Dead again

Морозный зимний вечер. Воздух настолько холодный, что на щеках чувствуется жжение. Хочется скорее зайти в теплое помещение и замереть на несколько секунд от удовольствия, ощущая по всему лицу легкое покалывание, означающее, что тепло наконец-то начало пробираться под кожу.
Я недовольно шмыгнула носом, представив себе расстояние до дома и недосягаемость этого момента. С проясневшего неба на меня глядела луна, белым диском резко выделявшаяся на фоне антрацитового неба. На небольшом пустыре было так тихо, что я отчетливо слышала монотонный скрип снега под сапогами, сопровождающий каждый мой шаг. Одежда уже успела промерзнуть насквозь и не спасала кожу от прикосновений зимы, из-за чего все мое тело покрылось мелкими мурашками, а пальцы рук и ног сжались вплотную друг к другу. Холод окутывал мои бедра в облегающих джинсах, и короткая дубленка мало спасала от этого. Я ускорила шаг, двигаясь навстречу домам, ровными рядами обрамляющим левую часть пустыря. Открытое пространство будто бы разоблачало ничтожность моей маленькой фигурки в сравнении с морозом, охватившим землю, и добавляло дрожи в моих плечах, как будто там, среди высоких домов, идти будет теплее. Я завернула в узкий переулок и зашагала к следующему повороту, еще больше вжимая голову в плечи. Осталось пройти совсем немного. Вокруг по-прежнему не было ни души. Обычные девушки не станут ходить по таким местам поздно вечером, ведь здесь на них легко могут напасть. Но я не уверена, что меня это пугает. В случае чего я могла бы дать отпор мужчине, ну а если нет - все равно не сильно расстроюсь.
Свернув направо в последний раз, я зашла в грязный подъезд и начала подниматься на третий этаж. С каждой ступенькой мои ноги отдавали последние оставшиеся капли сил, не уничтоженных нагрузкой и холодом, и когда я вошла в квартиру, не запирая дверь, то сразу же осела на узкую скамейку и просидела так пять минут, растирая бедра. Смахнув со лба на плечо черную прядку криво остриженных волос, я любовалась на свое бледное отражение в заляпанном зеркале напротив. Оставив дубленку в комнате, прошла на кухню и открыла холодильник. Мне в лицо неприятно ударил запах плесени: старый кусок сыра пропал еще два дня назад, но ни я, ни остальные не обращали на это внимание. Я просто достала оставшиеся пол булки хлеба и два куска колбасы и принялась готовить себе бутерброд. На серой столешнице с утра стояла тарелка с размороженной курицей, но у меня сейчас не было сил что-либо с ней делать. Я сосредоточенно отрезала один кусок хлеба за другим, не желая отвлекаться на что-то еще. Мне было видно каждую крошку, упавшую на стол, и все неровности, оставленные на черством куске теста моими обессиленными руками.
До меня вдруг долетел звук хлопка входной двери и заставил замереть в оцепенении. Мои глаза были широко открыты, а каждый вздох казался слишком громким, хотелось спрятать свое дыхание подальше, будто бы без него меня тут не заметят. Я прекрасно знала, кто зашел только что в квартиру. Ребята никогда не появляются дома в такое время, значит, остается только один вариант. Затылком я почувствовала, как высокий мужчина показался в проеме и начал подходить ко мне. По телу тут же пробежала волна холода, рука с ножом напряженно замерла, так и не завершив движение.
- Ты сделала то, что я сказал? - сильный и как всегда равнодушный баритон прозвучал совсем рядом со мной, от чего меня бросило в жар.
- Да, - в горле было сухо, поэтому слово превратилось в непонятный хрип. До меня только сейчас дошло, что каждая моя конечность охвачена крупной дрожью, а левая рука до боли в ногтях держится за столешницу. Я знала, что он заметил это. Более того, я знала, что это приносит ему удовольствие. В серых глазах всегда появлялся холодный блеск удовлетворения, когда он наблюдал за состоянием своих подопечных при одном его появлении. Это было лишь очередным его желанием, которому я не могла и не хотела сопротивляться.
- Хорошо, - Маар отошел к столу и поставил на него герметично закрытый пакетик с известным веществом, - передашь это Лине, когда она вернется. А тебе новое задание, - он приблизился и протянул мне клочок бумажки с написанным мелкими буквами адресом, от которого у меня волосы встали дыбом, и я сама не поняла, в какой момент из моих уст вырвалась фраза:
- Они чуть не убили меня в прошлый раз, почему не отправить Макса?! - мой голос дрожал и был близок к рыданиям. Я не могла поднять на него взгляд, ожидая, что он сделает мне за эти слова.
