Дауншифт

Дауншифт

Я ловлю себя на том, что пялюсь в боковой иллюминатор челнока. На нём – величественная панорама планеты, рассечённая горизонтом на чёрное и голубое. Собственно, я говорю «на нём», потому что никаких иллюминаторов у нас нет, а вижу я то, что снимает боковая камера аппарата. Да и чёрного на экране уже не осталось, сверху теперь всё голубое, а снизу – светло-серое. До этого я, кажется, смотрел на восход здешней звезды на поверхностью планеты на переднем триптихе, но после того, как корабль пошёл вниз, и там всё затянуто скучными облаками. Как же затекла шея… И запястья.

Вот же ж…

– Дюк!

Дюк молчит.

– Эй, Дюк!

Дюк, мой пилот, молчит.

– Дюк, что за дела…

Дюк, мой пилот и мой брат, молчит.

И тут я начинаю вспоминать.

Бегство. Угол. Удар. Электрошок.

А ещё я его не слышу.

То есть он думает (я прямо по затылку вижу, как он думает), а я его при этом не слышу. И я в кандалах.

Нет, это не древние колодки из дерева и камня, а скреплённые эластичным тросом гладкие пластиковые браслеты. И даже с подсветкой. Но всё равно как-то не по себе.

Челнок ныряет ниже облаков. Интересно, куда мы летим?

– На поверхность, – бросает Дюк через плечо.

Так, он меня слышит, а я его нет. Надо аккуратно выяснить у него, что же всё-таки произошло. Налицо, скорее всего, простое переподчинение или даже… Нет-нет-нет-нет, о таком даже и думать нельзя!

– Всё правильно. Это низложение.

– Куда мы летим?

– Я же сказал – на поверхность. Точнее сказать не могу – на эту планету ещё не составлена карта. Место, куда мы летим, я нашёл с помощью телезонда.

Вербальный контакт налажен, отлично.

– А зачем мы туда летим?

– Скоро узнаешь.

Так. Гнев, отрицание… Что там дальше? Ладно, на поверхности разберёмся, кто кого и что да как. Это, как я помню, называется торговля.

Челнок влетает в узкий прогал между двумя горами (Дюк, как всегда, предпочитает скорость безопасности), пролетает через узкое ущелье, внезапно переходящее в широкую долину, и садится. Через иллюминатор я успеваю заметить стаю каких-то мелких тварей, которые, спасаясь от упавшего с небес серебристого чудовища, скрываются в высокой траве.

– Выходи, приехали.

Прямо так, без скафандра?

– Стандартная кислородно-азотно-аргоновая атмосфера, как и на всех планетах с устоявшейся тектоникой и биомом. И гравитация всего лишь на одиннадцать и две десятых процента выше нормы. Так что не ной, что и пальцем пошевелить не можешь, – Дюк оборачивается от триптиха и кивает на кандалы, – пока эту штуку с тебя не снимут.

– А если я не пойду?

Дюк как бы нехотя достаёт из кармана шокер.

– Ну, ты же не хочешь пропустить всё самое интересное в отключке?

Делать нечего, вываливаюсь из челнока на свежий воздух. Воздух тут ужасно свежий, как если бы ионизационная лампа в отсеке работала много часов подряд. Глубоко вдыхаю и закашливаюсь. Ноги утопают по щиколотку в траве, здесь она примята по кругу гравистабами челнока. Ноги у меня ужасно затекли и весь путь вниз мёрзли, теперь их покалывает от восстанавливающегося кровообращения. Ступаю осторожно – ботинок на мне нет, наверно, мешали им закрепить нижние кольца кандалов.

– Ещё пару шагов вперёд, пожалуйста.

Подхожу почти к самому краю примятой поляны. Дальше – густая трава чуть выше пояса. Идти в такой, как идти в мутной воде – не знаешь, на что наткнёшься в следующий миг. Чувствую внезапное вытеснение воздуха и оборачиваюсь.

Защитное поле. Его не видно, но на границе траву будто бы ещё сильнее вдавил невидимый воздушный мешок. Дюк знает, как правильно держать дистанцию. Браслеты на руках и ногах меняют цвет, размыкаются и ничем не поддерживаемые, как будто их несёт узник-невидимка, проходят сквозь защитное поле и исчезают в чреве челнока. Никогда не думал, что и в кандалы можно антиграв впихнуть.

– Теперь комбез. Снимай и перекинь внутрь поля.

– Зачем?

– Это собственность Компании. Снимай. Это приказ.

Я бы мог, наверное, развернуться и, петляя, ринуться по этой высокой траве прочь от челнока, или не подчиниться и бросить комбинезон рядом с собой, или… В общем, вариантов масса, но все они, похоже, оканчиваются зарядом из лазерного шокера, который Дюк держит в руках. Снова подчиняюсь и остаюсь совершенно голым. Теперь я знаю, к чему всё идёт. Запрокидываю голову и щурюсь от режущего света белёсого солнца за пеленой облаков. Ничего не происходит.

Вновь поворачиваюсь к Дюку.

– Дюк, братишка, а ты мне хоть лопату-то выдашь?