было видно, как корабль втянул в свою брюхо стартовые опоры и, полыхнув на платформу синим пламенем, стал медленно набирать высоту. Сначала полет был нормальным, но когда транспортник стал проходить сквозь плотные слои атмосферы, тряска стала просто невыносимой. Звездолет трясло как больного лихорадкой. Борта глайдера ходили ходуном, грозя вот-вот развалиться. Раздался противный громкий скрежет, и Петров с ужасом увидел в иллюминатор, как с борта корабля отваливались крупные куски старой бронированной обшивки. Похоже, это видел не только джив, потому что по салону прокатился многоголосый душераздирающий вопль параллельно с новым громким скрежетом. От транспортника отвалилось еще несколько кусков брони, на этот раз с другого борта.
Неожиданно тряска прекратилась. Корабль покинул планету. За стеклом иллюминатора простирались необъятные просторы космоса с миллиардами ярких разноцветных звезд. Петров с грустью смотрел на удаляющуюся Землю. Вернется ли он домой? Выполнит ли опасное поручение Чи и спасет мир от вселенского Зла? Или он смотрит на Землю в последний раз?
Алексей тяжело вздохнул. Будущее было для него сплошной загадкой, несмотря на его третий уровень, который позволял дживу считывать еще непроявленные события задолго до их реализации. Алексей вспомнил слова Блэйд: «Сейчас тебе нужно сконцентрироваться на выполнении задания Ордена дживов». Петров грустно улыбнулся. Что ж, он будет делать то, что должен делать. Придет время, и он узнает свою судьбу.
– Товарищи курсанты, – раздался громкий бас. – Поздравляю вас с началом ваших армейских будней!
В дверях пассажирского отсека стоял подполковник Гадко. Его серый мундир был как всегда хорошо отглажен, лицо побрито до зеркального блеска, а маленькие черные глазки с хитроватыми искорками на дне безостановочно шныряли по лицам молодых курсантов.
Петрова всегда удивляло то, каким образом Гадко, в свои 50 с небольшим лет, удавалось выглядеть очень даже неплохо. Можно было даже сказать, что он выглядел моложе своих лет. Подполковник всегда представал перед учениками военной кафедры энергичным и подтянутым мужчиной в полном расцвете сил. У него не было даже жирного брюшка, которым уже давно обзавелись другие офицеры кафедры – его одногодки. Вместо этого Гадко имел мощный накачанный пресс и огромные бицепсы, которыми он любил поигрывать, показывая свою силу первокурсникам военной кафедры. А уж поднять стопудовую чугунную штангу столько раз, сколько поднимал Гадко, не мог никто.
– Что такое? – Подполковник нахмурился и стал принюхиваться, совсем как охотничья собака. – Дымом пахнет, что ли?
Петров тоже уловил странный горьковатый запах. Он обернулся и увидел в конце салона двух курсантов (кажется, они были из второго взвода), которые активно пыхтели сигаретами. Перед ними тут же материализовался Гадко.
– Ах, уроды! – По салону разнесся жуткий бас офицера. Его голос давил какой-то невидимой силой, заставляя курсантов всегда съеживаться от страха. – Курите в салоне, зелень лупоглазая?!
Гадко вырвал горящие сигареты изо рта перепуганных курсантов.
– Курить в салоне запрещаю! – Заорал подпол и смачным плевком затушил сразу обе сигареты. – Один такой салага поперхнулся дымом во время субсветового прыжка и задохнулся насмерть! Пришлось выбросить придурка в открытый космос, а его родным написать, что сын пал смертью храбрых в бою с превосходящими силами противника! Вы тоже хотите закончить так же, как он?
Испуганные курсанты отрицательно закачали головами.
– Вот так-то лучше! – Гадко сунул сигареты в свой портсигар. – Курить вообще вредно! От табака зубы выпадают. Вот так-то. 
Гадко взглянул на свои командирские часы.
– Всем приготовиться к гипер-прыжку. Через минуту начнем обратный отсчет, – объявил подпол.
– Хоть бы страховочные ремни к креслам приделали, – раздался в салоне чей-то ворчливый голос.
– Страховочные ремни придуманы для гражданских неженок! – Черные глазки Гадко со злостью рыскали по салону, пытаясь отыскать недовольного. – Держитесь за поручни кресел, тупицы!
Подпол шмякнулся в свое офицерское кресло, которое, к великой зависти курсантов, было оборудовано надежными страховочными ремнями. Солдаты приуныли, но тем не мене крепко схватились за поручни, когда начался гипер-прыжок. Петров не часто летал на звездолетах, но тем не менее переход на субсветовую скорость не был для него в новинку. Чего, конечно, не скажешь про его однокурсников. Курсанты хрипели, когда чудовищные перегрузки вдавили их в кресла…
Прыжок уже давно закончился, а курсанты все еще не могли перевести дух. Тридцать желудков одновременно выплеснули наружу все свое содержимое.
Рядом с Петровым неприятным звуком рыгнул Пирогов. На пол тут же шмякнулись непереваренные остатки съеденного им чебурека. Алексей усмехнулся. Похоже, гипер-прыжок без страховочных ремней останется в памяти Пирогова надолго.
Леха посмотрел в иллюминатор. За его стеклом джив увидел огромный шар планеты, светившейся в космосе желтоватым светом. Это и был Крокус – планета, на которую должны были прибыть курсанты.
Петров смотрел на медленно приближающуюся планету. Было что-то загадочное в ее таинственном желтоватом мерцании. Что-то, что притягивало взгляд джива. И это непонятное что-то порождало внутри Лехи странные ощущения. Словно оживали и пробуждались ранее дремавшие отдельные ячейки его памяти. Алексею вдруг показалось, будто он раньше был на этой планете. Словно давным-давно Петров уже проходил этот путь: так же в составе роты летел на Крокус, ловил там эмиссара, и было еще что-то – какое-то событие. Событие, которое упорно не хотело вспоминаться. Пораженный этим неожиданным эффектом дежавю, Алексей все глубже и глубже погружался в мир своих ощущений. И он, наконец, увидел…
Перед взором джива раскинулись бескрайние зеленые луга. На них, погоняемые кнутами пастухов, паслись многочисленные стада шерстистых мамонтов. В небе светило яркое солнце, а легкие белые облака плыли над землей так низко, что можно было, хорошенько подпрыгнув, дотянуться до них рукой. Петров стоял посреди луга, по пояс утопая в высокой зеленой траве. Он чувствовал на лице дуновение теплого летнего ветра. Ощущал жаркие лучи полуденного солнца. Слышал гулкое мычание мамонтов и сухие щелчки кнутов пастухов. Петров ощущал покой и безмятежность. В этот момент он словно был частью этого большого прекрасного мира. И джив был счастлив.
Однако всю идиллию вдруг нарушила непонятная тряска. Земля под ногами джива заходила ходуном. Мамонты, подняв свои хоботы вверх, тревожно загудели, а затем… Яркая вспышка белого света поглотила все видимое вокруг. Когда глаза Лехи снова обрели способность видеть, то его взору открылась чудовищная картина: выжженная земля, обугленные останки мамонтов и их пастухов. Небо, сплошь затянутое черными непроницаемыми тучами, вдруг разразилось сильным проливным дождем. Земля тут же превратилась в смачно чавкающее болото.
– Это ты виноват, – раздался многоголосый шепот невидимой толпы. – Ты убил нас. Ты демон разрушения. 
– Нет! – Выкрикнул Леха и, зажмурившись, зажал уши руками, пытаясь заглушить жуткие голоса. Но они, как эхо, продолжали звучать в его голове. 
– Ты разбудил Темного Владыку! Ты и есть эмиссар Тьмы! Сколько еще миров ты разрушишь, Петров?
– Петров!!!
Алексей открыл глаза. Он снова был в пассажирском глайдере. Похоже, джив задремал во время посадки.
Рядом с Лехиным креслом стоял подполковник Гадко.
– Шевели батонами, курсант! – Проорал он Петрову. – Вся рота уже давно построилась у трапа!
Алексей встал с кресла, добежал до грузового отсека, схватил свой одиноко лежащий рюкзак и быстро сошел к открытому воздушному шлюзу. В лицо тут же пахнуло теплым летним днем. Для Петрова это было так неожиданно, что он чуть не упал, когда спускался по металлическому трапу.
Голова джива слегка кружилась от пьянящих полевых ароматов. Алексей ожидал увидеть неоновые огни космопорта, но только не широкое бескрайнее поле, поросшее золотистыми колосьями пшеницы. Только всю красоту портила широкая борозда перепаханной и выжженной земли. Видимо, во время посадки у глайдера отказали выдвижные шасси, и пилот сажал транспортник прямо на брюхо. Оттого и тянулась теперь за кораблем чуть ли не через все поле глубокая черная борозда.
Рота выстроилась в две шеренги рядом с уткнувшимся носом в землю звездолетом. Петров занял свое место во втором ряду четвертого взвода, рядом с Пироговым – командиром его отделения.
Перед строем стоял Гадко, а позади него еще два офицера с кафедры. Эти двое что-то бубнили друг с другом вполголоса. 
– Значит так, товарищи курсанты, – без всякого вступления начал Гадко. – Мы совершили аварийную посадку. К нам на помощь летит бригада спасателей. Третье отделение четвертого взвода остается здесь охранять глайдер, чтобы его местные аборигены не разобрали на металлолом. Остальные будут добираться до лагеря пешком в составе ротной колонны. Всем все ясно? Есть у кого вопросы?
– До лагеря далеко? – Выкрикнул кто-то из первого взвода.
– 15 километров, – отчеканил Гадко. По роте прошелся разочарованный вздох. Только парни из третьего отделения четвертого взвода не падали духом. Их лица сияли счастьем как рождественские елки.
– А может, нам дождаться спасателей? – Робко произнес кто-то из курсантов.
– У меня приказ, доставить вас в лагерь в строго назначенное время, – ответил подпол. – Если будете шевелить батонами, то доберемся до части к обеду. Тот, кто отстанет от колонны, будет добираться самостоятельно. И не дай вам бог заночевать в Крокусианском поле без оружия. Все слышали про шмакодавов? Это самые жуткие монстры на этой планете. Люди – их любимое лакомство. А шкуры этих тварей порой и гранатомет не берет.
Гадко замолчал, с удовольствием наблюдая, как бледнеют от испуга лица курсантов, и как еще больше краснеют от счастья лица ребят из третьего отделения. Они были готовы пуститься в пляс от того, что им не придется тащиться по жаре 15 километров и, что еще хуже, встретиться со страшными шмакодавами – злобными тварями, жуткая слава о которых гремела чуть ли не по всей Вселенной. Петров с легкой завистью посмотрел на счастливчиков. Ему не хотелось топать под палящим крокусианским солнцем. Не хотелось встречаться с ночными тварями. Он помнил по урокам в школе, что шмакодавы занесены в Красную книгу – список самых опасных и диких хищников Вселенной. Правда, кто-то из ученых утверждал, что шмакодавы далеко не дикие животные. Эти существа, якобы обладают разумом, правда, несколько отличающимся от человеческого. Однако эта теория, как впрочем и любые другие, была отвергнута по причине ее недоказанности. 
До сих пор нет точных данных для изучения шмакодавов. Попытки их собрать были, но они не увенчались успехом. Участники таких экспедиций всегда становились добычей шмакодавов. Двух особей этого типа хищников Федерации все-таки удалось поймать. Цена такой охоты – полсотни разорванных на куски охотников. Пойманных тварей перевезли на Землю в Главный Исследовательский Научный Институт Инопланетной биологии. На следующий же день шмакодавы совершенно необъяснимым образом сбежали из охраняемого бункера, оснащенного самым современным охранным оборудованием. Хищники сожрали половину медицинского персонала и, вырвавшись на городские улицы, проглатывали всех, кто попадался им на пути, тем самым основательно снизив население мегаполиса. Тогда на ноги подняли всю городскую полицию, в город в срочном порядке прибыли войска из ближайших воинских частей. Однако в бой никому из них вступить не пришлось. Потому что шмакодавы сдохли. Сами. Их огромные мохнатые тела обнаружили на главной площади города. Как потом выяснилось, твари сдохли от земных вирусов, проникших в их организм. Маленькие микробы убили монстров, которым не могло причинить вреда самое современное оружие. Ученые быстро препарировали трупы. Выяснилось, что для мозга этих существ губительно ионное излучение, превращавшее содержимое их черепной коробки в черные скукоженные угольки. Ионные пушки и гранаты оказались единственной защитой от шмакодавов.
Федерация пыталась облучить ионным излучением весь Крокус, но эта попытка встретила жестокое сопротивление экологов. С их точки зрения, такой акт неправомерной жестокости мог уничтожить не только шмакодавов, но и все живое на этой планете. В конце концов чиновники Федерации махнули на Крокусианских хищников рукой. С тех пор шмакодавы до сих пор свободно бегают по лесам и полям планеты, а местные колонисты всегда таскают с собой ионные гранаты и бластеры с ионным излучателем. Поэтому туристы – редкие гости на Крокусе. Кому же охота быть съеденным ужасным монстром? А те, кому все же не терпелось увидеть жутких шмакодавов, отправлялись в Государственный музей Федерации, где на каменном постаменте стояли скелеты этих существ. А еще были картинки и фотослайды в Красной книге, на которых можно было видеть огромных двухметровых, поросших густой шерстью существ. Тела как такового у шмакодавов не было. Руки торчали прямо из височной части огромной головы. Ноги начинались над верхней челюстью. Огромные, как два арбуза, светящиеся глаза. Три тысячи острых как бритва клыков, торчавших из громадной, как пещера, пасти. А длинные крючковатые лапы хищника заканчивались пятерней с длинными могучими когтями. Брр… Петров тряхнул головой, отгоняя воспоминания школьных учебников. Жуткие монстры. Не хотелось бы встречаться с ними один на один.
– Вопросов больше нет? – Гадко изучающее осмотрел роту и, встретив гробовое молчание, криво усмехнулся. – Тогда слушай мою команду! Направо! Колонной по три, направляющий первый взвод. Шагом марш!
Гадко зашагал впереди колонны, за ним затопала рота курсантов.
Прошло несколько часов. Солнце давно перевалило за зенит, а вокруг не было ни одинокого деревца, ни разлапистого кустарника, в тени которых можно было укрыться от палящих солнечных лучей. Гадко все топал и топал вперед. Рота, обливаясь потом и проклиная подполковника, неохотно тащилась следом.
Все же Гадко наконец выдохся. Он неожиданно остановился и скомандовал привал. Курсанты тут же попадали в траву. Раздалось щелканье рюкзачных замков и хруст открывающихся пластиковых бутылок. Курсанты жадно, большими глотками опорожняли их содержимое. 
– Много воды не пить! – Так, чтобы слышала вся рота, пробасил Гадко. – Любая жидкость, соприкасаясь с космическими элементами, присутствующими в атмосфере этой планеты, приводит к необратимым реакциям в человеческом организме. – Полковник запнулся и на секунду задумался, наверно, он сам не понял, что сказал, потому что смачно сплюнул и произнес:
– Короче, вам животы раздует, если высосете из своих бутылок воды больше одного литра. Воду будете дуть только после специальной прививки в медсанчасти. А до этого много воды пить запрещаю!
Так его все и послушались. Рота продолжала глотать живительную влагу, а когда минут через 20 прозвучала команда «Подъем!», так и осталась лежать на земле. Курсанты тупо смотрели на свои вздутые животы. Сейчас новобранцы были похожи на роту беременных женщин. Круглолицый Пирогов, который и раньше был похож на колобка, теперь выглядел как огромный воздушный шар. Его живот раздуло до такой степени, что железные пуговицы на камуфляжной куртке отлетели напрочь, черная майка задралась вверх, показывая всему миру выпирающее пузо. Казалось, еще чуть-чуть, и Серега лопнет как грелка!
Пирогов осторожно потыкал пухленьким указательным пальцем в свой живот, а потом вдруг захохотал так, что у Петрова заложило уши. Его дикий смех подхватили остальные курсанты. Новобранцы катались по траве как колобки и, хохоча, показывали пальцем друг на друга. А между ними бегал дико вопящий Гадко, пытавшийся собственноручно поставить курсантов на ноги.
– Двадцать уколов бармидола вам обеспечено! – Зло проверещал подпол, когда рота все-таки смогла подняться на ноги. – Каждому собственноручно вколю в задницу! За мной, шагом марш!
Курсанты, охая и покачиваясь с боку на бок, как детские игрушки-неваляшки, тяжело зашагали за подполом.
Идти пришлось долго. Да и рота двигалась довольно медленно. Каждые 20 минут кто-нибудь из курсантов обязательно покидал строй, чтобы отлить в стороне излишек жидкости из мочевого пузыря. В это время рота останавливалась, и новобранцы, под громкие матюкания Гадко, терпеливо ждали своего товарища. Петров сам бегал в сторонку уже раз 5, но к его великому ужасу раздувшийся живот не уменьшался ни на миллиметр. Кажется, своей дозы бармидола Алексею было не избежать. В принципе, так оно и вышло.
Рота добралась до военной базы лишь к вечеру. Пройдя за периметр силового щита (единственной защиты от ночных хищников), курсанты оказались на территории военной базы.
Помимо силового щита воинскую часть окружала высокая, метров в тридцать, стальная стена, увенчанная дюжиной сторожевых башенок, из бойниц которых торчали стволы артиллерийских турелей. За стеной располагались казармы, медсанчасть и шикарное административное здание, больше похожее на особняк миллионера, выполненный в древнем готическом стиле. Как потом выяснилось, это была личная резиденция начальника части. А весь штаб и штабные службы располагались в одноэтажном приземистом строении, почему-то очень смахивавшем на свинарник. К каждому зданию вели аккуратные асфальтовые дорожки, вдоль которых красовались величественные крокусианские клены с пышной голубоватой листвой.
Одна дорожка, петляя между деревьями, пролегала через всю территорию базы и приводила к деревянному сарайчику, внутри которого было установлено два десятка деревянных колод. Это был местный туалет. Гадить за углом казармы или в придорожных кустах солдатам было строго запрещено. Нарушителя строго наказывали – вплоть до электрического стула. И поэтому тамошним воякам приходилось частенько совершать марш-бросок через всю воинскую часть, чтобы справиться по нужде. Конечно, в части был еще один туалет. Он располагался в особняке начальника части. Но туда, естественно, посторонним вход был запрещен.
