Цвета Драконов. Мятежный изумруд

Глава 3

Небольшой храмовый зал наполнен легкими сумерками. Солнце уже село, но его лучи, словно не желая завершать такой прекрасный погожий день на исходе лета, упорно проскальзывают сквозь большие кучевые облака у самого горизонта, придавая им невообразимо нежный  розово-сиреневатый оттенок, который бывает в небе только здесь -  на самом краю континента, у берегов сурового и сильного Айдиссена.  Высокие стрельчатые окна, застекленные узорчатыми витражами, ловя последние  отблески вечерней зари, наполняют помещение разноцветными бликами. Полное умиротворение и покой царят вокруг. И в этой храмовой тишине возносится к богам материнская молитва о сыне.

Жадно облизывают края жертвенников языки магического огня. Тихо звенит раскаленная медь чаш, принимая божественные дары, призванные умилостивить волю богов.  Тонкая рука взлетает вверх, и, словно крыло, с едва слышным шелестом тянется за ней шелк рукава дорогого платья. Звенит- звенит святая медь, потрескивает белый огонь, с легким  шорохом осыпается в чашу серая мраморная пыль, смешанная с желтым песком. Жадно вспыхивает пламя, тут же поглощая приносимую жертву и озаряя статую  путешественника с посохом в одной руке и большим свитком в другой.  На поясе кошель с неизменными двумя монетами – радостью и последней надеждой обездоленных и нищих.

О, мудрый Дайфор! Покровитель странников, и хранитель дорог, определяющий судьбы и оберегающий смертных на их бесконечных путях. Единственный из божеств пантеона Эльстана, кто радеет за всех смертных,  и кому Вечный Странник доверил посох до возвращения из  странствий по иным мирам. В бесконечной славе и мудрости своей пошли моему мальчику легкую дорогу. Сохрани его от бед и напастей, обереги, защити и позволь пройти ему путь достойно и с честью. Отдали от него Последнюю Лестницу, молю! Пусть шаги его продлятся в будущее, пусть день выбора Первой Ступени настанет для него как можно позже! Даруй ему свое покровительство и защиту!

Тихий звон наполняет храмовый зал. Это в следующую чашу опускаются три больших перламутровых раковины. Всплеск божественного огня. Суровый Вайлун с радостью принимает жертву.   Повелитель бурь, покровитель  мореходов, контрабандистов и рабов, крепко сжимает твоя рука штурвал "Ветрогона" – бессменного и вечного твоего корабля, треплют ветра морской твой бушлат и старую капитанскую шляпу, уверенно давят рыбацкие сапоги доски влажной от морских брызг палубы. Молю тебя, суровый, но справедливый,   пошли моему сыну попутные ветра в паруса его жизни. Наполни душу его светлым бризом надежды, укрой от безжалостных бурь и штормов!

Звенит-переливается благородная медь. Перед статуей закованного в доспехи воина вспыхивают белые блики. Эгас – бог войны и покровитель воинов. Танцующий с Мечом принимает в дар серебряные наконечники для стрел. О бесстрашный воитель!   Да будет благословение твое над единственной моей надеждой и любовью. Да не устрашат его испытания, да будет рядом с ним удача в бою, да минует его лихая пуля, и случайная сталь. Да будет храбрость в сердце, и милосердие в душе его.  Пошли удачу в бесконечных битвах его! Да осенит путь моего сына блеск  танцующего меча твоего!

Тишина. Лишь потрескивает огонь в жертвенниках и шуршит по камням  тяжелый лотерисский шелк. Снова взлетает вверх рука, как крыло, сверкает в жертвенных огнях серебристая легормская сталь, обжигает руку. Беззвучно падают на раскаленную медь алые капли, тут же испаряясь с легким шипением.    Многоликая и Милосердная, хрупкая и сильная, получает в распахнутые и пока пустые руки свою вечную кровавую дань. Владычица чертогов небесных, прости отступницу! Да падет гнев твой на ту, которая когда-то не сдержала клятв и оставила служение ради безумного, бесконечного и светлого чувства, навсегда поглотившего ее в пучинах своих. Избавь моего мальчика от проклятия своего, исцели душу  и тело его. Да обретет он гармонию и покой в мире смертных до того как сделает первый шаг по Ступеням, ведущим в чертоги твои. Но если гнев твой столь велик, что нет  спасения от него в благословенных землях Эльстана, да будет последний вдох его легким и быстрым. Хотя бы от страданий и боли избавь сына в последний час. Душа моя иссохнет от горя,  если, по воле твоей, встанут Ступени на пути мальчика моего так рано. Но я буду знать, что кара  Многоликой пала на меня со всей своей тяжестью и неотвратимостью.  Молю тебя, о великая Асферис, прими мою жертву и отведи длань карающую от сына моего! Если чтобы утолить жажду мести тебе нужна кровь, возьми в качестве платы мою.  Предательница и изменница взывает к милосердию и справедливости твоей, о, божественная и неотвратимая!

Жарко скользят по складкам белого платья богини Смерти отблески пламени. Бесстрастно и задумчиво взирает она с высоты постамента на склоненную в молитве голову, на хрупкие пальцы, испачканные алыми каплями пролитой крови, едва касающиеся жертвенника.

Безмолвным свидетелем материнской мольбы  встает за спинами детей своих монумент Вечного Странника – Творца всего сущего.  Он не требует жертв, ему не нужны слова. Он везде и во всем. Он все знает и везде присутствует.   Он совершенен и бесконечен. Над всем незримо распростерты длани его.

И снова шуршит по холодному граниту черный шелк,  чуть слышный стук каблуков, скрип двери, легкий сквозняк подхватывает пламя в жертвенных чашах. Белый огонь рвется выше. Каменные статуи безмолвны и  безразличны. Жертвенные дары принесены, но лишь богам ведомо насколько действенными окажутся слова возносимых молитв. Тишина и покой.

Серая тень беззвучно отделяется от стены. Высокая худощавая фигура преграждает дорогу.

- Госпожа? – голос, подобный шуршанию листвы, врывается в сумрак.

- Да, мэтр, - к листве добавляется журчание родника, струящегося среди камней. – Мне нужно было помолиться, Эрлитт. На душе неспокойно.