Часы из слоновой кости

Часы из слоновой кости

Глава 1. 

Часовщик был человеком обычным. Соседи могли сказать про Часовщика с уверенностью только одно: что каждый день он уходит куда-то в рассветные часы (независимо от времени года) и возвращается затемно. Никто никогда на него не жаловался, даже баба Клава с пятого этажа – самая известная ворчунья и сплетница во всём дворе. Разве что, спроси вы её, пробурчала бы:
- Ходит каждый день, ходит, а куда? Чер-р-рт его разберет. Часы, говорят, чинит. А по мне так странно это всё – тихоня, часовщик, а работает весь световой день! Помяните моё слово – выяснится ещё, что он террорист какой-нибудь, али маньяк! – баба Клава, когда располагала недостаточной информацией о любом мужчине во дворе (от мальчугана и до старика), первым делом предполагала, что он террорист или маньяк. А если ещё маленький, то обязательно им станет, а то «больно тихий уж».
Но если про каждого нового жильца она разузнавала всю подноготную максимум за две недели, то Часовщика ей не удалось раскусить за целые 5 лет. Даже имени его во дворе никто не знал. Всей-то информации, что часовщик – так его и прозвали. 
Нет-нет, а кто-нибудь из соседей заходил к нему после сумерек да просил часы починить. Правда дальше порога старик никого не пускал, хотя дружелюбен был со всеми. Посмотрит на пришедшего искоса своими лучистыми глазами, улыбнётся, будто что-то этакое увидел, чего другие не знают и как всегда скажет: «Приходите завтра, всё починю». И закрывал дверь. Потому, что там, за дверью, никто и не видел ни разу.
А сегодня у нас часы сломались. Старые, ещё бабушкины. Папа сказал: «Всё, пришло их время. Отжили своё…» - да хотел выбросить. Но мама не позволила – все-таки память. Говорти: «Сходи-ка, Лёка, ты к Часовщику, может, оживит бабушкины часики. А нет, так я их для красоты оставлю, - это она уже папе, немного грозно. 
Вообще, родители у меня хорошие, никогда не ссорятся. Только мама иногда этак грозно на папу глянет и всё. А папа с ней всегда соглашается. Он вообще говорит, что спорить с женщиной безсмысленно. Ему виднее – он у нас учёный-биолог. Как раз человека изучает. А мама учительницей русского языка в школе работает, она к порядку привыкла, и чтобы её слушались все.
Как только человек её грозный взгляд видит – так всё, сразу замолкает и делает, как мама скажет. Есть в ней что-то такое… В общем, мы с папой предпочитаем её слушаться. Но идти к Часовщику, да ещё и одной…
- Не пойду я к нему! Ребята во дворе говорят, он там какие-то тайные обряды проводит! А что за обряды – леший их знает…
- Лёка! Что это за выражения в нашем доме?! И что за глупости?! Соседи говорят милейший человек. Вон Светлана из 105-й к нему неделю назад свои наручные часы носила – всё починил. И никого ещё не съел! – мама строго посмотрела на меня поверх очков и нахмурилась.
Я съёжилась под ее взглядом, но решила так просто не сдаваться. В конце концов, это вам не мусор вынести, а пойти к самому таинственному человеку во всём дворе!
***
 «Ну почему у всех родители, как родители, а у меня тираны?! Ведь папа эти часы хотел выкинуть, а всё равно маму поддержал» - так раздумывала Лёка, медленными, шаркающими шагами, направляясь в соседний подъезд. К Часовщику идти ой как не хотелось, но что поделаешь, родителей слушать Лёка привыкла. Вот и отдаляла момент неизбежного, как могла. Поднявшись на второй этаж Лёка остановилась перед дверью – сердце её сильно ухало о ребра, так, что ей казалось уже от одного его стука, Часовщик должен открыть дверь. Судорожно вдохнув, Лёка нажала кнопку звонка и замерла. Видимо весь организм замер вместе с Лёкой, так как выдохнула она только после того, как двери отворились.  На неё воззрились теплые глаза Часовщика и Лёка подумала: «А не такой уж он и страшный, как о нём ребята рассказывают».
- Здравствуйте! А у меня… вот… - все слова будто повылетали у Лёки из головы, поэтому она просто протянула поломку Часовщику. Тот улыбнулся и бережно взял часы в руки. 
Часовщик долго изучал часы, то придвигая к самому носу, то отдаляя на вытянутых руках, пока, наконец, не произнёс, качая головой:
- Ай-яй-яй… Какая жалость… - потом повертел часы еще какое-то время и опять пробормотал, - какая жалость…
Лёка не выдержала, любопытство взяло верх:
- Почему жалость-то? – лёкино любопытство не выдержало напора и вопреки страхам вырвалось наружу.
Часовщик будто очнулся и с удивлением поглядел на девочку, будто увидел в первый раз. Затем на его лице отобразилось понимание происходящего и он опять мягко улыбнулся.
- Боюсь, что я вряд ли смогу починить эти часы. Дело в том, что они выпущены в одном экземпляре еще в 1822 году. Да… почти век назад! Думаю, у меня вряд ли найдутся нужные детали, чтобы устранить поломку… Мда-а-а... какая жа… - Часовщика прервал резкий свист из глубины квартиры, затем неимоверный грохот и зловещая тишина. Он удивленно обернулся в таинственную полутьму прихожей и опять пробормотал, - ай-яй-яй! Хмм… Что ж, юная леди, пройдите на минутку в мою обитель, пока я разберусь с этим проказником, - и старик отступил в сторону, жестом приглашая Лёку войти.
В девочке всё напряглось как натянутая тетива, она в нерешительности замерла, удивленно глядя на порог. 
«Вот ребята-то обзавидуются!» - внезапно пронеслось у неё в голове. Это осознание казалось придало ей сил и решительно сдвинув брови, Лёка перешагнула порог.