Четыре гитары

1

На дне ярко-розовой кружки с витиеватым логотипом компании «Simply your home» совсем немного кофе. Буквально глоток или два живительной силы американо, и я обречена на работу до утра без персонального зарядного устройства. Я с недовольным видом трясу чашку, словно от этого она каким-то волшебным образом наполнится до краев, и залпом выпиваю остывшие остатки. Наша кофе-машина сломалась накануне новогодних праздников — в крайний рабочий день никто из коллег, в частности офис-менеджер Люба, не озаботились покупкой нового аппарата, либо ремонтом старого. Все суетились с подарками, звенели бокалами с шампанским, хохотали, предвкушали долгожданные каникулы. Едва на часах загорелось 17.00, как наши офисы опустели. Даже мой помощник по работе с клиентами Егор, который не прочь оставаться сверхурочно, и тот помахал мне ручкой в начале шестого — вспоминай, как звали до десятого января. И не важно, выполнены ли текущие задачи или нет.

Меня раздражает такое отношение к работе. Едва отгремели праздничные салюты, и я немного поспала после приторной бутылочки игристого под безвкусный «Голубой огонёк», как я стремглав помчалась на работу, подбивать документы по последним проектам. Я сижу над ними уже вторую ночь: перед глазами пляшут канкан цифры, буквы, чужие подписи и куча печатей. У меня не очень хорошо с бухгалтерией, и работа идёт слишком медленно. Помимо этого у меня ворох собственных дел, которые нельзя откладывать в долгий ящик. Отдел бухгалтерии и юристов не покажется в офисе раньше конца праздников, а для меня очень поджимают сроки. Мои клиенты, а так же сторонние компании, с которыми мы сотрудничаем по закупке мебели, стройматериалов и найму персонала, не будут ждать закрывающие документы и оплату счётов так долго. Марина из салона деревянной мебели «Лорен» тактично позвонила мне 31 декабря и не только поздравила с праздником, но и намекнула, что мы не оплатили партию столов и высоких табуретов для студии тату-салона, над которой я работала в декабре. А хорошо бы, чтобы мы перевели деньги и выслали документы как можно скорее.

За вчерашний день я успешно закрыла счета по двум проектам — на сегодня поставила себе задачу расправиться с остальными хвостами и продолжить заниматься квартирой Марка Гольденберга, моего нового сложного клиента, а так же начать думать над новым проектом небольшого городского кафе. Я даже не видела помещения, с которым мне предстоит работать, а ведь я раньше никогда не занималась дизайном ресторанов. Насколько мне известно, там особо не разгуляешься из-за пожарной безопасности и их многочисленных ограничений. Мне бы не помешало нанять себе консультанта, чтобы лучше ориентироваться на местности и не предлагать совсем уж неподходящие варианты. Но на всё это — нет времени. И кофе — кофе тоже больше нет.

На часах начало второго, и я уже зеваю. Постоянно протираю лицо влажной салфеткой с резким запахом мяты, чтобы избавиться от сонливости. Настроить себя на рабочий лад не получается из-за беспорядка в кабинете. Письменный стол завален нужными и ненужными распечатками, каталогами, образцами ткани и обоев. У монитора — покрывшиеся пылью бумажные стаканчики из-под кофе. Как я не стараюсь привести рабочее место в порядок, уборки хватает максимум на пару часов. Несколько мозговых штурмов над проектом и стол опять, словно грибами, зарастает рабочими материалами. Пользуясь тем, что в офисе никого нет, я перебралась на пол, прислонившись спиной к стене и подложив под себя небольшую диванную подушку, обложилась документами и калькуляторами и вот уже битый час подбиваю финансовые доходы и расходы компании. Куча цифр и баснословных сумм. Опять зеваю и по привычке тянусь к пустой кружке. Не спать, Карина.

Включаю на ноутбуке музыку: немного альтернативного рока не помешает скучным бумагам. Под энергичных парней из «The Killers» дело явно ладится, и я стучу по клавиатуре с большим энтузиазмом. Сквозь гитарные аккорды улавливаю негромкую мелодию с рабочего мобильного. Звонит бригадир, который сейчас отвечает за квартиру балерины Большого театра, которую мы должны сдать к Рождеству. Мне не нравится его поздний звонок. Я делаю музыку чуть потише и отвечаю.

— Карина, добрый вечер. Это Олег. Тут у нас проблема с проводкой. Если в общих чертах, то не получается подвести свет, потому что мы немного накосячили с главной стеной, — бригадир старательно подбирает слова, пытаясь донести до меня мысль, что он последний олень на земле. — В общем, придётся снимать краску, кое-что перепрокладывать, и как итог — у нас не получается к шестому числу.

— Олег! Что значит, не получается? — недовольно кричу я в трубку. Внезапный прилив гнева бодрит меня лучше двух эспрессо. — Неужели там всё настолько безнадёжно, что нужно переделывать стену? Пришлите мне фотографии и отметьте, в чём там проблема, я попробую придумать что-то дистанционно! Если не получится, я буду у вас в течение получаса.

В ожидании снимков я стараюсь убедить себя в том, что Олег и его парни просто устали, и с проектом не возникло непредвиденных сложностей. Но от бригадира приходят ужасные снимки: однозначно, нужно спасать положение. Я быстро отписываюсь Олегу, чтобы не отпускал парней, швыряю бумаги в сумку и мчусь на парковку. Внезапный звонок растормошил меня, но боюсь, что эффект будет хоть и сильным, но кратковременным. Пока автомобиль греется и готовится к ночной поездке по новогодней Москве, я ищу через приложение ближайшие круглосуточные кофейни. К счастью, в центре нет проблем с доступным 24/7 кофе. Я увеличиваю звук на магнитоле и уверенно выруливаю по намеченному маршруту.

Ездить по ночной Москве одно удовольствие. Зимний город переливается новогодними иллюминациями и искрит, как праздничная ёлка. Многочисленные магазины и рестораны ярко отдекорировали свои вывески и витрины. Некоторые даже выставили на улицу новогодние ёлочки, облачив их в яркую мишуру и мигающую гирлянду. Я чуть сбрасываю скорость, чтобы немного зацепиться за них взглядом и получше рассмотреть — но не стоит надолго отвлекаться от дороги. В этой суете дел хочется нажать на паузу и насладиться атмосферой праздничной сказки, но моя реальность совсем иная. А именно — ехать в половине второго ночи почти на другой конец Москвы и принимать оперативные решения по спасению роскошной пятикомнатной квартиры балерины Рождественской. У меня начинается невроз: боюсь, что придётся провозиться там до утра! И речи быть не может, чтобы мы не успели к дедлайну. Я проела бригадиру всю плешь, чтобы его рабочие закончили все шумные работы до праздников, а после Нового года занялись косметикой — из-за какой-то ерунды мой проект не потерпит полное фиаско!