Цирк, да и только!

Цирк, да и только!

Вообще-то медведь уже пятый год был на пенсии. Огород, рыбалка, столярничал в охотку. Жена варенье малиновое варила, занавесочки шила лоскутные, а по вечерам телевизор смотрели: кулинарные мастер-классы с белкой Прохором и новости, куда без них. Дети взрослые, у каждого своя берлога, живи да радуйся, так нет же! Приспичило младшенькой, Матрёне, берлогу в Заречье, на том берегу широкой ленивой Ветлянки. Хочу, говорит, двухуровневую, с балконом! Продала свою берложку у ельника, влезла в лесную ипотеку и вскоре торжественно въехала в новое жилище. Теперь вся зарплата в банк утекает, на еду не остаётся совсем, вот и повадилась на ужин к родителям бегать, даром, что шесть вёрст в одну сторону отмахать надо!
Покряхтел Иваныч, да решил снова на работу выйти, помочь дочурке копеечкой, а тут как раз объявления по лесу расклеили: "Требуются артисты. В цирк. Можно без опыта." Ну, у Михал Иваныча опыту как пчёл в улье – двадцать лет, поди, на арене откатал, не грех молодость-то вспомнить. И пошёл медведь на собеседование.

Директором нынче был Лис, молодой, наглый, по морде видно, что тот ещё проныра. Иваныч протянул ему документы, трудовую, в которой синим по голубому была прописана его бывшая должность "Водитель двух- и моно- колёсных безмоторных транспортных средств" и стаж – всё, как положено. Грамоты из папочки вынул, все как одна за достойный труд и железную дисциплину. Лис беглым скучающим взором окинул документы, отодвинул их в сторонку и смерил медведя своими цепкими жёлтыми глазами:
– Староваты будете, милейший, ндааа-с. Ну да это ничего, коли у вас талант имеется.
Старомодный говорок сбил Михаила с толку, он заёрзал на продавленном стуле, хмыкнул неопределённо.
– Талант, сударь, у вас какой?
Ласковый тон Лиса звучал почему-то по-хамски.
– Так это... водитель я, – растерянно прогудел медведь. – На велосипеде могу, на моно, как его, колесе. Жонглировать умею, тока надо потренироваться, давно не подкидывал яблочки, или мячики можно, апельсины ещё... вот. Курить могу, но мне доктор запретил, сказал, с лёгкими неладно, лучше не курить. Да и детишки опять же смотрят... Но если надо, я могу!
Лис сверлил медведя глазами, ехидно-ласково улыбался и кивал в такт словам собеседника, отчего нос его выписывал в воздухе чёткую, почти что зримую линию.
– Ну, чего ещё, – Иваныч царапнул затылок. – На балалайке умею и частушки, штук сто знаю, а то и больше!
– Таааакс, – вздохнул Лис. – Понимаете, милейший, эти таланты прекрасны, но, увы, они устарели. В наше удивительное время даже маленьким детям подобное не интересно. Нынешнему зрителю нужен экшен, драйв, экстрим! Что-то необыкновенное, невиданное и даже, – Лис сально подмигнул, – отчасти неприличное. То, что в западных угодьях давно обыденность, повседневность, рутина.
– Дак я это... готов! – заволновался Михаил. – Научусь новым трюкам, глазом моргнуть не успеете!
– Чудненько, – пропел Лис, вытащил из ящика стола исписанный мелким почерком лист и положил перед медведем. – Будьте добры, ознакомьтесь: это репертуар нашего цирка. Выбирайте номер по душе. Обучение начнётся уже завтра, а через неделю – на арену, мой друг! Об оплате поговорим позже, когда будете подписывать договор.
Иваныч взял лист и начал читать:
1. "Влюблённые" – требуется пара артистов одного пола для демонстрации любовного танца.
Михаил моргнул. Перечитал. Кашлянул. Смешной номер, наверное, для клоунов.
2. "Пахучая круча" – требуется битуронг крупный грызун или некрупный медведь. Соль номера: забираться на верхнюю площадку и экскрементировать на выступающих внизу артистов.
– Экс... экскрементировать? – Иванычу с трудом далось непонятное слово.
– Совершенно верно! – восторженно поддакнул Лис. – Это значит бросать вниз отходы жизнедеятельности.
– Гадить, что ли? – очумел Михаил.
– Ну что ж вы так... прямолинейно, – досадливо поморщился Лис. – Экскрементировать гораздо лучше звучит, не правда ли? Понимаете, в заграничных цирках в этом номере выступают битуронги, но у нас, к сожалению, подобный контингент огромная редкость. Поэтому ищем аналоги, так сказать. Но вы не подходите, Михаил Иванович, комплекция у вас... обширная, площадка на меньший вес рассчитана.
Медведь вздохнул с облегчением и продолжил читать:
3. "Транс-формация" – требуется крупный самец любого вида для переодевания в женскую одежду и исполнения песни "Ой, цветёт малина..." нежным женским голосом.
– А вот для этого номера вы подходите идеально! – Лис восхищённо закатил глаза и захлопал в лапки. – А вот и договор, – и на стол выпорхнули несколько листов, скреплённые колючкой шиповника.
– Яяяя... это... пе... пе... петь не умею, – зазаикался Михаил Иваныч, бочком вылезая из-за стола. – Да и вообще, я ж на пенсии, куда мне до западных этих... как его... экшенов. Пойду я, извините.
И стремительным галопом, позабыв про радикулит, подагру и остеохондроз, поскакал домой, боясь даже оглянуться.

Оказывается, и на пенсии можно зарабатывать! Михаил посоветовался с жёнушкой, с дочкой Матрёной и решил открыть лесное кафе, а поваром белку Прохора пригласил. Дело пошло, ипотеку быстро закрыли, а цирк этот, говорят, разорился. Не нашлось дураков экскрементировать!

Малоизвестный факт: в неволе битуронг способен затаить обиду и будет взбираться над людьми, которые им неприятны, чтобы нагадить им на голову.