Договорились!

Договорились!

(*)

– Ты ведь знаешь где она, – Карлини мягок, как и всегда, когда ему что-то по-настоящему нужно. А ему и впрямь нужно – Магрит, будь она неладна, провалилась как сквозь землю! Но да ладно, там, где бессильна обычная магия, есть магия ведьм. Карлини давно подозревает о дружбе Франчески и Магрит…

– Кто? – мадам Франческа, однако, тоже умела играть в эти игры. Она умела делать вид словно ничего не понимает, и не Карлини только что вёл речь о Магрит, а так, ветер шелестел по её столу, искал в её бумагах, шуршал, отвлекал.

– Магрит, – но Карлини терпелив. Ему надо найти ведьму и девчонку, что она увела с собой. И тогда просто хорошая договорённость с Ричардом станет прекрасной, даже славной.

Но Франческа осторожничает.

– А…– равнодушно отзывается старая ведьма, – ну и как она?

– Это ты мне скажи, – Карлини не сдаётся. Он знает Франческу. Их связывают годы интриг, взаимовыручки и тихой вражды одновременно. С ведьмами всегда так – они очень уж живые, не умеют молчать, не умеют терпеть, не умеют покоряться. Они всегда себе на уме. Даже самая слабая ведьма иной раз может вытворить такое, что любой опытный маг тихо и позорно икнёт, убеждаясь: сумасшедшая!

Ведьмы отчаянные.

– Я не знаю где она, – Франческа лжёт и не особенно скрывает это. Она режет корешки в котел – готовится, трудяга, к завтрашнему учебному дню. Лгать ей это не мешает, даже лучше – руки заняты, не выдают волнения.

– Это не так, – Карлини качает головой, – дорогая Франческа, я слишком хорошо тебя знаю. Ты хорошо относишься к Магрит, и к той девочке… её нужно вернуть к отцу!

– К кому? – Франческа резко распрямляется, в глазах её сверкает опасной медью котла с готовящимся назавтра зельем. – К отцу? Это про Ричарда? Это он отец?

Карлини едва сдерживает выдох – ну хорошо, сейчас она разойдётся, в гневе ведьмы страшные, но если знать к ним подход, можно выведать нужное, успеть!

– Это он отец? Когда девчонке нужна была помощь, что он сделал? Сдал её к неприкаянным? А потом хотел стереть её прошлое? Когда, значится, она вроде бы умирала, он бледнел, худел и болел с нею душой! А как оказалось, что девчонка здорова, просто нет в ней и капли магического, то всё? можно успокоиться? Можно стать камнем? Он не отец! Он какая-то поганая…

Франческа задыхается, едва-едва уберегая пространство комнаты от последнего бранного слова, которое уже готово сорваться с её губ. Она бы и ругнулась, да ещё с удовольствием, но вот зелье, которое она готовит – впитывает в себя память слов. Слова – это сила, а зелье, наполненное на стадии основы силой – это кошмар для профессора зельеварения.

– Вертикальная лужа! – Франческо находит сочетание, которое кажется ей оскорбительным. Карлини с трудом успевает скрыть лёгкую полуулыбку – до «вертикальной лужи» она уже громыхнула магией собственных слов по комнатёнке… ох, вот завтра будет веселое занятие, упокой, магия, тех, кто перепутает завтра хоть один ингредиент из приготовленных.

Но «поганая вертикальная лужа» – это, определенно то, что будет поддерживать самого Карлини в диалогах с противными магами.

А таких большинство. Все не те, все не годятся для настоящей цели, всем что-то надо – что-то приземленно-людское: счастье, власть, деньги, надежность…

– Магрит – преступница, – сочувствием в голосе Карлини можно было пробивать стены самой последней циничности, так он был правдоподобен. А может и не лгал старый маг? он скучал по своей преданной ученице, которая вдруг, по молодости лет, взбрыкнула и пошла против всего, за что, напротив, должна была бороться. – Преступница, Франческа, и ты не изменишь этого. Она увела дочь мага, куда, ты можешь сказать? Зачем? Там же девочка, во имя всего святого, совсем ещё девочка! Оставленная отцом, лишенная матери да и всего привычного мира. Кто знает что Магрит решит сделать с ней? Если она решит, что это для Ричарда будет лучшей казнью? Если она будет мучить его через неё? Да, Ричард заслуживает кары, но девочка, Франческа, девочка! Причём тут она? Не хватит ли с неё?

Франческа молчит. Людское борется с ведьминским и нет конца этой борьбе. Наконец Франческа решается, голос её вздрагивает и она просит:

– Не трогай только Магрит, только девочку забери. Ради неё!

В эту минуту Карлини готов обещать что угодно, ему совсем не трудно, но Франческа заставляет его почти магически подтвердить слова. Лишь в конце отмахивается:

– Ладно, верю, но если что…

Он знает это «если что». Хорошо знает. С ведьмами шутки в общем-то плохи, а со старыми ведьмами, которых всю жизнь хлестало разочарованием с пополам непроходящей безумной силы природы, и подавно.

– Не трону Магрит, – обещает Карлини. Он не собирается её трогать. Он хочет передать Ричарду всё то, что ему нужно. А дальше Ричард в большом долгу. В неоплатном даже.

– Тогда иди, – угрюмо соглашается Франческа.

Сначала Карлини кажется, что она хочет отвесить ему пощечину и он даже отшатывается на всякий случай, но синеет провалом пространство – ступай и иди!

– Вероятнее всего, они спят сейчас, – замечает Франческа и голос её падает всё ниже. Конечно, ведьме тяжело предавать ведьму! Даже далекие друг от друга на кострах иной раз молили друг о друге, а тут всё же бывшая ученица.

– Ты всё сделала правильно! – Карлини чувствует что всё сделал правильно и подбадривает старую ведьму напоследок. Не надо ей переживать о том, что должно было произойти.

Она отворачивается – плечи её мелко-мелко вздрагивают… слезы? Ведьминские слезы – редкостный товар в мире магии! Карлини даже одолевает смутное желание попросить пару слез для своих зелий, но он откладывает это, надо спешить, спешить к Магрит, чтобы узнать где она находится, и, если повезёт…

Впрочем, если не повезет тоже неплохо. Забрать девчонку, выдать местоположение ведьмы! Нетрудно! Пусть случай решает как поступить Карлини.

***

– Как… во имя тьмы! – у меня спотыкаются слова и нервы. Только что было тихо, и мы с Каталиной готовили, словно простые кухарки, как людишки, пирог, раскатывали тесто, а больше баловались и вот – здрасьте – вся кухня задрожала, подернулась дымкой магии.