Черное сердце

Черное сердце

История эта произошла давным-давно, в далеком-далеком королевстве. Там, в высокой башне, скрытой ото всех глаз непроходимой чащей жили брат и сестра. Вход в башню был запечатан много лет назад, когда близнецов принесли сюда и оставили навсегда. Вместе с детьми в башне были заперты старая нянечка, которая должна была ухаживать за малютками, растить их и любить, готовить и стирать, и учитель всех наук. Он первые годы, пока дети были слишком малы, чтобы учиться читать и писать, очень скучал и даже написал книгу, длинную и печальную, которая называлась «Жизнь взаперти». Учителю было грустно оттого, что книгу никто и никогда не прочтет, ведь он был заперт в этой башне вместе с ней на всю оставшуюся жизнь.
Раз в неделю из королевского замка приезжала повозка, нагруженная припасами. Самыми свежими фруктами из королевских садов, мягкими вкусными булочками, колбасами и прочей снедью. Нянечка спускала из единственного окна высокой башни корзину и поднимала еду наверх. Иногда в повозке оказывались замечательные игрушки: куклы-принцессы для девочки, деревянные мечи, украшенные настоящими драгоценными камнями, для мальчика, а еще удивительные книжки с картинками, которые рассказывали о животных и цветах, о камнях и насекомых, но никогда о дальних странах, морях и городах, ведь детям никогда не суждено было их увидеть.
Время шло. Дети подрастали. Они научились читать и писать, изучали математику и другие интересные науки. До поры до времени им совсем не было скучно, ведь они выросли в этой башне и не знали других мест, кроме нее. Им даже казалось, что мир устроен очень разумно и просто: вот нянечка, которая кормит их по утрам кашей, дует на ссаженные коленки и мажет их травяной мазью. А такая неприятность частенько случалась, когда дети бегали друг за другом по каменным, изъеденным временем, ступеням башни. А вот учитель – он строгий и суровый, но знает множество интересных вещей, и его никогда не надоедает слушать. Он может стукнуть линейкой по пальцам, но только тогда, когда мальчик, отвлекшись, толкает сестру, или девочка, задумавшись, щиплет брата. Еще учитель очень грустный. И нянечка грустная. Но может быть так и должно быть в их мире, в котором почти нет света. Ведь солнце может проникнуть сюда только сквозь единственное окно, но к нему детей почти не подпускают.
- Нечего вам тут делать, еще свалитесь вниз! – хлопотала нянечка, но однажды мальчик услышал, как она, наклонившись к уху учителя, прошептала: «Не надо им знать, как живется там, на воле». И учитель кивнул согласно и печально вздохнул. Сам он частенько поднимался по ночам к маленькому окну и смотрел на звезды. Если бы он только мог улететь отсюда…
А потом дети стали еще взрослее, и однажды мальчик поднял голову от тетради, в которой решал сложное уравнение, и вдруг спросил:
- Учитель, а почему мы здесь?
- Да, учитель, почему мы здесь? - вслед за ним эхом повторила девочка.
И две пары карих глаз с ожиданием посмотрели на учителя. И учитель впервые не нашелся, что ответить. Он поправил очки, съехавшие на кончик носа, потер мочку уха и вдруг поспешно вышел из класса, громко захлопнув за собой дверь.
Напрасно он надеялся, что вопросы на этом прекратятся.
- На нас лежит проклятие, учитель? – спросил мальчик на следующий день.
- Родители избавились от нас, потому что совсем не любили, учитель? – следом за ним спросила девочка.
И учитель впервые использовал линейку для того, чтобы ударить незаслуженно. Мальчик облизнул горящие пальцы, и взгляд его стал сумрачным, как та тьма, что давно уже дремала во всех закоулках башни.
- Мы когда-нибудь выйдем отсюда, учитель? – спросили они, спустя еще один день.
И учитель, который за годы, проведенные в башне, превратился из юноши в сгорбленного и седого старика, а ведь лет ему было не так уж и много, заплакал и ничего не ответил.
Дети перестали спрашивать. Вместо этого няня стала замечать как они, шептавшиеся о чем-то, замолкают при ее появлении и смотрят виновато и насторожено.
- Надо будет на ночь запирать их в комнатах, - сказала она учителю. – Ох, чует мое сердце, что-то наши шкодники задумали.
Учитель был умен, но забыл одну важную вещь. Когда дети задают вопросы, то они найдут ответы на них рано или поздно, даже если все на свете сговорятся их дурачить.
- Они лишь дети, - сказал он, - не стоит так серьезно относиться!
И вот, однажды ночью, две тени прокрались по спящей башне. Босые ноги осторожно ступали по каменному полу. Дети несли в руках обувь и моток веревки, связанной из всего, что они смогли добыть. Брат и сестра были очень осторожны, и даже няня не замечала того, что простыни, которые она меняла на кроватях, становились постепенно все короче, потому что от них отрывались узкие, почти незаметные глазу полоски ткани. Укорачивались шторы, штанины брюк и подолы платьев, старые рубашки, которые ворохом были набросаны в шкафу, готовые превратиться в тряпки для мытья пола, тоже потихоньку исчезали.