- Макс занят, но я попрошу, чтобы ребята из "Блока" тебя не трогали. - я не самого низкого роста, но ему все равно приходилось наклоняться,чтобы сказать мне это прямо в лицо. Передо мной были его серые глаза, густые сдвинутые брови, грива черных волос до плеч и узкий вертикальный шрам на правой щеке. Ноги держали меня из последних сил, и я желала лишь одного - умереть здесь и сейчас. Быстро и безболезненно, - В офис завтра можешь не ходить, Дирк встретит тебя в пять часов и передаст товар. Доставить нужно к девяти туда же, куда и в прошлый раз, поняла меня? - я быстро закивала головой, укладывая полученную информацию у себя в голове. Он выпрямился и собирался уже уходить.
- Можно в обед в канцелярский зайду? У меня ручки кончаются, - я знала, что он разрешит, но меня продолжало потряхивать, из-за чего мой тон колебался от жужжания до хрипа прокуренного бомжа.
- Конечно, - кивнул он после секундной паузы и, не медля больше ни секунды, вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Я простояла без движения ещё несколько секунд в попытках унять дрожь в теле и уравновесить дыхание, а затем наконец-то закончила готовить себе ужин и жадно впилась зубами в бутерброд.
Пятнадцатью минутами позже я уже с удовольствием валялась на старой холодной кровати у стены в обнимку со своим блокнотом. Слова, оставленные на бумаге последней живой ручкой, уже начали терять свою яркость, что невероятно меня раздражало. Взгляд мой метался от соседней кровати под окном к двери на ближайшей ко мне стене, отчего мысли бегали в голове еще быстрее. Я закусила губу и задумалась над следующей строчкой, подбирая рифму, и ещё раз оглядела только что появившееся творение:
Две души на стекле распластались,
Две души стекают во тьму,
Две души друг без друга остались,
Две души не нужны никому.
Их оставили болью питаться,
Их обеих убили за раз
Им велели навеки расстаться,
Их...
Нет, не идёт. Тогда если поменять... Их обеих за раз... Так, ладно, это потом.
И никто не рыдает над кровью,
И никто не воспримет всерьёз
Обделенных теплом и любовью,
Ослеплённых алмазами звёзд.
Я почувствовала, что мои веки уже не в силах были держать на себе всю тяжесть сегодняшнего дня и медленно начинали закрываться. Я сложила страницы блокнота обложкой вверх, и мне пришлось встать. Мое отражение с пугающе-измученным видом еле переставляло ноги, подходя к зеркалу над комодом. Я открыла верхний левый ящик и сложила свои принадлежности сверху на очередную стопку тетрадей. Руки не спеша провели по тонким страницам разных оттенков и размеров. Здесь хранилось множество кусков бумаги, впитавшей в себя тысячи моих слёз вместе с эмоциями, которые я не в силах была сдерживать. В эти листы я постепенно, по кусочкам, вкладывала остатки своей души. В тетрадях оставалась вся моя жизнь, в то время как место в груди, которое она когда-то занимала, было заполнено ужасающей, всепоглощающей пустотой, разбавляемой лишь приступами страха. Щека почувствовала прикосновение грубой ткани подушки, и мое сознание погрузилось в глубокий успокаивающий сон, далекий от холодной серой комнаты с комодом, тумбой, двумя кроватями и худым бледным телом на одной из них.
***
Эти голубые глаза сейчас казались мне самым прекрасным, что я когда-либо видела. Каждая черта его лица, каждый жест, каждый сантиметр светлой кожи дарили мне любовь и нежность. Мы стояли в парке на мостике, наслаждаясь теплым осенним днём и этими секундами, проведенными вместе. Кованная ограда пропускала через себя веселые солнечные блики, путающиеся в пожелтевших листьях и в моих волосах, по которым то и дело нежно проводила мужская ладонь. В этом раю не существовало никого, кроме нас, и его голос сладкой музыкой проливался в мое сознание.
- Как продвигаются поиски работы? - он сжал мои руки своими, глядя мне в глаза.
- Пока ничего нет, - вздохнула я и тут же опустила взгляд, с досадой поджав губы, - знаешь, обидно. У меня ушло столько сил на то, чтобы получить высшее образование, и кому оно сейчас нужно? - в груди разливалось что-то горячее и очень неприятное.
- Эй, эй, не нервничай, - он снова пригладил мои волосы рукой, - ты уверена, что достаточно вариантов посмотрела?