Рота промаршировала через всю воинскую часть и остановилась около спортивной площадки. Там курсантов поджидали их товарищи из третьего отделения, а вместе с ними толпился весь личный состав воинской части. Парней, стороживших глайдер, доставила в лагерь спасательная бригада. Но вместо халявного ожидания роты им досталась тяжелая работа. Они разбирали завалы шлака на спортивной площадке и строили лагерь для своих товарищей. В результате турник, брусья и футбольные ворота оказались на свалке, их место заняли белые брезентовые палатки для каждого взвода, высокий флагшток и просторный зеленый шатер для офицеров. А всю площадку, поросшую густой зеленой травой, теперь накрывал аккуратный деревянный настил из струганных дубовых досок.
На этой деревянной площади, перед палатками, и выстроилась рота в две шеренги. В центре площади стояли Гадко, два офицера с кафедры, начальник части и… Соня. На девушке был новенький серый китель с блестевшими на плечах серебряными лейтенантскими погонами, на ногах – начищенные до блеска черные сапоги и, вместо положенной юбки, аккуратно отглаженные серые военные брюки. Блэйд удивленно смотрела то на Петрова, то на его выпирающий живот. В ее темно-голубых глазах читался немой вопрос. В ответ Алексей лишь растерянно пожал плечами – мол, не знаю, как такое могло получиться. 
– Рота, смирно! Равнение на середину! – Проорал Гадко. Рота вытянулась по струнке, ровно настолько, насколько позволяли выпирающие животы, а подполковник бравым строевым шагом протопал к начальнику части. Он чеканил шаг так, что под подошвами его сапог трескались дубовые доски.
– Товарищ генерал, для проведения внепланового смотра рота построена! – Оттараторил Гадко. Внепланового смотра? Петров мысленно почесал затылок – что бы это могло значить?
Генерал, огромный как пивоваренная бочка, деловито кашлянул и лениво пробежал маленькими зелеными глазками по роте застывших курсантов. На его пухлом маслянистом лице застыла умиротворенная улыбка. 
– Эка вас, братцы, раздуло, – после минутного молчания произнес генерал. – Хо-хо-хо! – Захохотал он так, что подпрыгнула его белая фуражка с огромной кокардой серебряной восьмиконечной звезды. Как по команде тут же загоготала вся воинская часть. Этот безудержный хохот длился несколько минут.
– Довольно, – воздев руку, произнес успокоившийся генерал. Военные тут же смолкли. А генерал, нахмурив свои лощеные черные брови, скомандовал:
– Здравствуйте, товарищи курсанты!
– Давай, орлы! – Шикнул курсантам подскочивший к роте Гадко. – Так, как я вас учил!
– Здравия желаем, ваше высокоблагородие! – Отчеканили хором курсанты.
– Поздравляю вас с прибытием в мою воинскую часть! – Говоря это, генерал сделал ударение на слове «мою». Вероятно, таким образом он хотел подчеркнуть собственную важность и значимость.
– Ура! Ура! Ура! – Троекратно прогорланила рота.
– Браво, браво, – заулыбался генерал. – Какие молодчики, однако, учатся у вас на кафедре, подполковник. Бравые ребята.
– Это лучшие из лучших, ваше высокоблагородие, – отдав честь, отчеканил Гадко.
– Что ж, подполковник, – произнес генерал, поправив свою белую фуражку. – Ваших бойскаутов ждет медсанчасть. Лейтенант Блэйд сопроводит вас. 
Соня учтиво кивнула Гадко.
– Хотя к вам, подполковник, у меня есть пара конфиденциальных вопросов по поводу Федерального бюджета «полевых сборов», – продолжил генерал.
– Думаю, мы сможем обсудить это, товарищ генерал, – ответил Гадко, забыв при этом про напыщенные фразы «ваше высокоблагородие». – Желательно в несколько уединенном месте в связи с повышенной секретностью сведений, – добавил он.
– Да, да, – несколько замялся генерал. – Конечно. Думаю, мы смогли бы встретиться за ужином. Кхм… Ну что же, до свидания, товарищи курсанты! – Это уже обращалось к роте.
– До свидания, ваше высокоблагородие! – надрывая глотки, проорала рота.
Генерал, в окружении своей штабной свиты, покинул площадь. Два офицера кафедры, прибывшие на Крокус вместе с курсантами, сели в транспортник и укатили к местному космодрому. Им предстояло вернуться на Землю. Толпа зевак тоже разбрелась по своим делам, и на площади осталась лишь рота курсантов, да Гадко с Соней.
– Ну что, зелень лупоглазая, настало время принимать бармидол, – зловеще заулыбался подпол. – И, клянусь богом, вы запомните эти минуты до конца своих дней! Ха-ха-ха!
Курсанты хмуро молчали.
– Рота! Направо! – Скомандовал Гадко. – За мной, шагом марш!
Курсанты тяжело затопали вслед за подполковником. Рядом с Гадко шагала Соня. Оба о чем-то беседовали друг с другом. Петров шел в самом хвосте колонны и изредка видел мелькавшую впереди серую пилотку Сони и широкополую фуражку Гадко. Сквозь топанье кирзовых сапог до него доносился их еле различимый разговор. О чем разговаривал с Соней Гадко, Лехе разобрать не удалось.
Рота подошла к двухэтажному кирпичному строению с полукруглой железной крышей. Это была медсанчасть, стеклянные двери которой автоматически распахнулись, впуская курсантов внутрь здания.
Новобранцы оказались в широком холле, стены которого были увешаны огромными зеркалами, а пол покрывали цветные керамические плитки. Справа от входа располагался гардероб, всегда пустующий в жаркие летние месяцы. Сейчас на Крокусе было только начало июля.
Пока курсанты глазели по сторонам, к офицерам подкатила робот-медсестра. Это механическое существо было похоже на оживший металлический шкаф с крючковатыми руками-манипуляторами. Передняя панель робота светилась огоньками цветных кнопочек. «Вверху» панели находился стеклянный экран, а под ним располагалась небольшая дверца с нарисованным на ней красным крестом и надписью «Аптечка». В основании «шкафа» торчали четыре маленьких колесика, на которых робот, собственно, и передвигался.
Робот повернулся всем своим прямоугольным телом к Соне. Его стеклянный экран загорелся синим светом.
– Цель вашего прибытия? – Донесся приятный женский голос из встроенного в робота микрофона.
– Процедура бармидола, – ответила Блэйд.
– Прошу следовать за мной, – произнесла робот-медсестра, взмахнув своими манипуляторами. Она развернулась на своих колесиках и, жутко поскрипывая, покатила в длинный соседний коридор.
Петров нервно передернулся от неприятного скрипа. Похоже, что эту железяку давно не смазывали. Алексей улыбнулся, припоминая свой последний визит к стоматологу. Там, в обычной земной поликлинике, было намного уютнее, нежели здесь – в крокусианской военной медсанчасти. И пациентов там встречали самые настоящие живые медсестры. Правда, само лечение, как впрочем во всех больницах и поликлиниках Федерации, проводили роботы. Но это были самые современные модели, внешне ничем не отличающиеся от людей. Тот же живой взгляд; человеческий голос, без металлического акцента, обычно характерного для киборгов; то же тепло человеческого тела. Их единственной отличительной чертой была ювелирная точность работы и еле уловимый холодный блеск в глазах.
Алексей покачал головой, вспоминая свой прилет на Шантарк. Даже там были живые медсестры, а тут – какие-то механические чудовища. Позже джив узнал, что эти допотопные механизмы были специально введены в персонал медсанчасти. Для сохранности порядка. Так как в голову солдата не должны были приходить посторонние мысли, отвлекающие его от несения воинской службы. А потому представителям женского пола было запрещено появляться в части. Поэтому коллектив военной базы был исключительно мужской, а там, где была необходима легкая женская рука, ее заменяли крючковатые манипуляторы роботов. Причем роботов самых странных форм – ничем не похожих на человеческие тела. Ведь ничто, с точки зрения командования, не должно было напоминать солдатам соблазнительные женские прелести.
Правда, природа все равно брала свое. Солдаты, уходившие в увольнение на несколько суток, наверстывали упущенное в крокусианских городках. Таких вояк частенько доставлял на базу военный патруль, вытаскивая обалдевших от счастья солдат из какого-нибудь ночного притона. В конце концов командование части приняло решение о применении сеансов трансмуции. Это была довольно-таки неприятная процедура, стирающая из подсознания солдата проявления любых чувств и возвращая их только после окончания срока службы. Результат превзошел все ожидания. Солдаты превратились в послушное пушечное мямо. Отсутствие чувств делало их первоклассными машинами убийств. И хотя в своем умственном развитии солдаты стали похожи на дебилов, командование было ими довольно.
Тем временем курсанты подошли к белой деревянной двери, табличка на которой гласила: «Процедурная».
– Слушай меня, новобранцы! – Заорал Гадко на весь коридор. – Каждый заходит в кабинет по-одному, принимает свою дозу бармидола и ждет остальных на улице!
– После уколов зайди в соседний кабинет, – раздался шепот Блэйд. Петров обернулся  и увидел стоявшую рядом с ним Соню. Девушка кивнула Леха на соседнюю зеленую дверь. Алексей молча кивнул. Девушка вошла в указанный кабинет и закрыла за собой зеленую дверь.
–… Затем в столовую, на ужин, – продолжал орать Гадко. – После общее построение на площади, вечерняя поверка и в 2200 отбой! Распорядок вечера ясен? Тогда жду всех на улице!
Подпол затопал прочь. А в процедурную первым вошел Гриша Лаптев – командир первого взвода. Это был двухметровый здоровенный бугай, обладавший недюжинной силой. Говорят, что он руками подковы гнул – недаром же он безвылазно качался в спортзале и постоянно занимал призовые места по метанию чугунного молота. Впрочем, говорили, что из того же чугуна сделана его голова. Как-то в уличной драке Лаптеву заехали по макушке тяжеленным железнодорожным рельсом. Рельс сломался пополам, но черепная коробка Гришки чудом выдержала удар. Ни сотрясения мозга, ни внутреннего кровоизлияния – ничего. Только остался длинный шрам во всю голову Гришки в том месте, где рельс сорвал лоскут кожи. С тех пор Лаптев всегда брился наголо, показывая всем свой шрам, служивший устрашением для его врагов и показателем храбрости для представительниц женского пола.
Теперь этот здоровяк пинком распахнул дверь процедурной и ворвался в кабинет, дико вращая маленькими серыми глазами. Дверь за его спиной захлопнулась, а через минуту из процедурной донесся жуткий вопль вперемешку с самыми гнусными ругательствами. Через секунду выбежал Лаптев, мимоходом натягивая на себя штаны. Вся рота открыла рты.
– Че пялитесь на меня, уроды? – Проверещал Гриша, застегивая ремень. Один из курсантов показал ему на квадратное зеркальце, висящее на стене коридора. Гриша взглянул в зеркало, и его глаза поползли на лоб от изумления.
– Ёкарный бабай, – только и смог произнести он, увидев в зеркале свое отражение. Кожа Лаптева позеленела и, как свежий огурец, покрылась мелкими пупырышками.
– Что за хрень? – Прошептал Гришка, тупо разглядывая в зеркале свою зеленую прыщавую физиономию. Курсанты молчали. Они не знали ответа.
Бойцы первого и второго взвода, приняв свою дозу бармидола – сбросив после уколов свои вздутые животы, но позеленев как огурцы, – строились в шеренгу на улице, а в процедурную стали входить курсанты четвертого взвода. По брошенному жребию между взводными командирами (такими же курсантами, только с лычками на погонах), третий взвод попадал в приемную последним.
Наконец дошла очередь и до Петрова. Леха вошел в приемную, закрыв за собой белую дверь. То, что джив увидел в кабинете, повергло его в глубокий шок. Слева от входа, рядом со стеной, стояла железная кушетка, справа – располагался длинный медицинский столик с какими-то банками и склянками. На его поверхности, устланной белой клеенкой, лежали ряды жутких медицинских инструментов: какие-то крючки, ножи, скальпели, зажимы, хирургические дисковые вибропилы, молотки, клещи самых разнообразных форм и размеров. Весь этот садистский арсенал жутко блестел в свете желтой неоновой лампы. Но главным кошмарным антуражем этого кабинета был врач. Он был похож на огромный пылесос с двумя парами рук-манипуляторов, заканчивающихся вращающимися патронами с торчавшими из них дюжиной длинных игл. Голова этого робота представляла собой металлический человекообразный череп с вмонтированными в глазницы настоящими человеческими глазами. Зрелище было жуткое. Петров содрогнулся, когда робот уставился на него немигающим взглядом.
– Че зенки вылупил? – Щелкнув челюстью, пробасил врач. – Снимай штаны и ложись на кушетку, курсант!
Леха расстегнул брючный ремень и, спустив штаны, уселся на белый мягкий матрас. Пружины дружно скрипнули под его весом. 
– Ложись задницей вверх, идиот, – пробасил робот, подкатываясь к кровати поближе. Алексей неохотно лег на свой пухлый живот. Робот как-то жутковато скрипнул и воткнул в Лехины ягодицы все девять иголок разом.
Боль была адской!!! Петров не потерял сознание от болевого шока. Он просто дико орал во все горло! Мозг не подчинялся Петрову, словно джив умер. Его не существовало. Была лишь боль и, кроме нее, ничего не было. И мозг – лишенный контроля растворившегося в болевом шоке сознания – выполнял свой древнейший рефлекс, заставляя курсанта надрывать свою глотку…
Боль неожиданно прошла. Петрову казалось, что он проорал целую вечность, хотя на самом деле прошли лишь считанные секунды.
– Какие мы чувствительные, – с издевкой захихикал робот. – Неужели было так больно?
Не дожидаясь Лехиного ответа, врач вставил в патроны манипулятора новые иглы. Использованные иголки теперь покоились в алюминиевой ванночке, залитой каким-то дурно пахнущим раствором.
– Одевай штаны и зови следующего, – вновь произнес робот, поблескивая новыми иголками.
Леха кряхтя встал с кушетки и, морщась от боли, натянул штаны. Места уколов жгли как серная кислота. Справившись с ремнем, джив вышел из кабинета. В приемную вошел бледный Вася Самоваров. Дверь за его спиной медленно захлопнулась. 
Алексей вспомнил, что должен зайти в соседний кабинет. Он подошел к зеленой двери, несколько раз постучал для приличия по ее поверхности и, не дождавшись ответа, вошел в комнату. Там джив увидел Соню.
Девушка сидела у окна за круглым деревянным столиком. Она улыбнулась, увидев Леху. 
– Садись, – сказала Блэйд, двигая к нему деревянный табурет, точную копию такого же, на котором сидела сама. Алексей сел за столик и тоже улыбнулся.
– Привет, – сказал он. – Как ты?
Соня ничего не ответила. Она лишь прыснула от смеха и, зажав рот ладонью, показала дживу на окно. Петров растерянно посмотрел туда, куда указывал палец Блэйд. На оконном стекле джив увидел отражение своего пупырчатого зеленого лица.
– Бог ты мой, – охнул Петров.
– Не волнуйся, – давясь от смеха сказала Соня. – Это побочный эффект от уколов бармидола. Завтра к утру прыщи и зеленый цвет кожи исчезнут.
– Правда? – Облегченно улыбнулся Леха.
– Клянусь, – подтвердила девушка. – Как долетел до Крокуса? Без происшествий?
– Без, – кивнул Алексей. – Крыс помог. Один из курсантов четвертого взвода случайно сломал ногу. Появилось вакантное место, и моя фамилия чудесным образом оказалась в общем списке новобранцев.
– Понятно, – сказала Соня. – Я оказалась здесь так же под его патронажем. – Блэйд усмехнулась. – Мне в мгновение ока присвоили чин лейтенанта, выдали все необходимые документы и в три счета доставили сюда. Местный начальник части сначала упирался, мол на территории базы запрещено появляться представителям слабого пола. Но Крыс надавил, и генерал сдался. Теперь я здесь на хорошем счету. Я – официальный представитель Высшего командования Федерации, наделенный специальными полномочиями.
– Круто, – искренне удивился Леха. – Это означает, что ты можешь войти в любую секретную дверь этой военной базы?
– Могу, – гордо подтвердила Соня. – Я здесь уже два дня. За это время покопалась в местной информационной сети.
– Зачем? – Не понял Леха.
– Пыталась найти какие-нибудь интересные события, происходившие на этой планете за последнее время, – объяснила девушка.
– И что? Нашла что-нибудь?
– Ничего особенного, что подходило бы к цели нашей миссии, – ответила Блэйд и добавила:
– Придется поработать с неофициальными данными.
– С неофициальными? – Переспросил джив. – Что ты имеешь в виду?
– Надо пообщаться с местными аборигенами, – сказала девушка. – В пяти километрах от нашей части находится небольшой городок. Нам надо как-нибудь туда выбраться.
– Как? – Спросил Петров. – Идти в самоволку?
– Ну это уже крайность, Леша, – улыбнулась девушка. – Не беспокойся, я что-нибудь придумаю.
Блэйд взглянула на часы.
– Тебе пора идти, – сказала она. Петров медленно поднялся из-за стола. Почему-то ему не хотелось уходить отсюда.
– Не волнуйся, вместе мы найдем эмиссара, – Соня обняла Леху за шею. – Я обещаю тебе это, мой зеленокожий рыцарь, – сказала она и поцеловала парня в губы.

Глава 8

Петров открыл глаза. Он лежал на вонючем старом матрасе, расстеленном прямо на деревянном настиле внутри палатки. Рядом на таких же матрасах, уложенных в ряд, храпели Лехины сослуживцы. 
Было раннее утро, но в палатке царил полумрак. Брезентовые шторы, закрывающие оконные отверстия, были опущены, однако рассеянные лучи света все равно пробивались внутрь сквозь небрежно сшитые швы брезентового полотна. Кое-где в полотне виднелись протертые прорехи, и через них вместе со светом в палатку сочились капельки влаги, так как мелкий промозглый дождь всю ночь лил как из ведра.
Леха нервно поежился от холода утренней сырости и окончательно проснулся, выветрив из головы последние остатки полубредового сновидения. Алексей, пытаясь хоть как-то согреть окоченевшее тело, натянул сползшее было одеяло на голову. Через минуту стало немного теплее, хотя от земли все равно веяло прохладой. Петров прислушался. В палатке раздавалось мерное сопение спящих курсантов, а снаружи было абсолютно тихо. «Какая странная тишина», – подумал Леха. – «Как перед боем». Леха задумался, почему тишина снаружи показалась ему странной. В этой тишине словно что-то было. Что-то, что заставило Леху вспомнить дживские навыки. Он мимолетно просканировал пространство снаружи и со вздохом облегчения успокоился. Не было ни единого намека ни на темные энергетические потоки, ни на мельчайшие колебания равновесия Силы. Ощущался лишь естественный энергетический фон, присущий этому миру. Однако тишина снаружи палатки все равно почему-то казалось Петрову какой-то необычной.