По ночам, когда учитель и нянечка спали, мальчик разрывал добытую материю на еще более тонкие полоски, а девочка сплетала их между собой в косы, мастеря крепкую веревку.
Они были осторожны, они были терпеливы и их старания были вознаграждены. Незамеченными они поднялись по ступеням на самый верх, подошли к окну и выглянули наружу. Тьма и тишина обступали башню со всех сторон. Темные тени деревьев, чьи кроны не тревожило ни единое дуновение ветерка, застыли, словно часовые на посту. Казалось, что их стволы сливаются в непроницаемую стену, которую невозможно будет преодолеть. Даже небо, обычно расцвеченное звездами, было темным, затянутым пленкой облаков.
- Мне страшно, - прошептала девочка. – Куда мы пойдем? Мы даже не знаем куда идти! Там темно и жутко. Давай вернемся в свои теплые кровати. Разве так уж плохо живется нам здесь?
- Мне тоже страшно, - ответил мальчик. – И мы не знаем куда идти. И живется нам здесь неплохо, что правда, то правда. Но если мы не уйдем сейчас, то не уйдем никогда. Если тебе очень страшно, то зажмурься, а я, когда мы спустимся, поведу тебя за руку!
Он стал привязывать веревку к решетке окна, а девочка стояла и плакала, зябко переступая босыми ногами.
- Спускайся первой, - сказал ей мальчик. – Я знаю, если спущусь первым я, то ты струсишь и не пойдешь за мной!
Если кто-нибудь в этот поздний час оказался рядом с башней, то очень удивился бы, увидев, как из темного окна башни показалась тонкая фигура в светлом одеянии и легко заскользила вниз, словно приведение, вырвавшееся на свободу. Он бы вскрикнул, упал в обморок или убежал прочь, но к счастью, лес был совершенно безлюден.
Девочка молча стояла у подножия башни. Ее сердце билось, как испуганная птица. Она смотрела вверх, ожидая появления брата, но он отчего-то замешкался.
- Где ты? Где ты? – шептала она.
А мальчик в это время пытался вырвать ногу из рук учителя. Он уже стоял на подоконнике, готовый шагнуть из окна, как почувствовал, что его держит кто-то. Мальчик обернулся и увидел своего наставника. Его глаза гневно сверкали за стеклами очков.
Они боролись молча и упорно. Отчего-то учитель не издавал ни звука. Из опасения разбудить няню? Но вряд ли от нее был бы большой толк. Мальчик видел в его глазах злость и азарт, который охватывает всякого, в последнюю секунду поймавшего беглеца за пятку. Но вдруг учитель моргнул несколько раз растерянно и почему-то разжал руки. Мальчик от неожиданности чуть не сорвался вниз, благо сжимал в руках веревку.
- Иди, - вдруг сказал учитель. – Иди, но помни, что мы сами выбираем себе дорогу.
Мальчик не знал, что ответить и только кивнул. Он развернулся и шагнул в пустоту.
Брат и сестра какое-то время просто стояли, вглядываясь во тьму. Огромный, незнакомый и оттого жуткий мир обступал их со всех сторон.
- Пойдем, - сказал мальчик, когда стало понятно, что они могут простоять так час, два или даже застать рассвет прямо у подножия башни. И тогда уже не хватит решительности куда-то идти. Он взял девочку за руку, а она не стала закрывать глаза, хотя и очень боялась.
- Повозка приезжает к нам каждую неделю, значит, в лесу должна быть просека. Мы ее обязательно найдем. И дойдем до города, прямо к королевскому дворцу. И узнаем правду! Я тебе обещаю!
Но найти тропинку в темноте оказалось не так просто. Дети выбились из сил и задремали, спрятавшись в густом кустарнике. Сестра положила голову на плечо брата, а он опустил подбородок на ее макушку. Они спали до тех пор, пока не проснулись первые птицы, а небо из темного стало серым.
И когда стало светлее, деревья перестали казаться единой массой. Из темноты постепенно выступали их стволы, их переплетенные кроны. И стало заметно, что не везде они растут густо, а в одном месте раздаются, словно нехотя, уступая пространство узкой колее, сплошь заросшей густой травой и низкорослым кустарником.
- Это дорога! – воскликнула девочка.
- Она приведет нас к дому! – сказал мальчик.
И они пошли по дороге туда, где их никто не ждал. А из окна высокой башни смотрели на них няня и учитель. Няня вытирала слезы и все хотела крикнуть им вслед: «Стойте! Вернитесь!», но учитель сжимал ее руку, удерживая от этих слов.