- Конечно. ты прекрасно знаешь, что да, - в моем голосе начало проскальзывать раздражение, но он вовремя продолжил:
- Слушай, у меня есть один знакомый. Я вообще-то не очень хотел к нему обращаться, но раз уж у тебя нет времени на поиск лучшего... - он опустил глаза вниз, а его голос с каждым словом становился все более неуверенным, - я мог бы попросить его, чтобы он помог тебе устроиться на хорошее место. Может, даже разрешил бы тебе снимать у него комнату. Что думаешь?
Секунду я молчала, переваривая услышанную информацию, а потом с диким визгом бросилась ему на шею:
- Саш, ты самый лучший! - мне все еще не верилось, что все мои проблемы могут исчезнуть вот так, в один миг, - конечно, поговори с ним. Если это можно устроить, я буду просто счастлива! - я не сдержалась и тут же поцеловала его, запуская руки в темные волосы. Он смотрел на меня с теплой улыбкой, но в глазах все еще присутствовало какое-то волнение.
- Только это... Имей в виду, что у него есть свой небольшой бизнес, и тебе придется помогать ему кое в чем в качестве оплаты за проживание, - он снова замялся, но я ободряюще посмотрела на него в знак согласия, - в общем, если он согласится, я потом все тебе объясню. Хорошо? - я с готовностью кивнула и вновь прижалась к груди своего спасителя, вдыхая такой родной и приятный запах, и почувствовала, как его руки бережно обняли меня сзади.Птицы вокруг нас продолжали пускать свои волшебные трели, пересекаясь друг с другом в полете между усыпанными пестрой мозаикой ветвями. Слепящее солнце играло бликами на струях далеких фонтанов и согревало две фигуры, стоящие в объятиях над ручьем.
***
Я проснулась сначала от назойливого звука будильника на телефоне, а затем от последовавшего удара подушкой прямо по лицу. С соседней кровати на меня яростно глядела Лина, явно недовольная таким ранним пробуждением:
- А ну быстро выключи свой дебильник, пока он не отправился в окно! - от крика ее скулы стали еще больше выпирать на худом лице. Я поспешно дотянулась до тумбочки и провела пальцем по экрану, останавливая неприятный звук. На дисплее высветились цифры "7:10". Я вспомнила, что не отключила звонок вчера вечером и с недовольным вздохом опустилась обратно на кровать, попутно кинув прилетевшую в меня подушку обратно к хозяйке. Последняя произнесла еще несколько нелестных выражений в мой адрес и повернулась на другой бок. Мне самой спать хотелось ужасно, и глаза мои тут же закрылись обратно, не оставляя шансов на окончательное пробуждение мозга.
Во второй раз я открыла их только к половине двенадцатого, хотя по ощущениям проспала примерно минуту. Подушка уже не притягивала меня к себе с такой силой, и я смогла подняться с кровати и отправится на кухню. Судя по тому, что пакетик, оставленный вчера Мааром, все ещё покоился на комоде, Лина вернулась вчера так поздно, что была даже не в состоянии употребить свой трофей. За кухонным столом я застала Макса, суетливо переворачивавшего только что пожаренные оладьи. Он единственный из всех время от времени заморачивался и радовал нас хорошей человеческой пищей, и я тут же подбежала к плите, выхватив оладушек прямо со сковородки. И сразу пожалела об этом, ибо пальцы мои пронзил жар, из-за чего я начала судорожно перебрасывать его с руки на руку и шипеть от боли под звонкий смех. На эти звуки из большой комнаты вышла заспанная Натали и сразу подошла к парню, чтобы поцеловать его. Эта пара могла стесняться в своих действиях разве что перед Мааром, поэтому подобная картина страсти не была для меня новостью. Да и не только подобная. Я незаметной тенью скользнула к плите и переложила себе на тарелку часть еды, после чего отошла к столу и села за него, мысленно стошнив уже второй раз. Оладьи улетучились с моей тарелки менее чем за две минуты, и я быстрым шагом ушла в свою комнату, оставив Наташу с Максом наедине. У обоих был ужасно уставший вид, но это не мешало им наслаждаться обществом друг друга, будто бы любовь делала их железными и помогала преодолевать любые трудности.
