Черничное колдовство

Глава 16

Вытянутое окно с каменной нависающей аркой, закрытое аккуратной решеткой, резко выделялось в полотне крепостной стены. По камням вился виноград и, приближаясь к этому окну, окрашивал листья в ярко-красный цвет. Магия всегда ярче в потустороннем монотонном мире, и за этой решеткой сконцентрировалось огромное количество колдовства.

Стоя во внутреннем дворе рядом с сувенирными лавками, Марэ разглядывала окно Рисы, которое нельзя было спутать ни с чьим другим. Судя по сгусткам ярких пятен в закрытой части форта обитало всего две колдуньи: ее сестра и старая жрица Арика. И Марэ переживала, что Риса может оказаться заодно со своей покровительницей. Никому не доверять было у колдуньи в крови, и поменять свои привычки даже из-за похищенной сестры в одно мгновение никак не выйдет. Потому в ее мысли и закралось подозрение, что Риса, если уж и увидит их чудным образом, то не поможет, доложив обо всем Арике. А еще одного магического удара Марэ могла не пережить.

 Что если Норак был прав, и ритуальное зелье вернет их в мир живых без всяких посредников? Ведь хуже оно сделать не могло, дальше, чем в мир Мораны, оно не в силах отправить. Не будь той ванны с черной жижей, Марэ бы не колеблясь выпила настой из опаленного дерева. Но ванна была. И зверь не выходил из ее головы. Порой на колдунью находили мысли, что и ее тело зверь покинул не до конца.

Охваченная воспоминаниями и паранойей, Марэ не замечала ничего вокруг, от ее внимания ускользнуло очередное появление старой жрицы в сопровождении охраны. Арика привела в сувенирную лавку каких-то людей, которые не собирались выходить с колдовскими побрякушками. Единственное, что смогло отвлечь Марэ от размышлений, это появление Норака.

- Я выяснил рецепт зелья. Риса приготовила порцию настоя.

- Значит, мы можем его использовать? – ответил Элон.

Марэ только сейчас заметила, что человек стоял неподалеку и, по-видимому, все это время смотрел на нее. И был бы это кто угодно другой, колдунью бы пробила дрожь от склизкого ощущения вторжения в ее пространство, в ее мысли. Но смотрел именно Элон. Потому вместо холода по позвоночнику, она почувствовала некое спокойствие и защиту, будто этот человек должен охранять покой Марэ, пока она погружена в размышления.

- Риса тратит свой настой на заключенных, которых привела старуха, - лицо Норака изменилось от осознания того, что происходит сейчас в подвале.

- Ты приготовишь его сам, - заявила Марэ, сама пока не решив, для чего конкретно они используют зелье.

- Если Норак прав, - Элон прошел вдоль стены, приблизившись к Марэ, - то нам лучше вернуться в крепость, чтобы не столкнуться с вновь прибывшими в колдовской туман.

- Ты хочешь оставить потерянные души на произвол судьбы? – удивился Норак, усмехнувшись. – Их же звери сожрут.

- Нам не нужна обуза, - заключила Марэ и направилась к главным воротам.

Оставалось только ждать. Колдунья зашла в первую попавшую дверь, лишь бы скрыться с глаз в первую очередь Арики. Не зря старуха запретила Рисе пить настой, она испугалась. А это значило, что от Марэ и ее друзей исходила какая-то опасность.

Марэ давно не чувствовала себя так паршиво. Мало того что ломило все тело, и боль не проходила, но и паника с неопределенностью скребли изнутри ее грудь и горло. Нужно решить из чего готовить ритуальное зелье, потому как запасы в лавке кончаются, при этом не нужно попасться никому на глаза. Кроме того, как влить его в Рису, даже если Марэ остановится на этом варианте?

Она настолько была выбита из колеи, что сползла по каменной стене на пол прямо посреди холла у главного входа Северного Форта. Марэ сжала свою голову и тихо заплакала. У нее даже не получится вернуться в пустую комнату в башне, чтобы спокойно дождаться ночи, потому что все проходы и двери запечатаны магией, и им опять надо кого-то караулить и выслеживать. И да не позволит Четырехликое Светило, вдобавок встретиться с заблудшими душами, которые только попали в этот мир. Это же на нее ляжет еще и ответственность за их жизни. А ведь свежие души такое лакомство для мертвого зверья.

Норак с Элоном отстали, и у Марэ было некоторое время пострадать в одиночестве. Эмоции и чувства сводили ее с ума, и девушка с некоторой жадностью смотрела на проходящих мимо живых людей. Достаточно вселиться в чье-нибудь тело, и этот ураган утихнет, она перестанет чувствовать. Быть может, она еще кого-нибудь убьет, или старая жрица все же окажется права, и на этот раз умрет сама Марэ, кто знает.

Ее волосы намокли от прошибаемого пота, руки трясло, а холодные губы потрескались до крови. Озноб сводил мышцы, челюсть стала каменной, заставляя от напряжения почувствовать боль в каждом зубе. Приторно горькая слюна не помещалась во рту. Марэ было знакомо такое состояние. Это была ломка.

Девушка сняла с плеча сумку и дрожащими руками вытряхнула все содержимое на пол. В запасах оставался всего один шарик курасы.

- Что происходит? – к колдунье подбежали Норак и Элон.

Человек рухнул к ней на пол, подхватывая Марэ под голову и прикладывая руку ко лбу. Он судорожно ощупывал все жизненно важные точки на теле девушки. И в спешности дыхание Элона сбилось, а лицо побледнело под стать самой Марэ.

Уголок ее губ подернулся, когда колдунья почувствовала холодную руку на своем лице. В руке таял комок курасы, и Марэ раскрыла ладонь, позволяя Элону взять деформированный кокосовый шарик.