Сначала они были уверены, что город где-то рядом. Вот-вот лес кончится, деревья шагнут назад, а дорога выведет их в поле, засеянное пшеницей, или рожью. Сейчас август и тяжелые колосья, уже налившиеся зерном, склоняются к земле. А вдалеке видны будут стены города. Вдалеке, но все же так близко.
Но они шли и шли вперед по неухоженной просеке. Ноги, непривычные к таким долгим переходам, ныли, а в желудках бурчало от голода. Когда солнце стояло уже высоко в небе, а тропинка внезапно вывела их на залитую светом и поросшую мягкой травой маленькую опушку, решили сделать привал. Здесь даже обнаружились кустики лесной малины с крошечными ягодами. И дети, как голодные зверьки, накинулись на них, собирая в ладошки и отправляя горсти в рот. Потом, довольные, с перепачканными малиной губами, развалились за земле, подставляя зарумянившиеся щеки солнцу.
От тепла их разморило, и они незаметно погрузились в сон.
Мальчик проснулся от того, что в его плечо уперся твердый предмет. Он открыл глаза, пытаясь понять, что его разбудило. В плечо упиралась палка – обычная неотесанная палка, каких полно в лесу – просто обрубок ствола небольшого деревца. Дело тут было в другом. Палку сжимала крючковатая, покрытая морщинами рука, до кончиков пальцев укрытая черным рукавом. А хозяйкой руки оказалась отвратительная на вид старуха. Черный капюшон закрывал ее голову и часть лица, но даже то, что виднелось наружу – острый подбородок, покрытый седыми острыми волосками и тонкий, хищный нос – доверия не вызывало. Старуха стояла над мальчиком и настойчиво толкала его палкой в плечо.
Мальчик вскочил на ноги и хотел уже разбудить сестру, но старуха ухватила его за руку и притянула к себе. Ее ужасный нос почти уткнулся в щеку мальчика, а блестящий глаз, сверкнувший из-под капюшона, казалось, видит его насквозь. Другой глаз, затянутый белой пленкой, был тускл и безразличен. Мальчик уперся рукой ей в грудь, вырываясь. На какое-то мгновение ему показалось, что старуха своим острым носом выклюет ему глаза. Но она сама уже отпустила его.
- Что такие милые дети делают в лесу, так далеко от города? – спросила она хрипло, словно давно уже не разговаривала и немного разучилась это делать. – Заблудились?
Мальчик дрожал от омерзения и ничего не отвечал. А девочка продолжала сладко спать, не слыша ничего.
- Пойдемте ко мне, я напою вас чаем, - продолжила старуха, стараясь говорить мягко, но голос ее скрежетал, как колеса несмазанной телеги.
- Нет, спасибо! Нам некогда, - наконец, ответил он, стараясь говорить вежливо, чтобы не разозлить страшную гостью. Он совершенно не желал отправляться в ее дом. Еще отравит, чего доброго!
Девочка, наконец, проснулась и сидела, не понимая ничего, переводя взгляд со старухи на брата и обратно. Ее пробуждение не было таким жутким, как у мальчика, поэтому она видела лишь старую женщину хоть неприятную на вид, но совсем неопасную.
- Пойдем, - сказала она тихо, поднимаясь на ноги и обнимая брата за руку. – Очень пить хочется. И есть.
Потом наклонилась к самому уху и прошептала:
- Ну что она нам сделает? Мы вдвоем сильнее ее в десять раз!
- Ладно, - нехотя согласился мальчик.
И они пошли вслед за старухой, тяжело ковыляющей впереди, снова в лес, но в другую сторону от дороги. Мальчик внимательно смотрел по сторонам, запоминая путь. Далеко, однако, они не ушли – маленький ветхий дом словно выпрыгнул к ним навстречу. Увитый дикорастущим плюшем и наполовину ушедший в землю, он, настолько слился с окружающим его лесом, что бросился в глаза лишь тогда, когда они подошли вплотную.
- Заходите, - проскрипела старуха, отворяя дверь.
Внутри было пыльно и темно, пахло плесенью. Всю мебель лачужки составлял покосившийся стол, пара лавок, печь с лежанкой и старый сундук в углу. Сундук был изъеден ржавчиной от сырости, пропитавшей все вокруг, но было видно, что когда-то давно, эта вещь была гордостью хозяйки – дорогой, окованный медью и даже кое-где украшенный разноцветными стекляшками, изображающими драгоценные камни.
Старуха сразу прошла к печи, неторопливо разводя огонь, наполняя котелок водой из стоящего у печи ведра, кроша в него травы. К детям она даже не оборачивалась. Брат с сестрой, оробев, присели на лавку, в молчании глядя на черную спину.
Наконец, вода в котелке закипела и на столе перед детьми появились две глиняных кружки с душистым чаем и тарелка полная сухарей. Дети, боязливо поглядывая на хозяйку, все же приступили к трапезе, слишком голодны были оба.
