Чужой дом

Рассказ №2

Табачный дым опустился в лёгкие. Почему от такой дряни становится так хорошо? – в который раз задумался Андрей Тарасенко и в который раз не стал искать ответ. Он сидел на крыльце перед дверью в сени. Ночь выдалась ясной – полнолуние. Днём отключили электричество и до сих пор не включали, поэтому лампа, освещающая двор, не горела. Луна осталась единственным источником света, который отбрасывал во двор мрачные тени.

Сизый дым столбом поднимался от горящего конца сигареты, последней на этот день.

С курением Андрей познакомился ещё в десять лет. Местный тогда хулиган, гроза среди младшеклассников, Серёжа, взял Андрюшу на слабо, и тот по глупости поддался. Уже после первой затяжки запершило горло, а из лёгких вырвался кашель, чего хватило, чтобы появились мысли выбросить из головы всякие идеи насчёт курения. Ты просто не распробовал, заявил Серёжа и несколько дней подряд вылавливал его после школы и брал на понт. Вскоре дым им завладел, и Андрей стал очередным табачным наркоманом. С каждым годом количество выкуренного увеличивалось – к тридцати годам употреблял в день две полные пачки. Доктор предупредил, что если он не прекратит столько дымить, велик риск заработать рак лёгких. Андрей прислушался к наставлениям и начал потихоньку отказываться. Через несколько лет количество спало на полпачки в день. И сейчас, в сорок два, он употреблял только две штуки в день: ту, которую выкуривал утром для полного пробуждения, и ту, без которой не мог уснуть. Но и от этого собирался избавиться – заменить какими-нибудь карамельками. Покупать всякие пластыри или пшыкалки, якобы помогающие бросить это пагубное занятие, не собирался – считал бесполезной тратой денег.

Холод опустился на землю, стоило солнцу скрыться за горизонтом, и с каждым часом только крепчал. Андрей плотнее укутался в шерстяную рубаху, дыхнул на ладони. Стоял конец сентября. Скоро придётся приготавливаться ко сну в тепляке или дома перед печью.

Вдруг в дверь, ведущую на улицу, настойчиво и громко застучали, и послышался шёпот:

– Откройте, откройте, пожалуйста, откройте…

Дворняга в ту же секунду залаял из конуры, чем напугал Андрея. Он от неожиданности обронил сигарету и, когда горящий конец обжог кожу на ступне, выкинул вперёд ногу; бычок влетел в окошко тепляка и упал на тротуар.

– Кого черти носят в такое время? – пробубнил под нос, стряхивая пепел, поднялся и подошёл к двери.

За ней стоял подросток, если судить по росту. Тьма скрывала лицо, но Андрей догадывался, кто перед ним.

– Рома? Что ты здесь делаешь?

Рома Баранов – худощавый паренёк, который в этом учебном году перешёл в седьмой класс, если Андрею не изменяла память. Этот парнишка – сын Сергея Баранова, не очень приятного в общении человека (который, кстати говоря, и был тем самым Серёжей, который направил Андрея по табачному пути). Он придерживался перепачканными в грязи руками за бок и тараторил:

– Помогите, пожалуйста, там… там… пожалуйста…

– Что? Что произошло?

Рома сглотнул и хотел что-то сказать. Голос сильно дрожал – да его всего нещадно трясло. Слово уже выходило, он произнёс «уб…», но от остальной части остался неразборчивый стон.

– Заходи в ограду, – предложил тогда Андрей – не стоит вести разговор в дверях. Когда тот прошёл, выглянул. На улице всё также тихо и спокойно, как и до прихода Ромы.

Дворняга разрывался в лае, пытаясь порвать цепь или ошейник и искусать постороннего.

– Ну-ка цыц! – рявкнул Андрей. Не хватало, чтобы лай встревожил Ирину. Пёс послушно замолчал и, недовольно рыча, скрылся в будке. – Так что произошло?

Рома округлил глаза, схватил его за грудки, приблизил лицо к лицу и закричал:

– Он убил маму! Он убил их! Он убил их всех! Он убил!..

Андрей закрыл его рот ладонью. Из груди вышла пара таких же криков, но потом парень в голос зарыдал и обмяк, повиснув на руках.

– Успокойся. Всё хорошо, ты в безопасности... - говорил на ухо Андрей и держал его, пока он не окреп и не встал на ноги. – Зайди в тепляк, я приду через секунду.

Рома покорно покивал и шатким ходом прошёл туда. Ничего хорошего не сулит его появление, подумал Андрей, забежал по ступеням в сени и прошёл в дом. Ирина, его жена, натянула поверх халатика бабушкин платок и надевала тапочки.

– Я слышала крики. Что произошло?

– Пришёл Рома Баранов. Он плачет и говорит что-то непонятное. Я сейчас с ним поговорю, а ты ложись, отдыхай, и главное – не волнуйся.