И вдруг, ба-бах!!! Взрыв, неожиданно прогремевший снаружи, на несколько секунд оглушил Леху. Алексей приподнялся на локте. Разумом он еще не понял, что произошло. Потому в первые минуты внешне Петров выглядел спокойным, хотя его сердце барабанило в грудную клетку, готовясь вот-вот вырваться наружу. А вокруг мелькали испуганные и перекошенные от страха лица сослуживцев.
Вслед за первым взрывом прогремел второй, третий! В палатку влетел дневальный и дико завопил:
– Тревога!!! Всем строиться!!!
Одновременно с его криком раздался протяжный вой сирены.
– У вас три секунды, чтобы одеть свои портки!!! – Перекрывая вой сирены и всеобщий гвалт донесся до слуха Петрова рев подполковника Гадко.
Что тут началось! Курсанты хватали одежду, пытаясь одеть свои мундиры, но в суматохе путали гимнастерки с брюками, безуспешно пробуя одеть их через голову. Кто-то обул чужие берцы, кто-то упал, споткнувшись, и разбил себе нос. Кто-то оделся, но не нашел выхода из палатки и теперь, дико вопя, лез наружу через окно.
И все же из палатки четвертого взвода первым на плац выскочил Петров. Потому что Леха лег спать прямо в мундире, надеясь, что так будет теплее ночью. Свой обман Петров скрыл, с головой укутавшись в одеяло, но он ошибся в расчетах. Мундир пропитался сыростью от прошедшего ночью дождя и нисколечко не грел. От  этого Леха просыпался несколько раз, а потом долго не мог заснуть. А если и проваливался в сон, то это был не полноценный отдых, а какое-то полубредовое состояние, граничившее с беспокойной дремотой. Потому-то Алексей чувствовал себя невыспавшимся, вялым и разбитым. Зато теперь ему оставалось только натянуть берцы, завязать шнурки (на это у него ушло несколько секунд) и выскочить из палатки. Что, собственно, Леха и сделал. 
Вслед за ним из палаток других взводов, как горох из банки, посыпались курсанты. Растерянные и потрепанные ребята живо строились на плацу в две шеренги.
– Живей, живей, недоноски! – Орал Гадко. – Шевелите батонами!
Разрывов больше не было слышно, зато продолжала дико визжать сирена. И к ее тревожному визгу добавился оглушительный треск стреляющих орудийных башенок. «Война! На базу напали!» Леха мог бы поклясться, что такие мысли были абсолютно у каждого курсанта, стоявшего на плацу по стойке смирно. Петрову было отчетливо видно, что у многих его сослуживцев дрожали коленки. Непонятно, что это было: волнение или испуг? А может, и то и другое вместе? Леха также ощутил эту непонятную дрожь в суставах, но подпол не дал ему собраться с мыслями. Едва увидев, что рота построились, Гадко вновь завопил:
– Рота! К оружейному складу – бегом марш!!!
Зазевавшихся курсантов подпол лупил электрической дубинкой. Разряд ее не был болезненным, но все равно ощущения доставлял неприятные!
– Бегом! – Вопил он. – Живо! Живо! Живо!
Рота галопом припустилась к складу. Его двери были распахнуты настежь. Едва ворвавшись внутрь, курсанты попали в руки сержантов военной базы. Военные бесцеремонно запихивали парней в специальные металлические ниши. Сверху опускался стальной панцирь-доспех. Едва голова курсанта пролезала сквозь его шейное отверстие, как тут же доспех фиксировался на теле специальными автоматическими зажимами. С боков ниши подавалась амуниция для рук и ног – наручи и поножи, которые также автоматически захлопывались на теле специальными замками. И наконец на голову опускался стальной шлем с прозрачным пластиковым забралом. Шлем фиксировался на шее зажимом. Затем весь доспех автоматически подстраивался под особенности тела солдата, и все его швы тут же запаивались. Броня полностью герметизировалась – и все! Солдат готов к бою! Весь этот процесс для каждого солдата занимал не более двух секунд. Затем воин должен был самостоятельно выйти из ниши и бежать в соседнюю комнату за вооружением. Однако сейчас сержанты сами вытаскивали обезумевших курсантов и пинками отправляли в оружейку, так как курсанты с непривычки не могли самостоятельно сделать и шагу.
Петров, вместе с товарищами по оружию, кубарем влетел в оружейку. Рыжеусый сержант, с красной дежурной повязкой на рукаве, сунул ему в руки резиновую дубинку и прозрачный пластиковый щит. Два солдата, тоже с красными повязками, подхватили Петрова и в охапку выкинули его на улицу.
Леха вскочил на ноги.
– На плац! Строиться! – Проорал ему в лицо Гадко. – Быстро! Быстро! Живее!
Петров со всех ног бросился к палаткам, за ним бежали вылетавшие со склада, как ядра из чугунной пушки, вооруженные резиновыми дубинками курсанты.
Перед палатками стояло четыре транспортника. Их задние шлюзы были открыты. 
– Каждый взвод занимает предназначенный ему транспортник! – Орал Гадко. – Дальнейшие инструкции получите от своих офицеров! По машинам!
– Первый взвод! – Прогремел неизвестный Лехе пожилой майор. Этот низкорослый человечек стоял рядом с трапом первого транспортника. Он поднял вверх правую руку с зажатым в ней маленьким красным флажком и пронзительно свистнул в маленький костяной свисток. Первый взвод опрометью бросился к машине. 
– Второй взвод!
– Третий взвод!
– Четвертый взвод! – Это была Соня. Она, как и курсанты, была закована в серый стальной доспех. Девушка взмахнула красным флажком и от души дунула в свисток. Четвертый взвод быстро заполнил транспортник. Блэйд вбежала следом, и шлюз за ее спиной медленно закрылся.
Курсанты расселись в металлические кресла, располагавшиеся вдоль стен грузового отсека. Страховочные ремни автоматически захлопнулись на их телах. Петров осмотрелся. Внутри транспортника было тесно, как в консервной банке. Низкий потолок, казалось, давил на голову всей своей тяжестью, а стены словно были готовы сомкнуться и расплющить курсантов в лепешку. И лишь узкие щели иллюминаторов в бортах транспортника, да рассеянный желтый свет единственной неоновой лампочки в потолке рассеивали жуткую иллюзию мрачного железного гроба.
Соня плюхнулась в свое кресло и трижды постучала кулаком о прозрачную пластиковую переборку грузового отсека. Эта прозрачная стенка отгораживала брюхо транспортника от кабины управления. Леха видел, как пилот, получив условный сигнал, щелкнул несколько кнопок на панели управления и, надавив на штурвал, оживил двигатели корабля. Петров посмотрел в иллюминатор. Вместо привычного снопа огня из вертикальных турбин вырвались мощные струи сжатого воздуха, обеспечивающие кораблю вертикальный взлет. Транспортник мгновенно подскочил в воздух и, на секунду зависнув, выбросил в пространство снопы голубого пламени из своих двух горизонтальных турбин. Военная база, превратившаяся в маленькое черное пятнышко, теперь быстро удалялась за горизонт.
– Взвод, слушай боевой приказ, – отчеканила Соня. Она держала в руках электронную офицерскую планшетку. 
Откуда взяла ее Блэйд, Петров не знал, потому что все это время глазел в иллюминатор и любовался проплывающими внизу пейзажами бескрайних крокусианских полей.
– Организованная банда сепаратистов устроила несанкционированный митинг на главной площади поселка городского типа Светлый, – продолжала Соня. – Возможно вооруженное столкновение с группами боевиков и штурм городской мэрии. Цель роты: не допустить штурма городской мэрии.
Задача роты: 
а) оказать силовую помощь полицейским подразделениям города в случае вооруженного столкновения;
б) совместно с городской полицией блокировать прилегающие к площади улицы и не допустить проникновения сепаратистов и лиц гражданского населения к зданию мэрии, – девушка несколько секунд помолчала, пропуская, как ей казалось, лишнюю информацию, а затем продолжила:
– Цель взвода: не допустить штурма городской мэрии. Задача взвода:
а) совместно с полицейскими подразделениями блокировать Центральный проспект;
б) не допустить проезда на площадь наземных транспортных средств, проникновения сепаратистов и лиц гражданского населения;
в) оказывать посильную помощь полицейским подразделениям;
г) в случае вооруженного столкновения согласовывать и корректировать свои действия с командиром;
д) согласовывать и неукоснительно выполнять распоряжения командира полицейского отделения, прикрепленного к взводу. Цели и задачи взвода понятны? – Блэйд обвела суровым взглядом курсантов.
– Так точно! – Нестройным хором ответили они.
– Есть вопросы?
– Есть, мэм, – это был голос Гриши Лаптева. – Если возможно вооруженное столкновение, то почему нам выданы только резиновые дубинки? Да если у этих бандюганов стволы – нас никакой пластиковый щит не спасет!
– Верно, верно, – закивали головой другие курсанты. – Вряд ли эти сепаратисты будут штурмовать мэрию только камнями и палками!
– Огневую поддержку будут оказывать полицейские подразделения, – ответила Блэйд. – Наша задача – сдерживать толпу митингующих. Еще есть вопросы?
Взвод мрачно молчал. Аргументы Сони вряд ли кого-то успокоит. Петров тоже молчал. Он ощущал общий страх. Страх перед неизвестностью. Он всегда возникает, когда не знаешь, что тебя ждет там. По ту сторону. И неважно, где находится это там: по ту сторону жизни, или по ту сторону железного борта транспортника. Всем предстояло сделать этот прыжок в неизвестность. И всем было страшно.
– Если вопросов больше нет, – сказала Блэйд, – поясню наши дальнейшие действия.
Соня нажала на кнопку в электронной планшетке. Над планшеткой тут же возникла синяя полупрозрачная голограмма, изображающая городскую мэрию, площадь и прилегающие к ней улицы.
– Наше место вот здесь, – Соня показала пальцем на широкую улицу между домами-высотками. – Это центральный проспект. Занимать позицию будем непосредственно с выходом на площадь. – Голограмма автоматически увеличилась, показывая участок городской площади и выходящий на нее проспект между двумя небоскребами-близнецами. Соня повернула планшетку так, чтобы этот участок был виден всем курсантам.
– Городская площадь слишком мала для посадки транспортника, – продолжила Блэйд. – Поэтому десантироваться будем с воздуха. С высоты 700 метров.
Взвод дружно охнул от изумления.
– Нам не выдали парашюты! – Завопил кто-то из курсантов в углу транспортного отсека. 
– На транспортнике имеются десантные лебедки с тросом, – отрезала Соня. – Длина каждого троса 800 метров. Так что до Земли вы дотянете. Работать с тросом умеете? 
Курсанты молчали.
– Будущие офицеры, – хмыкнула Блэйд. – Чему вас только учат на военной кафедре. Практические учебные прыжки с транспортника выполняли? – Соня изучающе смотрела на курсантов.
– Выполняли, – неохотно промямлил Пирогов, командир взвода. – Только не из настоящего транспортника – на это у кафедры денег не хватило. А практические прыжки с использованием десантного троса были. Мы прыгали в тренировочном зале… – Пирогов несколько замялся, а затем произнес:
– С табуреток.
Соня дико захохотала на весь транспортник, за ней, сначала чуть слышно, а потом во весь голос засмеялся взвод.
– Ладно, – успокоившись от смеха сказала Блэйд. – Надеюсь, как пристегиваться к тросу, вас научили?
Курсанты, улыбаясь, дружно закивали головами.
– На всякий случай повторим, – сказала Соня, раскручивая барабан лебедки, торчавший у нее над головой. Девушка взяла конец троса и показала его солдатам.
– Это силовой якорь, – пояснила она, демонстрируя курсантам металлическую гирьку, впаянную в конец стального троса. – Перед тем, как откроется шлюз, – Блэйд кивнула на створки люка в полу транспортного отсека. – Каждый из вас по моей команде активирует якорь троса. Делается это вот так, – Соня повернула основание цилиндрической гирьки по часовой стрелке. Цилиндрик жалобно пискнул, и на его металлической поверхности загорелся красный светодиод. – Затем, когда откроются створки, все бросают свои якоря вниз. Как только натянется последний трос, прозвучит условный сигнал. Тогда по моей команде все пристегивают тросы к своей броне. Видите этот зажим? – Блэйд показала маленький автоматический замочек на груди скафандра. – Нащупайте у себя такой же!
Курсанты стали лихорадочно ощупывать свои бронекостюмы. Петров с удивлением рассматривал зажим на груди своего скафандра. Внешне замок напоминал обычную бельевую прищепку. И как эта кроха могла выдержать вес человеческого тела, закованного в пятидесятикилограммовую броню, да еще увешанную тяжелым вооружением?
– Пристегиваться к тросу элементарно, – продолжила Блэйд, убедившись, что все нашли зажим. – Вставляете трос в паз зажима до щелчка и… – замочек на груди девушки щелкнул, намертво сцепившись с тросом. – И все! Вы готовы к прыжку. Когда окажетесь на земле, просто надавите пальцем на выступающую головку зажима. Замок тут же раскроется, вы будете свободны, – сказала Соня, продемонстрировав собственное освобождение. – Прыгать будем по отделениям. Как только отделения оказались на земле, тут же занимаем свои позиции на территории. Вопросы по всему вышесказанному есть?
Курсанты молчали.
– Тогда сейчас каждый в качестве тренировки 30 раз пристегнется и отстегнется от своего троса. Все, выполнять! – Соня снова взяла в руки офицерскую планшетку и стала изучать голографическую схему города, время от времени что-то отмечая на ней световым маркером.
Транспортник наполнился неторопливым жужжанием тридцати барабанных лебедок. Курсанты разматывали тросы. Затем каждый из них старательно вставлял свой трос в пазуху зажима, обязательно дожидаясь громкого щелчка автоматического затвора. 
Все отчетливо понимали, что предстоящее десантирование не имело ничего общего с учебными прыжками с табуретов. И все понимали, что теперь от малейшей ошибки будет зависеть их жизнь. От падения с 700-метровой высоты армейский бронекостюм не спасал.
Алексей это тоже отчетливо понимал. Потому он старательно вставлял и вынимал трос из маленького зажима, который представлялся ему тоненьким волоском, отделяющим жизнь десантника от мучительной смерти. Кажется, Петров где-то слышал, что десантники называли свои тросы «нитями судьбы», а стальной зажим, соединяющий их тела с тросом, «рукой Господа». Что ж, это были очень говорящие названия! Алексей мысленно обратился к Великой Силе: не дай бог оборваться его нити судьбы, или руке Господа свою хватку. Ведь тогда джив не найдет эмиссара – не выполнит свою миссию. И начнется Великая Война. И наступит Армагеддон. И мир погрузится во тьму. Брр… Петров тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Где-то глубоко в душе Леха чувствовал, что все будет хорошо. Но его разум почему-то упрямо продолжал рисовать тревожные картины.
– Подходим к зоне высадки, лейтенант, – раздался по интеркому связи голос пилота. К этому времени Леха уже раз 20 успел пристегнуть и отстегнуть трос.
– Приготовиться к высадке! – Скомандовала Соня. – Активировать якоря!
Курсанты по команде включили якоря своих тросов. Лица парней были напряжены до предела. Даже сквозь прозрачный пластик забрала боевого шлема можно было видеть выступивший на их лицах крупные капельки пота. 
– Подходим к точке прыжка! – Вновь зазвучал голос пилота.
– Взвод, встать! – Скомандовала Блэйд. Она прикрепила свой пластиковый щит за спину бронескафандра (щит прочно удерживался в таком положении при помощи магнитного держателя встроенного в броню), а дубинку примкнула к своему поясу. В руках девушки остался лишь трос с силовым якорем, мерцающим красным светодиодом. Курсанты последовали примеру Блэйд и также застыли, сжимая в руках свои тросы.
– Прыжок! – Через мгновение скомандовал пилот. Створки длинного (почти во все брюхо десантного отсека) люка с шумом раскрылись.
– Спустить якоря! – Скомандовала Блэйд. Якоря десантников со свистом полетели вниз. 
Вжжж – зажужжали лебедки и, через секунду, чик! Щелчок! Якоря, использующие силу притяжения планеты как жесткий фиксатор, прочно закрепились на поверхности земли. Тросы тут же натянулись. Теперь все было готово к высадке. Силовой якорь надежно удерживал трос в одном положении и одновременно натягивал его. Такой метод десантирования помогал производить высадку даже в условиях бури, могучие воздушные потоки которой больше не швыряли трос с десантником из стороны в сторону как пушинку. Чем сильнее был ветер, тем сильнее якорь натягивал трос к земле.
Едва все тросы напряглись, как по отсеку тут же прозвучал громкий визжащий сигнал: Визззг! 
– Пристегнуться к тросу! – Скомандовала Блэйд. – Первое отделение – вниз! Пошел! Пошел! Быстрее!
Курсанты горохом сыпались вниз. Со стороны, наверное, они были похожи на маленьких паучков, очень быстро спускавшихся по своей тонкой паутине.
Два отделения уже были где-то там внизу, на земле. Сейчас прыгали бойцы третьего отделения. Петров старался не смотреть вниз. Он судорожно держался за трос, словно боясь выпустить его из рук, несмотря на то, что стальной зажим накрепко связал его с этой стальной «нитью судьбы». Джив поймал на себе взгляд Сони. Кажется, она понимала, что сейчас происходит с ним. Она легонько кивнула ему и слегка улыбнулась, мол, намекая, что все будет хорошо. Петров глубоко вздохнул. Подходила его очередь прыгать. Джив зажмурился и сделал шаг в пропасть.
Какое-то мгновение он чувствовал стремительное, но в то же время плавное, падение вниз. А потом вдруг полет закончился, и Леху сильно тряхнуло. Петров мысленным взором окинул свое тело. Руки и ноги целы. Голова тоже на месте. Кажется, он все-таки удачно приземлился, но, странное дело, Алексей не чувствовал под ногами почву. Джив открыл глаза и тут же почувствовал, как под шлемом его волосы встают дыбом.
До земли было еще очень далеко. Внизу раскинулась широкая панорама города, а прямо под ногами маячила серым пятнышком городская площадь. Петров посмотрел вверх. Транспортник, зависший над ним, по размерам напоминал воробья. Джив застрял где-то на середине троса! В голову тут же хлынули неприятные предчувствия надвигающейся катастрофы. Черт! Он застрял между небом и землей! Проклятье! Почему-то, надо сказать, очень некстати, Петрову вспомнились слова магистра Чи, который однажды сказал своим ученикам: «Будьте осторожны со своими мыслями, юные дживы. Они материальны и имеют свойство сбываться». Черт! В сердцах плюнул Леха, сам не понимая, на что злясь: то ли на самого себя, то ли на свои мысли, то ли на кольцо зажима, которое упорно не хотело двигаться вниз.
