Демон для принцессы ветров

1. Браслет с бирюзой

В Клер-Монтеле царила зима. Ее тонкая белая паутина с ног до головы окутывала город, раскинувшийся по обе стороны Гарна, разделяющего столицу Аворы на две части. Когда-то, не столь уж давно, город был совсем не таким как сейчас. Каждый со своего берега, враждебно смотрели друг на друга Клермон и Монтель. Два города, две столицы королевств, отличавшихся друг от друга как свет от тени. Клермон был полон воздуха и света со своими просторными бульварами, высокими каменными домами, похожими на дворцы, широкими тенистыми площадями в окружении могучих деревьев, шумными перекрестками широких улиц и тихими внутренними двориками, прятавшимися за фасадами особняков. Казалось, что в нем никогда не заканчивалась жизнь, бурлящая бесконечным праздником в театрах и музеях, магазинах и парках. Конечно, у города случались и тяжелые дни, но и тогда его жители старались не предаваться печали и унынию.

А на другой стороне Гарна, на гористом берегу возвышался Монтель. Он нависал над рекой, взбираясь уступами все выше и выше, к самому верху горы, где устремлялись к небу башни и шпили королевского замка. Тот был совсем не похож на роскошный дворец правителей Клермона, фасад которого смотрел прямо на воды Гарна. Короли Монтеля возвели для себя неприступную крепость с мощными высокими стенами, подъемными мостами над глубокими рвами и оборонительными башнями с бойницами для лучников. Мрачно и неприветливо замок смотрел с горы на город, раскинувшийся у ее подножья. И город отвечал тем же, опутывая склоны лабиринтами узких улиц, на которых теснились невысокие темные дома с подслеповатыми окнами в прокопченных рамах.

Казалось, что так будет продолжаться всегда, и Монтель и Клермон будут связывать лишь воды Гарна, одновременно и разделяя их, стоящих так близко и одновременно так далеко друг от друга. Но все переменилось в тот миг, когда сын короля Клермона спас от смерти принцессу Монтеля. Их любовь обратила противоречия между королевствами в прах, сделав различия неважными. Влюбленные поженились, и их свадьба объединила два города в один, который с тех пор стал называться Клер-Монтелем. А над Гарном от одного берега до другого протянулись мосты, самый первый из которых был назван Королевским в честь тех самых влюбленных, которым позже предстояло стать королем и королевой уже объединенной Аворы.

Замедлив шаг, я остановилась у ажурной ограды Королевского моста и посмотрела на скованную льдом реку. Где-то там, под толстым белым панцирем, скрывалась живой Гарн, ждущий своего освобождения от зимних оков. На самом деле, я любила зиму, ее тихие мягкие шаги, когда облетевшие ветви деревьев покрываются инеем, пушистые снежные хлопья падают на мостовые, а в воздухе царит ощущение волшебства и новогодних чудес. Но прямо сейчас я чувствовала, что устала от ее льдистого блеска и обволакивающего с ног до головы холода. Шел последний зимний месяц, и время прихода весны было все ближе. Днем солнце светило обманчиво ярко, но зима не желала уходить раньше срока, сердясь и укутывая город своим морозным дыханием. А мне так хотелось, чтобы уже наступила весна с ее тихими светлыми вечерами, запахом влажной, оттаявшей из-под снега земли, пробивающейся зеленой травой и молодыми листьями в еще прозрачных кронах деревьев.

Когда-то давно, в детстве, я жила в Клер-Монтеле. Мои родители часто переезжали с место на место, нигде не задерживаясь надолго. И этот город был одним многих, где мне пришлось побывать. Но здесь, в столице, мы прожили дольше, чем в остальных местах, и память о том времени стала для меня драгоценным воспоминанием. Возможно, именно поэтому я решила начать это, своего рода, сентиментальное путешествие, с Клер-Монтеля.

Сейчас я была свободна, как ветер. И так же, как ветер, одинока. Меня никто и нигде не ждал. Я закончила университет, простившись со всем, что недавно составляло всю мою жизнь. Родителей уже давно не было на свете. Пришло время узнать, кто такая я, Лея Ронсар, на самом деле. Но могла ли я предугадать, отправляясь в город моего детства, куда приведет меня эта дорога?

Я перешла Королевский мост, оставляя позади себя Клермон, а вместе с ним и построенный на термальных источниках отель-дворец Геллерт-Грехэм, в котором я остановилась. Оказавшись на другом берегу Гарна, в Монтеле, я пошла по широкой улице, идущей вдоль реки. Когда-то давно, когда еще не было Клер-Монтеля, вместо улиц здесь были кривые переулки и ломаные улочки с невысокими домами, среди которых было нетрудно заблудиться. То время давно осталось позади, и на месте темных кварталов, как их потом стали называть, выросли просторные улицы с гордо возвышающимися каменными домами. Но, несмотря на то, что этот берег Гарна внешне полностью преобразился, кое-что, все же, осталось без изменений. Как и прежде, здесь словно жило нечто, что заставляло прохожих блуждать и поворачивать не туда, куда нужно, так, что они оказывались совсем не в том месте, куда хотели попасть.

Я слышала эту историю когда-то давно, но никогда не придавала ей большого значения. Наверное, потому, что мне ни разу не удалось почувствовать ее правдивость на себе. До сегодняшнего дня. Потому что, идя, казалось бы, привычным путем, я неожиданно оказалась в переулке, которого, как мне казалось, здесь прежде не было. Впрочем, прошедшие годы не способствовали точности моих воспоминаний, а потому я не придала этому моему наблюдению большого значения. А буквально через несколько мгновений и вовсе забыла о нем, потому что мое внимание привлекла небольшая лавка, расположившаяся на первом этаже одного из домов. Вывеска над ней была такой старой, что название, написанное на ней, прочитать было невозможно. Но за помутневшим от времени стеклом витрины можно было разглядеть диковинные вещи, привезенные из далекого далека.

На самом деле, я вовсе не собиралась ходить по магазинам. Но, как я буду вспоминать позже, возвращаясь мыслями в этот день, в тот момент будто чья-то невидимая рука подвела меня к порогу лавки и заставила прикоснуться к дверной ручке.