За все то время, пока я одевалась, Лина так и не подала ни единого признака жизни. Я вытащила свои невеликие сбережения из дальнего угла верхнего ящика и положила в сумку. Проверила зарядку на своем старом верном "китайце" и, не говоря все это время ни слова, покинула квартиру. Солнечный блеск, пропитанный морозом, в ту же секунду охватил мое лицо и заставил неприятно поморщиться. Я чуть ли не бегом зашагала по переулкам и повернула на большую улицу, пока тепло помещения не успело выветриться из моей одежды. Оставалось пройти ещё два квартала, и вот мои руки уже потянули за железную ручку, открывая путь в магазин "Магистр". Моя голова тут же исчезла среди высоких полок со всевозможными канцелярскими принадлежностями. Прежде всего я, как всегда, остановилась у стеллажа с тетрадями и ежедневниками. Сложенные ровными стопками, самого разного размера и формата, с яркими абстрактными рисунками. Хоть я и не собиралась ничего здесь покупать, все равно простояла там пятнадцать минут и напоследок, не удержавшись, все-таки решила пополнить свою коллекцию ещё одним блокнотом. Ещё через десять минут я стояла на кассе с упаковкой из десяти ручек и высматривала на очередной полке мягкие карандаши. Они нужны были на случай, если мои мысли вдруг побегут быстрее, чем рука будет способна их записать. В такие моменты чем легче скользит стержень по бумаге, тем больше будет шансов довести написанное до конца. Кассирша, молодая девушка, увидев меня, тут же лучезарно улыбнулась и начала поспешно пробивать товары. Да, частого гостя с таким лицом трудно не запомнить. Я расплатилась за покупки и рванула обратно домой, не желая задерживаться ни на секунду. К моему приходу в квартире оказалась только Лина, доедавшая остатки завтрака, даже не удосужившись разогреть себе еду. На её щеке красовалась очередная ссадина, плохо прикрытая тонкой вьющейся прядью рыжих волос. Я не знала, какие задания даёт ей Маар за "особое" вознаграждение, но она всегда возвращалась покалеченной в три раза чаще нас.
- Ребята опять работают что-ли?
- Да нет, просто прогуляться решили.
Кошмар. И как в такой холод можно добровольно выходить из дома, да ещё и после двух рабочих дней подряд?
Я сидела на краю ванны и потирала замерзшие ноги, неустанно матеря воду, которая уже пять минут как не хотела нагреваться. Как только температура стала хоть чуть-чуть соответствовать слову "теплый", я с удовольствием погрузила свое тело, голову и мысли в ванну и принялась разглядывать трещины на потолке, представляя себе очертания разных странных предметов. У меня было ещё примерно три с половиной часа до встречи. В горле со вчерашнего дня застыло сладкое ощущение осознания этого, и я слабо улыбнулась своим мыслям.
Рассыплется медленно жизнь серебром,
На кладбище души потонут в эфире,
И солнце погаснет,
Но только потом.
Сейчас есть одни только мы в этом мире.
Я резко села и начала отжимать волосы, стараясь закрепить строки, бегущие в моей голове. Нельзя упускать мысли, любые, иначе моя муза обидится и уйдет в запой, оставив меня совсем одну. Мама учила меня этому с самого детства. Я схватила с крючка первое попавшееся полотенце и наскоро вытерлась, после чего замоталась в него же и бегом побежала в комнату. По дороге чуть не налетела на Лину. Конечно, ведь когда надо торопиться, у тебя на пути встанет все, что можно и нельзя.
- Психанутая, - растерянно бросила она уже мне в спину. Цель была достигнута, и вот мои еще мокрые пальцы рылись в ящике в поисках чистого листка, после чего схватили только что купленный карандаш и зафиксировали то, что успели:
Я чувствую запах корицы и кофе,
И боль отступила, исчезла в тумане,
Забыты на кафеле капельки крови,
Не знаю, на небе я или в капкане.
Мне хочется слушать все время твой голос,
Смотреть, как с гитарой ты солнце встречаешь.
С тобой не страшна мне глубокая пропасть,
Ты мощным крылом от нее защищаешь
Меня.
Ты последний из прошлого лучик,
Напомнишь всегда о тех светлых деньках,
Когда, без сомнения, все было лучше,
Когда я не ведала, что значит страх.
Я помню ту сладкую мира картину,
И ты, как тогда, обнимаешь меня.
Ты будешь со мною, ведь правда, любимый?
Я так не хочу оставаться одна.
Я улыбнулась сквозь слезы и сложила принадлежности обратно в ящик. Кривовато-косовато, но зато от сердца. Вода, стекающая с моих волос уже успела образовать лужицу, на которой я благополучно поскользнулась и чудом не ударилась головой об угол кровати. На звук падения пришла Лина и со смехом помогла мне подняться. А потом вдруг нахмурилась:
- У тебя губы с лицом сливаются. Ты нормально себя чувствуешь? - я думала, что голова кружится из-за того, что в ванной было слишком жарко, но теперь сама почувствовала, как падает давление. Ну конечно, я ведь ни разу нормально не ела за последние два дня.
