Давай целоваться, и к чёрту Кубу!

Давай целоваться, и к чёрту Кубу!

Памяти Ильи Халь

Не пойду я на свидание. О чем мне с ним разговаривать? Помирать от скуки в кафе с незнакомым мужиком, потому что так хотят мои бабушка и мама? А он еще и иностранец. Ну разница же в ментальности, ёлки-палки! Я вся такая душой тонкая как намек, а он, наверняка, интеллектуально толстый, как обстоятельства. Хотя внешне, конечно, не поганый. Как на мой вкус так вполне. Высокий, мускулистый, смуглый, черноволосый – Турция-фильм совместно с Италией представляют. А "Коламбия Пикчерс" нет, не представляет. В сексе, наверное, хорош. Видно, что мужик страстный.

Стоп! Не думай об этом! К чёрту всех мужиков! Первый был козел, второй козел с половиной. Тебе мало, идиотка? Да? Решила быть одна, так и будь одна. Стой на своем, Женёк! Назад дороги нет. За нами Москва, Тель-Авив, развод,  подушка пополам и пишите письма мелким почерком! Да ну в баню! Нет, не маму с бабушкой в баню, а мужика. Хорошо хоть папа мудро воздерживается от советов. И на том спасибо.

– За хлебом сходи, Женя, – ворчит бабушка. –Полдня прошу хлеб купить, а от тебя не допросишься. Кто тебя замуж возьмет? Двадцать пять лет коровушке. Я в твои годы уже двоих дочек родила и третья  в проекте была. И сад- красавец был, и дом на мне, и работала еще.

– Ага, и стены белила каждый месяц, – подсказала я. – А то, что я на политолога в универе отучилась, это как бы не считается, нет?

– Нет, – качает головой бабушка. – Языком все мести умеют. И да, я стены белила. Так что не хохмайся! И еще в пять утра вставала, чтобы полы намыть и себя в порядок привести. Чтобы мужу, твоему деду, завтрак подать уже красавицей.

Ну все побежала пони по кругу. Лучше мне уже сходить за хлебом, иначе как начнется вечер воспоминаний.

– Иду я, ба, иду!

Беру деньги и тихонечко так чешу за хлебом. Магазин рядом совсем. Но если уж не везет, то даже и за десять минут может  армагеддец случиться. На обратном пути чую неладное.  Поднимаюсь по ступенькам, а входная дверь приоткрыта. Влетаю в дом. На кухне что-то ласково журчит бабушка. Захожу, а она картошку чистит. А рядом –мама-мамочка, роди меня обратно! Сидит тот самый мужик, что мне  месяц телефон обрывает. Тихонечко так сидит с бабушкой, картошечку чистит. Бабушка ему байки травит на чистом и литературном русском языке. А мужик только кивает и поддакивает:

– Да, да. 

И на этом его запасы русского заканчиваются. Это факт. Он же только на иврите шпрехает. А моя бабушка на иврите знает ровно два слова, да и то непечатные. Тут мужик очи черные свои поднимает, видит меня и в улыбке расплывается. Вскакивает со стула,  весь изгибается, как вопросительный знак, и ручку мне так галантно лобызает. Ты ж смотри! Джентльмен ближневосточного разлива!

Я улыбку милую на лицо приклеила, но бабушка мои мысли явно прочитала, и, улыбаясь, прошептала:

– А ну разогни лицо обратно, стерва малолетняя. Видишь, мужчина тает, млеет и тлеет? Веди себя прилично или огрею сковородкой по крашеной буржуйской краской башке.

–Бабушка, – шепотом возражаю я, – а тебя не смущает, что из вашей очень интеллигентной беседы он не понял ровно ничего, так как русскому не обучен?

– А хорошим людям переводы не требуются, – не растерялась бабушка. –Правда, Пинхас?

– Да, – радостно подтверждает он, продолжая широко улыбаться, а мордаха, конечно, у него симпатичная, и добавляет на иврите: – Женя, переведи, пожалуйста, бабушке, что имя Пинхас – это страшно официально. Для друзей я просто Пини. Кстати, знающие люди мне сообщили, что по-русски я  – Илья.

–Илюша! –обрадовалась бабушка. –Как красиво!

–А мы уже друзья? –  невинно осведомляюсь я.

–А разве нет? –  парирует он, а глаза такие хитрющие, и  на бабушку зырит, поддержки ищет.

–Ага, –выдавливаю из себя очередную улыбку и предлагаю кофе.

 Мужик отказывается.

– Я бы с удовольствием, – вздыхает он, – но на работе завал. Но вечером обязательно. В восемь заеду за тобой.

Я только открываю рот, чтобы возразить, но натыкаюсь на бабушкин взгляд и быстро захлопываю рот. А Илья бабушке ручку лобызает и идет к двери. Ну я за ним тихонечко бреду, дверь закрыть. И видом сзади любуюсь. Хороший вид! Попа маленькая, подтянутая. Джинсы черные и узкие ничего не скрывают, наоборот, подчеркивают узкие бедра и широкий торс. Спина такая мускулистая! Руки крепкие, но явно нежные,  бицепс так и играет, ... стоп, Женёк! Задний ход! Наши бастионы еще не пали к ногам победителя. Мы еще гордые!

–Так мы договорились? – спрашивает он уже на лестничной клетке.

–Я подумаю, – гордо откидываю челку со лба, как Андрей Миронов в "Бриллиантовой руке".

Не успевает мужик выйти, как с работы приходит мама. Бабушка ей тут же подобный отчет выдает. Вроде как Алекс-Юстасу. А дальше начинается вторая часть Марлезонского балета. Они обе меня уговаривают с ним на свиданку сходить. 

–Тебя же это ни к чему не обязывает. Выпьешь кофе, развеешься. А то совсем мхом поросла. Ну не повезло с предыдущими, так что заживо себя хоронить? – бабушка деловито вычерпывает мой мозг чайной ложкой, при этом жаря картошку.

Мама наскоро умывается и немедленно спешит к бабушке на помощь.