Четыре

Четыре

За завтраком горячо любимая Лидочка огорошила Сафронова новостью:

– Милый, к нам едет мама!

Сафронов похолодел, но мужественно улыбнулся. Тещу свою он любил. Где-то глубоко-глубоко в душе. Чуть ниже Марсианской впадины. За Лидочку.

Но куда больше он ее опасался.

Теща надежды оправдала. В том смысле, что влетела в его жизнь как стихийное бедствие. Только с большим размахом.

Когда Сафронов приехал забирать ее из аэропорта, ему пришлось разбираться с полицией: дорогая теща домогалась молодого стюарда. Пока Сафронов успокаивал и морально компенсировал дрожащего паренька, теща успела смыться.

С пилотом.

Дальнейшие ее передвижения Сафронов отслеживал через Инстаграм.

Вот теща в бассейне. Одна. С пилотом. Со швейцаром. С носителем. С кучей мужиков. Сафронов приблизил фото, углядел на форме фирменный знак отеля и велел водителю гнать туда.

Естественно, он не успел.

Он успел к сухому бассейну, поломанным фикусам и пахнущему валидолом администратору. Внятно объяснить управляющему, куда теща за полчаса дела сотню тонн воды, как пропал красный феррари одного из постояльцев и почему она похитила Орландо Блума, Сафронов так и не сумел.

Затем теща выложила фото на концерте Газманова. Она убегает от охранников. Она в толпе. Она на сцене. Она на Газманове.

Сафронов побагровел, спрятал лицо и велел водителю сделать пару кругов по кольцевой. Объясняться с певцом ему было стыдно.

Спустя еще полчаса теща мелькнула в ресторане. Сафронов газанул туда на всех парах, но все равно опоздал. К его приезду все посетители пели частушки и ели борщ, ибо «неча хавать фуагра, если наша кухня не хуже». В углу без сознания валялся Орландо Блум. Сафронов щедро оплатил неустойку и помчался за беглянкой дальше.

А дальше тещу занесло в парк аттракционов.

Сафронов схватился за сердце. Дрожащими руками набрал номер жены. Заискивающе пропел в трубку:

– Лидочка, солнышко, позвони маме, пусть прямо сейчас едет домой.

– А вы разве не вместе? – наивно удивилась Лидочка.

– Мы… разминулись. Мать твоя… в смысле, мама, сейчас гуляет. Ради бога, пусть едет домой.

– Зачем? Пусть гуляет. У нее ведь в Сыктывкаре нет никаких развлечений, пусть хоть здесь отдохнет.

Да после такого отдыха, подумал Сафронов, столицу по кирпичикам придется восстанавливать. Но вслух жене ничего не сказал.

В парке аттракционов он выкупил три разбитых карта, помог хозяйке найти угнанного пони, выковырял сор из отверстий в фонтане и вернул на место череп в Пещеру Страха, попутно поражаясь тому, как одна женщина способна на такие катастрофы.

В ночном клубе, куда теща отправилась «на десерт», Сафронов оставил водителя чинить шесты, оплатил весь выпитый алкоголь, отобрал четыре пенсионные тысячи у стриптизера и дал письменное обещание, что его теща никогда не переступит порог этого заведения.

Домой Сафронов вернулся уже затемно. За весь день дорогую тещу он так и не увидел – лишь устранял последствия.

Лидочка встречала его у дверей.

– Мама так устала, – весело сообщила она мужу, – что сразу легла спать. В нашей спальне. Но ей понравился день. Говорит, что хочет остаться еще на недельку. Ты же не возражаешь?

Сафронова, отдавшего за бесчинства тещи денег больше, чем за трехпалубную красавицу-яхту Викторию, перемкнуло. Но он нашел в себе силы кивнуть и обнять жену.

В конце концов, у него еще осталось несколько миллионов.

На одну неделю должно хватить.