- Все хорошо. Просто слабость, - улыбнулась я и пошла открывать окно, после чего навзничь рухнула на кровать и глубоко вздохнула несколько раз. Лицо и руки снова почувствовали прилив кислорода в кровь, и я повернула голову. По узорчатым серым обоям медленно проползал маленький паучок, цепляясь лапками за невидимые выступы. Он продвигался все правее и выше, дрожа и переставляя многочисленные конечности, а мне было приятно лежать и наблюдать за ним, пока поле видимости не закрыли мои веки, и я, к своему удивлению, снова заснула.
***
Уже пару минут мой взгляд радовала цветастая занавеска, раздуваемая ветром прямо перед глазами. За окном было пасмурно. В горле стояло небольшое волнение. Скоро придет Маар, и я больше не намерена откладывать этот разговор. С самого начала я была шокирована родом его деятельности, и уж тем более перспективой помогать ему в этом. Но на тот момент у меня просто не оставалось другого выхода, к тому же Саша уверил меня, что я буду в полной безопасности. Мне до сих пор не верится, что мой любимый может быть связан с подобного рода делами, помню, как мне в начале было страшно. Со временем я попривыкла, но теперь... теперь все изменилось. Я с улыбкой приложила руку к животу. Мне точно ясно одно: я не могу больше быть как-либо связанной с Мааром и его бизнесом, ради собственной безопасности и безопасности ребенка мне придется найти себе другое место. Саша пока еще не знает, я собиралась сказать ему сегодня же. Уверена, он все поймет и поддержит мое решение. Открылась входная дверь, оповестив меня, что я больше не одна нахожусь в квартире. Я вышла из комнаты и направилась к прихожей встречать хозяина нашего жилья. Прическа металлиста из восмьидесятых никак не вязалась со строгим синим костюмом, в который он был сегодня одет. Меня тут же сковала некая робость, не знаю, почему он так на меня воздействует. Стандартный ритуал: он удостоверяется, что все в порядке и раздает дальнейшие указания. Все как обычно, и вот мужчина уже собирается уйти.
- Маар... - я дождалась, пока он остановится и обернется на меня, после чего подошла к нему, прокашлялась и тихо продолжила, - мне нужно кое-что сказать, - не хотелось, чтобы он знал настоящую причину, - у меня возникли некоторые обстоятельства... в общем, я, наверное, больше не смогу работать и жить у тебя. Спасибо, что нашел мне место в офисе, но я правда больше не смогу остаться здесь, - я подняла голову и глянула ему в глаза. Он сделал медленный глубокий вздох и спокойно сказал:
- Ты не уйдешь, - и почему-то сказал он это твердо, будто бы я только что не говорила об обратном.
- Пойми, мне больше нельзя быть втянутой во все это! - я слегка повысила тон и еще больше вытянулась вверх, - я... я просто не должна здесь находиться и вообще не должна была связываться с вами. Извини, это моя ошибка, и мне срочно нужно ее исправить. Не отворачивайся от меня! - на его светлую кожу немного попадал свет из окна большой комнаты, где жили Наташа с Максом. Он повернулся ко мне и проговорил так же спокойно, но уже с ноткой раздраженности:
- Еще раз. Ты никуда отсюда не уйдешь, - Маар приблизился и, не отводя от меня своих серых глаз, правой рукой крепко сжал мое плечо.
***
Я проснулась, резко хватая одеяло в руки и тяжело дыша. Нет, только не снова. Из закрытых глаз хлынули слезы, предо мной одна за другой мелькали картины, которые я бы предпочла стереть из памяти навсегда. Боль в животе. После хлопка двери я еле как доползла до ванной и лежала там, с трудом делая полный вдох. Кровь на губах. Ноги и руки все еще дрожат и не слушаются, саднящие мышцы безжалостно оповещают о каждом своем новом движении. Дура! Как я могла довериться этому человеку? Почему не рассказала Саше? Ему не суждено было узнать о нашем ребенке, никому не суждено было узнать.
Часы показывали уже 16:34, к счастью, я как раз вовремя проснулась. Облачившись в прямые джинсы и дубленку, я подхватила рюкзак и стала спускаться по лестнице. На середине пролета меня прервал звук вибрации "китайца". Экран высветил надпись "Любимый" и две разноцветные стрелки. Я не думая взяла трубку и улыбнулась:
- Привет, Саш. Уже подъехал? - я никогда не называла его Дирком. Не знаю, зачем было выдумывать ему такую ужасную кличку. Мне не терпелось снова услышать его голос, в последний раз мы виделись несколько дней назад.
- Да, жду тебя на Клочкова, ты скоро?
- Уже спускаюсь.