- Откуда вы пришли? – повторила вопрос старуха. – Вы брат с сестрой?
- Нет, - зачем-то соврал мальчик. – Мы просто похожи. А живем мы в городе. Пошли вчера в лес, да заблудились. Но уже нашли дорогу домой. Так что все в порядке!
Он выпалил все это на одном дыхании, а сестра лишь покачала головой, удивляясь тому, как складно брату удается врать.
Старуха помолчала.
- А как там, в городе? – спросила она, и отчего-то детям послышалась в ее голосе грусть.
Девочка поспешно запихала в рот сухарь, чтобы не отвечать на этот вопрос, врать она не умела, поэтому решила предоставить это дело брату. Раз уж у него так хорошо получается.
Мальчик пожал плечами, показывая всем видом, что говорить про это ему не интересно. «Какая скука!» - читалось на его лице, и старуха, ожившая на мгновение в ожидании рассказа, вся съежилась, поняв, что рассказа о городе она не услышит.
- Оставайтесь на ночь, - вдруг сказала она. – Темнеть стало рано. Вы не успеете добраться в город до темноты. А утром со свежими силами отправитесь в путь.
Дети переглянулись, не зная, что ответить.
- Схожу пока к ручью за водой, а вы подумайте, - сказала старуха, давая им время поразмыслить.
Она медленно поднялась, опираясь тонкими, сухими пальцами о стол, натянула капюшон, который так и не опустила ни разу, он лишь немного сполз назад, обнажая седые волосы, и забрав ведро, отправилась к двери.
Лишь только она ушла, девочка прильнула к брату, заглядывая в глаза:
- Останемся? Давай, а? Она не злая, просто старая очень! Наберемся сил! А завтра, может быть, она нас даже проводит!
Но он качнул головой.
- Мы ничего о ней не знаем.
Девочка оглянулась , словно ища поддержки в окружающих ее вещах. На глаза попался сундук, и она хлопнула в ладоши, озаренная идеей.
- Наверное, здесь, в этом сундуке должно быть что-то, рассказывающее о хозяйке! Вязание… Не знаю… Книги… Давай заглянем, и ты перестанешь волноваться!
Мальчику идея не очень пришлась по душе, но другая в голову не приходила. Он вздохнул, соглашаясь. Дети вышли из-за стола и, ощущая себя преступниками, на цыпочках, хотя никто их не мог услышать, подкрались к сундуку. Тяжелая крышка не была заперта, лишь петли заржавели, поэтому поддались не сразу, а когда все же удалось приподнять крышку, издали такой звук, что испуганным детям на мгновение почудились в этом протяжном скрипе человеческие крики и стоны. Девочка зажала уши, зажмурилась, но брат удержал крышку.
- Что там? – спросила она, секунду спустя, так и не открыв глаз, но в ответ слышала лишь его быстрое дыхание.
Тогда, набравшись храбрости, она заставила себя посмотреть.
Внутри сундука лежали детские вещи. Много детских вещей. Вязаные шапочки. Крошечные башмачки. Платьица. Брючки. Она все это увидела за секунду и отпрянула, прижав ладони к пылающим щекам.
- Что это? – прошептала она, чуть не плача.
А мальчик все стоял, вцепившись побелевшими пальцами в край сундука. И в глазах его вновь расползалась тьма.
- Я убью ее, - тихо сказал он.
Рванул к печи, на ходу оттолкнув сестру. Подхватил прислоненный к стене ухват – тяжелый, железный. Но девочка бросилась к нему и вцепилась в палку с другого конца.
- Нет, нет! Не надо! Просто уйдем!
- Ты не понимаешь! – кричал он, борясь.
- Я не дам тебе этого сделать! – кричала она в ответ.
Они тащили ухват каждый на себя, но никто не мог одержать верх, и наконец, разгоряченные, взъерошенные, дети упали на деревянный пол.
- Просто уйдем… - повторила девочка.
И больше не произнося ни слова, она поднялась и пошла к двери. Открыла ее. Вышла наружу. Брату ничего не оставалось, как только последовать за ней. Он догнал ее, взял за руку и повел за собой, обратно на дорогу, которая рано или поздно должна была вывести их к городу.
Увидев тропинку, дети обрадовались ей, как старой знакомой. Солнце сияло еще высоко в небе, где-то в глубине леса раздавались птичьи трели, и трава, нагретая солнцем, издавала такой приятный запах, что дети довольно скоро забыли о старухе. Они были уверены, что уже сегодня доберутся до города, если поторопятся. Да и как можно было верить словам этой жуткой женщины, после того, что они обнаружили в сундуке.
Они шли вперед, не оглядываясь и даже не разговаривая. Солнце постепенно опускалось все ниже. Вот оно коснулось верхушек деревьев, вот опустилось за них и еще какое-то время сквозило между стволов. Небо темнело, сначала медленно, но потом в одно мгновение кто-то словно задул невидимую небесную лучину и лес погрузился в темноту.
