Девять жизней

Глава 1

Первое, что я почувствовала, открыв глаза, это счастье и умиротворение. Теплые солнечные лучи проникали через широкое окно, сквозь приоткрытые шторы и нежно ласкали кожу. Было предвкушение чего-то хорошего. Может, у меня сегодня день рождения?

Я потянулась и открыла глаза, взгляд остановился на циферблате простеньких часов, показывающих семь часов. Подумала, что вставать рано и можно поспать еще часик. Повернулась на другой бок и, зарывшись в приятно пахнущее ополаскивателем одеяло, снова закрыла глаза и постаралась уснуть.

Но сон не шел, я чувствовала себя бодрой и абсолютно выспавшейся. Наверное, вчера я рано легла? Не могу припомнить...

Стоп. Что было вчера? Замерла, силясь вспомнить хоть что-нибудь, но с ужасом осознала, что в памяти был пробел размером в жизнь! Кто я? Где, вообще, нахожусь? И, главное, что делать?!

Обвела взглядом комнату и вздрогнула от неожиданности, встретившись глазами с сидящей на кровати, завернутой в одеяло, бледной растрёпанной девицей. Только через несколько секунд я поняла, что смотрю на собственное отражение в зеркале, висящем напротив кровати.

Я медленно обвела взглядом комнату, стараясь не делать резких движений, внезапно сильно заболела голова. Раз за разом я пыталась вспомнить хоть что-то. Но все было бесполезно.

Паника начала захватывать постепенно, пробираясь от самых ног до кончиков пальцев на руках. Я ничего не могла вспомнить! Как страшно и жутко! Волосы на голове зашевелились от ужаса.

Осознав это, я стала внимательно рассматривать себя. Меня можно было бы назвать симпатичной, если бы не чрезмерная худоба – впалые щеки, заострившиеся черты лица, мешки под глазами, острые ключицы. Остальное тело было закутано в одеяло, но я была уверенна, что оно так же истощено. Светлые короткие волосы торчали в разные стороны, серые глаза, обрамлённые густыми черными ресницами, были широко распахнуты, в них плескалась растерянность и страх.

Я высунула из одеяла руки и внимательно рассмотрела свои дрожащие ладони. Длинные тонкие пальцы, нежная кожа, ногти коротко отстрижены и никаких следов тяжелой работы.

Потом выбралась из теплого кокона вся и, теперь, смотрела на свое, как и ожидала, довольно худое тело. На мне был надет комплект белья телесного цвета очень хорошего качества. Было видно, что раньше я регулярно занималась спортом – развитые мышцы рук и ног, пресс, осанка, гибкость…. А еще я отметила, что, несмотря на истощенность организма, округлости в нужных местах сохранились.

Осмотрев себя, я переключила внимание на окружающую обстановку.

Комната была довольно просторная, большое окно пропускало достаточно света, недорогая мебель – обычный спальный гарнитур советских времен, ковер, правда не на стене, как было модно в те времена, а на полу….

Так-так-так! Оказывается, что-то я всё-таки помню! Я в России, год…, нет, год не помню. Помню, что раньше был Советский Союз, коммунистический строй, холодная война с США…. Шпионские игры с Западом….

Воспоминание мелькнуло ярким хвостом и испарилось, оставив после себя взорвавшую мозг головную боль. Я со стоном упала на кровать, сжав ладонями виски, на глазах выступили слезы.

Некоторое время я просто лежала, стараясь ни о чем не думать, и смотрела в потолок. Боль постепенно поутихла, и я погрузилась в вязкое марево, то ли сна, то ли видения.

* * *

– Дорогая, ты скоро? Нам уже пора выезжать, – недовольным тоном произнес Николай, – Опаздывать не стоит, это привлечет к нам ненужное внимание, да и Кадоган может истолковать это как неуважение к своей персоне!

– Уже иду, – ответила я, выходя в прихожую, торопливо обула туфли и позволила мужу набросить на плечи белую песцовую шубку.

Мы приехали в Лондон три месяца назад в составе дипломатической миссии СССР. На фоне остальных, более «опытных» коллег, чьи семьи остались заложниками на Родине, наша пара выглядела очень подозрительно. Николаю едва перевалило за тридцать, я же была бессовестно молода и непозволительно красива….

Я поймала собственное отражение в зеркале, мимо которого мы сейчас проходили. Никакой маскирующий грим не мог скрыть мою, дышащую здоровьем, молодость. А еще бледность и испуганный взгляд.

За кованой оградой нас уже ждал автомобиль и личный водитель, который доставил нас до резиденции графа Чарльза Джаральда Джона Кадогана за двадцать минут.

Все это время я нервно ерзала на кожаной обивке заднего сиденья, делая вид, что рассматриваю в окно проплывающие городские достопримечательности. На самом деле я шаг за шагом прокручивала в голове свои действия и пыталась предусмотреть все неожиданности. Вероятность благополучного исхода и так был довольно низка, поэтому хотелось избежать случайных ошибок.

Три месяца мы с Николаем непрерывно играли свои роли в авантюрной постановке, с самого начала попахивающей безумием. Запустили слух о дворянских корнях моего супруга и посещали все светские аристократические приемы, куда удалось заполучить приглашения. Демонстрируя идеальные манеры, модные наряды и дорогие украшения местному обществу, я улыбалась так, что иногда сводило скулы.

Николай же, толкая антисоветскую пропаганду, давал всем понять, что за гражданство готов на все – и Родину продать и двойным агентом стать…. Лестные оды, подобострастные взгляды, парочка «раскрытых секретов» и мы, наконец, получили приглашение в нужный нам дом.

Сегодня, наконец, все решиться – пан или пропал. Главный расчет был на то, что чопорные англичане не ожидают от нас такой дерзости.

Мы стояли посередине зала с мраморными полами и огромной старинной хрустальной люстрой свисающей с высокого потолка метра на три вниз, переливающейся тысячами лампочек, которые выгодно отражались в бриллиантовом колье и длинных серьгах к нему в пару подаренных мужем на нашу свадьбу. Приглашенные на прием, с важным видом неторопливо прохаживались или, разбившись в группы по интересам, вели светские беседы. Дамы наряжены в дорогие наряды, а сопровождавшие их мужчины все во фраках и смокингах.