Мимо Петрова быстро пролетали его товарищи, но он успевал увидеть их лица, в недоумении бросавшие на него удивленные взгляды. Из микрофона, встроенного в шлем, послышался голос Сони:
– Леха! Что там у тебя?
– Я застрял! – Завопил джив, дергая за кольцо зажима, тем самым пытаясь хоть как-то сдвинуться с места. – Кольцо не скользит по тросу! Наверное, я неправильно зажал трос!
– Я помогу тебе! – Крикнула Блэйд. – Главное, не дергайся!!!
Не дергаться? Поздно! Беспорядочные попытки джива сдвинуться с места сделали свое черное дело. Зажим треснул, кольцо вылетело из пазухи замка, и джив, дико вопя, кубарем полетел вниз. Лехе показалось, что это свободное падение длилось целую вечность. Когда до земли оставалось добрых 100 метров, его полет резко прекратился. Джива вновь сильно тряхнуло, и он снова повис в воздухе. На этот раз его крепко удерживала Блэйд за выступающий шейный воротник бронекостюма. Парень и девушка плавно спустились на землю.
– Я думал, что это конец, – прошептал Алексей. 
– Глупенький, – улыбнулась Соня, отстегиваясь от Лехиного троса. – Я же сказала, что всегда буду рядом. Сможешь идти? Я вижу, ты нетвердо стоишь на ногах.
– Да нет, – ответил Леха, шаткой походкой переставляя ноги. – Все нормально.
– Тогда, вперед! – Скомандовала Блэйд. – Догоним остальных!
Петров и Соня побежали через площадь к Центральному проспекту. Между двумя близнецами-небоскребами (точь-в-точь как на голограмме) уже выстроился в две шеренги взвод курсантов, перегородив собой широкую улицу. Позади взвода, у обочины тротуара, стояли две шестиколесные полицейские ПБМ (патрульные бронемашины). Около них вертелись вооруженные полицейские наряды.
– Эй, лейтенант! – Окрикнул кто-то подбежавшую к застывшему взводу Блэйд. Это был высокий худощавый мужчина лет 30. Поверх синей полицейской формы на нем был надет серый пластинчатый бронежилет, а в руках мужчина сжимал крупнокалиберный дробовик. Прищурившись, Леха смог различить на его погонах звездочки капитана.
– Есть разговор, – пояснил полицейский, спрыгивая на землю с борта ПБМ.
– Займи свое место, – сказала Лехе девушка и направилась к капитану.
Петров занял свое место во втором ряду взвода. Перед его взором предстал широкий Главный проспект. Слева и справа, во всю улицу, тянулись прозрачные витрины дорогих магазинов, баров, ресторанов. А вдалеке мерцали цветными вывесками игорные заведения городка. Сейчас магазины были закрыты. Всегда многолюдный и шумный проспект в этот час был пустым и безжизненным. Где же толпы демонстрантов? Где сепаратисты? Или курсантов приволокли сюда для красоты?
В томительном напряженном ожидании проходили долгие часы.
– Черт! Я жрать хочу! – Раздраженно проворчал Зайцев. По его круглому лицу градом катил пот. Несмотря на систему вентиляции, встроенную в костюм, в броне все равно было жарко, как в бане.
– А я – курить! – Раздался в наушниках шлема голос Макса. 
– А я хочу апельсин, – прогнусавил Пирогов, а через секунду жалобно добавил, – и какать!
Взвод заржал в 30 глоток. Петров сам чувствовал, что долго не выдержит. Его желудок жалобно урчал, прося пищи. А еще очень хотелось пить. Леха потрогал алюминиевую фляжку, висящую на поясе. Она уже наполовину была пуста. Джив отвинтил крышку и сделал осторожный глоток из фляжки. Тьфу! Леха сплюнул на землю. Во фляге был настоящий кипяток! Солнце палило нещадно и своими жаркими лучами превратило содержимое алюминиевых фляжек в жидкость, совсем непригодную для утоления жажды. Черт! Сколько же им еще торчать на этом гребаном проспекте?!
Позади курсантов время от времени прохаживались полицейские.
– Что, сынок? Жажда замучила? – Раздался над ухом Петрова чей-то хрипловатый голос. Леха оглянулся и, от неожиданности, удивленно вскинул брови, когда совсем близко увидел настоящую слоновью голову с длинными загнутыми вверх белыми бивнями и длинным серым хоботом. Это был мамонтинец. Настоящий мамонтинец, одетый в форму полицейского! Представители этой инопланетной гуманоидной расы не часто встречались в центре Федерации. В основном они селились на периферийных планетах и редко покидали свои края. Считалось, что предками мамонтийцев были шерстистые мамонты, обитавшие на их родной планете Мамонтане. Их эволюция чем-то напоминала человеческую. Они также превратились в прямоходящих существ, шерсть на их теле исчезла (лишь на голове остался маленький пучок волос), со временем увеличился их мозг, появились зачатки интеллекта. А дальше эволюция двинулась, как по земному человеческому сценарию. И когда 1000 лет назад Федерация соприкоснулась с мамонтийцами, их колонии занимали уже десятки планет.
Мамонтийцы по своей натуре не были агрессивными созданиями. Поэтому они без лишней демагогии добровольно вошли в состав Звездной Федерации, и с тех пор мирно обитали на периферийных границах Галактики. Мамонтийцы прославились своей мудростью. Некоторые их законы были введены в законодательную систему Федерации, а самих мамонтийцев частенько приглашали баллотироваться в государственные органы управления на той или иной планете. Но мамонтийцы отказывались. Они вели какой-то странный, непонятный людям, замкнутый образ жизни. И, как правило, практически не покидали свои планеты. А потому встретить мамонтийца на Крокусе – почти в центре Федерации – настоящая редкость. Интересно, каким это ветром его сюда занесло?
– Пить хочешь? – Мамонтинец протянул Лехе прозрачную пластиковую бутылку. Петров взял бутылку и отхлебнул из нее жидкость. Это была прохладная минеральная вода.
– Пей, пей, – засмеялся мамонтинец, когда Алексей протянул бутылку обратно. – Пей, пока не напьешься. У меня этого добра целый ящик.
Алексей жадно пил холодную минеральную воду, а мамонтинец, потешно размахивая серым хоботом, внимательно рассматривал Петрова своими черными слонячьими глазками. Интересно, что роилось в его большой голове? Джив легонько соприкоснулся с его разумом и тут же встретил мощный ментальный щит. Ого! Алексей быстро убрал свой ментальный зонд. В глазах мамонтийца промелькнула тень понимания. Петров мог бы поклясться, что полицейский почувствовал Лехин зонд, но тот, однако, виду не подал. Вместо этого мамонтинец снял свою синюю фуражку, подставив под солнечные лучи свою макушку с пучком вьющихся седых волос.
– Жарко сегодня, – произнес он и захлопал своими большими ушами, пытаясь создать хоть слабенький ветерок.
– Спасибо, – Алексей протянул мамонтийцу наполовину опустевшую бутылку.
– Да не за что, – кивнул тот и протянул Петрову свою трехпалую лапу. – Меня зовут Брюхач. 
– Алексей, – представился джив, пожав мамонтийцу руку.
– Давно служишь? – Спросил Брюхач, пряча бутылку у себя за пазухой.
– Нет, сэр. Я с военной кафедры, – ответил Петров. – Только вчера в воинскую часть прибыл.
– Понятно, – Брюхач одел фуражку. – Пушечное мясо для сепаратистов.
Мамонтинец искоса посмотрел на джива, словно наблюдая за его реакцией.
– Сэр, а правда, что говорят… – Леха замялся. – Говорят, будет штурм.
– Неправда, – ответил Брюхач. – Вы здесь для того, чтобы попугать местный народец. И, пожалуйста, больше не называй меня сэр. Для тебя я просто Брюхач.
Алексей, улыбнувшись, кивнул.
– А сепаратисты, – продолжил Брюхач. – Так они вон, на площади перед мэрией. – Мамонтинец махнул хоботом, указывая на городскую площадь. Петров посмотрел туда, куда указал Брюхач. Он увидел высокое пятиэтажное белое здание, вершину которого венчал золотой купол со шпилем. На шпиле под порывами легкого ветерка лениво трепыхался трехцветный флаг – жёлто-сине-красный триколор – с вышитой посередине серебряной восьмиконечной звездой. 
Мэрию окружало оцепление вооруженных полицейских. А перед входом в правительственное здание, прямо перед полицейским кордоном, расположилась небольшая кучка мужчин. Их было человек 30. Они были одеты в грязные рабочие комбинезоны, а на ногах – разбитые, просящие каши, ботинки. На угрюмых исхудалых, перепачканных грязью и сажей, лицах застыла мрачная маска безразличия ко всему происходящему. Мужчины сидели прямо на земле, скрестив ноги, и молча стучали шахтерскими пластиковыми касками об асфальт городской площади. Их мрачные взгляды были устремлены на тонированные стеклянные двери мэрии.
Петров удивился, что раньше не заметил этих людей. Хотя, куда там ему было? Этот адский прыжок. Торопливый бег через площадь. Напряженное ожидание боя…
– Они как зомби, – произнес Леха. – Похожи на кучку обдолбанных наркоманов. Это и есть сепаратисты?
– Это шахтеры с Угольного Кряжа, – ответил Брюхач, сверкнув на солнце своими белыми бивнями. – Сутками безвылазно батрачат под землей, – Брюхач вздохнул. – Их можно понять. Нормы выработки в шахтах повышаются изо дня в день, а зарплату регулярно задерживают месяца на три, а иногда и на полгода. А чем им семьи свои кормить? Угольной пылью? Вот и сидят тут, почитай, аж вторые сутки. Не едят, не пьют. Только касками барабанят. Думают до мэра достучаться. – Мамонтинец сплюнул на асфальт. – Напрасно. Только подохнут тут от голода.
– Но как такое могли допустить? – Удивился Леха. – А руководство шахт? А профсоюзные комитеты по поддержке трудящихся? Ведь можно же было решить эту проблему цивилизованным способом?
– А, – махнул рукой Брюхач. – Руководство кормит людей лишь пустыми обещаниями. А профсоюзы давно на работяг махнули рукой. Сидят там одни жлобы, лишь бумажки с места на место перекладывают. Ну собрали они с рабочих тонны две справок – да так все и заглохло. Ждите, мол, разберемся. Два года уже разбираются, а толку-то никакого. – Мамонтинец театральным жестом развел руками. – Вот и остается работягам разве что к мэру обращаться. Только его администрация на письменные жалобы ничего толком не ответила. Опять – ждите. Опять – разберемся. Не вытерпели мужики. Сели позавчера прямо под окнами мэрии, да и вот, – мамонтинец кивнул головой на шахтеров. – Барабанят касками об асфальт. Своеобразный протест системе. А раз протестуют против системы, значит сепаратисты. Тут же всю полицию в ружье, военных пригнали. Да ты сам посмотри, – Брюхач показал пальцем на верхние темные окна небоскребов. Петров задрал голову вверх.
– Там чуть ли не в каждом окне пулеметная турель, – пояснил мамонтинец. – На крышах примыкающих к площади домов засели снайперы. Не дай бог этим бастующим бедолагам хоть на миллиметр двинуться к мэрии – тут такое месиво начнется! Потому и стоите вы тут, чтобы других граждан на площадь не пускать.Их ведь всех в суматохе без разбору положат,если начнёться заварушка. А потом иди, разберись, кто был сепаратистом, а кто нет, – Брюхач снял фуражку и вытер выступивший на лбу пот синим платочком. 
– Вы слишком осведомлены об этих событиях, – осторожно начал Леха. 
– Думаешь, я тоже сепаратист? Ха-ха, – засмеялся мамонтинец. – Я такой же простой работяга, как и эти шахтеры. Только форма у меня синяя, а у них она черная. Порой я частенько выпиваю в баре с кем-нибудь из шахтеров. Оттого и знаю, что у них в шахтах творится. А то, что я мыслю иначе, нежели мои коллеги, – Брюхач одел фуражку. – Так то лишь мои мысли. Я имею право так думать и высказывать свои мысли вслух.
– Вы правы, – согласился с последней фразой мамонтийца Петров. – Но вы выставляете Федерацию просто каким-то монстром. Федерация всегда служила и служит народу. Все ее законы направлены на то, чтобы цивилизованно решать самые разнообразные проблемы. Чтобы каждый, понимаете, каждый гражданин, даже на самой захудалой планете, был счастлив!
Брюхач недоуменно уставился на Петрова, растерянно хлопая глазами. А большие уши мамонтийца хлопали в такт его моргающим глазам.
– Ты с какой планеты свалился? – Удивленно спросил джива Брюхач.
– С Земли, – честно признался Леха.
– Тогда все ясно, – усмехнулся мамонтинец. – Может, у вас на Земле и решили бы все по-другому, и законы у вас для народа. Да только Крокус, сынок, это не Земля. Здесь всевидящее око Федерации либо дремлет, либо глядит все время не туда.
– Разве закон не одинаков для всех? – Начал было Леха, но Брюхач тут же его оборвал.
– Одинаков лишь по бумагам, – сказал он. – А на деле все обстоит совсем по-другому. Пойми, миром правят деньги, сынок. У кого их больше, тот и прав. Тот и власть имеет. А для таких людей любой закон не писан, он для них как детский лепет. Они сами себе закон и являются законом для других.
Петров растерянно молчал. Его обуревали самые разнообразные мысли, но он не решался их высказывать вслух.
– Да не грузись ты так, сынок, – Брюхач похлопал джива по плечу. – Поживешь с мое – сам все узнаешь. Может быть, я и не прав.
Мамонтинец, не прощаясь, развернулся и пошел в сторону ПБМ. Там его коллеги откуда-то притащили огромный алюминиевый бак. Один из полицейских приподнял крышку, и по округе распространился ароматный запах горячей пшенной каши. Курсанты дружно повернули головы в сторону полицейской полевой кухни. У Петрова от манящего запаха засосало под ложечкой. Этот запах тут же выветрил из Лехиной головы все мысли о народном счастье. Сейчас Алексей ощущал только одно. Голод.
К истекающему слюной взводу подошла Соня.
– Есть хотите, орлы? – Спросила она, наверняка уже зная ответ.
– Да!!! – Завопили курсанты.
– Завтракать, а заодно и обедать, будем по отделениям, – сказала Блэйд. – Хозяин ресторана «Белый единорог», – Соня показала на стеклянные двери ресторанчика, над которым красовалась деревянная вывеска в форме скачущего белого единорога. – Любезно предоставил нам свое помещение. Одно отделение питается, два других стоят на посту и ждут своей очереди. Вопросы есть?
Курсанты остервенело замотали головами.
– Если вопросов нет, кхм… – Соня кашлянула. – Первое отделение справа по одному в ресторан шагом марш!
Через мгновение первого отделения на проспекте уже не было. Зато сквозь прозрачные широкие окна можно было наблюдать довольные рожи курсантов, уплетающих за обе щеки двойные порции котлет, макарон и целые кастрюли горячих щей. Минут через 20 солдаты лениво выползали из ресторана, до разрыва пупка набив едой свои желудки. Места за круглыми столиками в ресторане тут же заняли бойцы второго отделения. И снова из распахнутых дверей ресторана на улицу вырывалось то противное чавканье, то веселый гомон, то грохот падающей посуды.
Наконец пришла пора заправляться третьему отделению. Петров вошел в распахнутые двери «Белого единорога». Вместе с ним в ресторан вошла Соня. 
Внутри ресторан был искусно отделан под пещерный грот. На стенах светились приятным голубоватым светом круглые светильники. Впереди, напротив входа, располагалась стойка бара, за которой сейчас не было бармена. Вдоль стен у широких окон стояли длинные ряды круглых столиков с пластмассовыми белыми стульями. Откуда-то доносилась тихая спокойная музыка. Но все же главной достопримечательностью ресторана был потолок. Вернее то, что потолком казалось. Потолок ресторана был стеклянным и представлял из себя дно гигантского аквариума, установленного на несущие стены помещения. Петровы было непонятно, как строители смогли сотворить такое, ведь над рестораном располагались еще 6 этажей жилого дома, но зрелище это было просто неповторимым! В аквариуме плавали стаи сотен разноцветных рыбок. Свет светильников играл на их чешуе, создавая под потолком иллюзию мерцающих разноцветных звезд. В сумерках это наверняка было очень красивым зрелищем.
Леха и девушка заняли столик у окна. К ним подошел угрюмый толстый человек в белом поварском фартуке. В руках он держал широкий поднос с тарелками, ложками, чашками и двумя большими кастрюлями. Он молча поставил на стол посуду и с пустым подносом удалился за стойку бара. А вокруг столиков других курсантов волчками крутились молодые официантки с подносами и черными бабочками поверх белых блузок.
– Это Бульдог, – кивнула на толстого мужчину Соня, едва устроившись за столиком. – Он хозяин ресторана.
Петров снял шлем и искоса взглянул на Бульдога. Тот мрачным взглядом взирал на курсантов.
– Похоже, он не рад нашему визиту.
– Его можно понять, – Блэйд тоже сняла шлем. – Сегодня у него одни убытки. Да и военных он не очень-то жалует.
Соня тряхнула головой, и ее золотистые волосы рассыпались по плечам.
– В конце концов, он сам предложил нам свою помощь? Верно? – Сказал Леха, наливая себе из кастрюли полную тарелку щей.
– Откажись он, и его тут же бы арестовали, – произнесла Соня. – Отказ в помощи властям означал бы лояльность к сепаратистам. А это на Крокусе карается смертной казнью.
Петров закашлялся, подавившись куском хлеба.
– Смертной казнью?! – Откашлявшись, воскликнул он. – Соня, на смертную казнь ввели мораторий еще тысячу лет назад!
– Это Крокус,здесь всеми делами заправляет мэр. – пожала плечами Блэйд. – Раньше здесь все было по-другому. Но времена меняются. Мир не стоит на месте, Леша.
Соня о чем-то задумалась.
– Ты бывала здесь раньше? – Спросил девушку Леха, с аппетитом хлебая щи.
– Да… – задумчиво ответила Блэйд. – Это было очень давно. Как будто в давно забытом сне.
Соня снова о чем-то задумалась.
– Хочешь щи? – Предложил девушке Леха, решив отвлечь ее от размышлений, или хотя бы сменить тему разговора.
– Нет, – улыбнулась Соня. – Я лучше съем котлету и выпью чашку горячего кофе.
Горячего кофе? Это в такую-то жару? Петров не стал спорить с девушкой и налил ей в чашку черного густого кофе из пластмассового кофейника. Затем, секунду поразмышляв, налил кофе и себе.
