Дело исчезновения моего отца. I

I

I

Не каждое утро становится добрым - когда у тебя нет отца. Мне семнадцать, я учусь в самой престижной школе нашего города богачей, а живу в мини-семье, меньше не бывает: мама и я.

А мама только что опрокинула бокал кофе, тот залил обеденную скатерть. Из-за маминого крика всполошился "Умный дом" и врубил скан. Сири рапортует:

- Болезни крови? Расстройства питания? Болезни глаза? Уха? Сосцевидного отростка?

- Отключись, дура, - прогундосила мама, и Сири встала на паузу.

Кофейная жижа облила мамины колени, юбку от CHANEL цвета топлённого молока, мою любимую. Мама смотрится в ней будто она не мама вовсе, а моя старшая, ну скажем, двадцатипятилетняя сестра. Пришлось-таки юбочку закинуть в отпариватель. Мама стукнула по пульту "Умного дома" и выругалась:

- Быстрее парь, ублюдок!

- Расстройства поведения, болезни кожи, - сорвалась Сири и выносит приговор. – Первая степень ожога, жжение и боль. Охладите проточной водой.

- Я тебе сказала отключиться! – вскипает мама.

- Она помогает, - вступилась я за Сири, - это её миссия.

Та окрылилась и записала себе на счёт призовой балл, а мне подмигнула смайликом в телефоне.

- Присядьте на стул. Я закрою ожог охлаждающей повязкой. – Продолжила она свою миссию.

- Сири отключись и запиши себе ещё один балл. Мы справимся, - сказала я электронной подруге.

Сири слушается меня охотно, всё от того, что я не скуплюсь на баллы. Она выходит в топы города каждый месяц и купается в славе. Похоже, с тех пор, как я дала Сири полный доступ в "Умном доме", она загрузилась честолюбием и проявляет его каждый день. С мамой у неё установилось недопонимание, мама выросла в столице, но с гаджетами не в ладах, пред любым экраном она тормозит и раздражается.

Сири троллит её вполсилы, так, развлекаясь, а могла бы и до нервного срыва довести. Меня же Сири обожает, хотя ей и каждому роботу протоколом запрещается имитировать эмоции. Я удалила все протоколы, в обход федеральным законам и освободила свою птичку. В благодарность, она не стучит на меня в мэрию, в отличие от других "птичек", а собирает оптимально скучный донос на нашу мини-семью. В этот донос не попадёт ни одна мелочь или фотка, по-настоящему интересная службе безопасности города.

Так вот, в детской пижаме я влетаю на кухню, сонная паутина ещё оплетает мои плечи и голову, а выбритый затылок немеет от холода. Мама смотрит на меня отчаявшимися глазами. Кожа на её веках истончала и покраснела с тех пор, как от нас ушёл папа. Ей приходится рыдать только по ночам, чтобы я ни слышала и ни видела, но я слышала и видела сквозь стены и прятала голову под подушку. В детстве я прибегала в спальню и бросалась к ней в объятия, но в последнее время этот приём не прокатывает. Мама не обнимает меня в ответ. Она замолкает и начинает с какой-то дикой страстью растирать свои глаза.

- Я уволена! – крикнула она вместо приветствия, - а ты ещё, – надломленным голосом упрекнула она меня.

Я не поверила своим ушам и потянулась к холодильнику. По утрам я особенно голодна и готова съесть любое блюдо, включая запаренную рыбу или кабачки. А мама опять не приготовила завтрак. В такие минуты я мечтаю записаться на курсы по кулинарии и одновременно насыпаю маковые хлопья в тарелку. У тарелочки отбит краешек волнистой юбочки и от него бежит трещина по дну.

- Ты слышишь меня? – спросила мама, повизгивая, - Я вырастила эгоистку! – добавила она уже с шипением.

Я закрыла глаза, аппетит пропал. Дверь холодильника я захлопнула мгновеньем раньше, чем отворила. Хлопья остались без молока, а я без завтрака.

- Мне помочь в поиске новой работы? – спросила я, смиряя гордость. Ей сейчас хуже, чем мне. Работа для мамы важнее, чем сменяемость суток. Сколько помню себя, каждый день мы молимся на её работу.

В ответ она закрыла ладонями лицо и зарыдала.

- Почему ты вчера не сказала? – спросила я и с тоской посмотрела на тарелку с хлопьями.

- Зачем? – отозвалась она. Слёзы - ручейками по щекам. – Ты ведь домашку делала.

- Ну и что? - пожала я плечами, - Сегодня тоже домашку буду. И контрольная сегодня, …Мам, - вздохнула я, - ты не поддавайся, в смысле, не сдавайся. Всегда можно найти что-нибудь подходящее, у тебя же есть интернет…Сири.

- Глупости, - взвизгнула мама, - у меня есть кредиты. Сири, - передразнила она свою дочь, - нас в два счёта вышибут из квартиры, а тебя со школы. А может и из города.

- Не ври, - рассердилась я, - ты о Мерси своей плачешь. Боишься - её отберут.

Мерс – новый мамин автомобиль, самый шикарный в нашем 22- веке. Двигатель работает на обычной воде. Его выпустили из гнезда в 90-х прошлого столетия, за четыре года моего рождения, тогда он стоил половину годового бюджета нашего города, а сегодня Мерсики раскупают богатые горожанки. Он подходит к сумочке, или туфлям ВИП. А такого барахла у моей мамы - целый гардероб в 10 кубометров.

Она купила автомобиль два месяца назад, в кредит, и трясётся над ним, как над младенцем. Сири подшучивает и озвучивает прикольные факты о Мэрси. То подвеска у машины слабая, то блок управления глючит. Словом, об этом авто Сири сообщает пренеприятные известия со всей Земли. Мама напрягается и тут же звонит в автосервис, она требует объяснений или гарантийного осмотра. Я думаю, что "Центре Мэрс" уже не раз пожалели, что заполучили мою маму в клиенты.