Дарованное наследие

Горечь на устах

— Этого Хэ весьма беспокоит накал ситуации между двумя земными царствами. В будущем это может привести мир в хаос. Император, этот просит вас вынести справедливое решение в возникшем споре.

Глаза просившего не смели поднимать свой взор на восседавшее на золотом троне божество. Его лик мог затмить луну и посрамить цветы, не было в Небесной столице ни одного небожителя, кто бы осмелился подвергнуть сомнению красоту и острый ум Императора, чья мудрость не знала равных. Любой, кто хоть раз удостаивался чести взглянуть на Императора, испытывал лишь почтение и благоговение.

От столь дерзкого прошения выражение лица Владыки Небес не изменилось, тогда как по рядам присутствующих на собрании небожителей прокатился ропот негодования и удивлённые вздохи. Все с затаённым дыханием ждали ответа Императора, осуждая столь смелый поступок от мелкого божка.

— Мы[1] считаем, что данный конфликт двух царств должен остаться без внимания со стороны Небес. Между людьми и тёмными тварями издревле существовала кровная вражда, мы не станем вмешиваться в дела смертных.

— Но Император… — Хэ Цзэ[2] немного растерялся от резкого отказа.

Золотые своды приёмной залы, как никогда прежде, давили, а осуждающий шёпот лишь сильнее заставлял усомниться в собственных силах. Все, кто должен был поддержать – отступили, слились с недовольным голосом толпы, оставляя его одного.

— Повелитель зверей[3], что за причина вынуждает тебя сопереживать и потворствовать низшим созданиям? Неужели сам Хэ Цзэ желает навести порядок в людском царстве?

Глубокий властный голос лишь одной своей силой заставил замолчать шёпот небожителей, призвав их внемлить словам Императора. Все взгляды были направлены на статную фигуру в небесных шелках, исшитых золотой нитью.

Вопрошавший Хэ Цзэ внутренне содрогнулся, нервно сглатывая густую слюну. Волосы на его затылке зашевелились, когда по мёртвой тишине залы раздался еле слышный стук пальца. Император достаточно долго ждал ответа.

— Этот Хэ был бы рад предотвратить надвигающуюся катастрофу. Его подопечные могут пострадать в ходе очередной людской «забавы», потому этот Повелитель нижайше просит Владыку Небес позволить ему взять ситуацию в свои руки и спасти тех, кого этот Хэ, перед Небом и Землёй, поклялся защищать.

Дрожь в голосе удалось подавить с трудом. Хэ Цзэ склонился в глубоком поклоне, глазами упёршись в свои расшитые серебром сапоги. Он не входил в пантеон основных божеств, потому не имел силы голоса, лишь надежду на милость Повелителя.

— Мы даём своё дозволение Повелителю зверей на вмешательство в дела смертных, но на исполнение задуманного ему даётся один год. Потому, в случае нарушения установленного срока, он сложит с себя полномочия и будет сослан в Царство Людей в наказание на сотню лет.

Выдвинутые требования походили на издёвку. Это несомненно было насмехательством и платой за дерзость и излишнюю самоуверенность. Он с трудом добился нынешнего статуса, а потерять его значило навсегда лишиться доверия и милости Императора. В своём положении Хэ Цзэ не имел права выбора, отступить сейчас было подобно клейму труса и пустослова. Ему оставалось лишь принять вызов и пройти гору клинков и море огня[4].

— …этот Хэ согласен с условиями Владыки и сделает всё, чтобы предотвратить надвигающуюся угрозу за отведённое ему время и оправдать доверие Императора к этому Хэ.

Окончанием разговора стало лёгкое движение изящной руки, с сияющими кольцами на тонких пальцах. Шум толпы вновь наполнил залу, сменяя в своём тоне осуждение, азарт и насмешку. Отбив ещё один низкий поклон, Хэ Цзэ гордо проследовал к дверям, не замечая сопровождающий ропот и следующие по пятам взгляды.

Его ладонь крепко сжимала рукоять висевшего на поясе меча, рычащего в ножнах от вливаемой в него гневной энергии. Хэ Цзэ был зол. Ради своего будущего, успеха и гарантии на лучшую жизнь ему пришлось унизиться перед всеми этими бахвалами и буквально молить Владыку Небес послать его в смертный мир, дабы предотвратить бессмысленную резню и распространить своё имя на земле и Небесах. Он должен справиться с задачей, стать героем для всего людского царства, чтобы заслужить их верность и возвыситься среди множества таких же мелких богов!

Уверенный в своём успехе он ринулся в приёмную залу Императора, стоило только получить достоверную информацию, однако осадившие «выскочку низкого ранга» небожители из Небесного пантеона вдохнули в него семя сомнения. Но ручей уже проложил свой путь среди камней и ему оставалось только стать сильнее и шире, образовать берега и двигать валуны, мешающие его течению.

К тому же Повелитель зверей и в самом деле волновался о своих маленьких подопечных. Слабые животные не могут противостоять напору совершенствующихся и демонов, став для них лишь незначительной помехой на пути к власти. Дикие звери не редко становились целью охотников, но то было велением природы – жертва, которая позволяет одним стать сильнее, а другим попытать удачу в новой жизни, одарив напоследок победителя плотью.

«Ещё в раннем отрочестве Цыбэй Мэйли[5], принадлежащий семье охотников, был отличен от своих братьев. Пойманная им добыча встречала быструю смерть, останки всегда подвергались ритуалу очищения, а душа – усмирению. Он благодарил их за принесённую жертву, дарующую ему силы идти вперёд. В дань признательности младший сын отдавал свою собственную кровь, приглушая каждой каплей страдания упокоенных им созданий» – эта легенда ходила в мире людей уже долгие годы, окружая храмы Повелителя зверей аурой милости и сострадания. Ему поклонялись охотники, просили удачу в бою воины, и взывали о благосостоянии в семье женщины. Сотни преданных последователей искали у него помощи, молили об исполнении желаний и Хэ Цзэ внимал их голосам, раздавая свои дары.