За дверью подъезда из-за многочисленных фигур домов на меня глядело хмурое закатное небо в тучах. Тридцать метров мгновенно проскользнули под моими ногами, и вот я уже кинулась на шею молодого человека и поцеловала его. Мы простояли в объятиях еще несколько секунд, а потом отстранились. Он повел меня к багажнику своей черной машины и открыл его. Внутри меня встретил малоприятный вид пакетов с "товаром", часть из которых Саша выложил в мой рюкзак и, захлопнув дверь, посмотрел на меня.
- Ты не сильно торопишься? - с надеждой в голосе спросила я.
- Нет, а что? - он мило улыбнулся мне и приобнял за плечи.
- Покорми меня, а? - мне самой стало забавно от такой просьбы. Вот кто мешал мне за эти пару дней что-нибудь серьезное себе приготовить?
Парень рассмеялся и пригласил меня в свою машину, после чего повез в сторону центра города. Я не знала, в какой ресторан мы поедем, да было и неважно. Он делился со мной разными историями из своей жизни, реальной жизни, и мне просто доставляло удовольствие сидеть и слушать его, наблюдая за мелькающими за окном деревьями и дорожными знаками. Мы притормозили у кафешки на людной улице и направились туда. Тучи над нашими головами уже слегка потускнели, знаменуя скорый закат. Зимнее небо было хорошо видно сквозь огромные окна заведения. Вокруг приглушенно щебетали также пришедшие сюда поужинать компании. Мы с Сашей сделали заказ и продолжили обсуждать самые разнообразные вещи. В какой-то момент наш разговор перенесся на тему воспитания детей.
- Я думаю, это не просто важная часть чего-то, - вещал мне мой молодой человек. Он-то не по наслышке знает, о чем говорит, ведь у него было двое младших сестер и один братик, - Действия родителей целиком и полностью определяют то, каким их ребенок вырастет в будущем. Если кто-то и пытается списать свои косяки на внешнее влияние, нужно помнить, что человек будет общаться только с людьми, соответствующими действительным для него планкам, то есть тем, что сформировали родители. И от них же зависит, в конце концов, будет у человека в жизни голова на плечах или же нет. В общем, это огромная ответственность, - я слушала, положив голову на ладонь и задумчиво вертела вилку в другой руке.
- Саш, неужели ты никогда не думал о своих детях, - он задумался а потом изрек:
- Конечно думал. Но сейчас наше положение слишком плачевно, чтобы строить какие-то планы на этот счет. Сначала надо отвязаться от всей этой торговой паутины, а это, поверь мне, не так-то просто, - он взял мою руку в свою и улыбнулся, - но ничего. Когда-нибудь я вытащу тебя отсюда, мы найдем приличные места, и тогда наша семья станет полной, обещаю тебе.
Да, конечно. Так и будет. А до этого о ребенке было бы смешно и думать. Жаль только, что жизнь - та еще юмористка, действия которой не всегда понятны простым людям. Наш разговор постепенно отошел в другую сторону, уже принесли наш заказ и я продолжила наслаждаться вечером, не желая больше вспоминать о неприятных вещах ни сегодня, ни вообще никогда.
У Саши сегодня была работа также на девять часов, поэтому он не мог мне помочь, и в "Блок" мне нужно было топать самой. Он проводил меня до квартиры и попросил быть поаккуратней. Пустота помещения в очередной раз встретила меня своим холодом и чувством неполноценности где-то в горле. Было уже почти восемь, и я не стала снимать джинсы, ведь ехать было далеко, поэтому выходить уже скоро. Настроение было не хорошим и не плохим, просто какая-то отрешенность светилась на фоне моих пустых мыслей. Вдохновение отказывалось приходить, и, просидев пару минут с ручкой над пустым листком, я начала бесцельно ходить по квартире, заходя в разные комнаты по нескольку раз. Мне нравилось вот так вот медитировать в свободное время. Свободное от дел, от лишних мыслей, от переживаний. В голове застрял какой-то знакомый мотив, и я который раз проигрывала про себя припев в попытках вспомнить, что же это за песня. Время незаметно подошло, и вот меня снова объял нестерпимый вечерний холод, заставляя закутываться поплотнее в дубленку. До остановки было идти недалеко, а вот автобус не приходил долго, так что как только подъехал нужный мне номер, я тут же впрыгнула в это месиво из тел, расталкивая всех остальных желающих протиснуться дальше. Пять остановок сменились перед глазами, и я вышла на улицу, оказавшись в не менее холодном и отдаленном от центра районе. Оставшиеся двадцать минут я петляла между незнакомыми домишками, уповая на то, что вспомню маршрут, но потом все же решила воспользоваться навигатором. "Блок" встретил меня тяжелой закрытой бетонной дверью и амбалом, сидящим перед ней на табурете с сигаретой. Он недоверчиво посмотрел на меня, но после довольно кивнул, когда я показала ему содержимое сумки, открыл дверь и объяснил, куда нужно идти. Стены узкого коридора будто сжимались вокруг меня и давили отражением приглушенного света. Я спустилась по ступенькам вниз и постучалась в дверь кабинета, после чего толкнула ее. Внутри оказалась компания из трех мужчин. Главного из них я видела в прошлый раз, он начал тогда ко мне приставать. Парень тоже узнал меня, и теперь глядел недовольно, видимо, Маар все же выполнил обещание и поговорил с ними на этот счет. Обмен произошел быстро, они проверили товар, потерев им десны, а потом сложили деньги в мою сумку. Главарь попросил своего помощника проводить меня, и я чуть ли не вприпрыжку стала подниматься, желая удалиться отсюда как можно скорее, когда мужчина коснулся моего плеча.
