Чужой, далекий. Самый близкий

Глава 1

Я перестала ждать. Года два как перестала. Стиснула пальцами нож и замерла, совершенно забыв о лимоне, который порезать собиралась.

— Лёлька, ты слышишь меня? — требовательно раздалось в наушнике. Я уставилась на брошенный на стол телефон, а Алла Тимофеевна гораздо мягче повторила: — Слышь, Лёль… Артём, мой сын, возвращается!

Конечно я слышала. И в первый раз и сейчас, когда она повторила. Только не ожидала какое впечатление на меня произведет эта новость.

Артём Корнилов. Для друзей попросту Корней — заноза, засевшая глубоко в сердце с самого детства. Я была влюблена в него всю свою сознательную и бессознательную, сколько себя помню.

Мне восемь исполнилось, когда впервые его увидела; ни о какой влюбленности тогда естественно речи быть не могло, только… детское сердце билось по-особому в его присутствии, при любой попытке заговорить с ним пылали щеки и начисто отрубало мозг, оттого я зачастую ляпала какую-нибудь глупость невпопад.

Мать за счастьем поехала. В незнакомый городок прикатили ночью, с двумя чемоданами. На вокзале нас мамина подруга встретила, в квартиру съёмную заселила, она же, спустя время, свою приобрести помогла. Отца я практически не помнила, навещать меня после развода с мамой тот не считал нужным, поэтому переезд восприняла спокойно. Лишь перед школой волновалась немного, там все – чужие.

Его на школьном дворе и встретила. Гремела музыка из динамика, толпа разновозрастных школьников собралась вокруг плотным кольцом, а пятнадцатилетний пацан в центре отплясывал популярный тогда тектоник. Я кое-как просунула нос сквозь чужие тела, чтобы добраться до зрелища, увидела его и пропала.

Светловолосый, лихо улыбающийся парень украл мой покой, взамен наполнил жизнь чем-то волшебным и необъяснимым, щемящим порою, но от этого не менее радужным. Красивый, бесшабашный и такой… взрослый. Моему восхищению предела не было. «Это Корней, он в моем классе учится», — услышала я в толпе. И имя красивым показалось. Необычным и таким подходящим ему. К его волосам светлым, к лихой улыбке и к азарту, с которым он отдавался делу.

Вечером того же дня мама, прихватив меня с собой, отправилась в гости к своей подруге. Мы вошли в большой двухэтажный дом, и я остолбенела прямо у порога: из проема на меня смотрел он, Корней. Миф развеяла Алла Тимофеевна, которая вскоре обратилась к сыну по имени. В тот вечер я не могла ни есть, ни говорить — господи, да я дышала через раз! — впрочем, ко мне особо не лезли. Даже Вика, младшая сестра Артема, и та посчитала меня дитем. Семь лет разделяли нас с Артемом и пять с Викой. Подобная разница в детском возрасте — пропасть, по крайней мере, для крепких отношений уж точно, слишком разные интересы.

Я росла, росли и Корниловы, дружбы между нами особой так и не завелось. Иногда Артём возился со мной, плавать, например, научил, на санках несколько раз катал, не более. Я для него – мелкая. Так меня и звал, кстати. Прозвище это ему прощалось, а я всякий раз млела, стоило тому обратиться ко мне.

А сколько было выплакано детских слез и загадано желаний?.. Не счесть. Об этом неплохо осведомлен ночник, в виде месяца, висевший над моей кроватью. Именно ему доверялись тайны и самые сокровенные мечты. Наивные и глупые. Например, проснуться однажды старше, лет на семь примерно, или – вот уж совсем фантастическое – Артём полюбит меня стоит мне чуть-чуть подрасти. Но ни деду морозу, ни одной заблудшей фее не было никакого дела до моих желаний.

Корней закончил школу, за ним университет, а потом неожиданно для всех ушел в армию. Между тем, родители имели достаточно средств, чтобы прикупить сыну военный билет. На семейном застолье, по этому случаю, рядом с ним Светка Одинцова, одноклассница Вики, красовалась. Висла на его руке, он смотрел на неё по-особому, а я завидовала. Представляла себя на её месте и взгляд прятала, стоило кому-то из них в мою сторону повернуться.

Мне исполнилось шестнадцать, когда Артём вернулся. Подтянутый, сногсшибательно красивый и снова… взрослый. «Никогда мне его не догнать», — констатировала я, стараясь не улыбаться — брекеты прятала. И всё ждала, когда же их снимут. Сомневаюсь, что и в этом случае решилась бы открыться и рассказать о своих чувствах, но тогда считала именно они и мешают. Идиотские скобки.

Для меня наступили сложные времена. Во-первых, я достаточно повзрослела, чтобы разобраться в своих чувствах и прекрасно отдавала себе отчет, что давно и безнадежно влюблена в Корнея, во-вторых, теперь, когда мы бывали у них в гостях, застать его дома не представлялось возможным. И в главных, в тот же вечер он, отсидев с родителями максимум час, сбежал к ней, к Светке. А вскоре, в одной из купленных впрок квартир, Алла Тимофеевна ремонт затеяла и всё чаще с мамой разговоры о внуках заводила. Я перестала ходить к ним в гости. Замкнулась и каждое возвращение родительницы от Корниловых ждала со страхом. Боялась, вот-вот приглашение на свадьбу принесет.

Но всё сложилось иначе…

При странных обстоятельствах погибла Вика Корнилова. Шок. Боль. Кошмар не укладывающийся в головах. Жизнь многих людей разделилась на до и после.

Событие это потрясло всех. Не только ближайшее окружение, но и весь наш поселок, а точнее отдаленный район нашего городка, который так и называется — поселок «Мельзавод». Корниловы, пожалуй, самые популярные на районе, семья директора этого самого мельзавода как-никак. В общем, шокирован был весь район. Позже ходило много слухов вплоть до наркотиков, найденных в крови, но ни одному из них я не верила.

Каждый из Корниловых переживал потерю по-своему: отец заливал боль горячительным, Алла Тимофеевна замкнулась, сутками напролет торчала на кладбище, а Артём… Артём уехал сразу после сорокового дня и больше не появлялся.

Алла Тимофеевна пригласила меня на ужин и отключилась. Я всё-таки отрезала добрую часть от лимона и вместо того, чтобы опустить дольку в кружку с чаем, сунула её в рот и скривилась.