Цветочные Силки

1 наказ. Никого не щади

Никогда не проявляй милосердия. Истинная сила в жестокости.

Эльфийку волокут по влажной после дождя земле. Её цветочная туника вся испачкана в грязи, на исцарапанном лице испуг. Она выворачивается, пытаясь пнуть Демонов, но тщетно: те слишком подкованы по части удержания вырывающихся жертв. Тогда эльфийка упирается ногами в землю, но и тут Демоны только усмехаются, волоча её дальше. От ступней остаются глубокие борозды, а на её лице отражается настоящий ужас. Такой же Юстар часто видит в глазах животных, попавшихся в демонические силки. Сначала они вырываются, пытаясь спастись, а потом в один момент вдруг понимают, что всё кончено и беспомощно замирают. Замирает и эльфийка, понимая, что судьба её решена.

К горлу Юстара подступает комок. Вопреки его демонической природе, он не может смотреть на происходящее. Так, как, бывает, дрожат его руки во время проверки силков, так же они подрагивают и теперь. Всё его тело мелко потряхивает, будто это его сейчас освистывают и шипят, окружив полукругом.

Но, несмотря на внутреннее волнение, Юстар всё равно заставляет себя смотреть на происходящее. Демонические собратья и без того считают его нытиком и слабаком. А отвернись он сейчас, так вообще устроят ему такую взбучку, какой не устраивали уже пару Лун.

Демоны обступают эльфийку полукругом, и та озирается в бесплодной попытке найти путь к отступлению. Самые нетерпеливые Демоны хлещут её хвостами, радостно взвизгивая. Алая кожа кажется ещё насыщеннее в закатных лучах и контрастирует с бледной эльфийской. Так Юстару становится её ещё жальче, и он с нетерпением ждёт, когда она применит свои невероятные эльфийские способности.

Об этих способностях у Демонов сложено столько легенд, что они уже начинают противоречить друг другу. В одних легендах эльфы представлены такими искусными целителями, каких не видывал мир после падения Абаддона. В других сказаниях эльфы обладают редкими боевыми качествами и могут совладать с целым легионом Демонов.

Вот только пойманная эльфийка никакие из этих способностей не демонстрирует. Только дышит часто, и её грудная клетка лихорадочно вздымается вверх-вниз, да семенит ладонями по земле, пытаясь увернуться от новых ударов хвостами. Мучители нависают над жертвой неминуемой гибелью, а эльфийка то ли слишком напугана, то ли на самом деле не умеет колдовать, и все рассказы об их силе — это байки.

— Эй, малой, подойди ближе!

Юстар вздрагивает. И без прямых демонических взглядов, он понимает, что зовут его. Сколько бы Юстар ни притворялся нормальным Демоном, его неприязнь к насилию всё равно расползается по деревне слухами. И теперь, когда внимание Демонов переключается на него, он попадается в западню злых и насмешливых взглядов. Только одна пара глаз смотрит на него с интересом и надеждой. Ярко-голубые глаза эльфийки на перепачканном грязью лице светятся, как два самородка.

— Мне и отсюда видно, — скалится Юстар. — И достали звать меня «малым».

— Ну, а какой ты ещё? — фыркает Валафар. — Ты единственный, кто ещё никого не разделывал.

Юстар закусывает губы, не решаясь перечить самому здоровому из Демонов. Сейчас возражать кому-то вообще не в его интересах. Потому что упоминание о том, что Антон ещё не совершал ритуальное убийство, оседает тяжестью на дне желудка. За предательство Света у Демонов отрезали крылья, но сердце, похоже, всё-таки не забрали. Потому что оно в груди Юстара сокращается болезненно и мучительно. На ожидающие взгляды толпы он только шелестит еле слышно:

— Неправда. Я разделывал кур.

Конечно, Юстар притворяется дураком. Притворяется самым большим дураком из всех Демонов, потому что даже самый тупоголовый его собрат понимает, что речь сейчас вообще не о курах. Речь о ритуальном убийстве существа, мыслящего и молящего о пощаде, которое Юстар оттягивает по самым нелепым причинам уже несколько лет. Вернее, оттягивал до появления этой несчастной эльфийки в их поселении.

Вот надо же было ей именно сейчас прийти в их деревню! Иногда к их шахтам пробираются гномы в поисках золотых самородков или, в крайнем случае, орки, которые ищут драк, но эльфы — никогда. Эльфы умные и хитрые, даже если когда-то оказываются рядом, себя не выдают. Прицельно выслеживать их тоже незачем, мяса в них не шибко, ещё и заколдовать могут. А Юнгару посчастливилось эльфа не просто увидеть, ему выпала честь его разделать. Вот только от этой чести у него руки дрожат и голос пропадает.

— Раз кур разделываешь, и этого смогёшь, — хохочет Валафар, и толпа поддерживает его одобрительным гулом.

Громадный Демон кажется уродливым. Его живот надувается, когда он смеётся, а из пасти извергаются гортанные звуки, которые Юстара пугают. Чтобы не смотреть на его никчёмные попытки в юмор, он отводит глаза к эльфийке.

Он стреляет в неё коротким раздражённым взглядом, как бы говоря: «раз у вас такой умный народ, ты на кой чёрт сюда припёрлась?». Но обвинение застревает в горле, стоит ему увидеть её растерянный и напуганный взгляд. И без его молчаливого презрения положение у той незавидное.

Эльфийка измазана в грязи так, что не видно ни цвета кожи, ни узоров на одежде. Демоны то подходят ближе, ударяя рядом с ней хвостами, то отходят дальше, шипя и насмехаясь. А Юстар, у которого вдруг появляется шанс как-то ей помочь, стоит и нещадно трусит.

В горле комком желчи застывает стыд. У Юстара, может, единственный раз в своей жалкой жизни появился шанс реально кому-то помочь, а он стоит как остолоп, раздражаясь на демонические шутки. Уж, наверное, шутки эти совсем не смертельные и реальной физической боли ему причинить не могут. Чего не скажешь об эльфийке.

И тогда Юстар выступает вперёд. Сам не знает, что будет делать, но ноги несут его быстрее, чем он успевает об этом обеспокоиться. Валафар отходит в сторону, кивком головы отгоняя и других Демонов. Те, пусть неохотно, но отходят.

На Юстара смотрит внимательный взгляд голубых глаз. И под этим взглядом ему вдруг делается не так страшно. Он напоминает себе, что эта демоническая деревня — его дом. Пусть дом, где ему часто достаётся, где он никак не может примириться с ритуалами и традициями, но всё-таки место, где он в относительной безопасности.