Центаурея, Колющая Быков

Особые приметы

Майская мягко-влажная ночь была свежа и удивительно нежна, словно сулила что-то доброе. Легкий ветерок гулял по перрону Николаевского вокзала. Смердело сажей и жаренными пирожками.

- Второй звонок! Москва... Санкт-Петербург! - закричал в вокзальном зале первого класса протяжный голос диспетчера. - Поезд стоит на втором пути-и!.. 

Опрятный молодой человек в черном сюртуке без каких-либо эмблем служебного ведомства или арматуры галунных петлиц и в стильной английской шляпе-котелке выскочил на перрон. Из багажа в руках титулярного советника Оболенского были лишь небольшой кожаный саквояж, с каким обычно ходят доктора, и зонтик-трость с витиеватой бамбуковой ручкой. Молодой человек огляделся и рванул быстрым шагом к железнодорожному составу, состоящему из паровоза с тендером и восьми вагонов. 

В свете тусклых фонарей виднелось, как из трубы паровоза валил гигантскими клубами дым и неподвижно застывал в воздухе. Ближе к паровозу эти клубы вспыхивали, окрашиваясь ярким пурпуром, и чем дальше, тем мерцали все более слабыми тонами. 

Вскоре раздался и третий звонок, а следом за ним свисток на станции и свисток на паровозе. Поезд тронулся.

Оболенский без труда нашел указанное проводником место, где уже расположились красивая молодая девушка с книжкой и грузный господин, храпящий под войлочным пледом у окна.

- Добрый вечер, сударыня, - поздоровался молодой человек.

- Добрый вечер, - с легкой улыбкой ответила девушка, оторвав взгляд от книжных страниц.

- Разрешите представиться, - продолжил Оболенский легко завязывающийся разговор. - Раз уж фортуна сделала нас с вами попутчиками на эту ночь... Оболенский Леонид Егорович.

- Анастасия... Денисовна, - снова одарила его нежной улыбкой девушка.

- Вы позволите? - переспросил Оболенский, кивком указывая на свободное место напротив Анастасии.

- Конечно, - ответила она, и снова вернулась к книге, словно мгновенно утратила интерес к случайному попутчику.

Леонид Егорович не без сожаления тяжело вздохнул, снял сюртук и повесил тот на казенные плечики вешалки. Туда же мужчина определил и свой зонтик-трость. Затем он опустился на тугой диван, поставил саквояж в угол к окну и немного поерзал, устраиваясь поудобнее. Шляпу-котелок же мужчина бережно пристроил рядом с собой на диване.

- Позволите полюбопытствовать, - снова нарушил возникшую паузу молодой человек, перебросив ногу через колено. - Вы путешествуете одна?

- Нет, я с папенькой, - скромно ответила девушка, и кивнула на спящего рядом пожилого мужчину. - Но его лучше не будить.

- А что вы читаете?

- Граф Салиас-де-Турнемир Евгений Андреевич, - не отрываясь от страниц, неохотно ответила Анастасия. - "Крутоярская царевна"... Не читали?

- Беллетристикой, знаете ли, не увлекаюсь, - безучастно пожал плечами Леонид Егорович. - Имею достаточно чего почитать по службе и на досуге. 

- Не скажите, - лукаво ухмыльнулась девушка. - Повесть историческая, полна динамичности и запутанных интриг... и по своей популярности опережает таких королей приключенческого жанра, как Александр Дюма и Жюль Верн.

- Любите интриги, Анастасия Денисовна?

- Кто же их не любит? - тихо хихикнула она в ответ.

Анастасия игриво покрутила в пальчиках давно засохший луговой василек с завораживающим иссиня-фиолетовым цветом остроконечных лепестков. Гербарий был как минимум прошлогодним, так как васильки цветут с июня и до поздней осени, а за окнами мчащегося поезда господствовал месяц Май. Но растение не утратило былой яркости и едва ли не гипнотизировало Оболенского, ловко крутясь в тонких, изящных пальцах девушки. Леонид Егорович слегка потряс головой и с трудом оторвал взгляд от мерцающего в тусклом свете ламп соцветия.

Наконец, Анастасия положила василек между страниц, используя его, как закладку, дабы в последствии не искать то место в произведении, на котором остановилась. Затем девушка закрыла книгу и оставила ту на коленях, накрыв обеими ладонями крест на крест. 

Едва Леонид Егорович избавился от чарующего видения цветка, он снова поймал на себе пленительный взгляд девушки. Вскинув взгляд на попутчика, Анастасия словно обожгла им до глубины души, как показалось Оболенскому. Но он выдержал и в этот раз не отвел глаз в сторону.

Впрочем, смотреть собеседнице глаза в глаза давалось Леониду Егоровичу с большим трудом. Его собственный взгляд метался от одного глаза девушки к другому, словно боялся обделить тот или иной своим вниманием. Анастасия же, наоборот, смотрела прямо, будто даже не моргая. И Оболенского еще долго терзала загадка, на которую он не находил ответа: как девушке удается смотреть одновременно в оба его глаза?

- Главная героиня повести, - тем временем продолжила Анастасия с заразительным интересом в тихом, умеренном голосе. - Юная Нилочка... по воле судьбы оказывается владелицей огромного состояния и становится завидной невестой для многих жителей губернии... У девушки появляются претенденты не только на руку и сердце, но и на ее богатство. Чтобы отстоять свое право на свободу и любовь, она должна разорвать сети, сплетенные хитрыми интриганами. Но по силам ли это ей?

- Полагаю, что... да, не так ли? - ухмыльнулся Леонид Егорович.