Чет-нечет

Глава 11. Снова бег, или Все становится на свои места

Бургомистр: А говорят, юмор – полезен... Продлевает жизнь.

Мюнхгаузен: Не всем! Тому, кто смеется, продлевает; тому, кто острит, укорачивает...

Григорий Горин. Тот самый Мюнхгаузен

Я стоял на переполненном людьми эскалаторе метро. Перед глазами шли темные круги, уши заложило, как при резкой посадке самолета… Тут меня толкнули в бок, и я выронил из рук Лампу. Она упала на дорожку между эскалаторами и покатилась вниз.

Я все время старался не упускать Лампу из вида. Там внизу разгорался спор: вахтерша беседовала с какой-то старушкой. Бабулька в конце концов взяла Лампу и сунула в «хозяйственную сумку-тележку» – грозу всех пассажиров общественного транспорта Города.

– Эй, – крикнул я, – а ну-ка положь на место!

Бабулька засеменила в глубь станции, волоча за собой тележку.

Я наконец-то соскочил с эскалатора, выискивая взглядом бабулю. Старушка в этот момент начинала подниматься по лестничному переходу в центре зала. Я бросился за ней, лавируя в толпе. Не уйти бабке: ей по этому переходу двигаться больше сотни метров, а выход там один.

Конечно же, я ее нагнал. Настиг почти у самого выхода и взялся за ручку ее тележки. Так мы вдвоем, вцепившись в тележку, и вышли из станции.

– Милиция! – негромким голосом произнесла бабка.

– Будет тебе, бабуля, мили-и-иция – тут как раз шестое отделение рядом, – и гос. безопасность, и «какава с чаем»!

– Ой, сынок, может не надо?..

– Надо, бабка! надо!.. – Я вытащил свою Лампу из-под клапана-крышки сумки.

– Еще раз замечу…

– Да что ты, сыночек! Да я… да не в жизнь! – Бабка поняла, что самое время «уносить ноги», и засеменила со своей сумкой-тележкой прочь.

Итак. Валерка увидел «Жлобов» и загадал желание оказаться где-нибудь в людном месте. Мелькнул почему-то образ метро «Университет». Загадав последнее желание, Валерка занял мое место джинна, а я оказался с Лампой в руках на эскалаторе метрополитена.

Вызывать здесь Валерку из Лампы было неразумно – требовалось более уединенное место. Мне пришло в голову, что можно дойти до мастерской и забрать наконец-то машину из ремонта. Идти было недалеко, и уже через полчаса я выкатывал своего отремонтированного железного коня из сервиса.

Я направился в университетский парк. Припарковался на Воробьевых Горах, заглушил машину, взял Лампу с заднего сиденья и потер. На переднем правом сиденье возник Валерка.

Он в недоумении посмотрел по сторонам, затем на свои руки, ощупал голову, опустил «козырек» и посмотрелся в зеркало. Я молча выжидал, давая ему прийти в себя.

– Твою дивизию! – судя по всему, первичный шок прошел.

– Добро пожаловать в клуб обитателей Лампы! – я улыбнулся и похлопал Валерку по плечу. – Пойдем прогуляемся. Пора разобраться нам в истории появления этой посудины.

Мы вышли из машины и пошли по аллее в сторону Главного Здания МГУ. Несмотря на выходной день и раннеобеденное время, народу на Воробьевых было немного. Мы присели на одну из скамеек. Валерка «нацепил» на себя деловой вид в форме строгого темного костюма и синего галстука в бордовую крапинку.

– Пригодится для беседы, – пояснил он.

Я усмехнулся.

– Ну-ка, Валерий Анатольевич, разыщи и перенеси сюда Евгения Уварова, моего бывшего одноклассника.

…рядом со мной сидел Женя. Видимо, его выдернули из-за стола: в руках была вилка, и он что-то жевал.

– Саня?! – Женька недоуменно озирался по сторонам.

– Как…

– Новые технологии, – обрезал его Валерка. – Сам все выложишь или с помощью?.. – Валерка состроил одно из своих «недобрых выражений лица».

– Не знаю, с чего начать… – вид у Жени был растерянный.

– Начни сначала, – предложил я.

– Сначала… если б я знал, где оно, начало!

– Ну, уж начни с чего-нибудь! – не выдержал Валерка.

– Градский… – Уваров нашел ключевое слово. – Градский нанял меня для финансового аудита нескольких, как он выразился, культурных и спонсорских проектов. В частности, речь шла об археологических раскопках в Средней Азии. Что-то ему там не нравилось в расходовании средств, намекал на нецелевое расходование, бардак в управлении и тому подобное. – Уваров выкинул вилку в урну. – Заключили контракт, я должен был на следующий день начать работу с изучения документации. – Отряхнул руки, похлопав ладошками друг о друга. – А тут заезжает ко мне мой приятель давнишний, археолог Дима Крылов. Вот, говорит, слыхал, тебя Градский ко мне соглядатаем приставил! Выяснилось, что он и ведет эти самые раскопки, которые финансирует Борис Соломонович. Прилетел Дима на месяц в Москву семью повидать, с шефом-спонсором обстоятельно поговорить. Пообщались мы с ним да разъехались, а на следующий день столкнулись перед вашим офисом. Бледный, взволнованный, говорил быстро и сбивчиво. Явно был не в себе. Сунул мне сверток, умолял подержать у себя, пока он не решит кое-какие возникшие разногласия с БС. Сказал, что там очень ценная вещь, и она ни в коем случае не должна оказаться у Градского. Особенно настаивал, заклинал, чем только мог, чтобы пакет к БС не попал ни при каких обстоятельствах. Я значения особого не придал, чтоб его успокоить, дал слово, что сохраню, и кинул сверток в багажник.

– А что в свертке-то было? – с невинным видом спросил Валерка.