Девочка вцепилась в руку брата. Они еще шли какое-то время, пытаясь разглядеть тропинку в темноте, но потом мальчик остановился.
- Нельзя идти дальше - почти нечего не видно. Мы потеряем дорогу и заблудимся.
- Придется ночевать здесь? – спросила девочка и вздохнула. Ей вспомнилась ее уютная комнатка в башне. Пусть маленькая и холодная даже летом, но такая родная и знакомая до последнего узора на ткани, покрывающей стены.
Как и предыдущей ночью, они обнялись и задремали так, опершись о ствол могучего дерева, склонившего свои ветки над их головами подобно шатру.
Ночью никто не потревожил их сон. И они никогда не узнали о том, что в темноте вышла на них волчья стая, но постояв какое-то время, втягивая носами воздух, они, молча, и как будто даже боязливо, отступили, пятясь и не сводя глаз со спящих детей.
Проснулись очень рано, мучимые голодом, а больше жаждой. На листьях и траве лежала роса и они, оторвав от подола девочки широкий лоскут, клали его на траву, ждали, пока он пропитается влагой, а после выжимали капли себе в рот. Они потратили на это много времени, но зато почувствовали, наконец, что жажда утолена, да и голод отступил. Сил прибавилось, хотя они все равно продолжали чувствовать себя усталыми и разбитыми.
- Пойдем, - сказал мальчик, подавая сестре руку, помогая ей подняться с земли. – Сегодня мы дойдем до города!
Она кивнула, не уверенная уже ни в чем. Все, чего ей хотелось сейчас, это вернутся в башню, к любящей нянечке и учителю.
Они медленно двинулись вперед, опираясь друг на друга. Шли, глядя под ноги, поэтому, когда из лесной чащи выскочил заяц, дети от неожиданности едва не опрокинулись на землю. Заяц ударил сильными лапами, окатил их брызгами земли, перемешанной с травой, вырванной этим ударом, и скрылся в лесу с другой стороны дороги. Не успели дети опомниться, как следом за зайцем на дорогу выбежал человек.
Они успели разглядеть сначала только то, что человек был бородат, его широкополая шляпа закрывала пол-лица, а одежда, некогда представляющая собой костюм охотника, была основательно потрепана временем. В руках он сжимал лук, с дрожащей на тетиве стрелой. Почувствовав движение слева, он развернулся всем корпусом, и стрела уже готова была сорваться мальчику в грудь, но мужчине хватило доли секунды, чтобы понять, что перед ним дети и ослабить натяжение лука.
- Вот черти! – выругался он. – Чуть не пристрелил вас! Чего путаетесь под ногами?
Мальчик, укрывший собой сестру, облегченно опустил плечи. Не хотелось бы ко всем прочим неприятностям получить еще и стрелу в грудь.
- А вы что выскакиваете так внезапно? – с вызовом ответил он. – Мы идем по дороге! Как приличные люди!
Мужчина замер на мгновение, приглядевшись к наглецам, но потом вдруг захохотал, сложившись пополам и хлопая себя по коленям. Дети настороженно наблюдали за ним. Странный человек.
- Отважные зайцы, - ответил он, отсмеявшись. – Куда путь держите?
- Мы идем в город, - ответила за двоих девочка.
- Далеко забрались! Я бы проводил, да некогда. Я ищу прекрасную девушку. Мы разлучились недавно, на этой дороге. Разминулись буквально пару часов назад. И вот незадача – никак не могу ее отыскать. Вы не видели?
Дети покачали головами.
- Нет. Уже сколько идем – никого не видели. Она ваша дочь? – уточнила девочка.
Мужчина снова захохотал. Отсмеявшись, снял шляпу, вытер вспотевший лоб. Дети, наконец, смогли рассмотреть его как следует. Лицо заросло темной бородой, давно не стриженной, свалявшейся в единый ком. Глаза, тоже темные, сияли тусклым и болезненным огнем. Волосы, которых давно не касалась расческа и ножницы, повисли сальными сосульками. Неприятный тип. И, возможно, опасный.
- Она моя жена! - провозгласил он громко, но не зло, а радостно. – Самая прекрасная девушка на свете! Вот только потерялась, не найти нигде!!
Дети невольно попятились и охотник, заметив это, растянул губы в улыбке.
- Не бойтесь, зайцы. Идите своей дорогой! А я буду искать свою прекрасную женушку.
Они в ответ покивали, обошли его по широкой дуге и, попеременно оглядываясь, торопливо зашагали вперед. Когда отошли на безопасное расстояние, мальчик покрутил пальцем у виска и присвистнул.
- Охотник-то совсем… того…
- Думаешь?
- Уверен! Да его прекрасная женушка, если она вообще была, сбежала от него уже много лет назад. Настоящий сумасшедший.
Мальчик потер грудь, ясно представив торчащую из нее стрелу.
