Дневник человека, поймавшего перо

Дневник человека, поймавшего перо

12 ноября

Происходит что-то странное. Я решил начать вести дневник, потому что не уверен, что смогу все запомнить и потом правильно рассказать. Хотя, конечно, может статься, что никто не поверит. Да мне и самому сложно толком объяснить, в чем дело. Такое чувство, что в воздухе разлито нечто чужое, непонятное и нехорошее. Незнакомые до этого запахи, невнятное напряжение, словно что-то давит внутрь. Странное ощущение надвигающейся опасности посреди заснувшего под первым снегом города.

Сегодня я шел по улице, засыпанной мелкой снежной крупой, и видел, как на город медленно спускается туман. Замер ветер, испуганно разбежались звуки, потерялись среди неподвижных кустов и деревьев. И было в этом тумане что-то. Это нельзя было увидеть, но я твердо знал, что оно там есть. Оно сгущалось, обволакивало и проникало внутрь, разбегаясь по венам.

Оно отметило меня.

Я странный, да. Я знаю.

13 ноября

Сегодня я видел их везде. Эти противные пластиковые желтые цветы. Кто-то рассыпал их по лестнице, и на парковке под машину. Такие омерзительные. Зачем?

Они всегда выцветают и валяются потом на мусорных кучах. Их убирают с могил, складывают в мешки и оставляют на несколько дней лежать около ворот. Я не люблю смотреть на эти пластмассовые пятна. Они низводят трагедию до карикатуры. Срезанные цветы умирают вместе с человеком. Они лежат, свесив головы с надгробий, почерневшие, отданные во власть тлена. А эти? Нахально выпячивают свои рожи, неестественно-кислотные, безобразно нелепые.

Туман все еще висит над городом. Где-то над ним сияет солнце, заигрывая с вольными плэйбоями-самолетами. А здесь, в стылых замерших облаках, царит тоска и уныние. И еще страх.

14 ноября

Сегодня с нашим начальником департамента случился сердечный приступ. Я никогда не думал, что кожа человека может стать такого ужасного цвета. Все случилось очень быстро. Он объяснял нам новый проект, очень увлеченно и живо говорил, и вдруг замер. Захрипел, засипел, схватился за левый бок и упал. Девчонки вызвали «скорую», и начальника увезли. В воздухе после этого долго висел запах старушечьего дома. Жалко мужика, хоть бы выкарабкался.

Шеф назначил временно исполняющим Инну Юрьевну. Худшее из всего, что он мог сделать. Впрочем, у нее таланты. Целых два. Правая и левая. Обе не стеснены кружевами, как правило. После совещания чувствовал себя так, словно съел лист щавеля вперемешку с асфальтовой крошкой.

Возвращаясь домой, проходил мимо рекламного баннера, и на какую-то неуловимую долю секунды увидел, что надпись поменялась. «Не иди домой». И сияющий золотистый крест. Но я не уверен. Вообще-то там был нарисован утюг и слоган, что-то вроде «разглажу даже море». В общем, я пошел сначала в бар.

А дома что-то было. Оно шелестело под потолком и едва заметно позвякивало посудой. Хорошо, что в баре наливали коньяк. Он добрый, с ним не страшно.

15 ноября

Ничего особенного за день не произошло. Если не считать, конечно, странной девушки, которая шла по улице. Ее волосы развевались на ветру, хотя был полный штиль.

А вечером я понял, что больше не один дома.

Я сидел на кухне и смотрел, как заваривается чай. И вдруг невероятно четко осознал, что рядом кто-то есть. Почувствовал тяжелый взгляд со стороны и немного сверху.

По окну снаружи скатывались мелкие капли измороси. В поздней осенней темноте мерцали оранжевые отблески фонарей и летали белые полосы света фар.

Уют исчез. Его место занял противный холодный страх.

16 ноября

Сегодня бензин в луже играл со мной. Сизо-желтые пятна плыли навстречу друг другу, и из них появлялись жуткие лица с большими глазницами и широко распахнутыми ртами. Они сливались, распадались, скручивались и вытягивались, и эта игра пугала и завораживала одновременно.

На работе можно провалиться в дела. Укрыться заботами с головой, закопаться в ворох документов и печатных букв. Начальнику вроде лучше, отчего Инна Юрьевна имела весь день кислый вид и макаронную походку. Мне грустно.

А дома все так же что-то есть. Сегодня со стола капал мед. Круглая желтая лужица появилась сама собой, и тягучие тонкие струйки медленно текли к краю скатерти, срываясь вниз с печальным тихим стуком. Мед пах цветами и летом, он был сладкий и свежий. Но откуда он взялся, и почему ему надо было течь со стола, я так и не понял.

Перед сном я смотрел, как фонарь с улицы делает тень от окна на стену и потолок. Столб качался от сильного ветра, и вместе с ним танцевали лучи желтого света, и кто-то вздыхал в углу комнаты в такт этим движениям.

Было не по себе, но сон победил часам к двум ночи.

17 ноября

Утром я не нашел в ванной комнате ни одного флакона или пузырька. Все исчезло. В конце концов, мне удалось разыскать старый кусок мыла и упавший когда-то под раковину шампунь. Этим и привел себя в порядок.

На улице я сегодня видел марширующих ворон. Они шли строем и каркали в темп ходьбе. Мне подумалось, что мы, люди, в принципе, недалеко ушли от ворон. И тоже ходим строем под карканье.