Дикая любовь. Разбей и забудь

ГЛАВА 1. Нас связала сопля

Нас связала… сопля.

Печально, но это правда. Я совершенно случайно перебросила его через плечо и высморкалась.

Ну, ладно… Бросок сделала, разумеется, намеренно. А ибо нефиг злить больную женщину при ПМС!

Подумаешь, перепутала мужской туалет с женским. И вообще!.. Это не я виновата, а болезнь.

Ненавижу болеть. Нос забит, голова болит, горло саднит, глаза слезятся, а стоит чихнуть — и все, туши свет, бросай гранату! Ноздри не пробиваются, но сопли текут ручьем. И вот в таком состоянии я согласилась выбраться на хоккейный матч по просьбе своей дражайшей подруги и по совместительству соседки в общежитии. Отказать ей было невозможно, да и бросать в беде в мои привычки не входит. Так что выбора не было.

Мы даже до трибун не дошли, как я вся расклеилась. Чихнула, из глаз брызнули слезы, по лицу растекся жар… Мрак.

Пришлось топать до туалета. Пока Соня — моя подруга и проблема в одном флаконе — осталась переговорить по телефону с отцом, я забежала в уборную. Обработала нос, умылась, промокнула лицо бумажным полотенцем…

И уставилась в свое «потрясающее» отражение в большом прямоугольном зеркале над раковинами. Просто звезда. Вообще-то я не выхожу из дома без макияжа, но в данном случае накладывать на лицо хотя бы тонкий слой косметики не имело никакого смысла. Этот ужас ни один тональник не исправит.

Жаль, капли с собой не взяла. Да и жаропонижающее не помешало бы захватить. Чувствую, что вся горю. И, увы, это совсем не приятно.

Еще раз умылась и пошла на выход. Но не успела коснуться ручки, как дверь распахнулась и в меня влетела гигантская туша в белом джерси хоккеиста. Долбанулась лбом о его грудь и чуть все мозги не потеряла.

— Твою же налево! Куда так летишь, идиот?!

Зыркнула на него и тут же ощутила, как вдоль позвоночника поползли мурашки. Противные такие, колючие.

А все из-за взгляда гиганта — свирепого, дикого. Опасного. Ну, и еще из-за вида крови на его лице…

Хорошенько так ему врезали. Нос не кажется сломанным, но кровища хлещет, вон — и руки в ней, и одежда. Я, разумеется, в курсе, что хоккей — грубый спорт. Но игра вроде еще не началась. Чего он подстреленный такой?

— Это так-то женский туалет, — выдала громко, не придумав ничего лучше. — Катись в соседний.

— Мужской, — прогремел незнакомец, и мою спину вновь поцеловали мурашки.

Кошмар. Соберись, Гномарева! Я и не таких здоровяков на лопатки укладывала — нечего трусить перед каким-то там хоккеистом.

Хотя он, конечно, не «какой-то там». Вполне себе видный мужик. Высокий, широкоплечий. Если смыть с носа и впалых щек кровь, то, может, даже внешность приятной покажется. Но было в нем что-то дикое, грозное, звериное… Возможно, такое ощущение складывалось из-за черных глаз или татуированной шеи. Или же из-за широких темных бровей, короткой сексуальной стрижки…

Короче, не понравился он мне сразу, и я была уверена на все двести процентов, что он попадет в мой черный список «мразот».

— Слушай, — я сложила руки на груди, посчитав, что так буду выглядеть внушительнее на фоне этой… горы. — Обычно я не влезаю не в свое дело, но ты, дружок, зашел не в тот туалет.

— Вот и не влезай.

Наигрубейшим образом отпихнул меня в сторону и зашагал к раковине.

Обалдеть.

— А ты, случаем, берега не попутал? — бросила ему в спину.

Он включил воду, начал умываться, игнорируя и мои слова, и мое присутствие.

Сверхнаглость. Нет, ну это уже дело принципа. А если сюда войдет какая-нибудь ранимая девчонка, а тут этот бандюга торчит? Злой, большой. В крови весь.

Моя совесть, извините, еще не подохла.