Дорога все вела и вела их вперед. Становилась то шире, то сужалась так, что ветви стоящих по сторонам деревьев почти касались их рук. Им уже начинало казаться, что путь этот будет бесконечным. Они будут идти, идти и идти пока не состарятся и не умрут. Хотя состариться им вряд ли удастся, еще несколько дней и наступит неминуемая смерть от голода и жажды. Может быть, эта проклятая дорога и вовсе заколдована и будет водить их по кругу. Еще несколько шагов и покажется полянка, на которой вчера они лакомились лесной малиной. А посреди полянки стоит старуха и растягивает губы в страшной улыбке: «Вернулись, деточки!»
В ту минуту, когда они, шатавшиеся от усталости, уже почти потеряли надежду, лес вдруг шагнул назад, оставив их наедине с открывшимся взгляду простором. Синим небом, по которому скользили легкие облака. С желто-зелеными квадратами полей, похожими на лоскутное одеяло – они стояли на холме и видели, как далеко простирается возделанная земля. И вдалеке – город. Крепкие стены окружали его, скрывая от глаз площади и дома, но башни дворца были выше стен и позволяли вдоволь налюбоваться собой. Изящные, небесно-голубого цвета они почти сливались с небом, и оттого напоминали мираж. Все было точно так, как они представляли себе в своих мечтах.
- Вперед! – сказал мальчик, крепко взяв сестру за руку, чувствуя, как возвращаются силы. – Мы почти пришли!
Хотя им понадобилось еще несколько часов, чтобы приблизиться к стенам города, но они уже не так ощущали усталость, как прежде. Конец путешествия был близок, а это придавало им сил. По дороге они срывали спелые колосья и жевали зерна, а еще обнаружили колодец и вдоволь напились из него холодной и сладкой воды.
Постепенно стали встречаться люди, работавшие в поле, или идущие к городу по той же дороге. Люди не обращали на них ни малейшего внимания, а дети, не видевшие прежде никого, кроме няни и учителя, испуганно жались друг к другу.
Ворота города были открыты, но путь преграждали стражники. Хотя преграждали – громко сказано. Один из них, разморенный от жары, прислонился к каменной кладке, чтобы камни хоть немного остудили его закованное в доспехи тело. Шлем валялся на земле, а стражник с большим удовольствием хрустел сочным яблоком. Второй, приспособив бочку вместо скамьи, просто сидел, тупо уставившись перед собой.
Дети могли пройти незамеченными, никто бы не обратил на них, двух маленьких оборванцев, внимания, но они сами обратились к стражникам.
- Как нам пройти во дворец? – спросил мальчик у стражника, сидевшего на бочке, но тот сделал вид, что не услышал. Вступать в беседу с маленьким нищим – нашел дурака.
Но мальчик оказался настырным, повторяя вопрос снова и снова, пока не вывел стражника из душевного равновесия.
- А может быть, тебе лучше показать дорогу к городской тюрьме? – рявкнул тот, сгребая наглеца за шкирку. – Кто ты вообще такой и что забыл во дворце?
- Мы королевские дети! – пискнула девочка, испугавшись за брата.
Стражник, тот, что грыз яблоко, даже прервал это занятие, заинтригованный таким поворотом дел.
- Ну-ка, ну-ка, повтори, - попросил он, взяв девочку за плечи и разворачивая к себе. – Вы кто?
- Мы королевские дети, - повторила она шепотом, ощущая, как нелепо это звучит сейчас.
Мужчины переглянулись и засмеялись, первый даже отпустил воротник мальчика и благодушно потрепал его по макушке.
- Новое дело! – весело сказал он. - Будь у нашей королевы дети, мы бы все об этом знали!
У городской стены уже собралась небольшая толпа, оживленно наблюдающая за беседой.
- Да они умом тронулись, бедолажки, - крикнула упитанная женщина. У ее ног стояла корзина, полная сдобы, а подол платья был усыпан мукой. – Идите вот, возьмите себе по булочке!
Но дети, поникшие, растерянные, жались друг к дружке, не понимая, что делать дальше. Не так они представляли возвращение домой. Да и кто сказал, что здесь их дом? Кто сказал им, что они королевские дети? Придумали себе красивую сказку! Может быть, их заперли, потому что они дети преступников? Ах, не надо было убегать… Весь этот длинный путь был проделан зря. Никто не ждал их в этом городе, в этих прекрасных небесно-голубых башнях.
- Вы издалека пришли? – сжалился тот, кто еще недавно бушевал, сжимая тонкий воротник мальчишеской рубашки, в конце концов, у самого дома росла парочка сорванцов. – И денег, небось, нет? Вот, держите.
Он снял перчатку, покрытую металлическими чешуйками, и высыпал на ладонь несколько мелких монет.
- Поешьте. Переночуйте. И идите домой. Кто-то разыграл вас.
