Дилогия «orbis musculinus»-«pax musculinus»

Левое-правое

Дилогия «Orbis musculinus»-«Pax musculinus» вышла из-пера (или теперь правильнее говорить – «сошла с клавиатуры компьютера»?) молодого писателя Валерия Иванова, живущего в небольшом городке Белгороде-Днестровском, что расположен на берегу Чёрного моря. В ди-логии нет «первой» и «второй» книг, что настойчиво, возможно, даже несколько назойливо подчёркивает автор. Сам он называет книги «левой» и «правой». Жанр произведения весьма трудно определить. Фантастика? Несомненно, поскольку действие обеих частей двукнижия развивается «где-то в чужой галактике». Точнее никакого действия не развивается, поскольку перед нами скорее детальное описание инопланетных обществ, нежели захватывающее изложение каких-то событий. Тогда, быть может, перед нами утопия? На первый взгляд все признаки романа-утопии налицо – путевые заметки с воображаемого путешествия по несуществующему месту. Однако утопией принято называть несуществующую модель общества, которую автор подаёт в качестве некоего идеала. А ни «мужской мир», ни «мускулистая вселенная», вовсе не идеальны, придуманные и в деталях изображённые В.Ивановым, они отнюдь не вызывают страстного желания пожить в них. Быть может следовало бы воспользоваться ставшим модным в последнее время термином «антиутопия»? Правда, никто не может толком объяснить, что это такое…
Обе книги дилогии начинаются с катастрофы, произошедшей на межгалактическом корабле «Ковчег». Он искал в просторах Вселенной планету, пригодную для колонизации её людьми. По иронии судьбы буквально накануне крушения в одной из планетных систем удалось обнаружить сразу две копии Земли, названных (естественно!) Альфа и Бета. Безусловно, не стоит придирчивым критикам сразу становиться в позу и обличать автора в невозможности подобного феномена – писатель-фантаст имеет абсолютное право на допущение, от которого начнёт разворачи-вать собственный сюжет.
Итак, «Ковчег» разломлен на три части некой космической аномалией непонятного характера и совершенно утратил способность к дальнейшим перемещениям. Один из обломков – отсек с капсулами, в которых сон тысяч будущих колонистов сменился мгновенной смертью – превратился в гигантскую гробницу, устремившуюся к солнцу. Не выжил никто. Два других обрубка были битком набиты всеми теми богатствами, что позволили бы переселенцам укрепиться на новообретенной родине: энергетическими станциями, заводами-роботами, лечебницами-автоматами, супербиблиотеками и др. и пр.
На первом фрагменте бывшего «Ковчега» неведомо как уцелел единственный член экипажа, которого автор называет Техником. Таким же чудом спасшимся одиночкой на втором обломке оказался Социолог.
«Orbis musculinus» («левая книга») повествует о судьбе Техника и созданной им цивилизации.

Единственное, что смог сделать Техник – направить доставшуюся ему часть «Ковчега» к планете Альфа. Он активировал программу сброса практически всех модулей с орбиты на одну из прибрежных равнин само-го крупного материка Альфы. Роботы смонтировали там настоящий Город, единственным обитателем которого предстояло быть до скончания дней самому Технику. Но он рассудил иначе. Едва были запущены автоматизированные биолаборатории, как Техник преобразил их в импровизированные «роддомы». Из собственных тканей он клонировал первое поколение жителей Альфы. Вначале из автоматизированных «утроб» на появились на свет тринадцать мальчишек, почти полных копий самого Техника. Один из новорожденных (нововыращенных?) не то умер, не то был выбракован Техником, а число оставшихся, успешно выхоженных Техником, прозрачно (или нет?) намекает на их будущую роль апостолов при Отце и Творце. Техник создал из них первую общину, учил, наставлял и воспитывал, приобщал к управлению Городом. Однако его воспитание многим читателям может показаться странным. Техник, разумеется, сообщил детям об их земном происхождении, но при этом стёр с носителей информации всё, что могло бы сколь-нибудь подробно рассказать о Земле, её человечестве и общественной организации. Среди ежедневных восьми уроков были география и биология Альфы, математика и астро-номия, основы кибернетики и медицины, информатика и логика, физика и химия. При том совершенно отсутствовала история. Для ребят и их отца-наставника прошлое начиналось ad Urbis condito и прежде, чем изучать историю, таковую следовало написать. Техник не рассказал о существо-вании там, на далёкой Земле различных рас, культур, языков и цивилиза-ций. Не сообщил детям о существовании поэзии и театра, музыки и тан-цев, скульптуры и живописи. То, о чём совсем умолчать было невозможно, но рассказывать было нецелесообразно, освещалось Техником мимоходом и рассеянно, как набор «объектов совершенно несущественных и на нашей Альфе совсем ненужных, отчего и не заслуживающих затрачен-ного на рассказ о них времени».

