Чужой клан

Пролог. День, который изменил все

Спасибо Антону Емельянову и Сергею Савинову за разрешение использовать элементы вселенной «Мира Карика».

* * *

Публичные показы боевых животных нечасто проводились в родном городке Егора. Да и вообще подобного рода мероприятия более характерны для метрополии, а не для провинции. Но в то самое воскресенье, когда жизнь четырнадцатилетнего подростка изменилась на до и после, крытый пассаж на Новослободской стал ареной для показательного сражения гигантской острозубой кошки с экспериментальным мастодонтом. Просто боярин Андрей из могущественного клана Юсуповых, один из создателей Тобольской зверофермы, так уж вышло, был родом отсюда и в честь десятилетия восшествия государя на престол решил одарить свою малую родину небывалым зрелищем.

Толпа народу, заполонившая площадь перед входом в пассаж, казалась единым живым существом – настолько плотно стояли люди друг к другу. О том, чтобы пробиться сквозь это марево, и речи не шло. Если, конечно, ты не знатного рода или хотя бы не знаешь пару секретов, как проникнуть внутрь. Впрочем, в случае Егора, сына писца торгового приказа, все было гораздо проще… Тайных ходов никаких он не знал, фамилия его была самой обычной, из простых, так что в пассаж его провел городовой Красноярский, отец Всеслава или Славки, как его называли друзья и знакомые. Сам же парнишка, как выяснилось в последний момент, занемог, и на все увещевания Егора отвечал только горестными вздохами. Вот и пришлось идти одному, без лучшего друга.

Внутри, под огромным центральным куполом, развернулось действо. Огромный мастодонт, поднятый животворцами клана Нарышкиных из северных льдов и прошедший не один курс изменения, закрывал своей тушей солнце, ярко светившее через витражное стекло. На бивнях – специальные тупые накладки на случай, если что-то пойдет не так. А напротив – наполовину-пантера, наполовину-тигр, с длинными лезвиями когтей, громко цокающих по плитке пассажа, и желтыми торчащими клыками. Таких императорская армия с недавнего времени начала применять в сражениях с османцами, и результаты каждый раз были впечатляющими.

Боевые псы турецкого султана ложились костьми, но были не способны остановить смертоносных «кис», как их ласково называли стрельцы темника Двинятина, вассала бояр Юсуповых. Этот полководец, кстати, был единственным из высших командиров, кто решительно отказался от псарей и традиционных для Московской империи боевых гончих. И не прогадал, как писали потом в газетах и рассказывали по беспроводной связи… «Кисы» прямо-таки всеми фибрами своих кошачьих душ ненавидели османских боевых гиен, и потому были особенно эффективны в боях с ними. Ну а гончих, коих в русской армии было великое множество, по-прежнему применяли на других направлениях.

И вот сейчас элитное оружие «звериных полков» империи готовилось в любую секунду по приказу бойца в кожаной защитной броне и каске с очками-пыльниками напасть на гиганта. Напасть и убить любой ценой, проиграв лишь в случае гибели. Или же если так повелит управляющий ею «зверознатец», гордо стоящий подле питомца… Стой, да ведь это же сам боярин Андрей Юсупов! – чуть не воскликнул Егор вслух. Вот это зрелище! Обычно в таких состязаниях принимают участие только члены младших ветвей клана, но тут себя решил показать кто-то из старшей семьи! А мастодонтом будет управлять Василий Нарышкин – вот он, оказывается, тоже сперва лицо под маской скрывал, а теперь раскрылся, сорвав овации простого люда.

Городовые, покрикивая на толпу, расширили импровизированное ристалище, встали плотным кольцом. Сейчас начнется! – с замиранием сердца подумал Егор. Толпа загомонила наперебой, кто-то не выдержал и ахнул – наверно, одна из купеческих жен или дочерей, тут таких много. Клановые-то себе такого поведения на людях никогда не позволят: даже самые младшие наследницы, выходя из дома, помнят, что пусть их будут хоть резать, но позорить семью нельзя.

Сказать по правде, Егор не мог объяснить своих двойственных чувств по отношению к боярским кланам. Последним в Московской империи принадлежало все вокруг – страну поделили между собой представители знатных семей, которые подчинялись лишь императору. Отношения же между ними самими можно было охарактеризовать, скажем, как плохой мир, который, как известно, лучше доброй войны. Во владения никто друг к другу не лез, сферы деятельности поделили еще давно… Но в то же самое время кланы откровенно друг друга недолюбливали, каждая семья стремилась получить для своих членов как можно больше преференций от государя – тот ведь тоже был из бояр. И пока всех устраивал, хотя те же Шуйские, например, или Романовы также были претендентами на престол, но большинство кланов проголосовали за ныне правящих Годуновых.

И когда тот же Славка Красноярский говорил, что хотел бы родиться, к примеру, Романовым, Егор прекрасно его понимал… У бояр было все, им принадлежала Московия, все сферы ее жизни от северных портов до южных виноградников. И стать частью этого особого мира было мечтой каждого мальчика и каждой девочки в пределах империи. И он, Егор Зайцев, не был исключением. Вот только на мечтания эти тому же Андрею Юсупову было плевать – ему повезло быть боярином по праву рождения. Как бы хотел быть Егор на его месте… Но мир таков, какой он есть, его не изменить.

Впрочем, были те, кто пытались пойти против сложившегося уклада – бунтовщики, или «революсионеры», как их называла тетка Авдотья, которую отец пригласил присматривать за детьми после смерти матери. Вот есть же настолько глупые люди, что готовы портить жизнь всем вокруг ради досужих мечтаний.  В своих попытках ослабить влияние боярских кланов они шли на любые меры, взрывая дьячков, служащих, стрельцов и даже отдельных вельмож самодельными гренадами по типу фряжских. А в Лебеде-Цусимском, писали в газетах, даже застрелили городового, попутно ранив нескольких прохожих. И клановые отвечали тем же, верша скорые суды над пойманными участниками тайных обществ… Наказывали не только за убийства своих, но и, естественно, за гибель простого люда – в качестве благодарности за поддержку бояр со стороны народа. По крайней мере, Юсуповы, которые покровительствовали Калинову, родному городу Егора, всячески подчеркивали свою любовь к преданным вассалам. Но так, наверное, любили они и породистых скакунов, как однажды в сердцах сказал папа своему брату Григорию, приехавшему к ним временно на постой…