Дед Мороз читает рэп

Дед Мороз читает рэп

Иван Вересаев

– Иван Сергеевич! – перед самой дверью, за шаг от свободы, меня поймал директор. – Вам выпала большая удача!

Я сразу понял, это подвох.

Директор сверлил меня глазками-пуговками и молчал.

Я тоже тянул паузу, мне хотелось стать невидимкой, зарыться в землю, сбежать со скоростью света.

– Вы играете Деда Мороза на двух «Ёлках» сразу. Старшие классы обойдутся своими силами, а малыши и средние ждут бородатого волшебника, – директор аккуратно придержал меня за рукав куртки.

Знал, редиска, как мне хочется испариться. Один день у меня пять уроков. И непременно что-то случается: либо проверка, либо педсовет, а сегодня вообще роль Деда Мороза свалилась, как снег на голову.

– Я не умею играть. Где я? А где Дед Мороз? – сделал я слабую попытку отбиться от несчастья в красной шубе с бородой.

– Вы учитель музыки, Иван Сергеевич, натура артистическая, на гитаре играете, заслушаешься, – директор попытался грубой лестью усмирить бурю в моей душе.

– Ну, да… – проблеял я, – но мы с семьёй мечтали уехать за город.

Возражение подействовало на директора как красная тряпка на быка.

– Премию выпишу! – рявкнул он. – Отгулы берите хоть на все десять дней каникул! Иван Сергеевич, ну, по рукам? Сыграете волшебного дедушку? У меня в третьем классе внуки-близнецы, замучили родителей письмами к Деду Морозу. Только откроешь холодильник, письма вместо сосисок так и сыплются. А городские артисты без души играют, нам настоящий Дед Мороз нужен! Играющий!

– Ну… ладно, ладно, – буркнул я и вырвался наконец на улицу.

До чего я докатился? Мечтал ведь стать знаменитым рэпером, концерты на стадионах, поклонницы толпами! И пробовал. Получалось уже понемногу.

Но.

Родилась Машка, болела, капризничала, нужны были деньги, и тут диплом препода музыки пригодился как нельзя кстати, потом родился Стёпка. Пришлось брать полторы ставки в школе, вкалывать, вести кружки, тянуть лямку классного руководства. Моя Хрустальная Мечта и первый договор с продюсером потерялись где-то между строчек электронных журналов и дневников, в недрах сумок с продуктами и пакетов с детскими игрушками.

Сегодня я обещал отпустить Ингу к подругам, собирался посидеть с температурившим Стёпкой, но ноги не несли меня домой. Ещё надо было сказать Инге, что я буду занят перед Новым годом на утренниках. Стыд какой! Играть Деда Мороза!

«Ладно, завтра ей всё расскажу. А сейчас заверну в кафешку, выпью кофе, возьму пятнадцатиминутную передышку», – решил я, сворачивая к забавной кофейне «Рыжий Лис».

В зале было предсказуемо пусто, только в углу ругался по телефону странный тип в черной шапочке и черных очках, он почему-то показался мне знакомым. Я пристроился посредине зала и невольно прислушался.

– Да, да, понял я! Концерт утром тридцать первого! Но остальные вычеркивай, Меркурий! А я сейчас говорю тебе, у меня каникулы! Какие? Какие? Нормальные, новогодние, как у всех людей! У обыкновенных работяг, Меркурий! Я буду отдыхать все десять дней! Ну, и что, что остальные рэперы пашут! А я буду есть оливье и глядеть всю ночь чертов огонёк по телеку! – парень швырнул отчетливо вякающую трубку на столик и потянулся.

Мне принесли чашку с наперсток, и я принялся отпивать мелкими глотками крепкий отличный кофе. При этом во мне проснулся Шерлок и начал дедуктивную цепочку: парень в углу певец, неуловимо знакомый, он упомянул что-то про рэп, значит, я видел его в сети. Может, хоть автограф взять?

Парень за столиком в углу смотрел на меня как-то странно, потом улыбнулся и снял очки, подумал и шапку тоже стянул.

И я понял, почему он так радостно улыбается.

Мы были похожи с ним друг на друга, как два шарика мороженого, как две одинаковые чашки, как две оливки!

– Жан Вересаев! – шагнул он ко мне, протягивая широкую ладонь.

– Иван Вересаев, – пожал я его теплые пальцы.

– Рэпер! – с гордостью сообщил он.

– Учитель музыки, – признался с грустью я.

–Обалдеть! – чему-то обрадовался он.

– Да, работёнка не из легких, – буркнул я, разглядывая его шикарную куртку, широкие стильные джинсы и дорогой свитер.

Не говоря о роскошных кроссовках.

Я бы смог заплатить разве что за шнурки от них.

– Раз мы так обалденно похожи, может… – начал он, присаживаясь напротив меня.

– Что? – мой личный Шерлок примолк, а я сам сегодня тупил, как никогда.

– Обменяемся?! – выпалил он, по-заговорщицки подмигнув мне.

– На сколько? – уточнил, клянусь не я, а мой личный иногда невовремя сующий нос в дела Мефистофель.

– А на дней пять, до Нового года, музыку я смогу вести, играю на гитаре, на пианино, – улыбнулся лучезарно парень.

– У меня семья, – вздохнул я, мысленно отпихивая беса-проходимца подальше.

– А у меня концерт утром, тридцать первого, – вздохнул парень, – но детей я люблю, честное слово! И так хочется пожить нормально, по-человечески.

– Я пел рэп! – выдал вылезший снова мой хитрый бес.

– Завалишь один концерт, не беда! – усмехнулся Жан.

– А твоё имя и фамилия – сценический псевдоним? – спросил уже я сам.

– Нет, я по паспорту Иван Вересаев, – улыбнулся он, – а Жан рифмовать проще.

– И, правда, несложно, – вздохнул я.

– Часто приходится читать импровизации, справишься? – спросил Жан.

Я только кивнул. Конечно, практиковаться серьёзно давно не получалось, но мастерство не потеряешь даже после ста уроков, на которых ученики на разные голоса мимо нот воют: «В ле-и-ису-у-у роди-и-илась ёло-о-очка».

– Едем ко мне в гостиницу, переговорим, прикинем, обменяемся самой важной инфой, – предложил Жан.

– У меня мало времени, надо сменить Ингу, у нас сын заболел, – вздохнул я.

Ну, не был я готов к такой авантюрище. Нет! Не так! К АВАНТЮРИЩЕ!

– Я посижу, мне всегда было интересно с малышами возиться, – улыбнулся Жан.

Моя поганая совесть поднимала свою голову, за ней вылез отцовский долг, оба они были обтянуты колючей проволокой несвободы, и не давали мне слова сказать, но я обманул их, коротко кивнув.