До встречи, Ноябрь

До встречи, Ноябрь

«Следующая станция “Выхино”. Конечная»

Электричка мчалась сквозь сумерки. По горизонту нехотя расползалось зарево, окрашивая небеса в рубиновый. Вскоре оно потухнет и дома с голубыми огоньками в окнах вновь погрузятся во тьму на весь следующий день. Долгая ночь листопада и не думала отступать.

Закутавшись в пальто, Ноябрь дремал. Он прислушивался, как ветер с гулом обволакивал поезд. Скрипы, непонятный треск, всполохи электрозолитовых жил: Ноябрь снова возвращался в детство, когда поездка на электричке была сродни магии. Два часа неумолимого стука колес — и ты уже в совершенно в другом месте. Почти в другом мире.

Ноябрь с самого рождения интересовался иными мирами. Всё началось с его имени, со слова «Ноябрь», которое часто повторял старый друг семьи. Во время Долгой ночи он, смотря в бескрайнее черное небо, говорил: «Не может быть Ноябрь таким темным! У нас полярная ночь только зимой. И то далеко на севере». Но что именно означал «Ноябрь», он так и не успел рассказать. Маги из комитета безопасности забрали его раньше. Уже подростком Ноябрь узнал, что чудак из детских воспоминаний был чужемиром, а смысл «Ноября» скрывался за гранью реальность.

Ноябрь был тоже отчасти не от мира сего. Никто не удивился, что в конце концов он стал правительственным магом. Способности, унаследованные от отца, и холодный разум делали его идеальным кандидатом в комитетовцы. Ему пророчили великое будущее. Говорили, что он, в отличие от родителя, не уйдет со службы на пике.

Спустя много лет, проведенных в столице, звуки железной дороги стали для Ноября чужими. Он безвылазно сидел в кристаломагических лабораториях, окунувшись с головой в исследования. Только поняв, что уже не помнит лица родителей, молодой ученый решил взять перерыв. Точнее, так Ноябрь сказал руководству, умолчав про телеграмму от отца:

«Мы нашли тебе невесту. Возвращайся».

На поездку домой потребовалось немного времени. День, чтобы предупредить научного руководителя. Второй, чтобы собрать чемодан и купить билеты. На третий Ноябрь уже сидел в вагоне, косясь на незваного попутчика. В последний момент его сослуживец Голеб тоже надумал рвануть из столицы куда подальше. Ноябрь не хотел, чтобы кто-то совал нос в дела его семьи, однако Голеб был лучшим из зол. Он умел держать язык за зубами, когда надо. Да и, кажется, горе-сослуживца волновали исключительно плиссированные юбки.

Всю дорогу Голеб не хотел замолкать. Тыкал под ребра Ноября, не давая заснуть, и активно подмигивал сидящим напротив студенткам. Девушки перешептывались и смущенно хихикали, смотря на их офицерскую форму сапфирового цвета. Такую носили только аспиранты Государственного института магической инженерии.

— Красивые у вас девки всё же. И что важнее — открытые. В Пришне они только и делают, что носы задирают.

— Тут одни простушки… В столице девушки посолиднее будут, — пробормотал Ноябрь, отводя взгляд от студенток. Пролетающие мимо дома вызывали у Ноября больший интерес. Чёрные скелеты деревьев, сменялись жиденькими заборчиками дач, пока не перерастали в панельки, покрытые жилками электрозолита. Многоэтажки стояли там настолько долго, что на них магические кристаллы росли подобно грибному мицелию.

— Ты какой-то кислый, Ноябрь. Боишься, что до конца листопада не успеешь закончить лабы? Или что научник узнает про «Камень Тимирязева»?

— Может, ты ещё на весь поезд об этом объявишь?

В теории, Ноябрь не имел право вывозить «Камни Тимирязева» за пределы университета. Но теория на то и теория, чтобы на практике не выполняться. Ноябрь уже несколько месяцев работал с пространственными аномалиями «Камня Тимирязева», но только с наступлением Долгой Ночи случился прорыв. Кристаллы будто бы стали резонировать с их родным миром.

Однако неожиданный отъезд разрушил все планы. До окончания Долгой ночи было без малого два месяца, а эксперименты только начались. Научник Ноября скрепя сердце отпустил подопечного и в качестве исключения разрешил взять осколок «Камня Тимирязева». Кусочек был достаточно маленьким и списан на бумаге, поэтому Ноябрь не особенно беспокоился на этот счет.

— Меня больше другое волнует. Боюсь, мама весь город на уши поставит. Я слишком долго не приезжал домой.

Заскрипели тормоза. Поезд не торопясь замедлился. Последние пассажиры один за другим стали спускаться на платформу «Выхино», что после дождя блестела в свете голубых фонарей. Впервые за долгое время Ноябрь почувствовал свежий запах леса, окружавшего небольшой городок. Правда, ожидаемую тишину заглушала чья-то болтовня. Долго гадать не пришлось: семья Ноября — воплощение шума.

Конечно, пускай не весь город, но большую часть родственников маме Ноября точно удалось привезти. Все они в изумлении уставились, когда из вагона вышел статный молодой человек в кителе. Ноябрь, приехавший к ним сегодня, совершенно не походил на худощавого мальчика, который много лет назад их покинул. От него остались лишь чёрные длинные локоны, как всегда, торчавшие в разные стороны.

— Тебе бы подстричься, — сквозь слезы смеялась мама, поглаживая сына по плечам. Даже в холодном свете электрозолитовых фонарей было заметно, как она постарела. — Пять лет. Пять лет прошло.

Отец стоял рядом. Даже наступающая старость не смогла отнять у него густые чёрные волосы. Мужчина словно не менялся с лет, когда служил в комитете безопасности.

В этом калейдоскопе знакомых лиц был лишь один человек, которого Ноябрь никогда не видел прежде. Девушка. Похожая на осколок луны из-за белых, как морская пена, волос. Она с интересом наблюдала, как родственники один за другим окружали Ноября. Незнакомка повернула голову на бок, тщетно сдерживая смех. Что-то в движениях этой миниатюрной девушки привлекало Ноября.

— Ноябрь, познакомься, это Алиса. Она… — отец Ноября замолк, как только из-за спины выглянул Голеб, облаченный в точно такую же темно-синюю форму.

— Она и есть моя невеста? — продолжил Ноябрь за отца.

Девушка подняла на него взгляд и ухмыльнулась.