Чужая жизнь. Книга 2. Приговоренный муж.

Изабелла решает вопросы.

Как говорится? Человек предполагает, а Бог располагает? В этом мире, по крайней мере, у меня, получается пока по-другому. Я предполагаю, а располагает, похоже, Изабелла. Правда, теперь я в этом положении не одинок – неожиданно компанию мне составила Элениэль.

Ведь как я думал? Сейчас девушка слегка оклемается после потери своей эльфийской магии влияния на любую флору и понимания фауны, и попутного ей ветра. Держать рядом со своей любимой и с собой красотку, у которой проблемы с головой, и она по ночам кинжалом размахивает, мне казалось не лучшей идеей.

И в этом, а именно в том, что ей стоит куда-нибудь уехать, мое мнение разделяла и Элениэль. Сама пообещала больше мне не докучать и покинуть наш лагерь.

Но я поленился лично заняться этим вопросом и переложил его решение на Изабеллу. Как на мою старшую жену. Пусть она пока и не законная жена в полном смысле этого слова, и даже в статусе невесты пребывает в единственном экземпляре, но все равно – раз назначила саму себя на эту высокую должность, то получи и распишись проблемы, с которыми нужно разбираться. В данном случае убедиться, что бывшая эльфийская принцесса нас покинула. Может быть, по доброте душевной, снабдить ее припасами и какие-нибудь рекомендательные письма к кому-нибудь дать. Чтобы приняли хорошо и предоставили возможность отсидеться в тишине, пока сплетни и слухи, которые, несомненно, возникнут из-за последних событий, улягутся.

Но нет, моя любимая не ищет легких путей, а потому все переиграла. При этом, по своей милой привычке, забыв спросить не только меня, согласен ли я с ее решением, но и саму виновницу торжества – Элениэль.

Так что лежу я сейчас в своем шатре и слушаю Изабеллу. Спать хочется неимоверно! Прошлую ночь не дала эльфийка, гоняясь за мной с колюще-режущим оружием. До этого трое суток по горам мотался. Сегодня тоже весь день на ногах и в заботах. Сначала объяснял моим соратникам план предстоящего разгрома имперских наемников, потом уже, так сказать, в узком кругу ставил задачи Изабелле и Родрику, для которых у меня было особое задание (о нем чуть позже). А завтра мне опять в поход отправляться. В общем, сейчас у меня было единственное желание – прижать к себе нежное тело Изабеллы и сладко заснуть. Ну, может быть, перед этим немного ее поласкать и от нее ласки получить. Нет, не «может быть», а обязательно. Лежу на постели, смотрю, как она медленно раздевается. Научилась это делать так, что у меня внутри все просто переворачивается от предвкушения. Присела на край кровати, расчесывает перед тем, как присоединиться ко мне, свои густые волосы. И мне все меньше и меньше начинает хотеться спать.

- Ты меня не слушаешь, Ричард, - обиженно произносит девушка, грациозно изгибаясь, чтобы убедиться, что на моем лице нет ни малейшего понимания того, о чем она мне вещает.

- Дорогая, я тебя внимательно слушаю, - отвечаю я, обхватывая девушку сзади и, опрокинув на себя, начинаю гладить ее грудь. – Но если ты хочешь, чтобы я это делал с удовольствием, давай ты продолжишь в этом положении.

Изабелла старается вырваться, но быстро сдается.

- Так мне будет тяжело сосредоточиться, - чуть прерывающимся голосом произносит она. – Но ради тебя я готова освоить и такую форму доклады. В общем, слушай, - она усилием воли концентрируется на деле. – Я решила оставить Элениэль у нас. Во-первых, ей идти просто некуда. Не очень жалуют светлых эльфов везде, и изгои обычно долго не живут. Во-вторых, помочь ей, проявить милосердие нам может быть очень выгодно. Ты же слышал, что Локтус сказал? – моя рука замирает на ее груди – не знаю я никакого Локтуса. – Ричард, ну, этот тот эльф, который к тебе подходил по поводу перстня. Он, кстати, двоюродный дядя Элениэль, то есть принадлежит к королевскому роду Эльфары. А сказал он тебе, что король свою дочь очень любит. Принять он ее, когда она стала изгоем, больше не может, но уверена, что будет благодарен нам, если мы дадим ей безопасный приют. Конечно, это не то же самое, как если бы ты не упрямился и, пока была такая возможность, признал бы ее своей женой, но тоже очень неплохо. А жен мы для нас подходящих подберем в других королевствах.

Подберем жен для нас! Подходящих, то есть полезных! Нет, поражаюсь я своей жене-невесте. Лежит со мной в постели, а думает о том, кого бы повыгоднее мне подложить. О, времена! О, нравы!

- Теперь Эли для этого уже не годится. Статус принцессы она потеряла, - продолжает Изабелла, прижимая мою руку к своей груди.

- Эли? Это кто? – задаю я очевидно глупый вопрос, но тут ничего не поделаешь – думаю я сейчас о другом.

- Элениэль, Ричард, - в голосе Изабеллы сквозит нетерпение. – Я ей такое имя дала. Не может неблагородная королевское имя носить! – произносит она жестко общеизвестную истину.

Да, тут так. Какой-нибудь Изабеллой или Элениэль могут быть только девушки из королевских семей или высшей аристократии. Остальным полагается называться более просто или коротко. Наверное, чтобы удобнее кричать было: «Эй, Эли, Мельба, Дора, бегом сюда! Подайте мне то платье, которое я в прошлом месяце только один раз надевала. Да не это, бестолочи. А зеленое!».

-Так все-таки что ты с ней делать собираешься? И как убедила ее остаться? – заинтересовался я, наконец, рассказом Изабеллы.

- Что значит - убедила? – не понимает меня девушка. – Я ей приказала. И все. Кто она, и кто я? Я – герцогиня Юма (опять торопится – не герцогиня она пока по нашим законам, но станет ею, конечно), а она – безродный изгой, - Изабелла слегка распаляется, но заканчивает свою мысль с некоторым сочувствием к эльфийке. – Да и некуда ей податься сейчас. Если бы я вдруг стала простолюдинкой, то, наверное, руки бы на себя наложила… А так… Она все-таки будет в уже привычном окружении. И в обиду я ее не дам.

Точно! Теперь же любой благородный может посчитать эльфийскую красавицу своей законной добычей. А внимание она привлекает. Красота ее никуда не пропала. В этом Изабелла, пожалуй, права.

- И еще я думаю, - развивает свою мысль девушка. – Что со временем она примет свое новое положение и тогда может быть нам очень полезна. Воительницей она была знаменитой. И то, что тебе тогда позорно проиграла, первый случай в ее жизни. Да и шестом она потом, как сама мне призналась, изрядно тебя отделала, - не удерживается, чтобы слегка не поддеть меня. - Может стать моей телохранительницей. Или нашей дочери, когда та родится. После сына, конечно. Первенец должен быть сыном и наследником. Давай им и займемся, любимый. Прямо сейчас! – переворачивается и впивается страстным поцелуем в мои губы.