Чёртов Дрезден

Глава 1. Знакомство.

Он ждал заветного звука. Ключ уже показался в руках. Значит осталось немного. Рука погладила ставшую привычной поверхность стола. Щелчки неповоротливого замка слишком громкие для такой безмятежной ночи. Закрывать двери изнутри – это явный признак страха. А страх сейчас не нужен. Это чувство отражается в дрожащих руках. Закрывать двери изнутри – это надежность. Надежность избавляет от страха. Она позволит им каждое мгновение отведенного времени провести замечательно.

- Помнишь, как это произошло в первый раз?

Нойбауэр обернулся к сидящему на столе Верберу, и задумался. Вопрос стал неожиданным, но он решил ответить:

- Помню. Конечно, помню. И первый твой день помню. Такое уже невозможно забыть…

Нойбауэр помнил этот день знакомства. Вербер не понравился ему сразу, как только тот вылез из кабины грузовика. Долговязый и худой с тощим вещь-мешком через плечо. Ездить в грузовике и таскать мешок – дикарство и признак упадка взглядов на собственную значимость. Его форма казалась на несколько размеров больше и совсем не сидела по фигуре. Но Нойбауэр решил проявить дружелюбие к новому человеку и сквозь клубы пыли пробрался к нему. Он был удивлён тем, как этот человек молод, на вид лет тридцать не больше. По телефону коменданту заявляли, что Вербер профессионал своего дела. Благодаря трудолюбию и таланту дослужился до оберштурмфюрера, лично участвовал в берлинских погромах, более пяти лет в тайной полиции, а теперь выходит здесь. Но карьеристы остаются в Берлине или оседают в крупных городах, а этого отправили на другой конец страны в горы. Профессионально превысил полномочия, позволил себе лишнего или слишком много пьянствовал. Нойбауэр встретился с серым омутом глаз. Скорей всего первое. Они пожали руки.

Вербера тоже не впечатлил здешний комендант. Низкий и весь какой-то мягкий. Он бы доверил ему сервировать стол перед официальным ужином, но не командовать лагерем на пять тысяч душ. Вербер удивился насколько нежная у начальника рука, как только пухлые короткие пальцы еле заметно обхватили его руку. Он не рассчитал силу и в мгновении побоялся раздавить Нойбауэру кисть. Если бы он не знал, что это рука коменданта, то поцеловал бы её, как и положено по этикету.

Нойбауэр предложил показать новому помощнику территорию и тот не отказался. Было заметно, как только что прибывший человек измотан дорогой и жарой, но отказаться значит проявить слабость. Вербер оглядел территорию и ощутил, как форма начала нагреваться. Они решили начать с жилых бараков.

- Вербер, так ведь? – Нойбауэр коротко взглянул на идущего рядом человека.

- Да, всё верно, – Антон снял фуражку и Нойбауэр заметил светло-русые волосы, зачесанные назад.

- У нас обычно не так жарко. Горы сами понимаете. Но эти дни стали для нас настоящим кошмаром. Предположительно на следующей неделе погода проявит к нам милосердие и жара отступит. Смертность в лагере возросла, но что мы можем с этим сделать? Ведь посудите сами, если заключенные не в состоянии справиться с жарой самостоятельно, тогда чем они могут быть полезны нации? Абсолютно ничем. Естественный отбор, в котором у нас есть преимущество. Я ещё не видел ваших документов и мне интересно сколько вам лет? Вы очень молодо выглядите и уже оберштурмфюрер.

Вербер неодобрительно скосил глаза понимая на что намекает начальник. Пытается найти родственную причину его положению и указать на неё своим пухлым пальчиком.

- Мне тридцать два и оберштурмфюрером я стал, потому что много и упорно работал во благо нации. Начальство оценило это и поэтому…

- Поэтому вас отправили упорно работать подальше от столицы, – Нойбауэр засмеялся.

- Не совсем так…

Он только хотел объяснить, как Нойбауэр перебил его:

- Выходит, вы не участвовали в войне?

- Нет. Когда началась война мне было семь лет, а моей сестре десять. Наш отец участвовал.

- Так у вас есть старшая сестра? Она приехала с вами? Можете привести её если хотите. Мы организуем танцы по такому случаю.

От мысли что сестра может пересечь лагерные ворота сделалось дурно. Он остановился, разглядывая покосившуюся деревянную постройку за проволочным ограждением и на секунду заметил край оливкового подола. Как она любила этот цвет в юности. Пришла провожать его на вокзал в летнем платье именно этого цвета. Да уж лучше танцевать в аду, чем здесь.

- Вербер? Почему вы там встали? Заметили что-то?

Вопросы вернули Антона в действительность. Он перевел взгляд на начальника и мысленно удивился тому, как быстро комендант успел отойти.

- Нет, нет. Всё в порядке. Задумался просто. О чем мы говорили?

Нойбауэр удивленно поднял брови.

- Вы легко отвлекаетесь, Вербер. И так же легко забываете заданные вопросы. Это не лучшие черты, согласны? Надеюсь, больше не увидеть их. Мы говорили о вашей сестре. Она приехала с вами?

- Нет, Гретэлль осталась в Дрездене. В нашем родном городе. Два года назад вышла замуж. Кажется, к ноябрю у них будет ребёнок.

Они подошли к сердцу лагеря – крематорий. Нойбауэр без остановки рассказывал о всех его преимуществах:

- Опора нашего лагеря. Оснащён по последнему слову техники. Печи как новые и работают бесперебойно. Данные модели позволяют нам быстро избавляться от умерших, что обеспечивает высокую проходимость лагерю в целом. Даёт нам возможность принимать новых подопечных. Уже три года и ни единой поломки. Согласитесь, всё становится проще, когда у Вас есть крематорий. А кстати вы женаты Вербер?