Блэйд поддела вилкой котлету с Лехиной тарелки и, скептически рассмотрев жареный мясной кругляш, откусила от него маленький кусочек.
– Вкусно, – прожевав мясо, констатировала она. – Здесь умеют жарить котлеты.
– Правда? – Не поверил Петров и в мгновенье ока запихал себе в рот целую котлету. Мясо действительно было хорошо прожаренным. Оно словно таяло во рту.
– Действительно вкусно, – жуя котлету, произнес Леха.
– Кое-что в жизни остается неизменным, – грустно улыбнувшись, произнесла Соня. – Котлеты здесь готовят так же вкусно, как и 10 лет назад, – Блэйд снова о чем-то задумалась.
– О чем ты все время думаешь? – Спросил девушку Леха.
– О будущем, – ответила Блэйд. – О будущем Федерации.
– Об этом… – Петров доел щи и принялся уплетать ароматное картофельное пюре. – Об этом пусть думает и беспокоится наш президент. Это его заботы. 
– Ты прав, – согласилась Соня и хлебнула из чашки горячий кофе. Кажется, сейчас она не хотела с ним спорить. 
– Знаешь, – продолжал Леха. – Я пообщался с местным аборигеном, и он наговорил мне кучу непонятных вещей о Федерации. Я с ним не согласен. 
– Правда? – Соня внимательно посмотрела на джива. – И что же он тебе наговорил?
– Да так, всякую чушь, – отмахнулся джив. – По его словам, в Федерации отсутствует демократия.
– А разве это не так? – Спросила его Соня.
– Конечно, нет! – Воскликнул Алексей. – Федерация пропагандирует идеалы демократии, идеалы равенства и братства. Каждый гражданин ее населяющий имеет свои, одинаковые со всеми права, закрепленные государственной Конституцией. Каждый имеет свободу мысли, слова, вероисповедания. Разве все это могло бы быть в условиях отсутствия идеалов свободы и равенства?
– Свобода, о которой ты говоришь, это иллюзия, – сказала она. – Ты смотришь на мир глазами авторов книг и учебников, прочитанных тобой в школе и университете. А в действительности дела обстоят не так, как в них написано, – Соня немного помолчала, а затем продолжила:
– Когда-то Федерация действительно была такой, как описывают ее в твоих книжках. Тогда это было молодое, сильное государство – оплот порядка и справедливости в Галактике. Но… – Соня вздохнула. – Это было очень давно. За сто с лишним лет все неузнаваемо изменилось. Сейчас все, что осталось от прежней Федерации – это патриотические учебники, да добрые детские книжки, которые ты читаешь. Свобода стала иллюзией, честность и благородство превратились в притворство и ложь, добро в зло. И то, что жизнь современного человека стала счастливей, чем прежде – обман, – Блэйд грустно улыбнулась. – Внутренний распад Федерации, неустроенность социальной жизни граждан, ее населяющих, этнические конфликты, терроризм – все это маскируется правительством под маской стабильности и благонадежности. Сейчас власть имущие устанавливают законы, выгодные лишь для себя, а не для Федерации, не для граждан, ее населяющих. Законодатели давно забыли те идеалы добродетели, на которых строилась Федерация, и которые когда-то были ее основой, – Соня тяжело вздохнула и добавила. – Все превратилось в прах.
– Но, Соня… – Алексей несмело попытался возразить девушке. – Может быть, не все так плохо? Ты вот упомянула о правительственных реформах, но ведь не все они пошли прахом.
– Назови мне хоть одну, достойную уважения, – мрачно произнесла Блэйд.
– Ну, например, – Алексей задумался, пытаясь вспомнить политические события, которые он видел в «Новостях» по видеофону. – Например, недавно проведенная военная реформа.
– Это ты про внесенные поправки на счет военной обязанности? – Уточнила девушка.
– Да, – ответил Петров. – Каждый гражданин Федерации обязан пройти срочную службу в регулярной армии. Это долг Родине. По-моему, это правильно! Такая направленность реформы воспитает в будущем настоящих патриотов!
Соня улыбнулась.
– Если ты не идешь служить в армию, ты лишаешься гражданства. Ты – изгой Федерации. Это насилие над людьми и не воспитывает патриотизм, а возбуждает недоволсьво и ненависть, – Блэйд отхлебнула кофе из своей чашки.
– А для противников воинской обязанности есть альтернативная служба, – не унимался Петров. 
– Угу, – промычала девушка. – И в твоем паспорте будет стоять зеленый штамп. А с такой пометкой лучшая работа, на которую ты сможешь рассчитывать на территории Федерации, – это мытье полов и чистка унитазов. 
Алексей, сбитый с толку, молчал.
– Но в этом есть свое преимущество, – продолжала Соня. – Прошедшие «альтернативку» не превращаются в пушечное мясо.
– О чем это ты? – Не понял джив.
– Военная реформа идет не случайно, – задумчиво проговорила Блэйд. – Идет крупномасштабная мобилизация. Федерация готовится к войне. 
– С Империей? – Спросил Леха.
Соня промолчала и посмотрела в окно ресторана. Снаружи начал накрапывать мелкий дождь. Его капли гулко барабанили по оконному стеклу, оставляя на нем водяные разводы.
– Мы почему-то верим, – вдруг заговорила девушка. – Что Империя и есть то Вселенское зло, с которым необходимо бороться. А что, если этим злом является тот социум,или та система ценностей в котором мы живем?Система потребления,погони за сиюминутными удовольствиями,жаждой наживы?
– Я не верю своим ушам! – Воскликнул Леха и тут же испуганно понизил голос до полушепота. – Ты говоришь как сепаратисты!
– Разве ты не понимаешь? – Ответила Соня. – Той Федерации, в которой ты родился и вырос, уже давно нет! – Блэйд замолчала, а потом добавила. – Мир изменился. Я чувствую это. Словно подходит к концу какой-то этап. Только конец этот меня не очень радует.
Петров удивленно уставился на девушку. Он вспомнил слова магистра Чи, которые слышал от него когда-то: «У каждой эпохи есть свой срок – свое начало и конец, который преобразуется в начало чего-то нового. В этот момент возникают чудовищные колебания Силы, и у мира есть два пути – переродиться в новый порядок, либо рассыпаться в прах, превратившись в хаос…»
– Что случилось? – Спросила Блэйд.
– А… – очнулся Петров. – Это я так… Вспомнил слова магистра Чи о Всеобщем Враге и о конце света, – Алексей попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то нервной.
– Всеобщий враг, – растянуто произнесла Соня. – Знаешь, Леш, я не верю в то, что абсолютное зло способно материализоваться во всем своем великолепии прямо перед нами, как объективный предмет этого мира. Мне кажется, что Чи, говоря о Всеобщем Враге, имел в виду наше внутреннее Я, Темную Сторону нашей личности. Тогда получается, что враг находится внутри каждого из нас – внутри нашей души, что ли? Тогда и сражаться с ним должен каждый из нас самостоятельно, вести битву внутри самого себя. Найти в себе силы и в самом себе победить этого врага. Если каждый сможет это сделать, то великий враг исчезнет, и конец света будет отменен. Понимаешь, о чем я говорю? – Девушка изучающе смотрела на Леху.
– Ага, – только и мог сказать Петров. Он с открытым ртом слушал Блэйд, боясь лишний раз вздохнуть.
– Ну вот, – продолжала наемница. – А мы тут гоняемся за несуществующим воплощением абсолютного зла.
– Ты не перестаешь меня удивлять, Соня, – сказал Леха. – Откуда в тебе такие философские рассуждения?
– Может, во мне проснулся философ, – пожала плечами Блэйд. Она придвинула к дживу его чашку с кофе.
– Пей, – улыбнулась девушка. – Твой кофе уже давно остыл.
Покончив с едой, Петров и Блэйд вышли из ресторана. Моросящий дождь барабанил по стальному шлему. Мелкие дождевые капельки оставляли влажные разводы на пластиковом забрале, затрудняя солдатам видение окружающего пространства. Электронная оптика скафандра барахлила, покрывая внутренний экран шлема белыми точками помех. По-видимому, этот  дождь каким-то образом влиял на сверхчувствительную аппаратуру.
– Кажется, у нас появились гости, – голос Сони, раздавшийся в наушниках шлема, показался Лехе необычайно мрачным. 
Петров протер ладонью влажное пластиковое забрало, тем самым проясняя себе взор. Он увидел толпу горожан, стоявших перед взводом, ощетинившимся щитами и резиновыми дубинками. Возраст этих людей был разнообразным. Мужчины, женщины, старики, молодые парни (наверное, ровесники Лехи). У всех были напряженные мрачные недовольные лица. Сколько там было местных жителей, Лехе сосчитать не удалось, но их с каждой секундой становилось все больше и больше. Дождь, казалось, даже не мешал митингующим собираться на проспекте. Словно подражая взводу курсантов, люди ощетинились цветными зонтами, прикрывающими их от непогоды. Некоторые граждане стояли, держа в руках деревянные плакаты с про-федеральными лозунгами: «Долой коррупцию!», «Дума – сборище дармоедов», «Вся власть народу!» Были и другие плакаты, но Леха не смог их прочитать, так как те находились от него слишком далеко. Зато Петров заметил то и дело мелькавшие среди митингующих крепкие деревянные дубинки и крупные камни, в спешке отколотые от мостовой. А у некоторых людей в руках были грабли и мотыги, которые они ловко прятали за спинами своих впереди стоявших товарищей.
– Будьте начеку, лейтенант, – к Соне подошел уже знакомый Лехе капитан. – Кажется, атмосфера накаляется.
– Ты прав, Джон. Скоро будет довольно-таки жарко, – из-за спины капитана вышел Брюхач. 
Мамонтинец так же, как и капитан (как впрочем и все полицейские в это время), был одет в черный дождевой плащ с капюшоном. Петров внутренне улыбнулся, увидев своего недавнего собеседника. В этом плаще с капюшоном мамонтинец выглядел очень потешно. По краям капюшона были сделаны специальные прорези, из которых торчали его огромные слоновьи уши. Брюхач время от времени хлопал ушами, стряхивая с них воду.
– А вот и первые ласточки! – Сказал он, заметив среди шумевшей толпы горожан двух мужчин с красными повязками на голове.
– Кто они? – Спросила его Соня, проследив за взглядом мамонтинца.
– Боевики красной гвардии, – ответил за Брюхача капитан Джон. – Это мелкая банда сепаратистов. В основном ее члены – молодые люди, недовольные государственной политикой. Пока их храбрости выражать протесты хватало на то, чтобы вырисовывать аморальные граффити на стенах городских домов. Но я нутром чую, что сегодня они решатся на нечто более серьезное.
Словно в подтверждение его слов над головами митингующих взвилось красное знамя. По сути это был широкий кусок красной материи, небрежно прибитый гвоздями к длинному деревянному древку. В первые ряды горожан протиснулся русоволосый молодой человек в серой болоньевой куртке. На вид ему было лет 20 – почти ровесник Лехи. В руках парень держал электронный рупор.
– Граждане! – Проорал он в микрофон, обращаясь к толпе митингующих. – До какой поры мы будем терпеть издевательства правительства над трудовым народом?! До какой поры зажравшиеся чиновники будут расхищать народные деньги, обрекая нас и наших детей на голодную смерть?!
Толпа зажужжала как растревоженный улей.
– Я предлагаю объявить вотум недоверия городскому правлению! – Продолжал орать человек с рупором.
– Долой мэра! – Раздались в толпе гневные крики. Сборище митингующих загудело еще сильнее. Парень продолжал что-то кричать в свой рупор, но его слова тонули в многоголосом гуле толпы.
Леха ощутил, как окружающее энергоинформационное пространство стало меняться. Словно в центре толпы образовался чудовищный энергетический вихрь. С каждой секундой он увеличивался в размерах. Жуткие вибрации энергетического вихря, подобно взрывной волне, распространялись все дальше и дальше от толпы митингующих, охватывая собой соседние улицы и кварталы, проникая в квартиры, в умы и души горожан.
Петров внутренним зрением увидел, что на других улицах, примыкающих к площади, также образовались жуткие вихри Тьмы. А через мгновение энергетические воронки, порожденные потоками ненависти и злобы митингующих, соприкоснулись друг с другом и слились в один гигантский вихрь Тьмы.
Поднялся сильный штормовой ветер. Под его порывами стальной шпиль на куполе городской мэрии качался из стороны в сторону, грозя вот-вот сорваться и упасть. Флаг – полосатый триколор, не выдержав очередного порыва штормового ветра, сорвался со шпиля и улетел прочь. Небо над городом накрыли тяжелые черные тучи, затмившие собой солнечный свет. Сверкнула молния. Прогрохотал гром, и моросящий дождь в мгновение ока перешел в ливень. Но штормовой ветер и ливневые потоки воды не испугали орущую и что-то гневно требующую толпу. Наоборот, казалось, что будто бы от этой непогоды у митингующих прибавлялись силы.
Дождь лил как из ведра. Полицейские, спасаясь от дождя, попрятались в свои бронемашины. И на проспекте остался стоять лишь взвод курсантов, изо всех сил сдерживающих орущую толпу.
Среди курсантов бегала Соня. Она что-то кричала им, видимо, отдавая какие-то приказы. Но Петров не слышал ее. Как впрочем не слышал и рев толпы, и шум разбуянившейся природы. Алексей ощущал себя стоящим в центре гигантского черного вихря. Он слышал его гудение, в котором тонули абсолютно все звуки внешнего мира. Сквозь тело джива проносились жуткие энергетические потоки боли, ненависти, гнева, жадности, зависти, разочарования, обиды и смерти. Все эти потоки, словно семена, подхваченные ветром, чудовищным фейерверком рассеивались над городом. Петров просканировал окружающее пространство. Он знал, что он должен сделать. Это был долг джива. Алексей должен найти источник вихря. Найти и уничтожить то, что породило эту чудовищную воронку Тьмы. Иначе, Петров чувствовал это, в городе начнется настоящая бойня. Энергоинформационная реальность, реальность второго кольца Силы, неизменно отражалась в материальном мире. Алексей знал об этом не понаслышке, и вовсе не из тех эзотерических книжек, которые заполняли книжные прилавки Федерации. Петров был дживом. Знания и навыки, приобретенные в Академии, он испытывал на себе, выполняя поручения Совета магистров. Поэтому Леха знал, что если он не найдет источник вихря, то катастрофы не избежать. Тьма, порожденная во втором кольце, вскоре проявится в материальном мире. И тогда будет беспощадная бойня. А это многие сотни невинных людских жизней.
Пространство города, пропитанное Тьмой, неохотно поддавалось усилиям джива. Сознание Лехи медленно продвигалось внутри воронки, словно преодолевая вязкое тягучее болото. Вибрации вихря усиливались, вызывая жесточайшее сопротивление попыткам джива сканировать город. Алексей резко усилил потоки Силы в собственном теле, и Тьма неожиданно поддалась. Сознание Петрова, словно пролетев по какому-то темному извилистому тоннелю, оказалось в самом сердце воронки. Это был темный энергетический сгусток, источавший вовне могучие потоки Тьмы. Петров, своим сознанием, осторожно проник в сгусток, пытаясь найти его расположение в материальном мире, мире первого кольца Силы. Какого же было удивление джива, когда он обнаружил его локализацию в самом центре митингующей толпы. По ощущениям это был человек. Человек, владеющий навыками обращения с силой!
Шарообразный сгусток Тьмы неожиданно принял очертания человеческой фигуры. Туманная темная голова повернулась в сторону джива. Петров не заметил, как сам перешел во второе кольцо. Теперь он стоял перед темной фигурой, сжимая в руках сотканный из потоков Силы световой меч.
– Остановись! – Приказал Леха темной фигуре. – Или я тебя уничтожу.
Темный фантом молчал. Алексей ощущал на себе его невидимый взгляд. Словно фантом оценивал джива.
– Я рыцарь Ордена дживов, – произнес Леха, понимая, что его противник и так уже знает об этом. – Кто ты, нарушивший равновесие Силы?
– Я тот, кому ты будешь служить, – замогильным голосом произнес фантом.
Мощные колебания Силы заставили джива согнуться пополам. Окружающее темное пространство закипело под давлением потоков Тьмы. А еще возникли какие-то новые энергетические вибрации, заставляющие Тьму сжиматься вокруг тела джива в могучие тиски. Алексей узнал эти новые чужеродные потоки Силы. Это были энергетические вибрации Иного. Врага. Петров осознал, что нашел эмиссара.
Алексей с трудом сбросил энергетические оковы и выпрямился, приняв боевую стойку.
–  Я нашел тебя, – сказал он фантому. – Ты эмиссар Темного Владыки. Я здесь, чтобы тебя уничтожить.
Фантом разразился жутким демоническим хохотом. Он поднял свою дымчатую руку, и из его темной ладони вырвались убийственные потоки Силы, в мгновение ока разорвавшие энергетическую защиту Петрова. От неожиданного толчка Алексей еле устоял на ногах.
– Ты слаб, – констатировал Фантом. Подчиняясь его воле, Тьма могучими тисками сдавила джива. Петров застонал. Его череп пронзила адская боль. Потоки Тьмы сдавливали грудь, затрудняя дыхание. Джив понял, что ему не справиться с фантомом, который был многократно сильнее его.
Собрав остатки сил, Алексей посла в окружающее пространство мысленный сигнал о помощи. Однако его энергетический импульс мгновенно поглотила окружающая Тьма. Петров понял, что ему не пробиться сквозь завесу Тьмы. Он был безоружен и беспомощен.
Фантом стоял не двигаясь. Петров ощущал на себе его взгляд, полный ненависти и какого-то жуткого садистского удовлетворения. Тиски Тьмы сжимались все сильнее. Алексей стал задыхаться. Это был конец.
В тот момент, когда Петров уже навсегда распрощался с жизнью, темный силуэт фантома пронзила вспышка яркого света. Это был мощный энергетический удар! Непонятно было, откуда он исходил, и кто нанес его. Но тиски Тьмы, сжимающие Петрова, ослабли, а фантом пошатнулся и упал.
– Беги отсюда, джив, – произнес чей-то знакомый голос. Петров напряг память, пытаясь вспомнить говорившего. Он мог бы поклясться, что раньше его уже где-то слышал.
– Беги отсюда, дурачок, – язвительно произнес невидимка. – Я не смогу долго сдерживать Тьму. Возвращайся в первое кольцо. Там ты сейчас нужнее, а здесь тебе нечего делать.
Петров пошевелился. Тиски Тьмы спали. Алексей взглянул на лежащего фантома. Он должен уничтожить эмиссара.
– Оставь его! – Заорал невидимка. – Он тебе не по зубам! Возвращайся назад!
