Дневник Доктора Ольсена

27 февраля 1836 года

Подходила к концу зима 1836 года. Поистине, в этом году в Осло она была очень благоприятной. Отсутствие морозов способствовало тому, что уровень заболеваний в столице был низок, как никогда. Конечно, это радовало меня, но есть хочется даже нам, докторам…

В последние несколько дней город сильно изменился, а точнее его жители. Вечно улыбающиеся и оптимистичные норвежцы стали нервозными и зашуганными, напряжёнными и замкнутыми. На улицах были слышны разговоры о нежелании объединения Норвегии со Швецией и о возможном вооруженном конфликте между гражданами этих стран. Именно из-за этого страха дороги пустели столь же быстро, как и ветер уносил семена одуванчика. Нет. На улицах не было строгих и жестоких констеблей, требующих тишины и спокойствия. Сами люди приняли решение отгородится от мира. Непривычно. Но это временно…

Надеюсь.

Королева пытается убедить народ в том, что нет никакой опасности. Что войны не будет ни международной, ни гражданской. Так же она утверждает, что сделает все для защиты её народа, территории страны и нации.

Я верю, что все будет хорошо. Что Королева и её свита все наладят. Я в этом уверен.

Я уже начал подходить к своему дому, как вдруг сзади меня раздался голос мальчишки-посыльного из замка. Я остановился и ко мне подбежал ребёнок лет десяти в непримечательных простых одеждах. Он сообщил мне, что Королева требует явиться к ней немедленно, что дело касается жизни или смерти. Моё сердце пропустило стук. Королева никогда не зовёт из-за пустяков. Меня окутало, словно вуалью, странное чувство. Я начал переживать за нашего правителя. Посыльный, увидев моё настороженное и обеспокоенное состояние, рванул по дороге в сторону утеса. Я сразу побежал за мальчиком. К моему счастью, замок Акерсхус располагался относительно близко от моего дома.

Крепость Норвегии, омываемая водами Осло-форда, была местом обитания королевских особ с 13 века. Но это скоро измениться. В ближайшие десять лет должен быть достроен Королевский дворец в центре города. Говорят, что над ним работает мастер неоклассицизма. Но не удивлюсь, если это только слухи.

Когда мы приблизились к замку, ворота нам уже открыли. Внутри нас встретила молодая девушка-горничная.

- Как хорошо, что Вы так быстро! – захлопотала она своим низковатым голосом, - Кристиан Ольсен, Её Величество Королева София Харальдсен просит Вас поторопиться.

Горничная провела меня к одной из гостевых комнат и быстро исчезла, не оставив после себя и следа. Я остался один на один с резной дубовой дверью. Не долго думая, я постучался и, услышав «Войдите», зашёл в помещение. Моим глазами открылась среднего размера комната. Слева около стены располагались письменный стол и стул, справа – шкаф и кресло, посередине лежал ковёр, а около задней стены стояла кровать. Около неё - стул и маленький деревянный столик. Её Величество, ранее сидевшая на стуле рядом с кроватью и гладившая по голове, судя по всему, больного, встала и обратилась ко мне:

- Кристиан, осмотрите этого мужчину.

Я подошёл к пациенту. Им оказался молодой человек лет двадцати – двадцати пяти. Внешне чем-то напоминающий итальянца. Высокого роста. Крепкого телосложения.

Не знаю, что должно было произойти, чтобы довести человека до такого состояния…

Несколько колотых, резанных ран, отёки, ушибы.

Кажется у этого парня день, явно, не задался.

И как вишенка на торте, это состояние украшали: лихорадка, кашель, пониженное давление, потеря ориентации в пространстве и бледная кожа.

- Кто этот человек и что с ним произошло? – спросил я, находясь в неком замешательстве.

- Какое это имеет сейчас значение? – сдержанно ответила вопросом на вопрос Королева, - Вы можете ему помочь?

- Сложно точно сказать. Я могу лишь предположить, что помимо ножевых ранений здесь присутствует яд. По симптомам, скорее всего, рицин. – прямо сказал я, не тая ничего от молодой женщины. Она настороженно бросила на меня мимолетный, внимательный взгляд, в котором я прочитал сомнение.

Очень часто я, человек проживший уже больше четырёх десятков лет, удивляюсь этой девушке. Она так молода, но уже Королева. Король Гарольд Харальдсен, её отец, на смертном одре пожелал, чтобы правителем Норвегии стал не двадцати семилетний сын его - Оскар, а двадцати трехлетняя дочь – София. И несмотря на возраст, ведёт она себя подобно истинной Королеве. Чёткий расчёт, логичность, спокойствие и уверенность. Но сегодняшнее её поведение застало меня врасплох.

- Сделайте все, что только возможно, - решительным голосом отчеканила прекрасная особа и быстрым, но элегантным шагом удалилась из комнаты.

Я остался наедине с этим странным молодым человеком и множеством вопросов, на которые у меня не было ответов. В процессе обработки ран и проведении необходимых процедур при отравлении рицином, я смог немного изучить личность своего пациента. Моё предположение, касаемое национальной принадлежности, подверглось сомнению. Так как в бреду он часто, что-то говорил на языке среднем между немецким, английским и французским. Единственное, что я худо-бедно мог понять так это слова извинений… Также у меня появились плохие мысли насчёт возможного рода деятельности этого господина. У нас, норвежцев, конечно, есть традиция, что мужчина обязан сам сделать себе нож и ножны. Но при этом у нас не принято носить с собой оружие. Поэтому меня окатило подозрением и холодом, когда я увидел в портупее помимо клинка, револьвер и хлыст. Также к ней был пристегнут небольшой свёрток со склянками. В некоторых из них я увидел аспирин, пенициллин, настой девясилы, куски алоэ, лакрицу и другие вещества. Могу предложить, что кем бы этот человек не был, но он знает основы медицины.

После приёма лекарств симптомы отравления начали отступать, что отчасти меня обрадовало. Охваченный тёмными думами, словно одержимый духами, я отправился в покои Королевы. Я собирался получить ответы на опасения, жужжащие в моей душе и в моем разуме, подобно рою ос в улье. Только я хотел постучаться в двери, вдруг они скромно открылись и из помещения вышел высокий и немолодой дворецкий Себастиан Хольм. С подобной вороне грациозностью он поприветствовал меня одним лёгким кивком и упорхнул в известном только ему направлении, любезно оставив для меня дверь приоткрытой. Только я собрался, по старой привычке, постучаться, как немного раздраженный, но все такой же очаровательный, бархатистый голос сказал мне войти. Я последовал его приказу. Среднего роста девушка со светлыми волосами стояла в лазурном платье у окна. Её взор синих небесных глаз был обращен куда-то далеко от этого замка и, возможно, вовсе этой страны. Атмосфера была специфической, не типичной для молодой Королевы. Она не давила на человека, но ощущение стального купола не отступало.