Вот здесь и начинается самое интересное! Если бы автор в очередной –тысячный? десятитысячный? -раз попытался ворошить прелое сено древних сюжетов, то «Orbis musculinus» не заслуживал бы даже этой рецензии, не говоря уж о внимании читателей. Если бы В.Иванов впал в заурядное морализаторство и разразился столь же гневными, сколь скуч-ными филиппиками в адрес взращённой Техником «безэмоциональной цивилизации сухарей-функционеров, серого и безликого муравейника лишённых духовности особей» и т.д., и т.п., и др. и пр., можно было бы, протяжно зевнув, закрыть «Мускулистую Вселенную» на пятой странице, забыв, о чём говорилось на первой. Если бы…
Но автор внезапно делает неожиданный и всё меняющий ход. Техник не сообщил детям о существовании женщин, ограничившись лаконичной и нарочито информацией: -«На Земле, конечно, популяция людей воспроизводится несколько иначе, но Земля далеко, контакты с ней вряд ли будут когда-либо восстановлены и об этих мелких отличиях нечего и рассуждать. Мы на Альфе и имеющиеся в нашем распоряжении клонокапсулы - единственный способ увеличения нашей численности и, в конеч-ном счёте покорения планеты». Техник старательно стёр с носителей ин-формации любое упоминание о женщинах, уничтожил всякие материальные свидетельства их существования и тринадцать мальчишек росли в твёрдом убеждении, что клонирование является единственным способом воспроизводства популяции, хотя, безусловно, процесс может отличаться в незначительных деталях (как, например, на далёкой Земле) и должен совершенствоваться технически (на Альфе). Сокрытию истины способ-ствовало и то, что Альфа при удивительном многообразии флоры была бедна видами фауны. На планете обитали разнообразные насекомые, ры-бы, земноводные, в гораздо меньшем числе – пресмыкающиеся и совер-шено отсутствовали птицы и млекопитающие. По каковой причине взаи-моотношения полов в их явном виде были недоступны пытливому дет-скому восприятию. Вдобавок, выход за пределы Города, угрожавший здоровью и жизни ребят, не приветствовался. Когда же повзрослевшие альфиане всё же соприкасались с местной природой и получали представление о продолжении рода её представителями, то относились к этому совершенно равнодушно: -«У амёб – одно, у травы - другое, у лягушек – третье. На то они и одноклеточные, растения и животные. Пусть себе делятся, отрастают от корня, мечут икру. А у нас, людей, свой спо-соб».
Затем наступила очередь второй «зарядки капсул», а первые тринадцать молодых уроженцев Альфы взяли под свою опеку и покровительство следующих двадцать девять новорожденных, помогая Технику обучать и воспитывать пополнение в том духе, в каком были обучены и воспитаны сами. Третье пополнение из пятидесяти девяти клонированных копий Техника окончательно сняло проблему выживания. С четвёртым поколением клонирование было поставлено на поток.
Состарившийся Техник, почувствовав, что жизнь подходит к концу, завещал подвергнуть его тело криоконсервации, создав тем самым долговременные ресурсы материала для клонирования новых поколений альфиан. Потомками он был объявлен Незабвенным Отцом и Основателем Альфианского Братства.
До пяти лет дети находились в яслях и детских садах под при-смотром Воспитателей. Затем попадали в школу к Учителям и проходили обучение в течение десяти лет. После чего следовали выбор будущей профессии и её пятилетнее освоение под руководством Наставника.
Поскольку источник материала для клонирования долгое время оставался единственным (организм Техника), все мальчишки были, что называется, на одно лицо и на одни повадки. Впрочем, впоследствии, да-же когда потомки Техника начали оставлять собственные клоны, внешние и поведенческие различия оставались ничтожными. Так что альфиане были более, чем братьями и близнецами.
Но их не путали. Под кожу плеча каждого годовалого альфианина помещали микрочип с порядковым восьмизначным номером. Этот номер считывался любой одеждой, какую бы ни надел мальчишка, и высвечи-вался на рукаве и над левым нагрудным карманом. Это вовсе не означало, что ребят выкликали словно заключённых: -«3005-1929 – выйти из строя!». Что за чушь! В яслях каждый ребёнок получал от Наставника временное имя вместе с полным правом переменить его в школе, если оно не будет нравиться. Чип становился всего лишь своеобразным удостоверением личности и подробнейшей медицинской картой, куда заносили все данные о состоянии здоровья хозяина. Если требовалась врачеб-ная помощь, роботы-диагносты считывали эти сведения за тысячные доли секунды, что сводило к нулю вероятность ошибки при лечении пациента, даже находящегося в бессознательном состоянии. Никакого «управляю-щего и руководящего» воздействия на носителя чип не оказывал.