Алексей застыл, соображая, можно ли было доверять этому голосу. Внутренне Петров понимал, что фантом сильнее его, и нужно было спасаться бегством, но долг джива твердил совершенно обратное. Алексей должен выполнить свою миссию.
– Делай, как я сказал, придурок! Шевелись! – Продолжал орать голос.
Фантом медленно поднялся. Сила, сдерживавшая тиски Тьмы, исчезла. Энергетические токи вновь устремились к Петрову, грозя в мгновение ока расплющить. Так бы оно и случилось, если бы чья-то непонятная Сила не выдернула Алексея из второго кольца. Могучие тиски Тьмы сомкнулись на пустом месте.
Петров вновь стоял в строю курсантов под проливным дождем. Впереди, потрясая палками, бесновались дико вопящие толпы людей. Алексей отрешенно смотрел на окружающий мир. Такое состояние всегда возникает, когда сознание возвращается из второго кольца. В голове джива как эхо звучала последняя фраза невидимки:
– Ты идиот, а не рыцарь-джив. Ты тормоз и мозги у тебя куриные.
Петров ощутил сильный толчок в плечо. Это была Соня.
– Ты спишь, что ли? – Закричала она. И вместе с ее голосом до слуха джива докатилась волна звуков окружающего мира. Алексей окончательно вернулся в реальность. Шум дождя, грохот грома и рев обезумевшей толпы слились для Петрова в единую какофонию звуков. Соня кричала что-то еще, но ее голос потонул в неожиданном диком реве толпы…
Впоследствии так никто и не разобрался, почему началась эта бойня. То ли не выдержали нервы у полицейских, и кто-то из них нажал на спусковой крючок, то ли митингующие первыми бросили камень – это навсегда осталось неразгаданной тайной. Петров лишь увидел, как озверевшая толпа, сломав оцепление курсантов, вырвалась на городскую площадь. Тут же раздался треск пулеметных очередей. Послышался звон бьющихся стекол, стоны раненых, оглушительные разрывы гранат. Сепаратисты, словно прорвавшая плотину быстрая горная река, в мгновение ока наводнили площадь. Сами курсанты и полицейские были, как щепки, разбросаны в разные стороны. Петров плохо помнил события той схватки. Гром, молния, дождь, крики и взрывы; перевернутые ПБМ, полыхающие синим огнем; стоны раненых и лужи крови на асфальте – все это было похоже на какой-то бред. На какой-то очень странный сон, из которого Петров не мог проснуться. Леха помнил, что он, оказавшись в самой гуще каши из дико вопящих, перепачканных кровью и грязью людей, защищался как мог. Лупил разбушевавшихся граждан дубинкой, прикрывался щитом, оттаскивал раненых курсантов в более-менее надежные укрытия.
В конце концов Петров словил сильный удар по голове, и это положило конец его участию в драке. Толстый стальной прут врезался прямо в забрало шлема. Пластик треснул, но удар более-менее сдержал. Петров ощутил, как по его лбу заструилась кров. Леха медленно осел на асфальт. Тьма поглотила его сознание…

Глава 9

Алексей открыл глаза и тут же зажмурился от ярко вспыхнувшего света.
– Очнулся, – с облегчением вздохнул чей-то знакомый голос. – А я уж думал, что ты помер.
Петров медленно открыл глаза. Они неохотно привыкали к яркому солнечному свету, струившемуся сквозь окно больничной палаты. Алексей лежал на железной, пружинящей под его телом, койке. А рядом с ней, на деревянном табурете, сидел Юрка Сатурн.
– Как ты? – Спросил джива Юрка. – Голова болит?
– Не очень, – Леха приподнялся на локте и ощупал голову. Под пальцами пружинили тугие повязки бинта. – Юрка! Как ты здесь оказался? Как нашел меня?
– Долгая история, – ответил Сатурн. – Я приезжал в гости к отцу. А тут этот путч! Чуть ли не революция!.. – Юрка хотел добавить что-то еще, но в этот момент входная дверь скрипнула, и в палату вошла Соня. Одежда на ней была гражданская – зеленые обтягивающие джинсы и такого же цвета топик. Волосы девушка убрала в длинный конский хвост. А на ее ногах, вместо грубых берцев, красовались белые кроссовки, украшенные по бокам черной зигзагообразной линией. Это был фирменный знак крокусианских обувных фабрик.
– Ну ладно, – Юрка поднялся с табурета, поправляя на себе белый медицинский халат. – Все свои вопросы задам позже. А сейчас мне пора идти.
Сатурн посмотрел на Леху и с дружественной улыбкой произнес:
– И так торчу рядом с тобой со вчерашнего вечера. А времени у меня совсем нет – надо успеть еще многое сделать. Отдыхай. А ты уж присмотри за ним, – это уже обращалось к Соне.
– Постараюсь, – улыбаясь ответила Блэйд.
Юрка направился к выходу из палаты. В дверях он обернулся и сказал:
– Сегодня вечером жду вас на своей даче! Ровно в семь! Без опозданий! Такси будет ждать вас у ресторана «Белый единорог».
– Мы придем, – кивнула Сатурну девушка. Юрка вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Парень и девушка крепко обнялись.
– Я думала, что ты умер, – прошептала Соня. Ее голос дрожал. – Когда я нашла тебя, твое сердце не билось. Повезло, что бригада санитаров оказалась рядом.
– Я жив, Соня, жив, – успокаивая девушку ответил Леха.
– Ты двое суток пролежал под системой, – продолжала Блэйд. – Врачи говорили, что ты уже не очнешься. Но я верила, что если не сегодня, то завтра ты откроешь глаза. Обнимешь меня и скажешь: «Я жив». А я тогда наговорю тебе кучу девичьих глупостей. А потом заявлю, что знала, что все будет именно так. Ведь ты джив. И ты не можешь умереть, потому что я люблю тебя.
Алексей молча слушал Блэйд. Он чувствовал, что сейчас ему надо было молчать.
– Это тебе, – шмыгнув носом сказала Соня и протянула Лехе маленький металлический предмет. Это был блестящий значок в форме птичьего крыла. 
– Что это? – Спросил джив.
– Значок храбрости, – пояснила Блэйд, пристегивая значок к Лехиному мундиру. – Лично от начальника части.
Девушка улыбнулась, рассматривая результат своей работы, а затем произнесла:
– Некоторые курсанты обязаны тебе жизнью. Ты герой.
Петров залился краской от смущения. Герой? Тогда на проспекте он и не думал о награде. Джив делал то, что считал нужным делать. Он выполнял свой долг.
– Честно говоря, я думал, что это очередной орден, – в шутку произнес Леха.
– Хватит с тебя серебряной звезды за прошлогоднюю Шантаркскую операцию, – ответила Соня. – Теперь я от тебя не отстану ни на шаг. Врачи сказали, что твое состояние удовлетворительно. Современная медицина творит чудеса, и фактически завтра ты уже готов к выписке из госпиталя, но доктора прописали тебе покой и постельный режим. Это значит, что как минимум неделю, а то и две ты проведешь здесь, в стенах этого уютного крокусианского госпиталя. Нам этого будет достаточно, чтобы хорошенько отдохнуть. Считай, что у тебя двухнедельный отпуск, – Соня улыбнулась и добавила. – Так что на эти 10 дней я отменяю все боевые операции.
– Соня, – при последней фразе девушки Алексей вдруг вспомнил нечто важное. – Я должен связаться с Борейчуком. Я нашел эмиссара. Он здесь, в городе! 
– Санек будет ждать тебя на Юркиной даче, – ответила Блэйд. – Он сказал мне это сам, когда вчера заходил навестить тебя.
– Но нам нельзя медлить! – Воскликнул Леха. – Мы должны найти эмиссара и уничтожить его. Пока он опять что-нибудь не натворил.
– Забудь о нем, – нахмурившись сказала Соня. – Оставь это дело будущему магистру.
– Соня, что ты говоришь?! – Петров вскочил с койки. – Это дело нельзя откладывать! Разве ты не понимаешь? Ту бойню устроил эмиссар! Он копит Силу Темной Стороны, чтобы Великий Враг – абсолютное зло – материализовался в нашем мире. Мы должны остановить эмиссара любой ценой! От этого зависит судьба всей Вселенной! А, что тут говорить… – Леха раздраженно махнул рукой. – Судьба Галактики висит на волоске от гибели, а я целых две недели буду торчать в больничной палате!
– Похоже, ты не успокоишься, – тяжело вздохнув произнесла Соня. – Вот, держи.
Блэйд положила на койку полиэтиленовый пакет. В нем оказались синие джинсы, белая футболка и пара серых кроссовок.
– Переоденься, – сказала девушка. – Не стоит разгуливать по городу в военной форме.
– Как? Зачем? – Не понял Леха, растерянно смотря на Блэйд.
– Пойдем искать твоего эмиссара, – ответила девушка. – Вместе.
– А госпиталь? 
– Мы сбежим, – улыбнулась Соня и натянула на голову Петрова синюю бейсбольную кепку. – Это скроет твои бинты, – пояснила она.
Алексей быстро переоделся в гражданку. Блэйд распахнула окно и вылезла наружу (палата находилась на первом этаже госпиталя). Петров последовал за девушкой. Оказавшись снаружи, Леха и Блэйд обошли угол здания и оказались на центральном больничном дворике, который представлял из себя широкую парковую зону. По всей ее территории росли высокие крокусианские клены и ели, на ветках которых, вместо привычных зеленых иголок, произрастал оранжевый мох. Тут и там виднелись цветочные клумбы самых разнообразных расцветок. А у главного входа в госпиталь била двухметровая струя фонтана, на дне которого плавали маленькие серебряные рыбки.
– Через главные ворота мы не пойдем, – сказала Соня, остановившись в тени крокусианской ели. – Там находится контрольно-пропускной пункт. Без специального пропуска нас не выпустят за территорию.
– Что же делать? – Спросил девушку Леха. – Может здесь есть другой выход? Какая-нибудь маленькая незаметная калитка?
– Нет, – покачала головой Соня. – Но выход есть. Будем прыгать через забор.
Парень и девушка не спеша пересекли парковую зону. Они сошли с асфальтовой дорожки и пошли к решетчатому забору напрямик, при этом без зазрения совести топча аккуратный зеленый газон и красивые цветочные клумбы.
Петов присвистнул, когда остановился перед стальными прутьями забора. Высота ограждения была около двух метров, а сверху забор венчали три ряда колючей проволоки. 
– Жаль, что я не обладаю даром левитации, – сказал Леха. – Я бы поднял нас обоих в воздух и перенес через забор.
– Обойдемся без левитации, – ответила Соня, срывая с веток близстоящей ели пушистый оранжевый мох. – Лучше помоги мне собрать побольше этой гадости.
– Зачем? – Не понял Леха.
– Колючка на заборе находится под напряжением, – пояснила Блэйд. – Мох крокусианских елей – великолепный изолятор от электрического тока. Так что если не хочешь поджариться на заборе – помогай мне собирать ветки.
Алексей подошел к ели и сорвал с ее ветки пучок оранжевого мха. На ощупь он напоминал обычную вату, правда, выделяющую в руках какой-то вонючий липкий сок.
Когда парень и девушка насобирали достаточное количество липкого мха, то вновь подошли к забору. 
   Петров скатал из получившихся оранжевых комков один мохнатый шар, размером с большой пляжный мяч. Соня подпрыгнула и повисла на перекладине забора, держась за нее одной рукой, а другой – раскатала пушистый шар по колючей проволоке. Таким образом, на колючке образовался метровый безопасный участок, полностью изолированный от электрического тока. Блэйд лихо перескочила через забор.
Петров подпрыгнул и ухватился за перекладину забора, подтянулся. Его руки утопали в липком оранжевом мху, под которым ощущались стальные узлы колючей проволоки. Лёха осторожно перебросил через забор ногу, на секунду усевшись на него верхом. Под собой джив ощутил тревожную вибрацию «колючки». Проволока была под напряжением, и если бы не толстый слой оранжевого мха, накрывшей её с верху, то… Брр. Алексей тряхнул головой. Перед его глазами, на какой-то миг, промелькнуло видение черного обугленного скелета, одиноко висящего на заборе.
- Лёха, не тормози! – голос Блэйд вывел джива из секундного оцепенения. – Прыгай, пока нас не заметили патрульные!
Петров, свесив ноги с забора, спрыгнул вниз. Парень и девушка перебежали улицу, не обращая внимания на предупредительные сигналы проезжающих машин, и быстро скрылись за углом серой пятиэтажки.
Джив и Соня пошли по широкому тротуару, постепенно удаляясь от Госпиталя. Вокруг возвышались 30-ти этажные высотки, взирающими на улицу своими тёмными пластиковыми окнами. Слева проезжая часть дружно гудела, рычала и бибикала сотнями проезжающих автомобилей. По пешеходному тротуару шли спешившие куда-то люди.
- Невская улица. – прочитал Лёха вывеску на стене очередного 30-ти этажного дома.
- Эта улица. – Соня кивнула на дорогу, по которой они шли, - Ведёт к городской площади.
- Великолепно! – воскликнул Алексей. – Оттуда мы попадём прямиком на центральный проспект. А уж там по энергетическому следу я найду эммисара!
- Будем надеяться, что тебе это удастся. – ответила Соня. – Но если судить по твоим словам - там работал профессионал. Я предполагаю, что он постарался замести все свои следы. По крайней мере, на его месте я бы так сделала.
Петров, сбитый с толку неожиданным предположением Блэйд, промолчал.
Девушка остановилась на перекрестке и на секунду задумалась. Она посмотрела на угол здания и еле заметно кивнула, словно соглашаясь со своими мыслями. На стене висела белая табличка с надписью «Вольская улица».
- Нам сюда. – сказала Соня, потянув Петрова за собой. – Помнится, на Вольской находился Банк.
- Банк? – переспросил Лёха. – Мы что, собираемся его ограбить?
- Да нет же, глупенький. – засмеялась Блэйд. – Моя кредитная карта пуста. Её нужно пополнить парой сотен кредиток из местного воинского фонда. Наш общий знакомый Комендант Внешней Разведки перечислил мне аванс.
- Аванс? – снова переспросил джив. – Аванс за что?
- За то, чтобы я обнаружила эммисара. – пояснила Блэйд.
- А ему-то, откуда про него известно?! – воскликнул Лёха.
- Не знаю, – пожала плечами девушка, - Как я поняла – от Магистра Чи. Крыс сказал, что найти эммисара дело государственной важности. Федерация не заинтересована втягиваться в войну Апокалипсического масштаба. А потому, готова сотрудничать с Орденом Дживов в поиске и уничтожении эммисара. Так что это совместная операция и теперь, - Соня улыбнулась, – за нашей спиной не только Орден Дживов, но и всё бесчисленное воинство Федерации. Плюс безлимитный доступ к многомиллионному воинскому фонду.
- Круто. – вздохнул Лёха, с трудом переваривая услышанное.
Вдалеке показались стеклянные двери городского Банка. Петров и Соня остановились. Перед Банком толпилась длинная очередь горожан.
- Не ожидал, что в наше время еще существуют очереди. – удивлённо произнес Лёха.
- Побываешь на разных планетах - ещё и не такое увидишь. – ответила Соня.
- За чем стоит очередь? – обратилась она к пожилому лысеющему мужчине.
- Кто за пенсией, кто за пособиями. – неохотно ответил мужчина, стрельнув на девушку мутноватыми серыми глазами. – Если за пособиями, то занимайте за ним. – Гражданин кивнул на молодого черноволосого парня в жёлтой рубашке и серых брюках. – За пособиями он крайний. Ну а если за пенсией, то будете за мной. Правда, - мужик скептически осмотрел Соню и Лёху. – Вижу, для пенсии вы еще маловаты.
- Нет – ответила Соня. – Мы идём в банк по другому вопросу.
- Если платить за коммунальные услуги, - неожиданно встряла в разговор пожилая женщина – тогда вам надо не сюда, а в единый кассовый центр. – Она махнула рукой на противоположную сторону улицы. Там, у стеклянной двери высокого белого здания, тоже толпилась очередь.
- Нам просто надо снять деньги со счета. – ответила Блэйд. – По дороге сюда мы не видели ни одного банкомата.
- И не увидите – сказал пожилой мужчина, стоявший в очереди за пенсией. – Месяц назад последний банкомат бомжи раскурочили. Раскурочили и сдали в металлолом! А на новые банкоматы у города нет денег.
- А в том году прямо на центральном проспекте люки колодезные спёрли! – раздался в очереди чей-то скрипучий голос. Толпа горожан тут же оживилась. Отовсюду стали сыпаться истории о каких – то кражах, хулиганстве и денежных махинациях чиновников. Кое-где раздавались чьи-то невнятные слова о наступающем конце света, и что вся Вселенная якобы катится в трам-тарары.
- Если вы только снять деньги – так идите без очереди – раздобрел лысый мужичок. – Идите, идите. Нечего выстаивать очередь из-за пустяка.
Парень и девушка с трудом протиснулись внутрь банка. В холле народу тоже было набито битком. В зале было не продохнуть от стоящей там духоты и смрадного запаха человеческого пота. И это несмотря на то, что вентиляция и кондиционеры банка работали на полную мощность.
Лёха и Блэйд с трудом просочились к кассовому окошку. В этот момент у него стоял молодой черноволосый парень, примерно года на два старше Лёхи. В своих руках парень взволнованно разминал синюю сберегательную книжку.
- Пособие по безработице не перечислено – заявила кассирша, едва оторвавшись от монитора компьютера.
- Как? Опять? – расстроился парень. – Снова задержка? Бухгалтер биржи труда клятвенно божилась, что в этом месяце выплата пособий не будет задерживаться и деньги в банк будут перечислены вовремя.
- Пособие не перечислено – чеканя слова, повторила белокурая кассирша.
«Ведь врет же и не краснеет» - зло подумал Лёха. Он уже автоматически считал сознание раскрашенной белокурой пигалицы. Перед внутренним взором Петрова всплыла прелюбопытнейшая картина: Вот это самая кассирша нажатием клавиши переводит поступающие от государства деньги на счёт директора банка. А тот в свою очередь складывает в свой бездонный несгораемый сейф аккуратные стопки зелёных кредиток, которые являлись ничем иным как перечисленными банку пособиями по безработице. А потом появились еще два неясных образа. Вероятно, кассирша плохо знала этих людей. Первый – это образ женщины – бухгалтера биржи труда – с радостью потирающая руки в предвкушении предстоящей делёжки добычи. И образ какого-то важного влиятельного человека, покрывающий все эти махинации. Этот важный господин был, похоже, не прочь наложить на пособия свою жадную мохнатую лапу.
- Но как же так? – начал было возмущаться молодой человек.
- Ничем не могу вам помочь – бессовестно улыбаясь, продекламировала кассирша. – За разъяснениями обратитесь в бухгалтерию биржи труда.
