Чёрные Стены

Интерлюдия I

Солнце уже приближалось к зениту, когда вилла начала оживать. Что, впрочем, было неудивительно, как это и бывает после спонтанной, а значит оттого ещё более крепкой и разгульной пирушки. Вчера вместе гуляли все: знатные гости, слуги, рабыни, один удивительно стойкий к вину лекарь, парочка отставных легионеров и, даже, несколько девиц из тех, принято было называть словом lupa.

Однако, никто бы не сказал, что для празднества вчера не было повода. Помимо избавления столицы империи Таролокия от нескольких довольно неприятных личностей, о чём в самом городе ещё знали немногие, почти все горожане отмечали победу в турнире гладиаторов таинственного бойца, выступавшего под именем Эдуардо и получившего прозвище Чёрный Принц. Впрочем, уже не для столь многих являлось секретом, что под личиной Эдуардо скрывался хозяин этой виллы – сенатор Адэр Пелинор.

Как обычно и бывает после ночи, сопровождавшейся обильными возлияниями, просыпались все с заметной разницей во времени, когда простовато выглядящий дворянин Жак Морван только с трудом открывал глаза, пара его старых приятелей, вечно мрачный Клод и всегда весёлый Луг, уже снова немного захмелели, пытаясь поправить своё самочувствие вином.

На кухне же шёл горячий спор о том, что стоит подавать к обеду. Повар Хуан, больше похожий на актёра играющего героя античной трагедии, страстно настаивал на блюде с обилием острого мяса с чесноком, всегда добродушный лекарь Ломбарди доказывал, что сейчас всем необходимо что-то лёгкое и простое, желательно жидкое, а дворянин с ухоженными усами, лихо смотрящими в стороны, уверенно заявил, что в таких случаях принято есть паприкаш – густой острый куриный суп с его родины.

Невольным свидетелем всей этой перепалки стала ещё одна из обитателей виллы – юная рабыня Асми. Впрочем, жила она здесь совсем недолго, где-то около недели, с тех пор как Пелинор купил её на ежегодных больших невольничьих торгах в столице. Набрав целое блюдо различных закусок, она направилась в спальню к своему господину.

Не прошло и десятка дней, с того момента, как жизнь Асми радикально изменилась. Да, она всё ещё оставалась рабыней, при том из тех, что принято было называть «для удовольствия». Конечно, она была обучена грамоте, самым основам различных наук и, главное, различным изящным искусствам и игре на музыкальных инструментах, однако ни для кого не было секретом, основное предназначение подобных рабынь. Для самой же Асми, хоть по началу она этого и пугалась, обязанность согревать постель своему господину была не то чтобы в тягость, скорее наоборот. Несмотря на то, что за последние несколько дней она добровольно шла на риск быть отравленной смертельным ядом, отъявленные головорезы пытались покуситься на неё как на добычу и, даже, пуля одного из них прошла не более чем в одном футе от её головы, всё же, она нисколько не жалела, что теперь живёт на вилле сенатора. Но главное, ушли кошмары, мучавшие её почти каждую ночь, на протяжении около десятка лет.

Когда Асми вернулась в спальню, её господин читал, лёжа на кровати. Отведав новый напиток, который приготовил Хуан, перетёртые плоды какао, варёные на воде, с добавлением щепотки коричневого сахара и небольшого количества крепкого напитка, получаемого из тростниковой патоки, Пелинор явно остался доволен. Рабыня не стала уточнять, что идея приготовит такой отвар принадлежала Хуану и Ломбарди, притом, как она подозревала, в первую очередь они задумали это чтобы получить в своё распоряжение откупоренную бутылку ароматного напитка для дальнейших опытов в кулинарии и медицине.

Так, за внезапным завтраком, состоявшим из фруктов и сладостей, у сенатора Адэра Пелинора и Асми завязалась лёгкая, непринуждённая беседа. Любой, увидевший их сейчас со стороны, ни за что бы не поверил, что связывают их отношения хозяина и рабыни. Точнее, внешне всё на то и походило, девушка исполняла все самые нескромные желания своего господина, а также служила для остальных напоминанием о его положении и богатстве, но вот тому, что на самом деле происходило между этими двумя, сложно было бы дать определение. Впрочем, как сенатор, так и его рабыня, мало об этом задумывались, обычно их волновали другие вопросы. Как, например, тот, что сейчас задала Асми своему господину.

– Господин, так кто же Вы?

– Смотря что ты имеешь в виду, когда спрашиваешь это. – Пелинор снова улыбнулся. – Я так понимаю, про меня ходит множество баек, какая тебе ближе?

– Ну, пожалуй, начать стоит с того, что Вас считают восставшим из мёртвых, безумным императором Ланцетием II, вернувшимся с того света, чтобы покарать тех, кто решился перестроить столицу. – Почти смеясь проговорила Асми.

– Ну, если так, что что-то я слишком запоздал, учитывая, что уже даже сына Филиппа строителя нет в живых. Впрочем, этого было бы вполне в духе безумца.

– Ещё говорят, что Вы – сбежавший из заточения узник, разузнавший от неких разбойников, о спрятанных несметных богатствах. – Уже чуть серьёзнее продолжила рабыня. – Слышала так же, о том, что Адэр Пелинор – это принц из далёкого северного королевства, пребывающий здесь в изгнании. А ещё, – тут Асми понизила голос, окончательно перейдя на серьёзный тон – говорят, что Вы бывший пират. – Сказав это, рабыня пристально посмотрела на своего господина, вспоминая как Морван однажды назвал Пелинора капитаном, ей казалось, что это самый возможный из вариантов. Хоть девушка, половину жизни проведшая в рабстве никогда и не видела кораблей, но сейчас очень живо рисовалась картина, как Адэр Пелинор, как обычно весь чёрном и золотом расхаживает по палубе, Жак Морван, будучи первым помощником выслушивает его указания, крепкий Клод стоит у руля, Нэя, почему-то в одной набедренной повязке, злобно всматривается в даль, размахивая огромной восточной саблей, а зоркий Габор наблюдает за всем из вороньего гнезда, чем должен был заниматься в этот момент Луг, она так и не придумала.

Однако, вопреки ожиданиям, услышав это сенатор только рассмеялся.

– А ведь знаешь, кроме версии с Ланцетием, можно сказать, что всё это правда. – Заметил Пелинор, но тут же добавил. – Но при этом, это также и полная чушь.