Чертог. Лживые

Часть первая. СЕНААР. Глава 1

Жили два друга в скалистых горах.

Хэй-йа, дорога далекая.

Вместе охотились в диких лесах.

О, хэй-йа, скала одинокая.

Гилберт уехал у герцога жить.

Хэй-йа, дорога далекая.

Френсис остался барону служить.

О, хэй-йа, скала одинокая.

Год прошел и второй наступает.

Хэй-йа, дорога далекая.

Темный герцог войну объявляет.

О, хэй-йа, скала одинокая.

С битвы жестокой барон убежал.

Хэй-йа, дорога далекая.

Френсис в плен к другу в той битве попал.

О, хэй-йа, скала одинокая.

Друг мой, брат мой, домой отпусти.

Хэй-йа, дорога далекая.

Ты меня еще можешь спасти.

О, хэй-йа, скала одинокая.

Нет, мой друг, темный герцог стоит.

Хэй-йа, дорога далекая.

Мне тебя приказал он убить.

О, хэй-йа, скала одинокая.

И со скалы, где деревья сплелись,

Хэй-йа, дорога далекая.

Сбросил Гилберт Френсиса вниз.

О, хэй-йа, скала одинокая.

Сам за ним в пропасть бросился он.

Хэй-йа, дорога далекая.

Герцог рад, спит спокойно барон.

О, хэй-йа, скала одинокая.

«Легенды Чертога»

1

Глубоко под землей, там, куда не проникают даже черви и прочая вездесущая мелюзга, было светло. Безо всякого видимого источника Зал наполнял ровный матовый свет. Два десятка столбов поддерживали высокий сводчатый потолок, не отбрасывая теней ни на стены, ни на зеркально-гладкий пол.

К Залу не вели тайные ходы, свежий воздух не нагнетался вниз по шахтам или трубам, как в знаменитых восточных Алмазных подземельях. Зал вообще не имел ни единого входа — в привычном для человека смысле. Его обитатели, точнее, постоянные посетители в дверях не нуждались. А случайных здесь не было и никогда не будет, так что удивляться загадкам Зала некому. Он и не предназначался для существ из костей и плоти.

Однажды прозвучала негромкая команда, и земля, подчиняясь велению неведомого зодчего, расступилась, спрессовалась в непроницаемые стены и надежный купол. Сами собой выросли каменные, в два человеческих обхвата, колонны. Сам по себе однажды вспыхнул, больше не угасая, приглушенный свет.

Бесформенная студенистая масса тенью пронеслась мимо безымянного хуторка в шесть домов и, покружившись над болотцем, всосалась в землю возле воды.

Просочившись сквозь толщу, тень рыхлой пеной закапала на гладкий пол Зала. Секунды спустя из бурой лужи поднялась могучая фигура в шитом золотом камзоле. Залу, полному на две трети, предстал муж с густой копной черных волос, едва тронутых сединой. В другом месте и при других обстоятельствах его можно было назвать красивым: короткая щегольская бородка, смуглое лицо, узкий с горбинкой нос, правильные, чуть резкие черты лица. На плечи накинут алый плащ с крупной застежкой: пентаграмма с алой же, под цвет плаща причудливой литерой.

— Привет тебе, Яфмами́. Любишь ты эффектные появления, — гигант, восседающий на золотом кресле, говорил с ленцой, слегка растягивая слова.

То, что он здесь главный, следовало из надменной позы, из роскошного, несравнимо богаче, чем у остальных, одеяния, из подобострастных взглядов окружающих. И из того, что он единственный — сидел. Яфмами склонил голову и коснулся рукой живота, приветствуя сидящего:

— Вечно здравствуй, генерал. Я бы рад являться как все, но возраст… — Он скромно опустил глаза.

Не больше чем игра. Силы Яфмами хватало на то, чтобы при необходимости разрушить пару городов. Или чтобы создать несколько подобных залов, правда, не в пример меньших. И генерал Иасонд, и все остальные это понимали.

Хозяин Зала расхохотался:

— Полно, Яфмами, полно. Твой возраст нам известен. Никак не старше других. И силы тебе не занимать, — в следующий момент он стер с лица веселость. — Как дела в Карабане?

Центральная область и ее столица Карабан уже много лет находились в ведении Яфмами — перешли в наследство от преемника вместе с проблемами и долгами. Проблемы решились, долги улетучились, с этим князь управляться умел. Однако сейчас в его владениях вновь стало неспокойно: после десятилетий тишины и благоденствия объявились смутьяны. Князь разослал шпионов во все уголки города, однако без результата. Яфмами рассчитывал справиться с проблемой до того, как о ней узнают, но, видно, не судьба.

— Ну, Яфмами, я жду твоего донесения.

— Я нахожу дела в Карабане вполне сносными. — Князь подобрался, стараясь выглядеть как можно непринужденней.

— Ты находишь? — В голосе генерала звучала не то насмешка, не то неверие. — А мои ревизоры находят положение вещей критичным.

Яфмами вздрогнул. Ревизоры? В Карабане? И шпионы Яфмами их проворонили? Князь едва сдержался, чтобы не заскрипеть зубами.

— Я ничего не знаю о твоих ревизорах. Они не появлялись во дворце, и я…

— Ты идиот! — по-своему закончил фразу Иасонд. — Им не нужно было появляться в твоем дворце. Стоило пройтись по улицам, чтобы понять, что происходит. Ты настолько слеп, что не видишь, как из рук в руки гуляют листовки Истинных и рукописи Наказов? Настолько глух, что не слышишь, о чем говорят в корчмах?

— Я вижу и слышу все, что происходит в городе. Но все обстоит не так, как тебе доложили. Рискну предположить, кто был в наблюдателях. Кабулий?

За Кабулием и Яфмами числилась давняя распря. Еще с тех времен, когда владыка выбирал, кого из двоих поставить над Карабаном вместо прежнего князя, не справившегося со своими обязанностями. Яфмами тогда победил, но Кабулий помнил обиду и при каждой оказии стремился отомстить, уколоть. Если выйдет, свергнуть, опозорить, уничтожить.