- Опять задержат месяца на два – раздались недовольные голоса. За парнем, как, оказалось, стояло еще человек пятнадцать безработных.
- Жиды проклятые – зло пробурчал один из них. Очередь безработных стала медленно рассасываться.
- Пойдём отсюда – раздался над ухом Петрова голос Сони. Пока Лёха наблюдал разыгравшуюся драму, она пополнила счёт карты во втором окне кассы.
- Погоди – сказал он Блэйд, и нагнулся к окошку кассы №1. Белокурая кассирша уставилась на Лёху, вопросительно изогнув накрашенные брови.
- Вам не стыдно так нагло врать? – спросил её джив, мысленно прикасаясь её разуму.
Кассирша на секунду удивлённо открыла рот, а потом вдруг разразилась громким плачем.
- Ой, как стыдно! – заверещала она сквозь льющиеся ручьём слёзы. – Боже мой, да что же я делаю-то?!
Кассирша вскочила на свой рабочий столик и заорала на весь банк:
- Люди!!! Граждане!!! Пособие по безработице давно перечислили! Это наш директор всё себе захапал! Ворюга проклятый! И меня, гад, совратил на это чёрное дело! Простите меня, граждане! Вот – забирайте всё!!! – Кассирша растопырила кассовый аппарат и стала выбрасывать в зал целые пачки банкнот. – Забирайте, граждане безработные! Это ваши деньги! Ваше полугодовое пособие! А я сегодня же пойду в полицию и напишу чистосердечное признание! Клянусь я так и сделаю! Я больше никогда не буду никого обманывать! Честное слово!
Кредитки зелёным водопадом разлетались над ликующей толпой горожан. Люди подхватывали бумажки и засовывали их в штаны, в кепки за пазуху. В банковском зале началась настоящая свалка, из которой кое-как выбрались парень и девушка.
-  Ну и зачем ты это сделал? – спросила джива Соня, когда они оба оказались на улице.
- Я воссоздал торжество справедливости! – гордо ответил Лёха. – Эта кассирша больше никогда не будет врать. Всех персонажей, стоявших за этой афёрой накажут по всей строгости закона, а людям вернут все причитающиеся им денежки.
- Молодец! – Соня похлопала Лёху по плечу. – Ты настоящий герой! Жаль, только что ты все свои усилия потратил зря.
- Это ещё почему? – удивился Алексей. Он зашагал по улице рядом с Соней.
- Разве я поступил неправильно?
- Правильно. – кивнула головой девушка.-  Но зря. Потому что на их место придут другие. Точно такие же ворюги.
Джив помрачнел.
- Ты умеешь испортить настроение, - угрюмо пробурчал Петров.
Они вновь вышли на перекрёсток и, свернув на прежнюю Невскую улицу, пошли в сторону городской площади.
- Просто я смотрю на мир реальными глазами. – сказала Соня, когда они пересекли проезжую часть. – А ты до сих пор продолжаешь витать в облаках. Конечно у вас, дживов, свой взгляд на мир. Но если честно, Лёш, кому сейчас нужны честность, благородство, самопожертвование? Это идеалы давно минувших эпох. Сейчас эти понятия не в моде.
Петров молчал, не зная, что ответить Блэйд.
-   Прости, - она обняла джива. – Я обидела тебя?
- Нет, Соня. – вздохнув ответил Лёха. – Ты права. Это я настоящий кретин. Придурок, который держится за старые идеалы и пытается их культивировать, не понимая, что им уже давно нет места в этом мире!
- Ты не кретин! – Соня резко оборвала Лёхину тираду. – Ты просто юн и простодушен, мой рыцарь - джив. – Она остановилась и нежно поцеловала парня. – В конце – концов мир такой, каким мы его создаем. – продолжила Блэйд. – И ты не виноват в том, что мир давно стал другим. Что люди – населяющие этот мир – тоже стали другими.
- Но что же делать, Соня? – спросил девушку Лёха, когда они вновь зашагали по улице. – Что нам делать, если вся Вселенная действительно катится в трам-тарары?
- Надеяться! – твёрдо ответила Блэйд. – Надеяться на лучшее.
- А если надежды больше нет?
- Глупый пессимист! – засмеялась Соня. – Надежда всегда есть! Хоть маленький ее лучик, но есть! Надежда всегда умирает  последней.
Соня вдруг остановилась и, посмотрев Лёхе в глаза, уже серьёзным тоном добавила:
- Но когда надежда умирает и гаснет её последний луч, то миру действительно приходит конец.
Оставшуюся часть пути до площади они шли молча. Петров мрачно размышлял над словами, сказанными Блэйд. Да, надежда всегда умирает последней. Её лучик всегда существует даже когда вокруг тебя сплошная Тьма. Лёха искренне надеялся, что так оно и есть. Он искоса взглянул на девушку. О чём думала Соня, джив не знал.
- Мы пришли. – объявила Блэйд, когда они оказались на площади. Петров осмотрелся по сторонам. По площади спокойно гуляли горожане. На её окраинах блестели, в лучах полуденного солнца, витрины дорогих магазинов; работали газетные киоски; двери баров и ресторанов были приветливо распахнуты настежь. И никаких тебе трупов, разбитых витрин и оконных стёкол, искореженных и обгоревших машин, стен изрешечённых пулями. Вокруг ничто не напоминало о случившейся здесь мясорубке два дня назад. Словно ничего не было.
Петров, идя к главному проспекту, из любопытства сканировал сознания прохожих. Удивительно! Ни у кого из них он не обнаружил и тени воспоминания о недавней бойни на площади. Как же так? Алексей продолжал сканировать сознания горожан. Никаких воспоминаний! Ни у кого! Пусто! Неужели люди просто стёрли из памяти это событие? Или кто-то «помог» им в этом?
На углу площади, почти рядом с центральным проспектом, стоял работающий газетный киоск. Соня подошла к нему и купила у продавщицы пару свежих газет. 
- Зачем они тебе? – спросил девушку Лёха.
- Узнать последние новости городка. – ответила Соня, разворачивая газету. Вторую она протянула Лёхе.
- Почитаешь по дороге – пояснила она.
Они вновь зашагали к проспекту. Алексей на ходу развернул газету и лениво пробежался по её содержанию. Погода. Развлечения. Программа передач по видеофону. События в мире звёзд кино и эстрады. Ничего особенного. Обычное бульварное чтиво.
- Интересно – растянуто пробубнила Соня, сворачивая свою газету. – Дай-ка мне твой номер.
Петров протянул Соне газету.
- И здесь ничего – произнесла Блэйд, бегло просматривая газетные страницы.
- Что ты хочешь в них найти? – спросил Алексей.
- Сейчас – пробубнила Блэйд, просматривая последнюю страницу. – Теперь, ясно. – вновь произнесла она и бесцеремонно выбросила газеты. Страницы упавших газет, жалобно прошелестели под дуновением лёгкого ветерка. 
- Эти газеты – единственная печатная продукция СМИ в этом городе – пояснила Соня. – Выпускаются двумя местными издательствами. Но ни в той, ни в другой газете я не обнаружила ни единого упоминания о прошедшем бунте. Похоже кто-то решил не пропускать это в средства массовой информации.
- Ты же сама говорила, что это обычное дело для Федерации – скрывать от горожан свои промахи и несовершенство существующей власти. – съязвил Лёха.
- Да. – подтвердила Блэйд, пропустив его издёвку мимо ушей. – Но я чувствую, что здесь скрывается что-то другое.
- Что? – спросил Алексей.
- Не знаю – ответила Соня и сменила тему разговора:
- Ты собирался искать здесь след эммисара.
Петров прикрыл глаза и своим внутренним зрением медленно просканировал проспект. Ни единого намёка на след эммисара он не обнаружил.
- Всё чисто – вновь открыв глаза, сказал джив. – Похоже, нам придётся попотеть, чтобы найти эммисара.
- Что ты предлагаешь делать? – спросила Соня.
- Не знаю. – подражая девушке ответил Лёха. – Надо подумать.
- Тогда давай зайдём в «Белый единорог». – Блэйд кивнула на знакомый ресторан. – Посидим там, пообщаемся с местным народцем. Может что-нибудь и придумаем. Или найдём какую-нибудь зацепку. 
- Пойдём – согласился Алексей. Он был не прочь посидеть в ресторане. 
Петров и Блэйд вошли в «Белый единорог». В этот час заведение было переполнено посетителями. Все круглые пластмассовые столики были заняты. Люди, сидевшие за ними, во все щеки уплетали обеденный ланч. 
- Эй, лейтенант! – послышался чей-то знакомый голос. – Топай сюда! Здесь есть для вас свободные места. 
У стойки бара парень и девушка увидели мамонтийца. Брюхач призывно махнул им рукой и показал на два свободных высоких деревянных табурета. Леха и Блэйд, подойдя к стойке, заняли свои места. 
- Я специально занял два места – заявил Брюхач. – на случай, если сюда завалит кто-нибудь из знакомых. И, как видите, я не ошибся. – мамонтинец игриво хлопнул ушами.
- Что будем пить? – обратился к ним бармен.
- Вина – ответил Брюхач и вопросительно посмотрел на Лёху и Блэйд.
- Красного полусладкого. – улыбнувшись добавила Соня. – Самого лучшего.
- А мне, если можно, молочный коктейль. – произнёс Алексей. Он не хотел пить вино, потому что боялся быстро захмелеть. Ему ведь нужно сохранять трезвую голову, чтобы найти эммисара.
- Сию минуту, будет сделано. – пообещал бармен. Он поставил на стойку два стеклянных фужера и открытую бутылку красного вина, а, затем, ушел на другой конец длинного бара, чтобы сделать молочный коктейль.
Брюхач наполнил фужеры вином. 
- Вы не работаете? – осторожно спросил мамонтийца Лёха. Он где-то слышал, что полицейских, употребляющих в служебное время алкоголь, мгновенно выгоняли с работы.
- Нет – ответил Брюхач. – Утром сдал дежурство.
Мамонтинец залпом осушил фужер.    
- Так что сегодня у меня выходной. – добавил он, ставя пустой фужер на стол, рядом со своей полицейской фуражкой.
- Как у тебя дела? – в свою очередь спросил джива Брюхач. – Тогда на площади тебе хорошенько досталось. Клянусь, что на тебе оказался чертовски хороший шлем! Другой бы мгновенно раскололся от такого удара.
Петров не понимающе уставился на мамонтийца. 
- Я знаю человека, который нанёс тебе этот удар. – пояснил Брюхач. – Его зовут Кожемяка. Он фермер и прославился тем, что одним щелчком валил с ног стопудового буйвола. Так что, сынок, тебе повезло, что стальной прут в его руках не проломил тебе череп.
- Я рад этому. – честно признался Лёха и тут же спохватился:
- То есть вы хотите сказать, что помните о той бойне? В смысле, что бунт был?
- Конечно – удивился мамонтинец. – А почему ты спрашиваешь об этом?
- Я…- начал было Алексей и вовремя запнулся, сообразив, что не следует никому сообщать, что он – джив – сканировал сознания людей и не нашел в их памяти ни единого воспоминания о прошедшем мятеже. – Я просто думал, что всё это мне приснилось – сказал Петров, понимая, что сболтнул глупость. 
Брюхач расхохотался на весь ресторан. Однако на его смех никто из посетителей не обратил снимания. Люди были заняты поглощением пищи.
- Последствие этого «сна», - успокоившись, произнёс Брюхач – отпечаталось у тебя на лбу. Почему ты решил, что всё это тебе приснилось?
- В местных газетах нет ни единого упоминания о прошедшем бунте. – встряла в разговор Блэйд. – Словно ничего и не было.
- Было, не было – пробубнил мамонтинец, задумчиво вертя в руках пустой фужер. – Может и было, а может и нет.
В этот момент к друзьям подошел бармен. 
- Ваш напиток готов – сказал он, обращаясь к Петрову, и поставил на стойку бара бокал с молочным коктейлем.
- Вот, ты, Бульдог, - обратился к бармену мамонтинец. – Ты помнишь бунт на площади, что был два дня назад? 
- Какой бунт? – бармен удивлённо скривил густые чёрные брови. – Не было никакого бунта. 
- Видите? – сказал Брюхач, когда бармен ушел (его позвал кто-то из посетителей). – Он не помнит об этом событии. И даю руку на отсечение, - мамонтинец слегка понизил голос, - что о бунте не помнит ни один горожанин этого городка.
- Словно из их памяти начисто стёрли это событие – понимающе сказал Лёха. 
- Совершенно верно, парень, стёрли – кивнул Брюхач, наполнив фужер вином. – Стёрли начисто. 
Мамонтинец сделал глоток вина. 
- Но как такое возможно? – спросил его Алексей. – Вот так запросто стёрли память у многотысячного населения города? Кто способен на такое?
Брюхач изучающее посмотрел на Лёху. Похоже мамонтинец раздумывал, стоит ли ему продолжать разговор на эту тему.
- Ты слышал что-нибудь о психотроне? – спросил он Петрова.
- Нет – честно признался джив.
- Психотрон – боевое оружие Федерации, - неожиданно произнесла Блэйд. – способное действовать как на психику большой массы людей, так и на психику отдельного человека в частности.
- Ого! – Брюхач от удивления хлопнул своими большими ушами. – Откуда тебе это известно детка?
- Встречалась с этими разработками по долгу службы, - ответила Соня.
Мамонтинец более пристально посмотрел на девушку. 
- На сколько мне известно этот проект закрыли около ста лет назад. – продолжила Блэйд. – Федерация создала мощное оружие, способное держать под контролем многочисленные массы людей. Однако созданная система контроля дала сбой. Со временем люди превратились в вечно улыбающихся идиотов, пускающих слюни и хохочущих, если им показать палец.
- Откуда это тебе известно? – прошептал Брюхач – проект был закрыт. Все причастные к нему лица, в том числе и подопытные, были ликвидированы.
- Все – кивнула Соня. – кроме самих ликвидаторов.
Глаза мамонтийца медленно вылазили из орбит. Кажется, он начинал что-то понимать.
- Ты ведь не человек, верно? – Брюхач в ужасе уставился на девушку. Его длинный серый хобот нервно задёргался.
- Ты Тагг – прошептал мамонтинец. – Ликвидатор. Клон-убийца.
- Тебе не следует меня бояться. – мрачно усмехнулась Соня. – Я давно завязала с тёмным прошлым. Но…- Блэйд закрыла глаза. – Но я помню… Я помню всех…
Леха взял Соню за руку, крепко сжав её ладонь. Её пальцы были холодны как лёд. 
- Я помню эти пресловутые «города счастья» - концентрационные лагеря для свихнувшихся жертв психотрона. Помню, как мы сжигали заживо этих безумцев. Их лица, перекошенные от беззаботной радостной эйфории, до сих пор мелькают у меня перед глазами… Женщины, мужчины, старики, дети… Они даже не понимали, что происходит… - Соня открыла глаза. – Проект закрыли. Федерацию не устраивал получившийся побочный эффект. Все причастные к проекту «Психотрон» были уничтожены. По крайней мере, так думало правительство. 
- И думает так по сей день. – произнёс Брахач, мрачно смотря на дно своего фужера. 
- Думает? – переспросил Лёха.
- Да. – подтвердила Соня. Она взглянула на мамонтийца и произнесла:
- Потому что перед ликвидацией неожиданно исчез главный разработчик проекта. Он был мамонтийцем. Его следы потерялись в одном из «городов счастья», на одной далёкой периферийной планете. Федерация превратила эту планету в прах и разработчика посчитали мёртвым. 
Блэйд жёстким пронизывающим взглядом посмотрела на мамонтийца.
- Да. Всё так и было.- сухо произнёс Брюхач. – Не легко, правда, было вас надуть, - он криво усмехнулся, обнажив корни белых бивней. – Но мне всё-таки это удалось. Я жив - здоров! Полон сил и энергии! Правда, - глаза мамонтийца погрустнели. – Это далось мне слишком большой ценой, - Брюхач осушил свой фужер и еле слышно прошептал:
- Ценой целой планеты.
- Вы разработчик «Психотрона»? – воскликнул Лёха.
- Как давно это было. – задумчиво произнёс Брюхач. – Тогда я был молод и полон идей принести всей Галактике благо. Я покинул свою родную планету, готовый поделиться мудростью своих предков со всем человечеством. Но… Я заинтересовал правительство Федерации лишь как разработчик проекта «Психотрон». – Брюхач горько усмехнулся. – изначально на стадии разработки он носил другое название: Проект «Дружба». Тогда были суровые времена. После войны с  Протосами, власть федералов постепенно ослабла. Федерацию сотрясли междуусобные войны. Дальние миры, находящиеся вдали от федеративного центра, боролись за свою независимость, стремясь выйти из состава Федерации. Отголоски этой войны эхом отдавались и на центральных планетах, порождая собой бесчисленные кровавые бунты и мятежи. Ты ведь застала это время, не так ли? – этот вопрос был обращён к Соне.
- Да! – кивнула Блэйд. – Рота таггов, которой я командовала, выполняла карательные экспедиции.
Мамонтинец долго молчал, видимо вспоминая те далёкие, почти 100-летней давности, времена. Алексей тоже молчал, с нетерпением ожидая продолжения рассказа. 
- Федерации нужна была сила, способная объединить все обитаемые миры в единую контролируемую структуру – продолжил Брюхач. – Этой силой и был проект «Дружба». Я вкладывал в него всю свою душу! Воздействуя на психику граждан Федерации, он должен был искоренить из них агрессию, ненависть, зависть. Любое зло в мельчайших его проявлениях. Тогда в Галактике не было бы больше воин, горя, страданий, разочарований. Не было бы тысяч искалеченных судеб. Зло было бы искоренено полностью, и во всей Вселенной наступила бы Эра Вечного Добра. Эра вечного счастья. Так я думал когда-то. – Брюхач тяжело вздохнул. – Но всем моим надеждам не суждено сбыться. Все они в какой-то миг превратились в прах. – мамонтинец шумно дунул в свой серый хобот. – Пшик! И проекта «Дружба» не стало, так же как утопической мечты его разработчика.
- Разработка проекта пошла не так, как ты предполагал – понимающе произнесла Соня. Она незаметно перешла на «ты». Однако мамонтинец этого не заметил. Он был поглощён своими воспоминаниями. 
- Ты права – ответил Брюхач. –Проект оказался в руках Торгового Альянса Федерации.Кучки торговцев,увлечённых жаждой наживы и власти.Их пламенные речи о всеобщем благе были ложью! Я понял это слишком поздно… Когда работа была завершена, проекту дали другое название, а меня отстранили от моего детища. Так родился «Психотрон» - оружие, которое я создал, способное жёстко контролировать психику миллиардов существ этой Вселенной. Последствия его использования были ужасны. Тысячи загубленных жизней. Сотни разрушенных миров. 
