Дерево

Дерево

Зачастую школьники рассказывают историю об одном мужчине, который каждый день приходит в Парк имени Бареса и поливает росток дерева. Судя по всему, это дерево является клёном, однако наверняка это никому не известно, ведь никто так и не осмелился подойти к тому мужчине, которого, кстати говоря, зовут Феликс. Этого факта, конечно же, тоже никто не знает по той же самой причине. Тем временем сам Феликс действительно каждый день приходит на одно и то же место, к одному и тому же саженцу клёна, который был посажен не так давно, его супругой Севери. Феликс похоронил её несколько недель назад и с тех пор каждый день поливал её саженец. Даже дождь, шедший, кажется, как раз со дня похорон Севери не был для него преградой. Все синоптики, поголовно, называют сие погодное явление аномальным и, если задуматься, то ливень, идущий вот уже несколько недель, действительно является чем-то из ряда вон выходящим. Как ни крути, у Феликса всегда были неотложные планы на день – свидание с тенью прошлого.  

– Опять этот дождь, – снова и снова повторял он, – Кажется, ты не нуждаешься в дополнительной поливке, а? – дерево не ответило, – Но я ведь всё ещё могу помочь тебе, всемирный потоп никто не отменял.  

Одна из главных причин, почему к Феликсу так никто и не подошёл – он постоянно говорил сам с собой. Точнее, Феликс-то знал, что говорит с деревом, однако сути это не меняло. Прокопав небольшой водоотвод детским совком, он присел на корточки рядом с ростком и продолжил просто наблюдать за ним.  

С зонта стекали крупные капли, на поношенных ботинках скопилась грязь самых разных сортов. Коричневый кожаный плащ спасал от обильных водяных бомбардировок, но из-за того, что он не был застёгнут на молнию, на кофте виднелись мокрые пятна. Джинсы с потёртостями на коленях, оставшиеся ещё со студенческих времён, также слегка намокли, не говоря уже о нижних частях штанин, превратившихся в сплошное темно-синее обрамление. То, что Феликс всё ещё не заболел можно считать чудом, ведь в таком виде он возвращался домой каждый день. Измотанный и мокрый до нитки, он поднимался по бетонным лестницам, заключённым в бетонные стены.  

Коврик в его прихожей, на котором красуется надпись «оставьте всю слякоть здесь», давно исчерпал свой лимит грязи – во всех смыслах этого слова – которую он может водрузить на себя. Пройдя на кухню, Феликс заметил странную лужу воды на подоконнике, однако, не обнаружив в ней ничего примечательного, тут же забыл про неё и нырнул в холодильник. На ужин сосиска с лапшей. Впрочем, ничего нового. Феликс не хотел тратить силы на готовку чего-то грандиозного или, хотя бы, вразумительного, так что раз в неделю он просто отваривал сосиски с лапшей и ел только это. Так протекала жизнь «местного сумасшедшего» с абсолютно здоровым рассудком и категорически одиноким настроением, в чьей голове вертелась лишь одна мысль: «Как бы чего не случилось с клёном».  

Утро в парке имени Бареса началось шумно. Маленькие дети в жёлтых дождевиках и высоких резиновых сапогах окружили росток, что, конечно, не очень понравилось Феликсу, и он решил, что прогнать их при помощи не очень грубой брани будет лучшим решением. Дети разбежались, крича в след слова, которые даже Феликс постеснялся использовать в общественном месте. Малыш-клён, в своё время, был абсолютно здоров и невредим, во всяком случае, на первый взгляд. Несмотря на это, Феликс, словно хороший родитель, внимательно осмотрел росток, изучая каждый сантиметр. И действительно, рядом с деревцем лежал его оборванный листочек. Листок, практически, утонул в грязи, так что его пришлось, буквально, вытаскивать из-под земли. Сердце Феликса заполнилось горечью.  

– Как можно быть таким жестоким? – шептал он, – Это ведь такой невинный, беззащитный росток. Как можно обрывать его листья? Это ведь всё равно, что ударить ребёнка.  

В голове промелькнуло, что сравнивать живое дитя и дерево – не очень-то корректно. Этот мысленный разряд привёл Феликса в чувства. Он вытер слезу с лица, однако из-за дождя невозможно понять плакал он на самом деле или нет. Ручей, который был прорыт вчера, завалило грязью, так что Феликс снова принялся за работу.  

Сам не заметив этого, Феликс оказался в парке совсем один. Это не удивительно, ведь никто не ходит в парк, когда на улице такой ливень. Никто, кроме него. Вокруг было тихо, как в безветренном поле. Конечно, нельзя забывать про дождь, который всё ещё шумел своими артобстрелами, но в остальном – гробовая тишина. Боясь за росток, Феликс, всё же, решил немного прогуляться.  

– Может, найду что-нибудь полезное, – предположил он, – Что-нибудь, что может пригодиться для дерева.  

На несколько секунд он замолчал, после чего добавил:  

– Когда это я начал говорить сам с собой?  

Феликс решил не отходить слишком далеко и побродить в нескольких метрах от его поста. Ему чертовски повезло, ведь он нашёл мусорный бак. Точнее, ему повезло найти то, что находилось в этом мусорном баке, а именно старый зонт. Сначала было непонятно, почему его выбросили, однако при втором взгляде на находку было ясно, что она сломана. Нет, сама ткань, защищающая от дождя, была цела, ни единой дырочки, однако рукоятки не было вовсе, а вместо неё – лишь голый железный штырь. Этого было достаточно, чтобы защитить росток от дождя, так что зонт быстро занял своё почётное место. «Думаю, теперь хлопот будет меньше», – подумал Феликс и отправился домой. Впервые за долгое время на его лице появилось нечто, похожее на улыбку.  

Утро следующего дня началось проще, чем обычно, ведь Феликс знал, что с деревом не должно ничего случиться – над ним, не самый надёжный, но всё же купол. Эта мысль немного успокоила его каждодневные переживания и у него, наконец, появилась возможность посмотреть вокруг. Первым, что он заметил, оказались его сапоги: грязь слоями скопилась на них, шнуровка была нарушена, но подошва, на удивление, оказалась невредимой. Феликс смыл грязь с обуви, после чего почистил всю выходную одежду. Пройдя на кухню, Феликс снова заметил подозрительную лужу на подоконнике, только на этот раз она стала больше. Посмотрев на форточку, Феликс заметил, что всё это время она была открыта. Он закрыл её, вытер лужу и сел завтракать. Осознав, что макароны с сосиской ему осточертели, он пожарил яичницу. Наконец, пришло время выдвигаться на пост. Феликс оделся и вышел из квартиры с единственной мыслью: «Надо будет почистить коврик в прихожей».