Цветущее сердце

Цветущее сердце

Лунная ночь. Невообразимое множество звезд сверкали с далекого неба – души погибших, утонувших в горечи и чёрствости эгоизма любимых людей, зажглись во мраке, чтобы радовать и утешать раненное самолюбие и разбитые сердца. Снова тот вечер в саду, снова луна воцарилась над обездоленными головами смертных, и снова удушающие объятья цветов… Но, на счастье Анастасии, всему этому пришел славный конец.

Она провела много дней и ночей под кровлей мертвого дома, в цветнике, запущенном саду, улицах, исчахших в гнилье и нищете, на сырой кровати, уставившись усталым взглядом в открытое настежь окно. Холодный ветер ласкал лицо, обдавая тело дрожью. Миновал двенадцатый час ночи, а Насте все не спалось. Ворочаясь, сгибаясь от подступившей рвоты, она тяжело переводила сбившееся дыхание, безумно смотря в пустоту. Из алых лепестков плавно стекала кровь, впитываясь в старый матрас.

Разочарование остудило ее душу. Вновь такая привычная боль заныла в груди, и воспоминание заставило кровоточить раны. Как наяву: темный проспект, медленное звучание мелодии, тусклый свет фонарей и дрожащая, как тварь, фигура во мраке ночи. Она стояла у окна, всматриваясь в удрученный вечер. Казалось, с каждой минутой на новый, неизведанный город опускалась таинственная пелена темноты, утаивая от нее звезды. На погрязшей в слякоти дороге смирно стоял высокий юноша, не сводивший взгляда с Насти. Лица его не было видно, на голову был накинут капюшон. Он двинулся вперед, к подъезду, и, остановившись на крыльце, будто бы обдумывал свои действия.

Настю охватил трепет от воскресших надежд! Если уж сообщение ее осталось прочитанным, то наверняка он принес с собой ответ, не дававший ей спать спокойно все эти три ночи. Она вмиг бросилась по лестничной клетке, словно околдованная, и вовсе не осознавая, что идет. Когда среди вселенской темноты проглядел тонкий лучик света, у нее перехватило дыхание. Ощущение легкости в груди стало до того чуждым, что казалось все это сказкой. Но на пороге никто не появлялся. Настя вела себя безнадежно глупо, мечтая когда-нибудь увидеть эти нетронутые никем черты лица. Кидаясь из угла в угол в тревожности, не снившейся ей, она вдруг замерла, и теплый взгляд ее застыл на Николае.

Все тот же взлохмаченный, уставший вид, но как он был худ! Рукава куртки скрывали его кисти рук, из длинных штанин выглядывали потертые кроссовки. Кудрявые черные волосы, спутанные и небрежно собранные в хвост, сияли на свету. Слова вертелись на языке, но смущение никак не давало излить все, что накипело. Он было сделал шаг навстречу, неловко потирая затылок, и совестливо опустил взгляд в пол.

Ее мрачные мысли прервал хриплый кашель. Будто бы опомнившись, она подняла голову и посмотрела прямо в этот опустошенный взгляд.

– Я…я ждала тебя! – резко вскликнула она и схватила его руку. – К чему тебе эти издевательства? Неужели так хорошо видеть меня в муках? Ответь!

Она кричала, чуть ли не захлебываясь в слезах. Настя готова была впитать каждое его слово, хотела почувствовать те случайные прикосновения вновь, как происходило за школьной партой. Не получив ответа, она стиснула зубы в накипевшей злости и чудным голосом произнесла:

– Ты же не будешь уходить, любимый? Ночь еще впереди… Твой дом здесь, рядом со мной.

Николай сжал губы и промолчал, испепеляясь над пристальным ее взглядом.

– Ты не уйдешь! Я знаю! Знаю, а ты не хочешь признать это! – воскликнула Настя, сжимая сильнее его ладони.

– Нет, – сказал он вполголоса. – Ты совершенно ничего не знаешь.

Сколько боли стоили эти слова! Сколько разбитых догадок и предположений! Девушка долгое время молчала, смотря в одну точку, будто бы в стенах дома что-то переменилось. Но заметив, как он ступил шаг назад, тихо вздохнула и высвободила его руки.

– Значит, ты мне расскажешь все сам. Мне о многом нужно с тобой переговорить прежде, чем я уйду совсем далеко…

Свет фонарей моргал, тускло освещая старую беседку в саду. Вдалеке, в ветвях деревьев раздался крик ворона. Воздух обдавал прохладой. Николай стоял у сломанного крыльца, словно прирос к земле.

– Перешагни, – сказала она, усаживаясь на лавочку. – Я займу у тебя много времени. Возможно, даже больше, чем я думала.

– Чего ты хочешь? – подозрительно спросил он, хмуря брови. – Завела меня в какую-то дыру, ночью, так еще и что-то требуешь.

– Хочу признаться тебе, я ведь так давно это хотела, – растягивая слова, сладким голоском проговорила Настя. – Ты еще не знаешь, сколько мне пришлось перетерпеть… По твоей вине. Ночь так холодна и одинока…

– Так говори сейчас, – твердо отвечал Николай. – Я не собираюсь задерживаться из-за какого-то признания.

– Ты ранишь меня, моя любовь… Быстро и без сожаления, – она поднялась, упираясь руками об стол. – Именно ты заставляешь меня глотать кровь и задыхаться каждую ночь. Мне ни к чему эти цветы! Если хочешь не видеть мои преследования, так ответь взаимностью, давай! Сейчас же! Я раскалываюсь от нетерпения, ха-ха!

– Да ты совсем сумасшедшая… Я ухожу.

Николай в беспокойстве обернулся и скорым шагом направился к калитке, как вдруг ощутил прохладные пальцы на своих плечах. Кажется, он слышал тихий шепот… Иллюзия. Эта безумная женщина совсем скоро превратит его в такого же параноика.

– Я не сумасшедшая, – упоительно проговаривала она, обхватывая руками его торс.

– Тогда накуренная.

– Послушай, – над его ухом зазвучал дивный голос. – Ты стремился стать сторонником добра. Начинают с малого, не правда ли? Полюби меня и ты избавишь себя от зла.

– Да пошла ты! – он резко отдернул плечо. – Думаешь, я бы был способен полюбить накуренную идиотку, не видящую ничего, кроме меня? Ты все же куришь. Знаю я о твоих наркотиках, намешанных с каким-то дерьмом. Не отрицай, – добавил Николай, заметив, как в возмущении она раскрыла рот.

– Это было давно! Хватит!

– Ах да, точно, – насмешливо проговорил он, колко смотря на Настю. – Ты не сегодня начала. Тебе бы пора прекращать связываться со своим дружбаном, который намешивает тебе наркоту.