Толпа ободрительно загудела, и чувствительный стражник даже снискал несколько вялых хлопков.
- А если хотите посмотреть на дворец, то идите по этой улице, не сворачивая. Дорога приведет вас прямо нему, - договаривал он, обращаясь уже к спинам детей.
А они так и сделали – пошли по улице, не сворачивая. Потому что больше им некуда было пойти.
Они вышли к воротам совсем скоро. Ворота, ажурные, тонкие, словно связанные спицами, а не выкованные из железа, были закрыты. Однако можно было заглянуть сквозь широкие просветы и увидеть сад, фонтаны и дорогу, вымощенную камнями, ведущую в сторону спрятанного в глубине сада дворца. А если запрокинуть голову, то можно было разглядеть вершины башен, узкие окна и узорные балкончики.
Дети стояли и молча смотрели вверх, осознавая, что еще минута-другая и надо будет развернуться и пуститься в обратный путь. Они держались за руки, и непрошеные слезы бежали по щекам.
Вдруг девочка увидела, что на один из балконов стремительно вышла женщина. С такого расстояния было трудно разглядеть ее лицо, но ясно видно было, что женщина взволнованно оглядывается, ищет что-то взглядом и вдруг, зашатавшись, прижимает руку к груди там, где сердце. Потом оборачивается к невидимому собеседнику, оставшемуся внутри, и произносит несколько слов, ветер доносит лишь обрывки их: «Немедленно… вести…» Она произносит их, указывая рукой вниз, туда, где у ворот, запрокинув головы, стоят дети.
- Бежим? – нерешительно спрашивает девочка.
- Нет, - качает головой мальчик.
Он чувствует, что загадка, к добру или к худу, должна вот-вот разрешиться. И когда из-за деревьев выбежали стражники в сияющих доспехах дети лишь смотрели на них, очарованные этим блеском, но даже не пытались бежать. Видя это, четверо стражников перешли на шаг, и один из них, идущий первым, поманил их к себе осторожным движением, опасаясь спугнуть. Открыл створку ворот, которые, оказывается, были не заперты, кивнул.
- Идемте со мной. Королева желает видеть вас.
Вот и все, что он сказал. Но по лицу было видно, что возражений он не примет, да дети и не думали сопротивляться. Именно этого они хотели, разве нет?
И они пошли, окруженные с четырех сторон стражниками, сначала по саду, потом по двору, вступили под каменный свод, ощущая, как зной отступает, а приятная, привычная прохлада накидывает на разгоряченные тела свой невидимый плащ. Они почти ничего не замечали вокруг, лишь сердца испуганно и сладко стучали в ожидании чуда или беды.
Высоко подниматься не стали, наоборот, пошли вперед по темным переходам, где в нишах горели свечи. Но вдруг темнота отступила – их привели в просторный, светлый зал - солнечный свет лился сквозь широкие окна. Они едва успели разглядеть стены, украшенные гобеленами, мозаику тонкой работы на потолке, когда взгляды их пересеклись со взглядом женщины, стоящей в центре зала. Она была молода и хороша собой. Девочка мельком отметила про себя, как к лицу ей платье темно-синего цвета, расшитое сверкающими камнями, как красиво уложены темные волосы, невольно осознавая, как жалко и невзрачно смотрится она сама рядом с прекрасной хозяйкой дворца.
Женщина скорбно сжимала побелевшие губы, и было непонятно, то ли она зла, то ли расстроена.
Они смотрели друг на друга и молчали. Дети не смели нарушить тишину, а королева не произносила ни слова.
- Вы устали с дороги, - произнесла она, наконец. Хотя дети совсем не это ожидали услышать, но обрадовались хотя бы таким словам. – Вы голодны. Я прикажу слугам накормить и напоить вас. Потом вы отдохнете. Потом мы поговорим.
После этого она развернулась и вышла, оставив детей в еще большем недоумении, чем прежде.
Едва королева покинула зал, как к детям тут же подлетели девушки – служанки, обняли за плечи, и мягко, но решительно увели за собой. Сначала на кухню, где хорошенько накормили, а потом в маленькую комнатку – коморку, без окон, с двумя лавками вместо кроватей и заперли дверь с другой стороны, недвусмысленно намекая на то, что они хоть и гости во дворце, но гости нежеланные и нежданные.
Дети какое-то время сидели в темноте, прислушиваясь к шагам и голосам снаружи, а потом мальчик сказал:
- Знаешь, давай спать. Время пройдет незаметно – откроем глаза, и королева пришлет за нами.
Они так и поступили. И действительно, какое-то время спустя дверь отперли – вернулась одна из девушек, но отвела их не к королеве, как они надеялись, а вновь на кухню, чтобы накормить.
- Когда королева пришлет за нами? – спросила девочка.
Молчание в ответ. Все слуги, находившиеся на кухне в тот момент, сделали вид, что слишком заняты работой и не слышат вопроса.
