Дело № 1, Раздор на Дженариусе

Глава 3

Хостел находился в нижней части Фриз Хамаммела, не так далеко от промышленных этажей. Скорее всего, это из-за низкой стоимости жилья и аренды, как было заведено в большинстве городов: чем дальше от рабочих районов – тем дороже жильё. Постройки возле космопорта, а также те, что были скрыты от чужих глаз, выглядели надёжными, хоть и составляли части небоскрёба, внутри которого всё и строилось. Насколько можно судить состояние зданий, клан Соора хорошо заботился о своём городе, не превращая его в мусорный контейнер, где на самом дне всё уже давно сгнило. Улицы без мусора, чёткая регулировка движения спидеров и большинство одетых в униформу жителей отражали корпоративность города. Чем-то они мне напомнили школу, но с меньшей сплочённостью, судя по тому, что встречные люди не здоровались друг с другом, а порой и вовсе сталкивались впопыхах. Тем не менее, тут не чувствовалось сильное расслоение экономических классов. Жители, одетые элитарно или плохо, мне практически не встречались.

Сила окутывала город, как и всё в галактике. Её поток, несмотря на хаотичность, имел ярко выраженную нить единого организма города, подтверждая мои наблюдения, основанные на уроках обществознания: здесь правила корпорация, и все граждане города были её работниками. По натяжению нитей можно без труда выделить преобладание беспокойства, сосредоточенности и волнение практически где угодно. Здесь же, в Хамаммеле, как позволяла услышать Сила, совсем недавно произошло что-то, что всколыхнуло очень многих. Город, помимо этого, имела оттенок страха и злости. Много граждан погибло, и их близкие до сих пор не отошли от переживаний. Разные оттенки печали и страданий чувствовали на протяжении средней трети города, возникая мелко и локально. Точно сказать ничего не получалось: Сила – не компьютер. Маячки не ставит и статистику не ведёт.

Несмотря на это, ощущение города было очень полезно, когда нужно было найти источник сильных эмоций. Я опёрся спиной о стену хостела и закрыл глаза: обилие новых для меня мест, людей и одежды сильно отвлекали. Из любопытства хотелось подойти, рассмотреть, потрогать всё, что только попадало в поле зрения. Но первым делом нужно было выполнить задачу: понять, куда идти. И мне не хотелось потратить кучу времени на любование, за которое меня отчитает учитель. Разумнее созерцать в процессе выполнения задания: так меньше шансов получить нагоняй.

Жизнь города текла стремительно: пока я стоял, мимо меня пронеслось не менее пяти человек, насколько я смог почувствовать их через Силу. Её нити пронизывали город наподобие клубка ниток. Это было совсем не то, к чему я привык в школе, где рисунок нитей больше напоминал паутину с множеством ответвлений. Тут за каждым из проходящих тянулось более пяти нитей, соединяя жителя с местами их интереса. Дом, работа, места отдыха, какие-то заведения, которые они посещали ночью – всё это занимало их головы в диком смешении. Такой же рой мыслей бывает у недавно прибывших юнлингов. Со временем они упорядочиваются, и рой превращается в две-три нити, которые тянутся только к нескольким местам: школа же и есть наш дом, где есть все необходимое. А горожане имели множество привязанностей, которые растягивают их силы словно пиявки.

Я открыл глаза и тряхнул головой. Ворох сбивал и так, а уж скорость, с которой перемещались люди, усложняла поиск нужного места, окутанного горем. Недовольно выдохнув, я попытался сообразить, что делать, если не получается найти место по рекомендации Джаста Виды. Если есть горе, то его наверняка будут скрывать: юнлинги часто пытаются показать, что им хорошо и весело, когда напуганы и переживают о чём-то. Глупо, но в школе это происходило часто. Скорее всего, в городе всё должно быть также.

Я снова закрыл глаза, выискивая радость. С этим всё оказалось проще: позитивная эмоция обычно социально приветствуется больше негативной, и суетливый город едва мог скрыть крупные нити радости, уходящие вниз по дороге. Держа направление в голове, я открыл глаза и отправился неспешным шагом по тропе радости.

Ощущение правильного направления обрадовало меня:  можно теперь не думать о задаче, пока не дойду до конечной точки маршрута. А параллельно есть возможность посмотреть по сторонам. Город не был сугубо блочным, но большая часть находилась внутри небоскрёбов, которые строили именно ради экономии места, что не мудрено: расширять парящую баржу значительно сложнее, чем сделать просто ещё одну надстройку сверху. Естественно, нагрузка на фундамент значительно увеличивается, но, видимо, архитекторам нынешний вариант был выгоднее.

Внутри строения меня встретило обилие лестниц и подъёмников. Этажи, надстройки, переходы – каждая часть дюростальной башни пыталась быть чем-то большим, чем просто помещением или коридором. Крупные блоки, судя по системам допуска, пропускали внутрь только сотрудников, где кипела рабочая жизнь. Производственные кубы не выделялись из массы, но их можно было узнать по светомаскировочным панелям, не позволявшим увидеть, что происходит внутри. Общественные же напротив, позволяли через широкие окна рассмотреть внутреннее убранство во всей красе: небольшие кафе, узкоспециализированные магазины. Один раз мне даже встретилась тесная пивная, где, видимо, не предлагали ничего, кроме пива. Если бы у меня было хотя бы десять кредов – с большим бы удовольствием попробовал бы местный напиток.

Сила всё ещё вела по лестницам и переходам, поэтому я продолжал наблюдать за окружением. В основном город населяли люди, хотя были и представители иных рас. Тем не менее, встречались только гуманоидные. Стоило узнать, как тут относятся к расам неантропоморфного типа. Биты, твилеки, тарасины и аквалиши ходили свободно, и на них никто не обращал внимания, значит, несмотря на правление человеческого клана Соора, тут нет предвзятости, что радовало. На занятиях по культуре нам рассказывали о нетерпимости некоторых индивидов и народов к тем, кто выглядит иначе. В школе мы как один не принимали подобных взглядов из-за постоянного общения с другими видами. Может, и были те, кто не любил определённую расу, но это казалось помешательством или глупостью неокрепшего юнлинга.