Да того и не требовалось. «Общий корень» сказывался с необычайной силой. Огромное сходство на генетическом уровне порождало поведенческую близость, отличное взаимопонимание и необыкновенные коллективизм и спаянность.
Не ищите в «Orbis musculinus» захватывающего приключенческого сюжета. Основная идея произведения абсолютно исключает его. Жизнь альфиан лишена каких-либо интриг и конфликтов. Перед нами размерен-ный процесс появления членов Братства на свет, их взросления, коллективного воспитания, обучения и начала их деятельности. Не происходит никаких столкновений, неизбежно вспыхивающих в искусственно сформированных разнородных группах.
А, собственно, какими могли быть причины конфликтов, подобных тем, что раздирают наше земное общество?
Женщины, о существовании которых альфиане не подозревают? Безусловно, природа берёт своё, организм предъявляет требования и пят-надцатилетние альфиане ощущают определённые психологические не-удобства, хотя и не понимают, с чем они связаны. Это истолковывается Медиками, как возрастное недомогание, на которое не следует обращать внимания и которое в два счёта устраняется медикаментозно.
Борьба за богатства – но за какие? Достигший совершеннолетия и закончивший школу альфианин выбирает одну из профессий, по которой проходит трёхлетнюю стажировку. За эти три года специально для него воздвигается объект: шахта, синтезатор, энергетический центр, лаборато-рия, завод-автомат, климатоформер, информаторий или что-то другое. Часть из них находится в Городе, прочие разбросаны по всей планете. Никаких товарно-денежных отношений внутри абсолютно монолитной планетарной производственной системы просто не может быть, как нет рыночных отношений между органами человеческого тела. (Кстати, эта аналогия, предложенная В.Ивановым, представляется мне наиболее удач-ной в «Orbis musculinus»).
Престижные соображения и жажда власти – в равноуровневом-то по всем показателям обществе? Но что такое власть? Право привилегиро-ванных лиц а)отдавать распоряжения другим лицам, не интересуясь мне-нием этих других, б)контролировать исполнение распоряжения, в)наказывать лично или через третьих лиц за отказ от выполнения или за саботаж и неисполнение. Очень хорошо. Но в таком случае власти на Альфе не существует. Её заменяет основанное на идеально отлаженной связи самоуправление. Существует нечто вроде огромного Интернет-форума, на котором свободно обсуждаются самые разные проблемы. Со-вет Координаторов отбирает из обсуждений самое насущное и выносит проекты на всеобщее голосование, где и принимаются обязательные для всех и каждого решения. При этом участие в работе Совета Координато-ров свободно для любого желающего. Только вот желающих оказывается не так много, поскольку координаторство, не давая совершенно никаких привилегий, отнимает массу личного времени и облекает огромной от-ветственностью.
Набившая жуткую оскомину тема «производства винтиков обще-ства» и «насильственного ввинчивания их в соответствующие социальные ячейки»? Поразительно, но – настойчиво повторим еще раз! - в произве-дении В.Иванова совершенно отсутствуют мотивы «обезличенной лично-сти», «человека-автомата» и иже с ними. Перед нами живые люди. Разу-меется, для альфианина безукоризненная работа порученного ему объек-та является важной составляющей в том, что мы называем «смыслом жизни». Шахта должна бесперебойно давать руду, завод обязан круглые сутки производить роботов, лаборатории следует осуществлять перспек-тивные исследования. Но бытие альфианина отнюдь не исчерпывается ролью надзирающей приставки к полностью автоматизированным эле-ментом производственной системы. Нет, «братья» живут полноценной жизнью, умеют радоваться красотам природы, совместно отмечают праздники, лучшими из которых считают Новый год, и день рождения Техника. И мы убеждаемся, что со смыслом жизни у них всё в порядке. Они видят его в непрекращающемся, но очень осторожном освоении пла-неты. Использовать все её ресурсы без ущерба для экологии, создавать всё новые мощности, прирастать численно, совершать научные открытия и накапливать знания для того, чтобы впоследствии выйти в космос и… «Жизнь – это победы, победы – это экспансия, экспансия – это жизнь.» - говаривал Техник.

«Правая книга» - «Pax musculinus» - создаёт у читателей представ-ление о весьма причудливом обществе, сформировавшемся на планете Бета.