Их отвели в ту же коморку, и дети невольно задумались о том, что проделав такой длинный путь, они, возможно, лишь сменили одно место заточения на другое. Но спустя еще несколько долгих часов, а быть может дней – время вдруг стало вязким, как сироп – дверь открылась, но на пороге стояла не служанка, а начальник стражи.
- Идемте, - сказал он и посторонился, пропуская их вперед.
Скоро дети оказались в том самом светлом зале. На троне, который они не заметили в прошлый раз, сидела королева. Она смотрела куда-то в сторону, задумчиво покусывая тонкие губы. А у трона на коленях, преклонив головы, стояли няня и учитель. Стражник кивнул и вышел, заперев двери зала с обратной стороны.
- Встаньте, - сказала королева, обращаясь к слугам, и те поднялись на ноги, но головы так и не подняли. Дети видели, как они напуганы и испугались сами. Они подошли тихонько к тем, кто вырастил их, и встали рядом, готовые разделить приготовленную им участь, какой бы она ни была.
- Вы не выполнили моего приказа, - продолжала королева. – Но я не сержусь. Значит, так должно было случиться. Сегодня все разрешится, к добру или к худу…
- Расскажи им! – обратилась она к няне.
Няня кивнула, она давно была готова к этому. Она взяла детей за руки и усадила на бархатную ступеньку трона, прямо у ног королевы. Как прежде погладила огрубевшей рукой темноволосые головы, склонившиеся к ней.
- Вы ведь любите сказки, мои дорогие? Помните, я всегда рассказывала вам на ночь? Сейчас я расскажу вам еще одну, последнюю сказку… Немного страшную… И финал ее мне пока неизвестен…
В одном королевстве жили-были король с королевой. Они были молоды, прекрасны и любили друг друга больше жизни.
Как-то раз король пошел в лес на охоту. Он был умелым охотником и метким стрелком из лука. Сказать по правде, в тот день намечалась не простая охота, а охота на волчью стаю, которая вот уже не первый месяц не давала спокойно жить окрестным деревенькам. Для одиноких путников прогулка по лесу грозила смертельной опасностью. Волки были безжалостны и бесстрашны, говорят, возглавлял их не матерый самец-вожак, как это обычно бывает в волчьих стаях, а молодая черная волчица, ловкая и неуловимая. Поэтому король сам возглавил охоту, от его меткой стрелы еще никакому зверю не удалось уйти.
Загонщики выгнали стаю волков прямо на охотников. Впереди стоял король, сжимая лук. Он увидел черный силуэт, мелькнувший между деревьев, и спустил стрелу. Уверенный, что она поразила цель, пошел по следу. Вышел на маленькую поляну, сжимая в руке нож, чтобы сразу добить опасное животное. Но то, что он увидел, ошеломило и поразило его. На поляне, прислонившись к стволу дерева, сидела незнакомая красивая девушка с темными волосами, в темном платье. Рыдая, она зажимала плечо, из которого торчала стрела.
Король бросил лук и подбежал к незнакомке, мучимый чувством вины.
- Как же так, - бормотал он, - ведь я ясно видел, что целился в волчицу. Как мне загладить свою вину перед тобой? Я сделаю все, что угодно!
Девушка перестала плакать, подняла лицо и пристально посмотрела на короля. Взгляд ее больших темных глаз, казалось, проникал в самое сердце.
- Ведь ты правитель этой страны? Возьми меня во дворец. Я поправлюсь и стану верной служанкой тебе и твой королеве.
У короля было достаточно слуг во дворце, но девушке он не мог отказать. Она была ранена и так грустна. И так прекрасна…
И король привел ее во дворец. Нельзя сказать, что королева была очень счастлива получить новую служанку, да еще такую загадочную незнакомку из леса. Что она там делала? Почему гуляла совсем одна? Но промолчала, ведь она не могла прогнать раненую девушку.
А девушка быстро поправилась, разгуливала по дворцу, словно она здесь была хозяйка, с другими слугами разговаривала резко и не хотела работать. Но когда страшная над слугами, пожилая женщина, которая пользовалась большим уважением королевы, доложила ей о новенькой, та лишь развела руками. Незнакомка больше их гостья, чем служанка… Придется терпеть ее до тех пор, пока она сама не решит уйти.
Король же был с девушкой нежен и добр. Да и она рядом с ним не показывала свой нрав, была мила и простодушна. Часто замечали их, стоящих рядом, разговаривающих, улыбающихся. Рука короля бережно поправляла черные пряди волос, словно случайно касалась плеч и шеи…
И случилось так, что в один из осенних вечеров незнакомка сообщила королю, что ждет от него ребенка. А спустя несколько дней королева так же сообщила своему мужу, что скоро произведет на свет наследника трона. Они обе носили в себе детей короля…

Няня какое-то время молчала, а брат и сестра терпеливо ждали продолжения истории…