Чародейская игла

1

Я сжала в озябшей руке бронзовый молоточек и дважды постучала в дверь небольшого, но величественного особняка. Сердце больно колотилось в груди от тревоги, однако присутствия духа я не теряла: положение ужасное, но любимый обязательно найдет способ помочь.

Долго ждала ответа и за это время успела протоптать тропинку на широком заснеженном крыльце. Наконец, услышала шаги, и появился дворецкий – важный, словно министр. Он окинул меня взглядом, при этом лицо осталось профессионально бесстрастным, но в щелках глаз мелькнуло изумление. Ничего удивительного, любого смутит бледность и взволнованный вид ранней посетительницы, а у меня в руках еще и сумка с вещами! Думаю, только мой роскошный, достойный благородной сьерры плащ помешал этому царьку местных слуг выставить непрошеную гостью вон.

Я назвала свое имя и была пропущена внутрь. При этом понимала все, что варилось внутри этого почтенного лысого черепа: столь ранние визиты не приняты в светском обществе, а уж девица, явившаяся к холостяку домой, — настоящий скандал!

Но мне было безразлично молчаливое неодобрение слуги моего жениха.

Я покинула наш с мамой разоренный дом на рассвете. Шла сюда пешком через весь город, потому что Арнэ — единственный, кто способен помочь в кошмарной ситуации, в которой мы оказались. Перед глазами вновь и вновь вставали картины, которые мне не забыть до смерти.

Я стою перед дверью в мамин будуар. Вход преградил стражник. Я умоляю его позволить мне войти, но он — словно огромный бездушный голем — даже не слушает. До меня доносится истошный мамин крик: «Я не писала этих писем! Это страшная ошибка!». Но ее протесты перекрывает чей-то суровый голос с безжалостными нотками: «Баронесса Бронгейм, именем нашего милостивого короля Лерианна I, вы арестованы по подозрению в наведении порчи на наследника короны».

А дальше нам позволили кратко попрощаться под бдительными взглядами стражей и чиновников, прибывших описывать имущество.

Закрытая тюремная карета безобразной черной тенью нависла надо мной. Моя прекрасная и гордая мать со скованными антимагическими кандалами руками обернулась, взойдя на подножку, в тщетной попытке ободрить меня. Стражник грубо толкнул ее в спину, и я бросилась на него с кулаками. Меня сбили с ног, и, поднимаясь с холодных каменных плит, я беспомощно смотрела, как карета исчезает во тьме за воротами.

Я украдкой смахнула набежавшие слезы и отдала плащ служанке.

«Все будет хорошо. Конечно, теперь нам с Арнэ придется отложить свадьбу на неопределенный срок, но истинная любовь преодолеет все преграды! Вместе с любимым мы обязательно придумаем, как освободить маму из Темной Башни».

Меня проводили в библиотеку, и потянулись минуты ожидания. Не в силах ни на чем сосредоточиться или просто усидеть в кресле, я раз шесть обошла комнату, закрутила огромный глобус Андора, налюбовалась на пестрое собрание книг в шкафах.

Наконец, за дверью послышались торопливые шаги. Я затрепетала от волнения и сжала руки у груди, уставившись на высокие полированные двери. Вот створки распахнулись, и вошел мой жених.

Как всегда великолепный, сейчас — едва поднявшийся с постели, но уже энергичный и свежий — он был особенно красив. Арнэ энн’Леваннон — полуэльф из знатного эльфийского дома — замер на пороге и, чуть прищурив свои миндалевидные оливкового оттенка глаза, окинул меня проницательным взглядом. Высокий и стройный, этим утром мой жених был одет по-домашнему, в длинный шелковый дагарт.

«Пожалуйста, милый, скажи, что ничего не знал… Что старался вчера ко мне пробиться, но тебя не пустили!» — Я попыталась призвать свой дар, чтобы осуществить это страстное желание, но, как всегда, когда помощь требовалась мне или родным, магия не откликалась.

Арнэ прошел в комнату и, обернувшись к слуге, велел подать травяной отвар и пирожные, а после заговорил с обычным спокойным дружелюбием в голосе, словно встречать невесту в своем доме для него было не в диковинку:

— Как я рад, милая Лея, что вы сами заглянули ко мне. — Он стремительно приблизился и скользнул по моей руке поцелуем. — Я намеревался ехать за вами этим утром.

Сердце ухнуло в пропасть. Боюсь, на лице отразилось все мое разочарование. Я подалась вперед.

— Так вы все знаете, Арнэ?

— Конечно, новость об аресте вашей матушки облетела вчера всю столицу. Она обвиняется в измене.

Снова этот равнодушный тон. Наверное, глупо ждать сильных эмоций от полуэльфа, но все-таки — мы ведь не о погоде говорим!

— Это ложный навет, она невиновна! Мне странно убеждать вас в этом, ведь вы хорошо ее знаете! — горячо воскликнула я. И вздрогнула, заметив легкую ухмылку, проскользнувшую по красивому лицу жениха. Тот быстро прогнал ее, но в сердце мое уже закрался холодок прозрения.

Арнэ вздохнул, с наигранным отчаянием взлохматив свои светлые шелковистые локоны.

— Милая моя девочка, чистая, прелестная… — Мужчина сжал мои руки, заставил опуститься в кресло и, чуть склонившись, заглянул в глаза. Я увидела собственное отражение в его зрачках — просительно поднятое белое лицо сердечком с темными провалами глаз. — Вы совсем не знаете жизни, Лея. Преступники крайне редко заявляют о своей виновности. Но если арест благородной сьерры состоялся, значит, факты, представленные его величеству королю Лерианну, неопровержимы, иначе бы он не пошел на такие жесткие меры.

— Это невозможно! — Слезы мгновенно высохли от гнева. — Не смейте говорить, что моя мать преступница!

Арнэ отпустил мои руки и раздраженно прогулялся по комнате. В полном отчаянии я следила за тем, как летают за ним полы его роскошного эльфийского одеяния.

В гостиную впорхнула горничная с подносом, на котором исходил паром чайник. Хозяин дома выдержал паузу, пережидая, пока за ней закроется дверь, а затем повернулся ко мне.

— Какая разница, что я говорю, если сьерра дей’Торре в Темной башне, а ваша репутация погублена в глазах общества?

Признаюсь, репутация волновала меня меньше всего.