Части одного

Глава 1. Владыки Мирастис

Виолетта утёрла слёзы и со злостью посмотрела на мокрый кулак. Дура! Опять зря, опять всё зря. Что же она делает не так?

Скользнула взглядом  по голым стенам, поднялась на ноги. Коленки жалобно ныли после трёхчасовой неподвижности. Тяжело им, тощим и тонким, стоять на холодном полу. Вот так - властвуй сколько хочешь над целым миром, но собственной немощи преодолеть не можешь. И если бы только её…

Виолетта впилась взглядом в сероватое лицо Маргариты. Даже в смерти усмехается, язва! Так и лежит с вечной полуулыбкой, застрявшей в уголках губ. И никакого дела ей нет до того, что единственная и неповторимая Владычица Мирастис, склеившая новый мир из осколков двух, только что билась в истерике от собственного бессилия. Вольно же ей лежать и улыбаться, в то время как Виолетта…

Девушка закусила губу. Взгляд скользнул левее, на безмятежное лицо Лили. Мелькнула крамольная мысль: хорошо, что Лили… лежит здесь. Что бы с ней стало, если бы она узнала про Вэира? А вот Рокси… Снова защипало нос, и Виолетта сделала глубокий вдох. Ну, разве можно было предположить, что ей будет так не хватать этой рыжей дурищи? А вот же.

Колени ещё немного подрагивали. По ногам, едва прикрытым расклешенной мини, и обнажённым рукам побежали мурашки. Защитный купол над телами Нэйр бросал голубые отблески на стены, и в этом льдистом свете Виолетте казалось, будто она застряла среди вечной мерзлоты. Вэир рассказывал о слепяще белой бесконечности, которой любуется кристально синее небо. Небо, солнце и снег. И воздух, которым больно дышать. Виолетта так и не собралась в Арктику. Зачем? И без того каждый вдох даётся с трудом. Да и холод нипочём, если о рёбра раз в секунду бьётся ледяной комок. Иногда он оттаивает, и тогда Виолетта плачет, как вот сейчас. Но только недолго. Вдруг кто увидит?

Виолетта обняла себя за плечи, стиснула их ледяными пальцами, закрыла глаза, запрокинула голову, наполнила легкие прохладным воздухом. Ничего страшного. Ничего. Нечего бояться. До Совета ещё целая неделя. Есть время. Да, она успеет. Ничего страшного. Ничего. Ничего не получается!

Дыши, Вио. Дыши.

Этот запах…

Виолетта принюхалась. Какой насмешкой он показался, этот горько-сладкий, терпкий, земной аромат! Обычно здесь не пахло ничем. Ни запахов, ни звуков, кроме сосланного дыхания и оглушительно громких мыслей. И вдруг –  аромат кофе. Рот наполнился слюной, и девушка вдруг поняла, что давным-давно ничего не ела. С… со вчерашнего вечера. Не до еды сейчас. Но до чего божественное благоухание... Виолетта вдохнула ещё раз, посмаковала миндальную горечь на кончике языка. Она не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, кто это решил о ней позаботиться. И так понятно.

–  Недалиона, – в глубоком мелодичном голосе укоризна, всё как положено. – Три часа назад ты сказала, что идёшь спать.

– Угу, –  промычала Виолетта.

– Зачем ты солгала мне? Опять?

Нэйра нахмурилась. Вот это уже совсем ни к чему! Кто здесь Владычица, в конце концов?

Она обернулась, отчеканила пять шагов до вожделенной чашки, схватила её и отступила. Смерила свою первую помощницу хмурым взглядом.

– Я тебе не дочь и не подчинённая, чтобы отчитываться. Зачем ты меня искала? Чтобы покормить?

В голубом свете Эрга напоминала римскую статую больше чем когда-либо. Эта неподвижность черт… И только левая бровь сдвинулась к переносице, выдавая раздражение и гнев.

– Я хотела помочь тебе восстановить силы. Ты едва держалась на ногах после Совета. Готова поклясться, ты шаталась! Я была уверена, что ты пойдёшь отдыхать, как и обещала. А это, –  она острым подбородком указала на поднос, который держала в руках, – на завтрак после сна. И вместо этого я нахожу тебя здесь. И выглядишь ты ещё хуже, чем накануне.

– Что ты умеешь, так это делать комплименты, – Виолетта осмотрела поднос и выбрала бутерброд с нежным, тающим во рту паштетом.  

– Мой долг –  не делать комлименты, Владычица, а помогать тебе нести своё бремя, –  тихо сказала Эрга. – Ты не справляешься. Совет всего через семь дней! А ты здесь, истязаешь себя, вместо того чтобы набираться сил перед… этим испытанием.

Виолетта вгрызлась в бутерброд. Эх, хорошо защитникам Мирастис! Поел – прекрасно, получи дополнительные силы. Не поел – тоже ничего, будешь со своими обычными. А ей, великой Нэйре, до сих пор надо лопать три раза в день.

– Позволь мне помочь, –  настаивала Эрга. – Я могу, и ты это знаешь. Ведь не зря же ты меня выбрала своей первой помощницей?

Виолетта схватила второй бутерброд и бросила взгляд на бездыханные тела Нэйр. Что бы они сказали? Что бы посоветовали? Наверно, и вправду стоит сделать небольшой перерыв. Но… до Совета семь дней. И она должна найти выход. Решение. Все четыре Нэйры должны выставить свои кандидатуры на пост Владычицы Мирастис. Она больше не может нести эту ношу одна.

– Хорошо, –  решилась Виолетта. – Пойдём.

Она схватила Эргу за рукав – чёрт, рука-то в паштете, бедный пурпурный бархат – и телепортировалась в свои покои. Там девушка, не раздеваясь, плюхнулась на кровать, и провалилась в сон, как в кроличью нору.

Когда она проснулась, рядом никого не было. С минуту Виолетта лениво разглядывала солнечный узор на синей стене. Красивая всё-таки штука – мозаичные окна. Не витражи, конечно, – ни к чему жить в церкви, – но и простые прозрачные стёкла, перемежаемые металлическими цветами, способны превратить обычную комнату в волшебный чертог. Чем дольше Виолетта жила в пропитанном магией месте, тем больше ценила такие простые вещи.

Других украшений в её спальне не было. Самой роскошной мебелью был кожаный диван, но за весь год правления Виолетта на него так ни разу и не присела. Она вообще заходила в свою комнату лишь поспать и переодеться. Поэтому тут и царила такая идеальная чистота – если, конечно, в шкаф не заглядывать.