Проект – который изначально был задуман принести людям благо – превратился в жуткого монстра, управляемого кучкой высокопоставленных чиновников из Альянса. 
С его помощью они несли свои идеи потребления в другие обитаемые миры, подчиняя своей власти сотни независимых планет. Так Федерация,под руководством Торгового Альянса, обретала целостность.Тогда ещё не было ни президента ни Совета.Вся власть находилась в руках кучки торгашей из Альянса и сфера их влияния быстро расширялась, включая в свой состав всё новые и новые планеты. А я … - мамонтинец запнулся. Его глаза покраснели от обуревавших его эмоций. – А я мог лишь наблюдать за всем этим и трястись от ярости, понимая собственное бессилие. – Брюхач залпом осушил фужер с вином. – Но я нашёл выход. Мне удалось взломать защитную систему головного компьютера Психотрона. Я запустил в его программу вирус, который уничтожил монстра. Тогда на меня была объявлена охота. Сыщики галактического Интерпола искали меня по всей Вселенной, но мне постоянно удавалось скрываться от них. Однако мне не удалось уничтожить свои чертежи и схемы, хранящиеся в базе данных Генерального оборонного института. Мои работы Альянс берег как зеницу ока. А потому был создан новый Психотрон. Но эффект от его использования был совершенно иным. Он давал побочный эффект, о котором здесь уже было сказано. Тогда на далёких глухих планетах стали появляться специальные лагеря – города счастья – в которые свозили хохочущих дебилов со всей Федерации. В общем, проект закрыли. А всё, что к нему относилось, Федерация решила уничтожить. Агенты Интерпола наконец-то обнаружили моё убежище. Тогда я скрылся в одном из городов счастья. А там я замёл свои следы и незаметно покинул планету, за мгновение до её уничтожения. С тех пор меня не существует. – Мамонтинец вылил остатки вина бутылки в свой опустевший фужер. – Долгое время я бродяжничал по Федерации, скрываясь под вымышленным именем, пока не осел здесь – на Крокусе - Брюхач картинно развёл руками. – Купил квартиру в этом городке. Стал работать полицейским. Так и живу здесь почитай уж 50 лет – мамонтинец отхлебнул вина. 
- То, что вы рассказали, просто невероятно – произнёс Лёха. – Эта история достойна написания настоящего бестселлера! Это фантастика!
- Жизнь любого существа является фантастичной – задумчиво произнёс Брюхач. – Это, смотря как на неё посмотреть.
К собеседникам вновь подошёл бармен. Он забрал у мамонтийца пустую бутылку и, по его просьбе, открыл новую. Ресторан стал медленно пустеть. Обеденное время подходило к концу, и отобедавшие посетители постепенно покидали свои места за круглыми пластиковыми столиками. 
- Возможно ли, - вдруг произнесла Блэйд, обращаясь к мамонтийцу. – Что кто-то вновь использовал ваши разработки в этом городе?
- Возможно – пожал плечами Брюхач. – Может быть, федералы разработали новый Психотрон и с его помощью стёрли у людей воспоминания о прошедшем бунте.
- Тогда почему об этом помним мы? – спросил Лёха.
- Не знаю. – Честно ответил мамонтинец. – Может быть радиус поражения был маленький, может разработка не совершенна и учитывая психику некоторых людей не поддаёмся его воздействию. Не знаю – Брюхач улыбнулся. – В любом случае никакое психотронное оружие не действует не мамонтийца.  
- Это чудовищно – произнес Алексей. – В том плане, что людей используют как подопытных кроликов в ходе какого-то жуткого научного эксперимента. 
- Федерация любит всякого рода эксперименты – Брюхач хитро прищурился, уставившись на Петрова:
- За те полвека, что я живу здесь, я постоянно наблюдаю эти правительственные эксперименты. И я давно понял, что той великой звёздной системы, которой когда-то была Федерация – после кровопролитной  войны с Протосами – больше не существует. Все благие намерения рухнули, благородные идеалы исчезли. Их места заняла иллюзорная напыщенная бутофория счастливой жизни, призванная скрывать от людей жуткую деградацию государства, словно раковую опухоль, разъедающая её изнутри. За примерами далеко ходить не надо. Вот ты Бульдог, - Брюхач неожиданно обратился к бармену. – Ты доволен своей жизнью? 
- Издеваешься? – бармен искоса посмотрел на мамонтийца.- Я сыт этой жизнью по горло. – Бульдог стёр салфеткой с поверхности барной стойки пролитые капельки вина. – Одни Килирианцы чего стоят!
- Килирианцы? – переспросил его Лёха. Он тут же вспомнил высоких зелёных гуманоидов с большими, как два блюдца, белыми глазами. Представителей этой расы можно было встретить на любой планете Федерации. Эти зелёнокожие трёхпалые существа вели себя довольно-таки мирно, по отношению к другим расам, стараясь незаметно ассемблироваться с населением той или иной планеты.
- Эти  Килирианцы уроды проклятые. – зло проворчал бармен. – летят сюда со своей планеты как пчёлы на мёд! Сначала торгуют картошкой да фруктами, а потом захватывают целые рынки. Обманом и хитростью наживают свои капиталы, а потом скупают целые заводы и лезут, лезут в Думу – к власти рвутся, уроды. Так, глядишь, только вчера этот лупоглазый прилетел, завтра начал торговать картошкой. Через неделю в его власти уже целый рынок. А еще через месяц в торговых рядах сидят одни Килирианцы. Эх, был бы в руках пулемёт – перестрелял бы всех гадов!
Блэйд слегка усмехнулась.
-Может не всё так плохо. Ну торгуют они потихоньку. Делают деньги, скупают заводы. Но я слышал, что одну полуразвалившуюся фабрику купил Килирианец: отреставрировал, поставил современное оборудование, нанял рабочих. Сейчас это преуспевающее предприятие и люди там неплохо зарабатывают. Разве это плохо?
- Да кто зарабатывает?! -  вскричал бармен. – Там же все начальники одни эти большеглазые! Ходят во всём чистеньком, высокомерно задрав нос, а простые честные работяги выполняют всю грязную работу! Да они используют нас как рабов! Так глядишь, скоро всю Федерацию оккупируют, благо плодятся эти уроды как тараканы. Сначала один – а через неделю уже целая сотня!
- Гражданин Федерации имеет право свободно передвигаться и жить на любой планете по собственному выбору. – процитировал Конституцию Федерации Петров. – Естественно, соблюдая законы Федерации, действующих на всех её планетах. Таков порядок. Он распространяется на всех. В том числе и на Килирианцев, так как их планета входит в состав Федерации. В конце – концов, межпланетная миграционная политика продуктивно решает вопросы переселенцев. И ни один Килирианец не был ею не доволен.
- Политика. – зло пробурчал бармен. Его лысый череп блестел в лучах неоновых светильников ресторана. – Федерация не может навести порядок и на одной планете. О какой межпланетной политике может идти речь? Современная политика – это издевательство над трудовым народом. Способ стрясти с него побольше денег. Верно я говорю, мамонтинец?
- Верно, – кивнул Брюхач. – У меня был чудесный виноградник. Широкое поле, сплошь засаженное виноградной лозой. – глаза мамонтийца помутнели, вероятно выпитое вино начало на него действовать. – Ах, какое чудесное вино из него получалось. Если бы вы могли попробовать хоть каплю этого нектара, то навсегда бы отказались от этого альдебаранского пойла!
Брюхач выплеснул вино на пол.
- Вы сказали был? – переспросила Соня.
- Был. – кивнул головой мамонтинец. – Был. 20 лет назад. Пока наш уважаемый губернатор не издал указ о борьбе с пьянством. Виноградники по всей планете спалили напалмом. А разве народ от этого меньше пить стал? – Брюхач плеснул в фужер вина. – Наоборот. За то теперь всё вино Крокус закупает у торгашей с других планет. А казалось бы: вырасти виноградник, да и заменяй постепенно вино на … кхм. – Мамонтинец на секунду задумался. – Ну, скажем, на тот же натуральный виноградный сок. Народ, глядишь, постепенно перестал бы глотать вино, а пил бы полезный виноградный нектар. Так и с другим алкоголем поступить можно было. Глядишь, и с пьянством вопрос был бы решён.
- Очень интересный вариант алкогольной политики. – заметил Петров.
- Да не в алкогольной политике дело. – Брюхач залпом осушил фужер. – Это я так… Для примера. Я говорю о том, что старое то разрушили, а взамен ничего народу не предложили. Получилось, что старый порядок исчез, а новый не образовался. Вот и пустили наши господа всё на самотёк. – глаза мамонтийца покраснели от выпитого вина. – И вместо новой виноградной лозы вырос на поле чертополох какой-то.
- Верно говоришь, Брюхач. – подтвердил Бармен. – Везде жмут нашего брата. И всё это идёт оттуда, сверху. – Бульдог потыкал указательным пальцем вверх.
- Но вам- то, - Алексей неловко замялся. – Вам-то грех жаловаться на правительство. У вас такой шикарный бар. Куча посетителей. Доход наверное неплохой, не облагаемый налогом, кстати. Плюс правительственная безлимитная кредитная линия как частному предпринимателю.
Бармен густо покраснел, гневно уставившись на Петрова. Алексей понял, что сболтнул что-то не то. Похоже в политике он разбирался так же как в вождении звездолёта, о пилотировании которого он вообще ничерта не знал.
- Да я такой же налогоплательщик, как и все! – заорал Бульдог. – 70% моей выручки всё равно уходит государству. Газ, свет, вода, налоги на оборудование, на площадь помещения – всё это ежемесячные платежи, независимые от полученной прибыли. Государство дерёт с меня налоги, не спрашивая, как у меня идут дела, не умирает ли мой бизнес и хватит ли мне со следующей выручки покрыть очередные налоги! Предприниматель платит в казну Федерации всегда в два раза больше, нежели обычный налогоплательщик. Да ещё этот нововведённый закон о страховании транспортных средств! Ну, скажите, - бармен стукнул кулаком по столу. – Какого чёрта я должен обязательно страховать свой грузовичок за 10 тысяч кредиток, когда его цена всего то 1000? Куда пойдут переплаченные мной 9 тысяч кредиток?
- В карман, дорогой мой, Бульдог. В карман налоговиков. – Подал голос Брюхач, который откупоривал уже третью бутылку вина. – А весь этот бардак от того, что нет в Федерации подотчетности. Вот если бы хотя бы те же налоговики отчитывались перед народом: мол, столько процентов ушло на ремонт дорог, столько-то на строительство новой больницы, например. Я бы шёл и видел: ага, дороги отремонтированы, больница построена. А так, - Брюхач махнул рукой. – Когда нет отчётности, не видно, куда наши денежки уходят. Вон, на Плутоне, - мамонтинец наполнил вином свой пустой фужер. – Уже 16 лет строят криогенную станцию. Денежки из бюджета на стройку выделяются, да до места назначения почему-то не доходят. А это ведь наши кровные денежки, - мамонтинец стукнул кулаком в грудь,  - честных налогоплательщиков.
- Согласен. В государстве Бардак! – попытался подыграть мамонтийцу Лёха. Он с опаской взглянул на Соню, ища у неё поддержки. Девушка промолчала. Она со странной понимающей улыбкой смотрела то на Петрова, то на его собеседников. Похоже она получала удовольствие, наблюдая весь этот спектакль.
- Бардак, бардак, парень. – закивал головой бармен. – И такое ведь творится не только у нас на Крокусе, но и по всей Федерации.
- Ага, - в такт Бульдогу кивнул Лёха и легонько пихнул локтем Соню. Пусть она тоже скажет пару слов, так как Петров чувствовал, что беседа начинает уходить немного не в ту сторону. Кажется, Блэйд поняла его. Соня отхлебнула вина из своего фужера и произнесла:
- Но ведь есть народные партии. Их лидеры входят в состав совета Федерации. Разве они не отстаивают права своих избирателей?
- Да они забыли о том, что должны отстаивать, едва переехав в столицу! – воскликнул Бульдог. – О народе они уже давно не помнят и думают лишь о том, как туже набить свой карман кредитками!
- Что ж, - пожала плечами девушка. – Думайте, прежде чем выбирать лидера.
- Да разве их всех разглядишь? – ответил бармен. – С виду вроде приличные люди, а потом выясняется – дерьмо. – Бульдог тяжело вздохнул. – Был у нас один лидер. Честный человек. Народ за ним валом валил. Влад Листновский. Может слышали о нём?
Соня и Лёха отрицательно покачали головой.
- Добрая душа, - вновь вздохнул бармен. – И главное – справедливый! Всех этих жуликов в Думе на чистую воду выводил. При нём глядишь и жизнь на Крокусе наладилась бы. Да только… - Бульдог достал из-под стойки бара пустой фужер и налил в него немного вина. – Да только прожил он не долго. Как только начал порядок в Думе наводить – так через месяц его хлопнули. Пристрелили прямо на пороге своего дома. – Бульдог залпом осушил фужер. – Громкое, то было дело! – продолжал он. – Местная прокуратура всё верх дном перевернула, да киллеров так и не нашла. Говорят, что их и по сей день ищут, да только, - бармен махнул рукой. – всё равно не найдут! – Бульдог вытер салфеткой свой фужер и вновь спрятал его под стойку бара. – Нет, парень. – произнёс он. – Федерацию теперь может спасти только кровь. Только военный переворот и новая власть.
- Но ведь это гражданская война! – воскликнул Петров. – это то, к чему призывают сепаратисты!
- Правильно говорит Вортекс- Сделав вид что не расслышал Петрова,продолжил Бульдог.-Федерация для народа, а не народ для Федерации. Его-то террористом и считают, потому что пошёл наперекор власти. Слышал, что награда за его голову объявлена в 10 миллионов кредиток.
- Говорят, что это человек невиданной Силы. – бармен снизил голос до полушёпота. – Он пророк, мессия, Спаситель – приход которого ждали тысячи лет.
Алексей насторожился. Человек невиданной Силы? Пророк? Это интересно.
- Он всё знает, всё видит. Придёт час и он поднимет своё воинство на борьбу за народное счастье. Вот так то. – бармен замолчал испуганно, оглянувшись по сторонам.
- Говорят, что он когда-то был дживом. – продолжил за бармена мамонтинец.
- Дживом?! – воскликнул Петров и тут же получил удар в бок от Сониного кулака. Удар, незаметный для его собеседников, но очень ощутимый для Лёхи. Алексей тут же сжал губы, боясь сболтнуть что-то лишнее.
- Да, дживом. Так все говорят. – продолжал шептать Брюхач. – Он познал искусство этих рыцарей настолько, что совершил опасное путешествие к краю Вселенной. Говорят, что он много лет провёл в своих странствиях. Он достиг таких миров, о которых не знал никто среди всей Федерации и Империи вместе взятых. Говорят, что именно там, за Гранью Вселенной он приобрёл великую Силу и вернулся к нам просветлённым пророком: Мессией, который создаст во Вселенной Эру вечного Блаженства.
Петров и Блэйд переглянулись. Кажется этот Вортекс был тем, кого они ищут: человек, владеющий навыками управления Силой. К тому же, как говорят, он бывший джив! Может он и есть эммисар Тьмы?
- Интересно было бы пообщаться с этим пророком. – как бы невзначай сказала Соня.
- О, девочка! – растянуто произнёс Брюхач. – Встретиться с ним сложнее, чем дойти пешком до Солнца.
- А вы сами его видели? – спросил мамонтийца Лёха.
- Нет. Никогда. – признался Брюхач. Глаза мамонтийца лучились праведным огнём. Похоже он не лгал.
- Говорят, что встретиться с ним можно только если он сам этого захочет. – пояснил мамонтинец.
- Как же он общается с народом, если с ним никто не встречается? – удивилась Блэйд.
- Через посредников. -  подал голос бармен. – Через своих учеников.
- А вы…- Соня внимательно посмотрела на Бульдога и мамонтийца. – Вы не его ученики?
- Нет, что ты. – бармен благовейно закатил глаза. – Мы не достойны такой чести.
- Прикоснуться к его мудрости великое благо. – пояснил Брюхач. – Но воспринять её могут не все. Видимо время для этого не пришло. Но…- мамонтинец понизил голос. – Но я уверен, что все пути познания ведут к Нему. – глаза Брюхача загадочно блеснули. От этого взгляда Петрову стало как-то не по себе. Словно в глазах мамонтийца он увидел нечто знакомое. То, что когда-то помнил, но со временем забыл. А потому, теперь это нечто было неизвестным и каким-то пугающим.
- Ух, засиделся я с вами. – произнёс Брюхач, взглянув на большие настенные часы, висящие в ресторане. – Пора мне домой идти. Отправляться в послеобеденный сон.
Мамонтинец встал с табурета и одел на голову свою полицейскую фуражку.
- Приятно было поболтать с вами. – Брюхач крепко пожал руки Лёхе и Блэйд. – Может ещё свидемся.
- До встречи. – ответила Соня и мамонтинец, повернувшись к друзьям спиной, неторопливо вышел из ресторана.
- Нам тоже пора. – сказала Блэйд, доставая свою пластиковую карту. Девушка передала её бармену. Бульдог вставил карту в кассовый аппарат. Тот жалобно гукнул, снимая с карточки деньги за выпитое вино и молочный коктейль. Петров залпом выпил молочный напиток ( к которому он ни разу ни притронулся во время беседы) и быстро догнал Блэйд на выходе из ресторана.
- Хитрый мамонтинец, – сказала девушка, пряча в карман джинсов свою пластиковую карточку. – Напился вина, а расплачиваться пришлось нам.
- Ну и что? – сказал Лёха, когда они вышли на улицу. – За то он оказался приятным собеседником.
- Да, очень милый старичок. – улыбнувшись подтвердила Соня. – Итак, что же мы узнали?
- То, что в городе применяется психотронное оружие, - начал загибать пальцы джив. – Население склоняется к вооружённому мятежу против существующей власти. А ещё на планете находится некий Вортекс – пророк, который баламутит здешний народ.
- Информации немного, но есть с чем поработать. – Блэйд посмотрела на свои наручные электронные часы. – У нас есть ещё несколько свободных часов до обещанного Юркой такси. Чем заполним это время? Поисками эммисара?
- Нет. – Лёха махнул рукой. – эти несколько часов вряд ли на что-нибудь дадут. Да и в голове сейчас у меня каша от всего услышанного. Давай просто погуляем по городу. – Алексей улыбнулся. – Ты ведь бывала здесь раньше? Значит, будешь моим экскурсоводом.
- Хорошо, – согласилась Соня, и они медленно пошли по проспекту.