Демон Креатива

Демон Креатива

– Такое ощущение, – сказал я, – что ваша игра вышла лишь чудом.

– Ох, Джейсон, – ответил он. – Все игры выходят лишь чудом.

(Шрейер Дж. Кровь, пот и пиксели)

Боль…

Единственное, что он ощутил, когда наконец-то разошлись занавески кромешной тьмы, — боль. Она прошлась подобно урагану, сметая все на своем пути. В голове будто взорвалась петарда. Огромная, ослепительно-яркая, способная оторвать пальцы, если держать ее в кулаке.

С другой стороны, боль была лучше, чем бесконечный мрак. Боль позволяла надеяться на то, что он все еще жив. Ведь только мертвецы не чувствуют ничего, хотя от треска и звона в голове ему хотелось к ним присоединиться.

Во тьме, подрагивая, плавали призрачно-желтые пятна — двоились и разбегались. Мутным взглядом он обвел покрытые мороком окрестности, совершенно не понимая, где находится. И… где находился до того, как...

Но что, собственно, произошло до того, как? Нет, он точно не мог так надраться. Да и в последний раз в бар заглядывал… Три, может быть, четыре дня назад… Незадолго до того, как… Он гнался за… Черт! Проклятье! Он же ясно помнил, как, сжимая в руке холодную рукоять пистолета, прислонился к стене, чтобы его не пристрелили из темного переулка. Затем…

Что-то разорвало память в клочья. На много-много разноцветных кусочков. Возможно, та вспышка, выжигающая глаза…

Боль не утихала, но сознание постепенно возвращалось к нему. Он ощутил холод и влагу под животом. Еще раз обвел светлеющим взором место, где очутился после той злополучной вспышки, и осторожно приподнялся.

Пустынная и темная улица, посреди которой он лежал, мокнув в луже, была ему незнакома. А он, без ложной скромности, знал Нью-Йорк как свои пять пальцев: каждый темный переулок и узкий закоулок, каждый вонючий притон и каждую грязную канаву. Да и Нью-Йорк ли это был?.. Смешные, мелкие дома, словно слетевшие со страниц сказочных книг и…

Слишком чисто, слишком тихо, даже несмотря на ночь, для его родного города. Это место определенно не могло им быть. Оно и выглядело, и звучало, и пахло иначе. Пахло мокрыми камнями и… больше ничем.

Да где он, черт возьми?!! И что с ним случилось?!!

Превозмогая боль, он поднялся и провел пятерней по взмокшей голове. К счастью, на ладони осталась не кровь, а всего лишь дождевая вода. Он поднял взгляд: на неестественно-черном небе сверкали крупные серебристо-белые огоньки звезд — одна к одной. Сунул руку за спину и с горечью обнаружил, что пистолет пропал. Пусть плащ, брюки и рубаха промокли, и их, возможно, придется просто выбросить. Но оружие… Нет, это было не просто оружие, это был настоящий друг, никогда не предававший и не раз спасавший жизнь. С такой утратой никак нельзя было смириться.

Он поводил глазами вокруг себя, ощупывая каменную и блестящую от дождя поверхность улицы. Но, кроме большой лужи, где плавала луна, не нашел ничего. В этот момент где-то совсем рядом раздался щелчок!

Он вздрогнул. Потому что в местной подозрительной тишине обычный щелчок прозвучал как выстрел. И, будь он проклят, если это не щелкнул затвор его утерянного кольта.

Он резко обернулся на звук и устремился во тьму, звонко шлепая туфлями по лужам и махнув рукой на осторожность. Возможно, его собственный пистолет, не раз вышибавший дерьмо из плохих парней — из очень плохих парней, сейчас был направлен в его сторону?.. Но изнуряющая слабость не позволяла мыслить трезво. Поэтому он просто шел сквозь убийственно-молчаливую тьму, все еще не понимая, что с ним стряслось и где он очутился.

Предчувствие его не подвело. Спустя пару минут он вышел к высокому серо-белому зданию, освещенному… двумя странными уличными фонарями, какие сейчас, наверное, можно было увидеть только в музее. В их тусклом желтом свете на крошечной скамейке сидел седобородый старикан в мешковатой одежде и с большим интересом изучал знакомый кольт.

— Стой! Осторожно! — предупреждающе вскрикнул он, когда старик зачем-то попытался… дунуть в дуло пистолета.

Старик испуганно вздрогнул и уставился на промокшего незнакомца:

— Очнулся, значит. А я думал, ты того… Лежал – не дышал. Ну мертвец мертвецом.

— Это мое, — он потянулся к пистолету. — Отдай.

Старик демонстративно выставил свою тощую руку, не желая расставаться с удивительной находкой.

— Послушай, это опасная штука. И, судя по тому, что я видел, ты даже не представляешь, насколько опасная.

Кольт возвращать старикан не стал и хитро посмотрел на незнакомца.

— Ты ведь только что прибыл… — старик задумался, нежно поглаживая свою спутанную бороду, словно белого котенка на груди. — Наших обычаев и порядков не знаешь, так?

Он уже начинал жалеть, что остановил старика, когда тот мог вышибить себе мозги. Но, сдержавшись, кивнул.

— Как тебя звать-то, кстати? — спросил старик.