- Уже уходишь? - от его слов у меня невольно прошла дрожь по телу. Ну вот, а я так надеялась, что все обойдется. Ничего не отвечая, вырвала плечо и распахнула дверь.
- Рикки, наша гостья слишком быстро нас покидает! - скомандовал он охраннику, из-за чего тот без лишних слов встал и двумя шагами догнал меня, схватив за правое запястье. Рывок. Но его хватка слишком крепкая. Я упираюсь ногами, пока он тащит меня в сторону входа. Еще один рывок изо всех сил. Нестерпимая боль в руке и резкий прилив адреналина в кровь. Я закричала и понеслась вперед, спеша скрыться за поворотом. Позади услышала насмешливые и расстроенные возгласы, значит, они не будут меня догонять. Еле как добежала до остановки и только тогда взглянула на руку. И чуть не закричала на всю улицу от ужаса: часть сустава сместилась вправо, и место травмы начало опухать. Браво! Рука болела при каждом движении. Хоть бы не перелом. В квартире сейчас никого не должно быть - Лина на работе, а Ната и Макс, скорее всего, ночуют у других подопечных. В скорую тоже звонить не стоит. Я уже начинала истерически задыхаться и впопыхах соображать, что мне делать. До утра я так прождать точно не смогу, мне срочно нужна помощь. Надо звонить Саше, он должен прийти ко мне!
В сторону моего района в это время мало кто ехал, поэтому я села на свободное место в автобусе и кое-как левой рукой достала "китайца" и стала писать СМС на номер парня. Как добралась до квартиры я не помню, но к тому времени запястье уже приобрело красно-фиолетовый оттенок и отдавало острой болью от малейшего беспокойства. Дверь оказалась незаперта, и я ввалилась в дом, прижавшись к ней прямо напротив Маара. Меня пронзило чувство и радости и ужаса одновременно, и я смогла только тихо простонать:
- Помоги... - он подошел и первым делом указал взглядом на сумку.
- Все в порядке? - конечно, даже сейчас он больше беспокоится о деньгах. Меня это не удивило, и я максимально аккуратно сняла сумку с плеча и бросила на пол. Мужчина быстро заглянул в нее и подошел вплотную обратно ко мне, из-за чего я еще больше вжалась в деревянную поверхность и снова задрожала. Маар коснулся моей руки, и мне стало резко не хватать воздуха от боли. Он зашипел, пытаясь успокоить меня, и согнул локоть, прижимая его к стене. Моя левая рука быстро нащупала дверную ручку и сжала ее мертвой хваткой, не позволяя сползать вниз. Одно резкое движение, и текучую тишину дома разбил вдребезги мой пронзительный крик. Я упала на колени, почувствовав, что связки кисти больше не разрывает, и из моих глаз хлынули слезы. Он опустился вслед за мной и хотел дотронуться до моего лица. Передо мной, как дежавю, вспыхнула похожая картинка из прошлого, и я в ужасе рефлекторно дернулась в сторону, продолжая рыдать еще сильнее и не желая смотреть на сидящего рядом человека. Через несколько секунд он поднялся и помог мне сесть на лавку. Я не могла больше сопротивляться, а просто растеклась по стене до пола и подняла затуманенный взгляд на тонкий шрам и мутно-серые глаза, в которых на мгновение мелькнула жалость. Маар тут же быстро поднялся и вышел из квартиры, оставив меня наедине с темнотой и тишиной, опять заполнявшими все пространство. Не знаю, потеряла ли я сознание или просто уже не могла ничего соображать. Помню только, как тонкие женские пальцы крепко цеплялись за мои руки, помогая добраться до кровати и снять верхнюю одежду. Лина никогда ещё не появлялась так вовремя.