Именно к её орбите Социологу удалось нацелить второй обломок «Ковчега». Он также сумел включить режим аварийной эвакуации и спу-стить модули межгалактического корабля на поверхность Беты. В отли-чие от приключений героя Даниэля Дефо, робинзонада Социолога обеща-ла быть весьма комфортной: роботизированные комплексы тут же приня-лись за дело, создавая по вложенным в них программам Первую Коло-нию. Но жить в ней со всеми мыслимыми бытовыми удобствами в долгом одиночестве, а, главное, так же умирать Социолог вовсе не собирался.
Ему удалось наладить связь с Техником, узнать о принятом тем решении и о запуске технологий клонирования. Использовать его опыт? И вот из тринадцати клон-капсул появилась на свет «чёртова дюжина» практически точных копий Социолога. Гм... А что, если… Ведь в одном из спустившихся модулей Социолог обнаружил тело погибшей при ката-строфе молодой лаборантки. Когда мальчишки достигли пятилетнего возраста, клон-капсулы, число которых удвоилось, дали жизнь двадцати семи девочкам, клонированным из тканей бережно сохранённого женско-го тела.
Социолог по примеру Техника старательно уничтожил с накопи-телей информации Первой Колонии любые сведения о социальных струк-турах земного общества. Он воспитывал «сыновей», старательно обучал математике, естественным наукам, учил управлять техникой самого раз-ного рода, поощрял тягу к знаниям и самостоятельным исследованиям.
Однако, почему - «сыновей»? А «дочерей»? Эээ… Скорее – падче-риц… Для каждой из них соорудили вольер с идеальными условиями со-держания – с неглубоким бассейном и кондиционером, с оптимальной температурой и световым режимом. Киберврач тщательнейшим образом отслеживал состояние их здоровья. Рацион питания был безукоризненно сбалансирован. –«Смотрите, -говорил Социолог во время проводимых им к вольерам экскурсий. –Это - самки. Да, они не обладают интеллектом, не способны делать того, что предстоит делать вам. Было бы глубокой ошибкой считать самок стоящими на нашем уровне. Но они внешне по-хожи на нас, это инструмент, предназначенный природой для продолже-ния нашего рода. Поэтому мы обязаны всячески заботиться о них.»
Численность бетианцев возрастала. После Первой Колонии воз-никли Вторая, Третья… Восемнадцатая… Сорок седьмая… Каждый жи-тель Беты, достигший совершеннолетия, получал ы управление «поме-стье», где находился какой-либо полностью роботизированный производ-ственный объект (рудник, завод, энергостанция и пр.). Центром «поме-стья» становился «замок». Это кибернетизированное жилище обязательно включало в себя просторные вольеры в которых отдельно проживали из четыре-пять «самок» гарема. Рождавшихся от «самок» мальчиков отцы определяли в ясли и детские сады, где ими занимались Воспитатели. По-том молодые бетианцы попадали к Учителям в школы-интернаты. Отец и его сыновья при этом имели полное право на неограниченное общение. По окончании школы один из сыновей мог унаследовать «поместье» отца, что всячески поощрялось. Другим предоставлялись «поместья»-новостройки.
А вот маленьких «самочек» сдавали в «группы молодняка», где им некоторое время прививали поведенческие навыки. По достижении один-надцати-тринадцатилетнего возраста молодых «самок» рассаживали по отдельным вольерам и готовили к роли будущих матерей. Шестнадцати- семнадцатилетних «самок» разбирали по гаремам, строжайше исключая возвращение к отцам.
Если «Orbis musculinus» («Левая книга») изображает не просто ли-нейно, но прямолинейно развивающееся однородное экспансионистское общество, то «Правая книга» («Pax musculinus») – рисует гедонистиче-ский социум, который достиг определённого уровня, на котором его су-ществование стало гарантированным, намеренно зациклился, перешёл к размеренному движению по замкнутому кругу.
«Осмысленное постоянство и постоянный смысл – это и есть жизнь.» - учил потомков и наследников Социолог, а те выполняли его за-веты в полном объёме.
Подведём итоги. Дилогия Валерия Иванова «Orbis musculinus»-«Pax musculinus» производит весьма противоречивое впечатление. С од-ной стороны – перед нами с первого взгляда отталкивающие плоды ав-торского воображения, бесчеловечные логико-беллетристические кон-струкции. Антиутопия? Слишком фантастично. Жанр абсурда? Чересчур логично. Пародия и сатира? Не в меру серьёзно. Складывается ощуще-ние, что автор, находясь в сильнейшем раздражении, выплеснул наружу самое глубинное из отрицания им окружающей действительности. С дру-гой стороны – проработанность деталей и убедительность образов созда-ёт потрясающий «эффект присутствия».
Так что я бы остерёгся давать безапелляционную оценку этого произведения – пусть судит читатель».