***
На улице в кои-то веки выглянуло солнце и теперь через окна моей комнаты проникало и на кухню. Я сидела за столом и в очередной раз туго заматывала руку бинтом. За неделю боль в кисти почти прошла, и черно-фиолетовый участок кожи становился все светлее.
Первое время я с трудом могла совершать мелкие движения рукой, а главное - писать. Даже и не знаю, что хуже: выводить буквы больной конечностью или левой. Получалось одинаково некрасиво, по крайней мере. Я стала осторожно нарезать картошку и кидать ее в кастрюлю с супом. Скоро должен прийти Саша навестить меня. В тот день он не отреагировал на мои сообщения и не приехал к нам. Может, Маар сам уже сообщил ему, что все в порядке. Я даже в таком состоянии была бы рада его видеть, однако наш хозяин предпочел отправить ко мне Лину, и почему-то меня это до сих пор огорчало. За всю неделю мы с Сашей так и не смогли увидеться, он освободился только сегодня, и теперь осторожно стучался в дверь. Я аккуратно обняла его левой рукой и пригласила пройти на кухню.
- Прости, что не приехал раньше, работы было очень много. Как твоя рука?
- Нормально, - кивнула я. - Слушай, а ты со всеми подопечными Маара имеешь связь? - мне впервые захотелось подробнее узнать, что из себя представляет эта система. Он удивился моему вопросу:
- Ну-у... Чуть больше половины. А что?
- Сколько их, Саш? Сколько ещё людей ввязались в это дело и потеряли шансы на нормальную жизнь? - у меня уже начал дрожать голос.
- Слушай, зачем это тебе? - он посмотрел на меня обеспокоенно. - Я пообещал, что вытащу тебя отсюда, и мы станем жить нормально.
- Ну а все остальные? Макс и Ната живут так, будто им ничего больше не нужно, Лину он вообще подсадил на наркотики, и таких ведь десятки по всему городу. Из-за Маара! Я никогда не узнавала об этом, просто делала то, что мне говорили. Но ведь это не только нас касается. А сколько здесь ещё таких, как Маар? Таких, как я? - я не выдержала и заплакала. Передо мной сидел единственный человек, которому я могла все это высказать. Он взял меня за руку и прижал к себе.
- Тише, успокойся. У нас не настолько большой город, чтобы требовалось много людей. И потом, не для всех из них это ловушка, многие сами соглашаются на такую жизнь. Не переживай сильно по этому поводу, хорошо? - я кивнула, всхлипнув, и начала тереть глаза. Бульон в кастрюле вскипел, и я подбежала к плите, чтобы убавить огонь, а потом начала нарезать хлеб. - А как они умудрились вывихнуть тебе запястье?
- Да это я сама, когда от охранника отбивалась, - уже спокойнее ответила я, на что Саша только резко выдохнул, выражая злобу. Я решила продолжить тему, может, хоть он сможет что-нибудь сделать? - Это уже не в первый раз, Саш, и не только в "Блоке". Неужто нельзя им сказать, чтобы нас не трогали?
- Да я бы и рад, только вот это не в наших силах. Мое слово для них ничто, а Маар не хочет портить отношения с клиентами. Так что придется пока терпеть.
Я не помню, что произошло дальше, потому что мои глаза застлала красная дымка. В одну секунду в голове мелькнули мысли: Терпеть? Навряд ли к нему когда-нибудь приставали наркоманы, или калечили его. Он не думал об этом, когда загонял меня в эту проклятую квартиру, и сколько вообще таких "девушек", как я, у него было? Кто бы позволил содержать действительно любимого человека в таких вот условиях? Как он мог доверить меня своему другу, зная, что тот - монстр?! Я будто издалека наблюдала за своим телом и едва чувствовала движения руки, раз за разом наносящей удары. Сначала ко мне вернулось зрение, и я увидела только нож, измазанный кровью, в своей руке, но все еще не слышала ни поворот ключа во входной двери, ни истеричного вскрика Лины, с порога заметившей то, что лежало передо мной. Но зато я видела открытую дверь за ее спиной, по моей щеке пробежал сквозняк из окна комнаты туда, наружу. Я еще на несколько секунд задержала свой взгляд в этой точке, а затем встала с пола, на который непонятно как упала, и ,медленно повернувшись, пошла в нашу комнату. Старая ткань пододеяльника услужливо смягчила мое падение, и мои глаза снова стали шарить по тусклому узору на обоях. Сегодня должен прийти Маар. Я не знаю, что будет со мной дальше.